— Нам хотелось бы присутствовать на вашей свадьбе. Это было так неожиданно. Трудно представить настоящую свадьбу без церкви, органа, цветов. Всей церемонии.

— Мама, я…

— В этом целиком моя вина, — перебил жену Тейлор. — Мы с Риа заговорили о свадьбе в тот же вечер, как познакомились. — Тейлор улыбнулся Риа и добавил игриво: — Вечер к тому располагал. — Он выдержал взгляд Риа и снова обратился к ее родителям: — Когда я наконец уговорил Риа выйти за меня замуж, то поставил условие, что наше бракосочетание будет скорым и скромным. Простите нас, пожалуйста, но мне не хотелось давать моим конкурентам повод говорить, что я занимаюсь показухой, поскольку холостячество было слабым местом в моей избирательной кампании. И… — Тейлор выдержал паузу, подчеркивая значимость своих слов. — Для нас с Риа взаимные клятвы были делом настолько особенным и личным, что мы эгоистично не желали, чтобы кто-то еще при этом присутствовал.

Миссис Лавендер заморгала повлажневшими глазами.

— Риа очень повезло, что она нашла такого отзывчивого человека, как вы, Тейлор.

Роберт Лавендер прикоснулся к руке жены.

— Нам пора. Если она расплачется, ее ничем не остановишь. Кроме того, нам предстоит еще отмахать сто миль.

Стоя в дверях, обняв друг друга за талию, Тейлор и Риа дали обещание, которое — Риа точно знала — никогда не выполнят: приехать вскоре в гости к родителям, чтобы те имели возможность представить Тейлора своим старым друзьям.

Как только габаритные огни автомобиля Лавендеров исчезли за поворотом, нервы Риа не выдержали. Она захлопнула дверь с большим грохотом, чем было необходимо.

— Ну знаешь, ты перешел все границы! — набросилась она на Тейлора. Тот ошеломленно отступил.

— Мне казалось, я прекрасно справился с задачей и убедил твоих родителей, что я любящий, внимательный супруг.

— О да, еще как справился! Каждое твое слово было так же приторно, как вафля, которую ты заставил меня съесть вчера.

— Так на что же ты жалуешься? Риа вызывающе подбоченилась.

— А ты не мог быть хоть чуточку менее очаровательным? Хоть капельку поподлее? Проявить поменьше заботливости? Теперь их просто шокирует наш развод. Они будут недоумевать, что же я за дура — упустила такого мужа! Может, они меньше переживали бы по поводу нашего разрыва, если бы ты продемонстрировал им хоть один свой недостаток, вместо того чтобы быть таким безупречным и замечательным?

— Ну-у-у, прошу прощения. В следующий раз я постараюсь более походить на «старого хрыча Гая».

— Родители недостаточно хорошо знают Гая, иначе бы не называли его так.

— Они достаточно хорошо его знают, чтобы не любить. Но ты совершенно другое дело, да?

— Да.

— Сколько ты была с ним? И что в нем такого, от чего ты сходишь с ума, когда никто больше его не любит? — Тейлор сверкнул глазами. — Или мне не следует об этом спрашивать?

Риа откинула назад волосы и, задыхаясь, ответила:

— Не следует.

Выругавшись, Тейлор направился к гаражу.

— Пойду побегаю.

Как только за Тейлором, захлопнулась дверь, вся воинственность Риа улетучилась. Она устала. Старание изобразить здоровье и счастье измотало ее. Стремление скрыть свои чувства к Тейлору взвинтило ее нервы до критической точки. Если она ненавидит Тейлора и он дал для этого повод, значит, ее любовь к Маккензи — не более чем игра, вызов. А если это так, то ей следует постоянно напоминать себе, что его показная заботливость и их интимные отношения не значат ничего.

К возвращению Тейлора Риа была уже в постели. Тейлор прошел в ванную и закрыл за собой дверь. Минуту спустя Риа услышала шум льющейся воды.

О Боже, ну и попала же она в переделку!

Когда Тейлор вышел из ванной, Риа затаила дыхание, пытаясь сдержать слезы, но Тейлор что-то почувствовал. Он развернулся и, приглаживая волосы, направился к постели.

— Риа, ты плачешь? Что-нибудь не так? — Она покачала головой, но Тейлора это не убедило. — Это не… У тебя не открылось кровотечение, нет?

Он откинул простыню и перевернул Риа на спину.

— Нет, ничего такого. — Риа смахнула слезы со щек, но они все же успели сверкнуть в лунном свете.

— Ты плачешь.

— Что упорно делаю вот уже три дня, — с отвращением к себе заметила Риа. — Я никогда не плакала, а в последнее время только этим и занимаюсь.

— Имеешь полное право. Доктор предупредил меня, что ты будешь не в себе неделю или около того.

На Тейлоре было лишь полотенце, обмотанное вокруг бедер. Волосы, все еще мокрые, прилипли ко лбу. Капли воды в густых шелковистых волосах на груди и вокруг пупка скатывались вниз. Тейлор оперся на руки, и потому на них рельефно выступали вены и мускулы.

Риа захотелось поцеловать Тейлора в губы, шею, соски, затвердевшие в прохладной комнате. Ей хотелось слизнуть языком каждую капельку воды с его, тела и ощутить свежий вкус его кожи. Лишенная такой возможности, Риа снова заплакала.

— Да что случилось? — Сбитый с толку, Тейлор наклонился и взял голову Риа в ладони. — Послушай, я прошу прощения, что наорал на тебя. Но для меня это тоже был нелегкий денек.

— Я не должна была прогонять тебя через все это.

— Я сам напросился, помнишь? И я вовсе не хотел так говорить о Гае. Ладно, хотел — мне он не нравится, — но я прошу прощения, что задел твои чувства.

Тейлор говорил достаточно откровенно, но все не о том. Он бесцельно поглаживал волосы Риа, но делал это столь рассеянно, что в конце концов угодил пальцем ей в глаз.

Она внезапно поняла всю абсурдность ситуации и принялась хохотать и плакать одновременно.

— Ну и попала же я в переделку! — простонала она, рыдая.

— В какую?

— В твою жизнь.

— Гм-м-м?

— Тейлор, тебе никогда не приходило в голову, что, подожди я еще всего несколько недель, и ты ничего бы не узнал? — Тейлор поднес к ее лицу уголок простыни, и Риа покорно вытерла им слезы. — Я бы потеряла ребенка, а ты бы навсегда остался в неведении. Так нет же, надо было мне бульдозером пройтись по твоей жизни, заставив жениться на себе!

— Да ладно, сейчас ты скорее походишь на бабочку, чем на бульдозер.

— Не надо меня защищать.

Улыбнувшись, Тейлор прижал голову Риа к своей красивой обнаженной груди.

— А ты не подумала, какую ответственность чувствую я, разрушив твою жизнь? Я сделал тебя беременной.

— Мы оба сделали меня беременной.

— Но я должен был подстраховаться. Или же выйти, прежде чем… ну, ты знаешь.

Долгое время они молчали. Наконец Риа прошептала:

— Не думаю, что позволила бы тебе выйти раньше.

— В первый раз — вряд ли. Все случилось так быстро.

— Мы потеряли голову. Ни о чем не думали.

— Но второй раз. И третий. — Тейлор запустил пальцы в волосы Риа и принялся массировать ей голову.

— У нас была уйма времени подумать о последствиях, но нам и в голову не пришло.

Да, в двух последних случаях они занимались любовью медленно, растягивая удовольствие. Когда плоть Тейлора вошла в Риа, они посмотрели друг на друга, пораженные остротой ощущений, одновременно скользя в сладкое забвение.

— Слишком поздно упрекать себя за рождественскую ночь, — осторожно сменила тему Риа.

— Но не за медовый месяц.

— Медовый месяц?

— За последние три недели. Риа, была за это время хоть одна ночь, когда бы мы не занимались любовью?

— Нет.

— И это не считая любовных утех по утрам и днем, и… — Тейлор отшатнулся и закрыл лицо руками. — Неудивительно, что мы потеряли ребенка.

— О-о-о, Тейлор, не надо. — Риа приподнялась и прижалась головой к груди мужа. — Доктор сказал, что ничем нельзя было предотвратить выкидыш, поскольку ничто конкретно не вызывает его.

— Даже сексуальный марафон?

— Даже он. Особенно если это секс с тобой. Я хочу сказать, — хрипло добавила Риа, — ты никогда не был груб.

— И никогда не делал тебе больно?

— Конечно, нет.

Риа отняла голову от груди Тейлора и крепко его обняла. Тот облегченно вздохнул.

— Я так и думал. Но когда ты потеряла малыша, я испугался, что как-то ранил тебя, а ты ничего не сказала.

— Нет, нет. — Риа энергично замотала голо вой, отчасти чтобы разубедить его, отчасти чтобы потереться лицом о его грудь.

— А я так переживал из-за этого.

— Вот видишь! Я об этом и говорила: ты ни в чем не должен себя винить. Мне бы хотелось вообще не связывать тебя. Сейчас такая важная веха в твоей жизни и карьере.

— Наш брак не повлиял на мою карьеру так, как повлиял на твою.

— Но я же сказала, что собиралась начать собственное дело.

— А я говорю, что наш брак только улучшил мою репутацию в обществе.

— Но из-за меня ты не можешь в полной мере воспользоваться плодами своего успеха. Я влезла в каждую ячейку твоей жизни. Если бы я оставила тебя в покое, тебе не пришлось бы разрьтать отношения с Лизой.

— А как насчет твоих отношений с Гаем?

— Честно?

— Честно.

— Я не собиралась связывать с ним свою жизнь.

Риа хотела, чтобы Тейлор сказал то же самое о своих отношениях с Лизой, но он промолчал. Она попыталась заставить себя разомкнуть его объятия и не смогла. Так чудесно было ощущать себя, такую опустошенную этими несколькими днями, в сильных руках Тейлора. Риа блаженствовала от его близости и желала бы, чтобы близость эта длилась как можно дольше.

— Тейлор, а что ты сделал с книгами?

— Книгами о ребенке? — Угу.

— Убрал, чтобы ты их не видела. Подумал, что они могут расстроить тебя.

— И правда, расстроили бы. Спасибо. Откинувшись на спинку кровати, Тейлор гладил волосы Риа, раскладывая тяжелые темные пряди на своем животе.

— Предки у тебя замечательные.

— Правда?

— Да. Ты похожа на мать.

— Забыл, что я приемыш? Если и похожа немного, то это чистое совпадение.

— Я говорю не о физическом сходстве. О жестах, манере говорить — в этом смысле. И мне по-настоящему понравился твой отец.

— Он похож на твоего?

— Нет, не очень. Только возраст тот же. Риа бездумно пощипывала волосы на груди Тейлора.

— А ты ревнуешь к нему своих сводных брата и сестру?

— Нет. Они еще дети. Милые дети. Хорошие дети.

Риа подняла голову и взглянула на Тейлора.

— У тебя есть все основания для ревности. Если бы не они, отец уделял бы тебе больше внимания. — Машинально Риа провела кончиком пальца по губам Тейлора.

— Я знаю, что он любил мою мать, и знаю, что любит меня. И его новая семья нуждается в отце больше, чем я.

— Но?

— Но иногда я действительно ревную. Тейлор невесело засмеялся. — Думаешь, я псих?

— Абсолютно нормальный.

Как только Риа сообразила, что продолжает гладить губы Тейлора, она тут же отдернула палец. Тейлор смотрел на ее губы. Она почувствовала знакомое и желанное тепло, растекавшееся по всему телу, что свидетельствовало о выздоровлении, о нормальном функционировании организма. Впервые за эти дни Риа почувствовала жизнь и тепло. Очевидно, Тейлор тоже не смог выработать иммунитета. Он легко отстранил Риа.

— Лучше я дам тебе немного поспать. — Перекинув ноги через край кровати, Тейлор встал. — Спокойной ночи, Риа.

— Тейлор. — Риа потянулась и поймала мужа за руку.

Он взглянул на нее сверху вниз, и Риа смущенно отдернула руку.

— Я не смогу уснуть, зная, как неудобно тебе там, в гостиной, на диване. — Она опустила глаза, чтобы Тейлор не смог прочесть в них выражение, близкое к мольбе. — Я хотела сказать, что, если ты хочешь спать здесь, я не буду возражать.

— Здесь? В одной постели?

— Да. Ведь ничего не случится, да?

— Ничего. Абсолютно.

— Так чего мы будем доставлять друг другу неудобства?

О чем подумал, но чего не сказал вслух каждый из них, так это о том, что спать в такой близости было, пожалуй, не столько неудобно, сколько опасно. Но они не хотели отказываться от успокаивающей близости друг к другу.

— Ну-у-у, если ты уверена.

— Я уверена.

Риа легла на спину, натянула простыню до плеч и закрыла глаза. Затаив дыхание, она слушала, как мокрое полотенце мягко опустилось на ковер. Шорох простыни, вызванный обнаженным телом Тейлора, нырнувшего в постель, заставил ее сердце забиться сильнее. Мысль о теплой, покрытой нежными волосками коже под прохладной тонкой простыней прогнала сон и заставила Риа напрячься. Тело ее окаменело в страхе случайно задеть Тейлора. Когда он в темноте произнес ее имя, Риа почти подскочила.

— Что?

— Риа, мне очень жаль малыша.

Она почувствовала, как рука Тейлора ищет ее руку. Инстинктивно она протянула ладонь, и Тейлор крепко ее сжал.

— Я тоже, Тейлор. Очень жалею.

— Ты все еще думаешь о нем?

— Да.

— И я думаю. — После долгой паузы он робко предположил: — Когда-нибудь, быть может, у тебя будет другой ребенок.