– Привет, – сзади раздаётся тихий голос, и я оборачиваюсь на него.

– Привет, – натягиваю улыбку для Джесс, мнущейся в шаге от меня.

– Как ты? Мама сказала, что отказался от завтрака и совсем не спал.

– Нормально. Немного голова болит, и никакой энергии, но пройдёт. Дело того стоит, – заверяю её.

– Если у тебя есть время, я могу тебе показать развлечение, которое у нас практикуют, – весело произносит она.

– Джесс, я…

– Флинт, поехали, тебе нужно немного развеяться, хотя я до сих пор не приняла того факта, что ты выкупил помещение. Вести себя не знаю как, я переполнена благодарностью, а то, что я хочу тебе показать, быстро дарит тонус, – перебивая меня, она подходит и осторожно, словно боится прикоснуться, кладёт руку на мой локоть.

Это движение, как и её глаза, приводят меня в отчаяние. Я не хотел стать тем, кого она будет обходить стороной только из-за денег. А сейчас это очень похоже на это, она поняла, насколько я состоятелен, и страшится быть собой.

– Хорошо. Да, ты права, тонус мне необходим, – соглашаясь, обхватываю её ладонь и притягиваю девушку к себе.

– Ты очень бледная. Хорошо себя чувствуешь? – Разглядывая её глаза, где даже не видно радужки, а только расширенный зрачок, спрашиваю я. И ведь это так, она серая, страшно серая, её рука немного дрожит в моей.

– Месячные на подходе, – издаёт нервный смешок.

– Понятно. Тогда, может быть, в другой раз?

– Нет, сегодня. Я должна показать тебе это сегодня, – упрямо настаивает на своём.

– Тогда поехали. Где твои родители?

– На заднем дворе что-то обсуждают, – пожимая плечами, она ведёт меня за собой.

– Хорошо, пока я не их готов видеть, – признаюсь я, наслушавшись глупых возмущений, как и истерик Зои о том, что ей поведал Скот.

– Так всё плохо? – Хмурится Джесс.

– Нет, но я устал от них.

– Мы в этом похожи.

Хмыкая от её заявления, выхожу из дома вместе с Джесс, и мы садимся в машину. Меня не особо волнует, куда она едет, словно апатия наваливается из-за усталости. И лучше уж пахать в мастерской и дышать краской, чем чувствовать непонятную тяжесть в груди. Вроде бы, я сделал всё верно, мне не жаль денег, нет никакой жадности к ним или же обвинений в халатности Скота. Но нечто очень странное подсказывает, что всё же, я что-то упустил. То, что важно для меня и только для меня. Но что? Не знаю.

– Пошли, – Джесс останавливает машину у высоких склонов, где бурлит океан. Недоумённо выныриваю из своих мыслей и выхожу из машины.

Не имею понятия, что она снова придумала, но позволяю утянуть себя к одному из камней.

– Знаешь, чтобы сбросить с себя состояние амёбы необходимо сделать что-то очень невероятное, – медленно произносит она разуваясь.

– Загорать? – Удивлённо смотрю, как Джесс снимает топик, оставаясь в другом, напоминающим спортивный.

– Нет. Необходима шоковая терапия для тела и холод, – качает головой и сбрасывает шорты.

– И что это должно означать? – Хмуро смотрю на неё.

– Раздевайся.

– Нет. Для чего?

– Мы будем прыгать! – Радостно кричит она, а мой рот открывается.

– Ты с ума сошла? Здесь высоко, Джесс!

– Сошла, Флинт! А когда ещё жить, как не сейчас?

– Не смей! – Она делает шаг назад ближе к обрыву.

– Флинт, давай! Поверь мне, это поможет! Это перебьёт все мысли и подарит силы! Стихия великолепна в своей мощи! Океан соединяется с небесами где-то далеко, и они питают друг друга силой, она тебе необходима. Давай!

– Джесс, немедленно отойди от края, – рычу я, делая шаг к ней, но она отскакивает и практически стоит на носочках у отвеса.

– Хочешь поймать? Тогда за мной! – С этим криком, словно в замедленной съёмке, я наблюдаю, как Джесс прыгает назад и исчезает.

– Нет! – Падаю на землю, пытаясь ухватить её, но вижу только всплеск в бушующих волнах. Моё сердце рвётся, и я не могу дышать.

Подскакиваю на ноги, не имея понятия, что делать. Перед глазами всё плывёт, когда подхватываю её одежду и ищу вариант спуститься к пляжу. Поверить не могу. А если умрёт? Если всё? Дура!

Бегу по пляжу, пока виски скручивает от вибрации страха в теле, замечаю Джесс, плывущую к берегу, и осознаю, что могу вздохнуть. Голова шумит. Останавливаюсь, пытаясь перевести дух. Не могу. Лёгкие рвёт. Такого ужаса я не испытывал. Доли секунды разделяли меня от потери.

– Флинт, ты трус! – Её смех приводит меня в агонию от ярости.

Меня трясёт от злости на эту идиотку, отчего сжимаю кулаки, направляясь к ней навстречу. А ей смешно, чёрт возьми! Смешно! Она смеётся над смертью! Мне плохо! Страшно! Смеётся!

– Ты совсем больная? – Кричу я, хватая её за плечи, и трясу. – Ты с ума сошла? Дура! Ты хоть представляешь, как я испугался за тебя?

– Флинт, – Джесс кривится и удивлённо смотрит на меня, словно ничего не было. Это нормально. Нет, ни черта ненормально.

– Ты что творишь? А если бы ты захлебнулась? Джесс? Дерьмо! Мне ударить тебя хочется! – Отталкивая от себя с такой силой, что она падает на гальку, а я запускаю руки в волосы.

– Это ты больной. Я прыгаю не первый раз, и здесь всего метра четыре, – она подскакивает на ноги и отряхивается.

– Всего метра четыре? Ты даже не подумала о том, что буду чувствовать я! Джесс, да за что ты так со мной?

– Но я же жива. Господи, ты слишком близко принял к сердцу развлечение.

– Что? – Переспрашивая, подхожу к ней ближе.

– Не было ничего опасного, и я умею плавать. Я…

– Слушай, – хватаю её руку и прижимаю к своей груди, где до сих пор сходит с ума сердце.

– Слышишь? Вот так я принимаю близко. Ты хоть представляешь, какой ужас я испытал за тебя, Джесс? Ты понимаешь, что мне больно даже представить, как это могло закончиться? Ты издеваешься надо мной? Неужели, всё равно на мои ощущения? – Отбрасываю её руку и в отчаянии от пережитого ударяю кулаками по воздуху.

– Флинт, я не думала, что ты так отреагируешь. Нет, мне не всё равно, – тихо отзывается Джесс, и я перевожу на неё взгляд. Дрожит, с неестественным цветом кожи, и я мог её потерять.

– Всё равно, ты не подумала обо мне. Ты сделала то, что захотела. А как же я? Как же мои чувства?

– Но со мной всё хорошо!

Боже, как можно быть такой глупой или же слепой? Как?

– А родители? Ты подумала о них? Если бы не выплыла? Ладно, я для тебя пустое место. А они? – С отвращением выплёвываю эти слова, которые причиняют боль.

Джесс переводит взгляд вдаль, и он становится пустым.

– Какая разница, Флинт? Если я умру, какая разница? Мама с папой будут всё равно счастливы, я пыталась сделать всё, чтобы они гордились мной хотя бы немного. Брат вскоре забудет обо мне, как и ты. Так какая разница, когда завершится жизнь, и наступит смерть, и отчего? Кому будет дело до этого?

– Что? – Шепчу я, не веря своим ушам.

– Мне будет разница, как и твоим родителям. Джесс, что ты говоришь? Ты рехнулась?

– Флинт, да, я рехнулась! И из-за чего это все? Из-за обычного прыжка в океан? Это ты рехнулся! – Её настроение так резко меняется, она обращается в мегеру, сверкая животным блеском в глазах.

– Если для тебя он обычный, то для меня он убийственный. И раз ты не понимаешь этого, то мне жаль. Если ты не хочешь увидеть, что я здесь из-за тебя, то мне жаль, что не донёс до тебя этого, – разочарованно качаю головой.

– Из-за меня? Но почему из-за меня, Флинт?

– А ты так и не угадала, да? – С горечью смотрю на неё.

– Нет.

– Я влюблён в тебя, Джесс. Для меня всё это не просто секс. Я влюбился, как мальчишка. Я хочу забрать тебя с собой, потому что не в силах отпустить. Но ты не видишь этого, не хочешь видеть и отвергаешь меня, создавая ситуации, где я готов подохнуть от страха. Тебе плевать на меня, и от этого больно. Я влюблён в мою конфетку, но не желаю знать, что она ищет смерти, называя это развлечением. Она даже не осознаёт, что её любят и ценят. Она не знает меня, как оказалось, раз позволила себе довести меня до ярости, которую ни разу не испытывал. Я боюсь тебя потерять, Джесс, и теперь совершенно не представляю, как реагировать на это, – моё признание тяжело срывается с губ, отчего Джесс опускается на гальку и прикладывает ко рту руку. Она в шоке. И я в шоке. Она не ожидала этого? Но я ведь говорил так, чтобы поняла без этих пафосных слов. А, выходит, что всё это моя иллюзия.

– Флинт, ты не должен…

– Да, ты права, я не должен унижаться снова, рассказывая очередной девушке, что она мне дорога. Ты права, конечно, и переживать за неё не стоит, ведь это лишь секс, так? Ведь я мальчик «трахни меня» и этим всё сказано, верно? Но нет, поняла? Я давно уже не мальчик. Я умею чувствовать, и мои чувства иные к тебе! А ты так легко играешь со мной. За что? Ты мстишь мне до сих пор? – Не в силах смотреть на её лицо, отворачиваюсь.

– Нет… господи, я не мщу тебе, Флинт. Я…я не думала… не ожидала. Прости, – мямлит она, и гравий шуршит под её ногами.

– Ты просишь прощения, потому что ничего не чувствуешь, так? – Не поворачиваясь, спрашиваю её.

– Мне нечего тебе сказать. У меня нет ответов, потому что в мои планы не входили чувства, Флинт. Я признаю, что мне было интересно с тобой, узнать, какой ты в сексе, и ты красивый…

– Закрой рот! – Кричу от боли, наполнившей сердце. – Закрой рот, Джесс. Не унижай меня сильнее. Раз тебе я не нужен, раз все эти шары и признания были ложью, то мне лучше уйти.

Сбегаю от правды, которая так резко и внезапно открылась мне. Бегу, слыша позади крик Джесс, взбираюсь наверх и продолжаю бежать, ведь так неприятно и больно. Я сказал это. Мои планы рухнули, и я увидел девушку, которая не испытывает ко мне того же, что я к ней. Такое тоже было в моей жизни, некоторые мне отказывали, но это легко забывалось. Но не Джесс. Мои чувства слишком сильны, чтобы отбросить их от себя и развлекаться. Перед глазами до сих пор стоит её прыжок, слышатся слова, где она говорит, что никому не будет дела. И в этот момент я понимаю, что она до сих пор одинока. Даже рядом со мной она одинока, значит, я не тот самый для неё. Странно и больно, когда осознаёшь, что девушка, которую ты так хочешь и видишь с ней будущее, принадлежит кому-то иному, раз ты не смог заполнить пустоту и стать для неё половинкой. Чертовски больно, потому что я солгал, она не очередная. Она одна в своём роде, и от этого ещё противнее внутри.

И пока я иду до города, пытаюсь воссоздать картинки прошлого, где есть она. И помню только слова, с подтекстом, что она понимает меня. Как? Почему же так всё произошло? Зачем я навлёк на себя и на неё эту ношу? Самое страшное в чувствах – видеть ту самую девушку с кем-то другим. Я уверен, что не перестану думать о ней и переживать умопомрачительные совместные моменты, даже находясь с другими. И ещё одно отличие, подтверждающее особое место Джесс в моём сердце, это нежелание искать замену. Наоборот, дотронуться до другой женщины кажется кощунственным и грязным. Хотя раньше это удавалось с лёгкостью. Новый омут. Новые проблемы. Но всё внутри тормозит, даже думая об этом.

На такси доезжаю до дома и замечаю, что машины Джесс нет. А мне бы хотелось, чтобы она первая приехала, ждала меня, волновалась и призналась… мой. Зачем обманула?

– Флинт, где ты был? – Из кухни выглядывает Зои.

– Да так, развеялся, – безэмоционально отвечаю ей.

– Хорошо. Я не знаю, как тебя благодарить за то, что ты сделал для нас…

– Хватит, Зои, не сейчас, – обрываю её, не желая вновь слушать причитания и благодарности. Они лишние.

– Я поговорила со Скотом, и он согласен, чтобы Джесс поехала с тобой. Мы обговорим всё с ней и, надеюсь, что она будет рада такой уникальной возможности.

Смотрю на сестру, а эти слова не вызывают больше радости. Я не смогу жить с ней под одной крышей, зная, что Джесс встречается с кем-то другим. Нет сил сейчас, переварить новость о том, что у неё нет чувств ко мне, и всё это ни к чему не приведёт. Я вновь в тупике, и даже не знаю, куда двигаться дальше. Но сейчас и это иначе, внутри слабо пульсирует желание докопаться до истины, ведь то, что произошло между нами невозможно описать лишь сексом. Нет, и не трахались мы, словно обезумевшие. Был и смех, и романтика, и признания, и спокойствие, и отношения. Это всё было. Так отчего всё так резко пошло под откос между нами? Как будто я прыгнул в воду и вновь оказался в другом мире, где моя цель ускользает от меня. Мой смысл жизни теряется.

Я просто сижу в своей спальне, разглядываю краску на стенах, размышляя о том, насколько поступок Джесс был безумным или же я чего-то не понимаю. Она словно иногда не ценит жизнь, не хватается за неё, как многие. Она то рискует, то плачет, то смеётся, то кричит, то от её шёпота я готов верить в любую чушь. Ей этого мира мало, слишком мало, ведь в ней так много энергии. А мне очень нравится знать, что я другой. Мы разные и в то же время похожи. Наверное, поэтому два полюса притянулись друг к другу и оторвать их очень сложно.