Лина Мур - Небеса всё знают

– Шутишь, – прищуриваюсь я.

– Да. Ничего не было, успокойся. Мне жаль портить платье, оно для меня особенное. Хочу быть чистой в нём. Не знаю, как объяснить, – она прекращает смех и уже хмурится, переводя взгляд на людей.

– Джесс, что за глупости? – Изумляясь, нахожу её руку и сжимаю её.

– Ты прекрасна. И грех будет не воспользоваться этим шансом. Мне необходимо реабилитироваться и взять в партнёрши кого-то помоложе, – она встречается со мной взглядом. – Потанцуешь со мной?

– Да. Подправим твою репутацию, – кивая, она расслабляется.

Чёрт, я горд. Настолько счастлив сейчас, что, как отполированная лампа, сверкаю улыбкой и веду её. Пусть все видят, мне плевать. Пусть этот Билли знает, что она со мной, и даже не думает о том, чтобы ещё раз лапать её. Придушу. Обоих. Ненавистная ревность к той, кто даже не знает, насколько я хочу её.

Мы, мужчины, зачастую ставим клеймо на женщинах, которые нам нравятся. Начинаем охоту, и от этого вырабатывается адреналин. Он меняет восприятие всего вокруг, создаёт иной мир, где ты самый сильный, даже если это не так. Такое бывает редко, очень редко, когда в разуме мужчины остаётся только одна девушка. И неважно, какое у неё было прошлое, и чем она дышит сейчас, какие у неё мысли и мечты. Важно то, что на несколько минут она твоя. Пусть официально все наблюдают обычный танец, но он говорит о многом только для двоих. И этого я не знал, порой был азарт от других, я упивался властью и медленным нападением. А вот держать себя в руках, когда их хочется опустить ниже и погладить округлые ягодицы, прижать изящное женское тело ближе, приходится учиться.

– Конфетка, – выдыхаю я, и Джесс поднимает ко мне лицо.

– Неужели, такая сладкая? – Она отпускает мою руку и кладёт ладонь на шею, дотрагиваясь до моей кожи, которая моментально вызывает неравномерный стук сердца.

– Очень. Слишком сладкая, и хочется тебя укусить, – шепчу я, поддаваясь эмоциям и огонькам, блуждающим по её лицу. Они проносятся по голубым глазам, в которых вижу интерес и возбуждение от близости. Моя ладонь свободно проходится по её спине, и мы медленно движемся.

– Это будет больно? – Нас разделяют какие-то сантиметры. Её губы так манят. Она вся меня дурманит.

– Немного. Совсем чуть-чуть, но я постараюсь сделать так, чтобы ты этого не заметила, – и я флиртую с ней, играю по правилам, которые знает каждый.

– Или же заметила, – добавляю я.

– И что мне следует почувствовать? – Шепчет она, перебирая пальчиками мои волосы на затылке. Принося такое наслаждение и сбитое дыхание, что хочу ещё теснее ощутить её грудь, прижимающуюся ко мне, замедлить шаги и смотреть в её глаза, в которых вижу обещание.

– Желание попросить сделать это ещё раз, – таинственно отвечаю ей.

– Флинт, – закрывая глаза, она смеётся, и я улыбаюсь.

Давно уже оставлено в прошлом восприятие её как ребёнка. Нет, сейчас в моих руках невероятно будоражащая меня девушка, ради которой хочется быть лучше. Быть другим и найти смысл жизни. Найти причину, разобраться в прошлом и верить. Верить в неё. В то, что идеальная женщина для меня существует.

– Мне так хорошо, – под эмоциями, которые ласкают моё сердце, признаюсь ей.

– Я понимаю тебя, это место…

– Нет, – качаю головой и подношу её руку, лежащую в моей, к губам. – Мне хорошо. Не место влияет на меня, а ты. Мне хорошо. Мне спокойно и тихо. Я первый раз счастлив, что вернулся домой.

Оставляю поцелуй на её коже, отчего она останавливается, и мне приходится поступить так же.

– Ты… зачем ты это сделал? – Шепчет она, указывая взглядом на наши руки.

– Захотелось. Это моя благодарность за то, что ты пригласила меня сюда и вернулась. Не оставила меня на растерзание незнакомым женщинам и подарила шанс на жизнь, – недоумённо объясняю я.

Она вырывается из моих рук и отходит на шаг от меня. Её лицо хмурое, словно ей неприятно, и сейчас она расплачется. И это обескураживает. Почему?

– Я бы хотела поехать домой. Но ты оставайся… найди кого-то, – она делает шаг, чтобы обойти меня. Хватая её за локоть, останавливаю.

– Джесс, что не так? Я не хочу искать кого-то. Если ты желаешь поехать домой, то мы поедем вместе.

– Думаю, тебе необходима женщина, Флинт. Ты не должен целовать мою руку, это выглядит не так, как должно. И мне не хочется, чтобы окружающие подумали, что между нами что-то есть. Мне этого не нужно. Найди девушку и переспи с ней, я не буду возражать…

– Закрой рот, – рычу, дёргая её на себя. Она не смотрит на меня, поджимает губы, и я вижу, как быстро поднимается её грудь.

– Мне не нужна женщина, Джесс. Для меня сейчас любые отношения лишние. Я устал от женщин и их внимания. Устал от собственной неразборчивости и сделал тебе комплимент. Не думал, что ты так отреагируешь. И поцелуй твоей руки ничего не означает. Поэтому хватит так вести себя, это меня обижает. Ведь я сказал то, что чувствовал.

– Вот это меня и пугает, Флинт, – она на секунду поднимает на меня глаза, наполненные печалью, и снимает мою руку с себя.

– Я буду ждать у машины, – бросает Джесс и быстро скрывается в толпе.

Что, чёрт возьми, происходит? Я не сделал ничего предосудительного сейчас, а она так странно отреагировала. Почему? Что именно её напугало? Да она прошла такое, что может навсегда отбить желание быть живой, а сбежала от меня из-за невинного поцелуя руки. Руки! Не губ! Хотя последнего мне хочется ещё больше.

Направляюсь к выходу, пребывая в мрачном настроении, дохожу до машины, где стоит Джесс и болтает с какими-то парнями. Ну, хватит.

– Живо. В машину, – грубо произношу я, отчего она вздрагивает, а ребята моментально ретируются.

От злости и новой порции ревности, которая вызвана тем, что другим, более молодым, она улыбается и свободно с ними флиртует, хлопаю дверцей машины так сильно, что, кажется, ломаю её. Меня не волнует это, снова появляется желание кричать. Но только шумно дышу, словно разъярённый бык, пока Джесс садится в автомобиль.

– Почему я? Почему только ко мне такое отношение? – Шиплю, выезжая с парковки.

– Я не хотела тебя обидеть, Флинт. Правда, извини меня, если это выглядело как оскорбление. Ты очень красивый и привлекательный, но ты мой дядя, а то, что произошло там недопустимо, – тихо отвечает она.

– Что именно, Джесс?

– Всё. Буквально всё. Ты не должен быть таким… таким милым и нежным. Мужчины такими не бывают, – сдавленно произносит она.

– Мужчины бывают разными. Кому-то интересно только потрахаться, а кому-то достаточно и обычной учтивости. Это не несёт ничего, Джесс. Не думай, что у меня есть иные мысли. Нет. Я не хочу говорить об этом, – обрываю себя, опасаясь сказать больше. И ведь сейчас могу. У меня на языке вертятся такие фразы, которые только усугубят положение.

– Хорошо. Мне понравилось. Никто ещё не целовал мне руку. Прости, лучше об этом не говорить. Ты прав, – девушка отворачивается к окну, а моя злость потухает.

Как такое может быть? Если бы я был моложе, и Джесс не была бы моей племянницей, не родной племянницей, а обычной, то я бы целовал каждый дюйм её тела. Каждый день напоминал бы, как она необходима мне, а особенно я нуждаюсь в поцелуях. И даже сейчас мне этого хочется. Узнать какой вкус имеет её кожа. Да, знаю, что запутал её и себя. Я слишком часто мечтаю об этом. Я флиртую, чёрт возьми, и она делает то же самое. А потом такое, что окончательно выматывает.

Паркуюсь возле дома и выхожу из машины, опережая Джесс. Открываю для неё дверцу. Она не смотрит на меня, по её лицу сложно понять, что она думает. В молчании мы доходим до двери, и она останавливается.

– Спасибо за вечер. Он был одним из лучших за всю мою жизнь. Спасибо, Флинт, – поворачиваясь ко мне, она мягко улыбается.

– Не за что. Мне, действительно, было хорошо и понравилось, – киваю ей.

– Тогда спокойной ночи, – она первая входит в дом, а я остаюсь на улице.

Чувствую себя полным придурком. Опускаюсь на ступеньку и поднимаю голову к небу.

– И что дальше? Что вы ещё придумаете, чтобы извести меня? Чего вы хотите от меня? Признаний? В чём? Зачем так жестоко терзать моё сердце, показывая мне, какой я идиот? Я устал, дайте мне немного отдохнуть. Она верит в вас, и, кажется, я схожу с ума, разговаривая с неодушевлёнными предметами. Небеса. Ненавижу, – зло шепчу, выпуская пар.

Я, действительно, теряю нить между прошлым и настоящим. Я чувствую себя не так, как раньше. Как будто мне не тридцать, а семнадцать. Именно в том возрасте, когда я увидел Джесс в первый раз. Познакомился с ней, и с того момента никто не смог стать большим, чем она. И сейчас, сидя один на улице, после самого простого вечера в моей жизни, я хочу ещё. Мне настолько понравилось быть тем, кто говорил с ней. Тем, кто не испугался флиртовать, и наслаждаться её смехом. И это плохо. Я знаю, что поступаю неразумно и неподобающе. Но устал ругать себя и винить во всех грехах. Я хочу лишь быть необходимым хотя бы кому-то. Хотя бы Джесс. Я не могу предугадать, куда это приведёт меня, но знаю наверняка, что завтра будет ещё хуже. И в то же время я буду наслаждаться каждой секундой, даже если конец придёт внезапно.

Утро давно уже окрасило спальню, накаляя воздух душистыми ароматами свежескошенной травы соседей. Я лежу на постели и смотрю в потрескавшийся потолок. Я слышу, как тихо ходит Джесс. Как шумит душ и покрывает её обнажённое тело прохладными каплями. Они скатываются нескончаемым потоком по её коже и задерживаются на изгибах. Как моё сердце спотыкается об эти мысли и стучит в висках битами тяжёлой музыки возбуждения. Я слышу всё, и хочу протянуть эти минуты немного дольше, представляя, что сейчас она войдёт ко мне, сообщит о готовом завтраке, рассмеётся над чем-то и подарит мне толчок. За эти часы, которые я провёл именно в таком положении, осознал, что моё желание обладать телом девушки обращается в нечто страшное. Обычная похоть не заставляет пробираться в ночи в чужую спальню и сидеть на полу рядом с постелью, чтобы слушать. Именно слушать стук сердец, размеренное дыхание, успокаивающее меня, не думать ни о чём. Я заметил ещё ночью, что когда я нахожусь рядом с ней, то всё исчезает. У меня вылетают мысли из головы о прошлом и незаконченных делах, я лишь наслаждаюсь.

И сегодня наступает очередной день борьбы с собой, я узнаю нечто новое о ней и о себе. Это вновь перевернёт всё, поэтому уверять себя в чём-то уже не стараюсь. Я лишь жду. У меня нет желания возвращаться в мастерскую, возможно, это покажется ленью, но там, действительно, сложно работать. Если бы немного кислорода, вентиляции, кондиционера, да хоть чего-то похожего, чтобы возможно было дышать, то я бы не кривился от этого. Но такая работа может убить. Отравить глубже…

Резко сажусь на кровати, именно слово «отравить» становится ударом под задницу. Я наспех натягиваю спортивные штаны и футболку, достаю кроссовки и, подпрыгивая, натягиваю их. Несколько минут, чтобы умыться, и уже сбегаю по лестнице с жутчайшим грохотом. Кручу головой на кухне, замечая, что чайник уже вскипел и дымится. Но никого нет. Быстрым шагом выхожу на задний двор и в лучах утреннего солнца, бьющего в глаза, вижу девушку, ползающую по траве и осматривающую беседку. Её ягодицы вновь не прикрыты, лишь куски ткани, а не шорты не дают рассмотреть цвет её трусиков. Топик плотно прилегает к телу и дарит возможность насладиться бугорками груди.

– Джесс, доброе утро, – громко произношу я. Выпрямляясь, улыбается мне и поднимается на ноги.

– Привет. Неплохо они поработали, – отвечая, отряхивает коленки и подходит ко мне. Сегодня она собрала волосы высоко наверх и замотала их, но некоторые пряди выбиваются, и я любуюсь этим. Она сама молодость, энергия, и это невероятно меня притягивает.

– Необходимо её покрасить и оттащить на место, чтобы начать устанавливать фонтан. Думаю, первую половину дня поработаем в мастерской…

– Нет, – обрывая её, кладу ладонь на плечо, отчего девушка удивлённо затихает. Вот этого я и боялся. Вот этих слов.

– Сделаем иначе. У меня вся одежда грязная, и мне нечего носить. Если бы ты помогла мне постирать её, то за это время я бы сам поехал в мастерскую и докрасил стол, занялся бы другой мебелью. Затем я могу заехать в строительный магазин и купить краску для беседки. Меняю свою одежду на физическую работу, – предлагаю я, радуясь тому, что нашёл вариант, чтобы она вновь не дышала этой гадостью.

– Флинт…

– Джесс, послушай. Доверь мне самому работать в мастерской с лаком и краской. Я хочу быть полезным, но, как оказалось, мне нужна твоя помощь с одеждой. Это разумный обмен, – перебиваю её, поглаживая пальцами нежную кожу. Если бы она знала, что в этот момент я собираю воспоминания, чтобы, когда-нибудь вновь почувствовав себя одиноким, вырвать их и найти успокоение.

– А ты не боишься испортить свою дорогущую одежду в нашей машинке и сушилке? – Она дёргает плечом, сбрасывая мою руку.