– Завтра утром мы улетаем, – мой голос разрубает тишину за завтраком. Зои отрывается от оладий, Эйми даже не двигается, а Скот кивает мне.

– Хорошо. Мы отвезём вас в аэропорт…

– Доброе утро, – появление Джесс обрывает слова Зои, а моё сердце сжимается, как только девушка садится напротив нас. Чёрт, она в зеркало себя видела? Что с ней? Ужасающий серый налёт на коже, губы потрясывает, а глаза блестят, как в лихорадке.

– Доченька, тебя вчера не было видно, – отзывается Скот. Неужели, они не видят этого? Это из-за меня она так плохо выглядит?

– Да, женские дни.

Словно скелет, обтянутый кожей. Скулы такие резкие. Почему не замечал раньше? И такое огромное желание вскочить и обнять её, показать им всем, кто терзает меня. Это не поможет. Отвожу взгляд и ковыряюсь в тарелке.

– Как себя чувствуешь, Эйми? – Интересуется Джесс, пока Зои накладывает ей завтрак.

– Хорошо, но здесь так душно, что спать было довольно сложно, – отвечает ей женщина, которую сейчас ненавижу. Действительно, ненавижу. Страшные мысли вроде удара по её лицу или же того хуже, появляются в голове. Как она может быть такой сейчас, когда разрушила всё? Сидеть за одним столом с моей семьёй и так нагло быть милой. Боже, меня это жутко раздражает.

– Это да. Я слышала, что гости уезжают?

Напрягаюсь от слишком весёлого тона Джесс.

– Завтра, как сказал Флинт, поедем домой, – в том же духе произносит Эйми.

– Мам, пап, нельзя так их отпускать. Может быть, все вместе сходим в ресторан? Я закажу столик, потанцуем и просто расслабимся? – От предложения Джесс все замирают, и я чувствую их взгляды на мне.

– Хорошая идея, милая. Мы давно никуда не выбирались, и покажем Эйми и Флинту, что и у нас всё не так плохо, – наигранно смеётся Зои.

– Я была бы рада посетить его и, надеюсь, там будет кондиционер.

– Будет, он один из лучших у нас. Тогда я пойду воплощать план, и встретимся в восемь, да? – Джесс подскакивает со стула, пока я продолжаю гипнотизировать тарелку.

– Ты не поела…

– Наемся в ресторане.

– Скот, поговори с дочерью, она, вообще, скоро исчезнет, – недовольно произносит Зои.

– Оставь, дорогая, девочки же любят себя держать в форме. Ты только вспомни, пару лет назад она ела так, что её тошнило потом.

– Тошнило? Боже, это ужасно. Я переживаю лёгкий токсикоз и понимаю, как это неприятно, – вливается в разговор Эйми.

– Ох, да. Мы её не могли остановить, она сметала всё на столе, а потом ещё в холодильнике. Растущий организм, что поделать. А от токсикоза я принимала…

Резко встаю, скрипя стулом, не желая слушать об этом и вызывая молчание сестры.

– Спасибо за завтрак, пойду соберу вещи, – сухо бросаю и направляюсь на второй этаж.

Как они могут быть такими с Эйми? Так легко принять обман и предать меня? Они же, чёрт бы их побрал, моя семья и должны заступиться за меня, вырвать меня из этой агонии, но нет, и Джесс хороша. Не понимаю, если ты, хотя немного влюблена, разве можно быть добродушной к сопернице? Я же изнывал от ревности, мне хотелось рвать Билли, а Джесс нет. Ни черта больше не понимаю. Выяснить бы снова этот момент, но гордость берёт своё. От злости швыряю вещи в сумку, не заботясь ни о чём. Ужин? В том самом ресторане? Уверен, она говорила именно о нём! Внутри такое жалкое желание рассказать Скоту всё о Джесс, буквально всё. Всем им поведать, как весело мы проводили время под дождём, в гостиной и в спальне. Как я трахал их дочь. Не могу. Меня разрывает на части внутри, и я продолжаю игнорировать Эйми, сбегая от неё. Ищу Скота, чтобы обсудить планы на мастерскую. Мусолить хотя бы эту тему и отвлечься от душевных ран, нанесённых его дочерью. Он уходит на обед и пытается заставить меня присоединиться к нему. Но по одному моему взгляду понимает, что лучше меня не трогать в пристройке.

Нет, я не могу, хотя пытаюсь принять всё это. Наверное, загвоздка в том, что хочу намного больше, чем могу. Могу я всё, даже, как оказалось, прощать и забывать, отпускать и верить в невозможное. Но для этого нужно хотеть сердцем, а моё в данный момент болит. Безумно.

От духоты уже нечем дышать, и я выхожу на задний двор, прищуриваясь от солнца. Пока зрение восстанавливается, улавливаю покачивающиеся качели и замираю, замечая там калачиком свернувшуюся девушку. Джесс. Боясь спугнуть видение, медленно подхожу к ней и, кажется, что она спит. Глаза закрыты, над губой выступил пот, а руки такие тонкие. Она очень худая, наверное, кожа, да кости. Я не видел этого, не замечал, но сейчас душа болит от одного вида одинокого человека, такого близкого мне.

Подхожу к ней и притрагиваюсь ко лбу ладонью. Джесс вздрагивает и распахивает глаза.

– Чёрт, конфетка, ты горишь, – шепчу я, проводя пальцами по влажной щеке.

– Всё хорошо, немного приболела, наверное, – едва слышно отвечает и даже не двигается, не просит уйти. Цепляюсь за эту возможность. Присаживаюсь на корточки и немного толкаю качели.

– Месячные… они тоже… очень плохо, – добавляет она.

– Джесс, какой ресторан? Какой к чертям ужин, когда ты так себя чувствуешь? Я никуда не полечу…

– Нет, – дёргается и перехватывает мою руку. Её лицо искажает гримаса боли, когда она немного выпрямляется и спускает ноги.

– Нет, мы пойдём. Пойдём и будем веселиться. Пожалуйста, пусть это запомнится тебе. Веселье. Улыбки. Любовь. Мы пойдём, – говоря это, она облизывает постоянно губы, и я издают стон от боли.

– Я не хочу, прости меня, я не хочу никуда идти. Давай, останемся с тобой наедине. Проведём этот вечер вместе, поговорим. Конфетка, прошу тебя, я ничего не понимаю. Ты плачешь, и мне так гадко внутри. Ты уверяешь, что не чувствуешь ко мне ни грамма симпатии и влюблённости, но я не верю. Джесс, я никогда не приму Эйми, как свою женщину, потому что у меня одна она. Ты, – быстро шепчу, прижимая её дрожащую и сухую ладонь к губам.

– Флинт, ты такой красивый, – она улыбается как-то странно, а глаза отдают стеклянным блеском. – Я горжусь тобой, ты смог отпустить прошлое, и теперь у тебя в руках такое невероятное будущее. Воспользуйся своей возможностью. Я была счастлива с тобой. Не нужно понимать меня, хорошо? Просто улетай туда, где ты будешь жить. И этого мне достаточно. Мы ещё встретимся, обещаю.

– Не прощайся со мной. Не в моих силах ответить тебе тем же. Я не смогу быть собой ни с кем, потому что принадлежу лишь тебе. Только тебе. Помни это, хорошо? И я вернусь, ведь Скоту необходимо будет помочь, а ты перейдёшь на другую специализацию. Мы всё решим, но я вернусь к тебе. Любым способом вернусь, – судорожно целую её пальцы. Джесс приподнимает руку и мягко поглаживает меня по щеке.

– Я передам им, что у тебя всё хорошо и расскажу, каким ты стал. Я…

– Флинт, тебе звонят из офиса! – Крик Зои обрывает странную речь Джесс, и она убирает руки, мотая головой и пряча взгляд.

– Да, сейчас, – поворачиваясь к сестре, отвечаю и возвращаю своё внимание на девушку. – Джесс…

– Иди, видимо, что-то случилось. Видишь, тебя зовёт жизнь. Иди, – она качает головой. И нет слов прощания, но это оно. Приподнимаюсь и, наклоняясь к ней, оставляю поцелуй на лбу.

– Я вернусь.

Это обещание, которое сдержу. Умру, но сдержу. Мне на всё плевать, у меня есть возможность и силы бороться. И я это сделаю.

Звонок из офиса ничего нового не несёт, меня требуют там заказчики. Аврал и паника, обещаю им, что завтра уже буду. Пока говорю, наблюдаю, как Джесс, не замечая оклика матери, поднимается наверх. С ней что-то не так. Не могу сказать точно, но я чувствую это. Ей очень плохо, и я первый раз готов поставить под сомнения такую причину, как недомогание из-за месячных. У неё явно температура, она слишком серая и её ветром сносит. Нет, я должен остаться, чтобы разобраться в этом и убедиться, что с Джесс всё хорошо. Пусть эта зацепка подарит мне большее, но в то же время на другом конце провода истерика моей секретарши, затем нанятого дизайнера, работающего в штате сотрудников, и я рыкаю в трубку о своём приезде.

Мне не удаётся поговорить снова с Джесс, поднять вопрос о её состоянии, потому что мне словно не желают позволить этого, прерывая разговорами о предстоящем будущем. То Зои, то Скот, то Эйми пытаются поговорить, сменяя друг друга. И так до бесконечности, пока не подходит время подготовки к ресторану. А я так и остаюсь в гостиной, ожидая всех. Хотя бы немного тишины, чтобы привести свои мысли в норму. Но это не удаётся, они постоянно крутятся вокруг Джесс.

Сверху раздаётся шум, и первый выходит Скот в отглаженной белой рубашке и брюках.

– Я от них устал, – жалуется он, опускаясь рядом со мной на диван.

– Я оплачу ужин.

– Флинт…

– Не обсуждается. Этого хочет Джесс, я оплачу ужин, – настаиваю на своём, хотя эти слова сами сорвались, ведь не было их в моей голове.

– Ты всегда ей потакал. Любой её каприз и ты выполняешь, – с улыбкой вспоминает он. – Однажды она заставила тебя играть в домашнем спектакле и быть…

– Оленем, – заканчиваю за него.

– Но ты был немного опьяневшим оленем, по которому скакал Карвер. Зато Джесс смеялась. А домик на дереве? Она залезала туда и прятала там кошек соседей твоих родителей. И ты шёл им объяснять всё. Ты всегда был рядом с ней, как старший брат.

– Я просто любил её.

Любил ли или же люблю до сих пор? Моя конфетка, моя незабываемая юла, ищущая приключения. Влюблён ли я в неё настолько глубоко, чтобы назвать это вечностью?

– Ох, сейчас начнётся. Только комплименты, женщины такие обидчивые, – Скот толкает меня в бок и поднимается. Поворачиваю голову, наблюдая, как спускается Зои в вечернем платье тёмных тонов, затем Эйми в классическом и строгом наряде зелёного цвета и последняя – Джесс.

– Боже, какая ты красивая, – шепчу я, вставая с дивана и замирая от её улыбки.

То самое белое платье, в котором она была. Укладка, придающая её образу лёгкость и воздушность облака. Яркие голубые глаза, подчёркнутые тенями, и нет и следа от болезни.

– Спасибо, Флинт, – на мой комплимент смущённо отзывается Эйми, но я продолжаю смотреть на Джесс.

– Мои девочки, – гордо произносит Скот и подаёт руки обеим. – Ну что, веселиться?

– Только так, пап, – Джесс поднимает одну руку вверх, и они выходят первыми.

А я, как на привязи, забывая о Эйми и даже не думая о ней, иду за белым платьем и девушкой, от которой исходит самый сладкий аромат. Аромат моей жизни.

Скот указывает всем места в машине, и женщины располагаются сзади, а мы впереди. Сижу вполоборота, чтобы было лучше видно Джесс, болтающую с Зои и Эйми. Они обсуждают ерунду, а я ищу хотя бы что-то в этой девушке, чтобы понять, почему она так чувствовала себя днём. Чёрт, ну не может быть такого. Она весёлая, живая и снова этот безумный блеск глаз, который сводит меня с ума.

Мы входим в ресторан, и мне приходится идти с Эйми, чтобы уж полностью не быть засранцем. Администратор ничем не выдаёт нашего знакомства и рассаживает нас в самом центре. Играет джазовая живая музыка, слышен смех, а я ловлю себя на мысли, что не моё это место. Я чувствую себя не в той тарелке, потому что сердце как-то неспокойно. После закуски, Джесс предлагает Скоту потанцевать и ведёт его за собой.

– Она такая… боже, Зои, у меня слов нет. У тебя восхитительная дочь, я бы хотела такую же. Вы как подружки, – восхищённо произносит Эйми.

– Это да, она наш лучик света, и мы обговаривали с Флинтом, чтобы он забрал её в Нью-Йорк. Но сейчас это уже лишнее.

– Что ты! Она должна полететь с нами. Да, Флинт? Мы уже подружились, и я покажу ей всё, стану тоже подругой. Флинт, ты собираешься забрать Джесс?

– Что? – Отрываюсь от танцующей пары и поворачиваюсь к Эйми.

– Зои говорит, что ты отказался от идеи забрать Джесс к нам.

– Нет, я… если она захочет, то я заберу. Заберу, – повторяю это слово и снова смотрю на Джесс и Скота.

Она так активна, так энергично танцует с ним, смеётся, кружится вокруг себя в этом невероятном платье. А если бы это была свадьба? Гости вокруг нас, и я бы так же сидел и наслаждался, что моя жена танцует с отцом. Наверное, я бы даже плакал от счастья, произнося клятву. Да, это был бы самый значимый день в моей жизни, и он бы отличался от всех моих свадеб, потому что я бы по-настоящему любил.

– Господи, ты меня затанцевала, – запыхавшись, Скот подводит смеющуюся Джесс к столику.

– Подожди, папа, рано. Сейчас… вот, они играют вашу мелодию. Теперь ты должен пригласить маму. Я так люблю вас, потанцуйте, – Джесс складывает руки в мольбе, а Зои краснеет, когда Скот галантно кланяется ей.

– Еху! Это мои родители! – Она свистит и вызывает улыбку на моём лице. Вот это семья.

– А вы чего сидите? – Джесс поворачивается к нам.

– Флинт, подними свою задницу и иди танцевать, – Приказывает мне.

– Джесс, – поджимаю губы, качая головой.

– Эйми, хочешь танцевать?

– Да, но…

– Никаких «но». Флинт, не будь ослом, давай.