– Нет… я ни черта не вижу, – поднимаясь, ударяюсь коленом о стол и скулю от боли.

– Диван позади тебя, я сейчас вернусь…

– Джесс! Стой, я сказал, – рычу, падая на мягкую подушку позади себя, уже лучше вижу очертания мебели и девушку, замершую у входа на кухню.

– Флинт, у всего района выбило свет, и мне нужно проверить…

– Есть свечи? – Перебивая её, руками нащупываю конец дивана и двигаюсь к нему.

– Да.

– Тогда неси.

– Я ненавижу…

– Закрой рот и неси свечи. Живо, – настойчиво требую то, что, по моему мнению, подходит нам в этой ситуации. Что может быть красивее, чем свечи, шампанское, ужин и девушка, которая внесла в мою жизнь смысл? Ничего. В данный момент я благодарен стихии, старой электрической проводке, да и всем факторам, которые подсказали мне план. Идеальный план.

Через несколько минут Джесс возвращается и бросает все свои находки на диван.

– Зажигалку, – протягиваю руку, куда она нехотя, это я точно знаю, вкладывает её.

– Возвращайся на место, – расставляю свечи по всему пространству гостиной и зажигаю каждую.

– Тебе не кажется, что это уже чересчур? – Бурчит девушка.

– Почему? По мне, так очень подходит ситуации. Ты. Я. Дождь за окном. Темнота. Где-то была бутылочка шампанского…

– И меня сейчас стошнит, – Джесс кривит лицо.

– Тогда сделай это в другом месте, не смей портить моё настроение, – опускаюсь на пол и беру тарелку с мясом.

– Часто ты это проворачиваешь со своими девицами? – Недовольно спрашивает она.

Задумываюсь, перебирая в памяти все вечера и ночи, которые были в моей жизни и, на удивление, ничего не осталось в памяти. Точнее, ничего так не зацепило, чтобы это рассказать.

– Это тебя задевает? – Кладу в рот порцию картошки и мяса, бросая взгляд на Джесс.

– Нет, но это всё мне претит.

– Почему? Что в этом такого ужасного?

– Ты. Ты ужасен. В моей голове ты предпочитаешь быстрый секс без каких-либо подготовительных экзекуций, вроде романтики и шампанского.

– Одуреть, – закатывая глаза, шокирован от такого ответа.

– Флинт, я не знаю тебя с этой стороны, только с других. И…я не знаю, как вести себя с тобой. Это меня и раздражает, – Джесс облокачивается спиной о диван.

– То есть, ты подтверждаешь сейчас, что тоже играешь передо мной свою роль, чтобы запутать или свести окончательно с ума, – делаю вывод и по поджатым губам понимаю, что попал в точку. Чёрт, мне это нравится.

– А ты нет? Разве сидел бы ты вот так с кем-то другим?

– Нет, не сидел бы. А с тобой сижу и наслаждаюсь тем, как ты краснеешь, – дразню её и отставляю тарелку.

– Я не краснею, – возмущённо поворачивается ко мне.

– О-о-о, ещё как. Твоя кожа вся поддалась этому оттенку, – дотрагиваюсь пальцем до её плеча, отчего Джесс фыркает.

– Это твои дебильные свечи создают такой эффект, потому что я…

Она не успевает закончить, как хватаю её за руку, лишая опоры, и опрокидываю на пол.

– Потому что ты? – Шепчу и, наклоняясь над ней, вижу полыхающий огонь в расширенных зрачках.

– Не помню, – сейчас, действительно, её щеки окрашиваются в алый цвет, и я прикасаюсь губами к полыхающей коже.

– Прекрасно. Знаешь, что я с тобой сейчас сделаю? – Медленно целую её скулу, рукой отодвигая стол, расчищая пространство на полу.

– Кристально ясно, – мурчит Джесс, запуская пальцы в мои волосы.

– Вряд ли, – хмыкаю.

Мои губы находят её, и она отвечает моему напору. Моментально тело напрягается, и пах сводит от её дыхания, которое она дарит в мой рот. Её язык подобен змее, играючи скользящий в мой рот и встречающийся с моим. Но это не то что я вижу в своей голове. Замедляю движения, поглаживая рукой её бедро. Она подаётся ближе, не желая отрываться от меня.

Пальцами играю на её коже, поднимаясь выше, подхватываю топик, который через секунду Джесс сама стягивает с себя и отбрасывает в сторону. Встречаюсь с её глазами, блестящими от возбуждения, но мне этого мало. Хочу слышать крик. Видеть эти судороги, которые она почувствует в моих руках.

– Я буду заниматься с тобой любовью, – целую её шею, ключицы и опускаюсь к груди.

Приятная тяжесть в моих руках, и я сжимаю её, играя большими пальцами с розовыми сосками. Она выгибается, хватаю губами один сосок. Кручу вокруг него языком и кусаю. Всасываю в себя, вырывая из Джесс стон. Её грудь блестит от моей слюны. Продолжаю то же самое со вторым соском, наблюдая, как она закусывает губу, и её тело двигается подо мной, умоляя сорвать одежду и трахнуть. Но это лишнее. Хочу наслаждаться каждым миллиметром её тела. Пробовать на вкус её кожу, оставляя на ней мокрые разводы моего языка, и опускаться ниже.

Хватаю шортики и стягиваю их вместе с трусиками. Сбрасываю свою футболку и развожу её ноги. Чёрт, от одного вида возбуждённой девушки, отвечающей на ласку моей ладони, проходящей по её внутренней стороне бёдер, у меня сносит крышу. Она мокрая и гладкая. Ни единого волоска на теле. Словно это первый раз для неё. Юная. Горящая. Возбуждённая. Моя.

– Флинт, сними свои штаны и трахни меня, – шипит Джесс, сгибая ноги.

– Конечно, конфетка, но не сейчас, – с этими словами склоняюсь к её лону и провожу языком, собирая сок. Мышцы её живота играют, позволяя мне наблюдать, как красиво сверкает её тело в свете свечей.

Целую её клитор, кружу вокруг него языком и углубляюсь в её сжимающуюся дырочку, возбуждаясь не меньше Джесс. Её стоны, громкие вдохи, и она подставляет себя под мой рот, двигаясь навстречу. Обхватываю её ягодицы ладонями и грубее играю с её клитором, пульсирующим с каждым моим мазком. Девичье тело под моими губами трясёт, а я не отрываю губ, наблюдая, как запрокидывается голова Джесс, и она стонет. Громко. Гортанно. Сексуально. Ещё пару секунд, и мой рот наполняется её соками, она сжимает бёдра, желая придушить меня. Двигается в моих руках, выкрикивая моё имя. Кончила. Вот так красиво кончила для меня. Но это только начало.

Я слишком возбуждён и могу сам завершить эту игру быстрее, чем хотелось бы. Приходится медленно покрывать поцелуями её живот и подниматься к груди.

– Трахни меня, Флинт, трахни, – её руки нетерпеливо поднимают меня к себе, и она впивается в мои губы, слизывая свой вкус.

Да к чёрту терпение, когда торопливые пальчики расстёгивают джинсы и спускают их с моих бёдер.

– О, чёрт, – шиплю, когда она обхватывает мой член и с силой двигает рукой вверх и вниз.

– Я сама, – подводит головку члена к своей дырочке. Мои ягодицы от напряжения сжимаются, не позволяя излиться раньше, когда ощущаю нежную разгорячённую плоть.

– Сейчас… сделай это… возьми меня, – её рука исчезает. Одно движение, и до основания заполняю её. Наши стоны сливаются воедино, как и всё вокруг меня. Член накаляется с каждым резким движением, но мне необходимо сделать всё медленно.

Отрываюсь от её губ, приподнимаясь и обхватывая её под колени. Тяну на себя и наблюдаю, как член тонет в её смазке, выходит обратно, и это самое лучшее, что я видел. Она тугая, маленькая и слишком сексуальная. Шумно дышит, стонет, ласкает сама свою грудь, а я в другой вселенной, где есть только мы. Медленно совершаю фрикции, ослабляя тиски, стягивающие мошонку. Ласкаю её грудь, накрывая своей ладонью её. Наклоняясь, целую сосок, цепляя его между зубами.

– Флинт, ещё… пожалуйста, – молит Джесс, и я выполняю. Мне нравится это делать с ней, вот так долго изводить её, видеть, как она находится на грани, и не позволять дойти, оттягивая время. Даря ей то, что хотел бы сделать самым первым. Аккуратно, нежно.

Ловлю её губы и целую её, она с жадностью отвечает, обнимая мою шею руками.

– Хочешь кончить? – Шепчу я, делая круговое движение в ней.

– Очень, – выдыхает она, смешивая ответ со стоном.

– Вместе со мной. Только для меня, – оставляю на её губах звучный поцелуй и выпрямляюсь.

Обхватываю одной рукой её грудь и выхожу из неё, чтобы в следующий момент войти грубо, сладко и издать стон. Её тело движется под моим напором, мощнее, сильнее и порочнее. Воздух накаляется вокруг нас, с виска скатывается пот. Пальцами играю с её соском и терзаю её. Она извивается, сжимая мой член в себе. И это подобно взрыву. С каждым толчком в неё, всё сильнее подступает желание вторить ей. Не сдерживаюсь, стону, и она делает то же самое. Её крик и мольбы наполняют голову, туманят разум, и остаётся только одно. Наслаждение. В ней. Глубоко. Остро. Грань ломается.

– Джесс… чёрт… конфетка, – отклоняя голову, уже рвано врываюсь в неё и изливаюсь так ярко, отчего перед глазами всё мутнеет. Не могу остановиться, двигаюсь в ней и ощущаю, как судорожно она сжимается внутри.

Падаю на её тело, обхватывая руками, и губы встречаются. Медленные поцелуи и это называется заниматься любовью. Именно так, чтобы всё рассыпалось на мелкие кусочки, и мира не существовало. Только её сбивчивое дыхание, её руки, ласкающие мою спину, и мягкие губы, устало отвечающие мне.

Приподнимаюсь и опираюсь на локоть, рассматривая её, покачивающуюся на волнах блаженства. И, чёрт возьми, это лучшее, что я делал в своей жизни. Это моё. Всё моё. Её губы, её быстрое сердцебиение, её возбуждение. Моё. Я это создал для неё, и я же подарил ей самого себя. Сейчас. В эту минуту всё решается окончательно. Да, влюблён. Могу признаться в этом точно, сейчас. Это разительно отличается от всего, что я говорил раньше. Но, лёжа на полу в маленькой гостиной, я понимаю, что влюблённость – это нечто иное. Особенное. Негромкое. Без слов. Без обсуждения. Ничего не нужно, чтобы влюбиться в человека, которого знаю слишком долго. Возможно, это тянется именно с первой встречи. Не знаю. Но, когда Джесс открывает глаза, в которых блестит нечто странное, моё сердце наполняется теплом и желанием продлить этот момент. Вырвать его сейчас из хронометра и спрятать, чтобы потом наслаждаться и не ошибиться больше никогда.

– Мне нужно в душ, – произносит Джесс.

– Конечно, я подожду тебя здесь, только вернись, – освобождаю её от своего веса и ложусь на бок.

– Ага, – кивая, она собирает свои вещи, и я улыбаюсь, когда вижу обнажённую девушку, соблазнительно поднимающуюся наверх.

Теперь я понял, отчего не могу принять тот факт, что она сотворила с собой в пятнадцать. Я хотел быть на месте того ублюдка, который ей заплатил. Я хотел быть тем, кто первым покажет ей, что такое секс. Именно со мной она должна была узнать, как красива она, когда кончает. Только я и никто иной. Вот это не даёт мне смириться с прошлым, но сейчас я, словно выполнил ту фантазию, взяв её так, как мечтал. И самое удивительное, что она легко подстраивается под меня. Позволяет делать с собой всё, чего бы я ни выдумал. Это такая редкость, чтобы женщина не стыдилась своего тела, демонстрируя его даже с изъянами. Раньше я предпочитал пышные формы, а в итоге с ума меня свела довольно худенькая девочка, сумевшая возбудить моё сердце, когда оно изнывало от вины. Это удивительно. И это происходит со мной.

Кажется, что довольно долго лежу на полу, размышляя и прокручивая в голове то, что здесь произошло. Джесс до сих пор нет. А всё внутри тянется к ней, пойти и найти её, взглянуть в глаза и прижать к себе. Пусть она ничего не понимает, но мне это сейчас до боли необходимо. Продлить момент.

Натягиваю трусы и джинсы, но при этом снимаю ботинки, чтобы не нарушать правильную тишину, образовавшуюся даже за окном, как и в моей душе. Поднимаясь наверх, привыкаю к темноте. Комната Джесс пуста, звука душа не слышно, лишь какой-то странный звук, доносящийся из спальни сестры. Направляясь туда, звук становится похожим на всхлипывания. Иду быстрее и врываюсь в спальню, находя глазами девушку, сидящую на постели.

– Джесс? – От моего голоса она заметно вздрагивает и подскакивает.

– Я… пришла за свежим полотенцем для тебя, – думает, что в темноте не уловлю севший тембр, и не увижу то, как она быстро стирает с лица слёзы.

– Ты плачешь? Почему? – Подхожу к ней, замечая, что она уже в своей домашней одежде.

– Нет, всё хорошо…

– Врёшь. Ты плакала, – дотрагиваюсь до её ещё влажной щеки, и она дёргает головой, не позволяя мне узнать правду.

– Я сделал тебе больно? – Сглатывая, отхожу от неё на шаг.

– Нет. Всё в порядке. Я пришла за полотенцем, – упрямо убеждает меня, но это лишь отдаётся печалью внутри.

– Не лги мне, пожалуйста. Ты плакала, потому что я был груб. Прости, я не контролировал себя, слишком всё было вкусно и…

– Нет же! – Вскрикивает и, падая на кровать, закрывает лицо руками. Её плечи содрогаются, и я слышу приглушённые рыдания. Это разрывает меня, толкая в спину. Падаю на колени перед ней и открываю её лицо.

– Почему? Что не так? – Шёпотом спрашивая, стираю пальцами слёзы.

– Меня просто имеют. Трахают минут десять, иногда пятнадцать. Я научилась сама удовлетворять себя и делать так, чтобы секс был для меня наслаждением. Никто не делал того, что ты. Это… ты был таким нежным, я не верю, – судорожно втягивает в себя воздух, приводя меня в полное недоумение, и пуская отравляющую пулю в сердце.