Но они были холодны как лед. Тейлор оттолкнул от себя Лизу.

— Риа!

— Добрый вечер, миссис Маккензи, — засмеялась Лиза.

— Добрый вечер, — холодно ответила Риа. Она перевела взгляд с Лизы на мужа. — Внизу мне сказали, что я могу найти тебя здесь.

— Риа, это совсем не то, о чем ты думаешь.

— Тейлор, до чего же ты банален. Надеюсь, ты будешь более красноречив в своей программной речи после присяги.

Повернувшись на каблуках, Риа вышла из комнаты. Тейлор отшвырнул Лизу в сторону и бросился вслед за женой, удалявшейся по длинному коридору к лифту, на полпути к которому Тейлору удалось ее догнать.

— Риа, подожди минутку.

— У нас нет минуты. Мы опаздываем на банкет.

— Ты остаешься?

Таково было наше соглашение, не так ли? — твердо спросила Риа. — Я остаюсь с тобой до официального вступления в должность. Я буду сидеть рядом с тобой во главе стола, улыбаться и делать вид, что не застукала тебя, всего обслюнявленного, с твоей проституткой.

Риа зло ткнула кнопку вызова лифта. Двери открылись немедленно, и она вошла в кабину.

Тейлор поспешил за женой, но Риа не дала ему возможности вставить хоть слово.

— Похоже, ты несколько опередил события, когда говорил, что мы будем жить, как каждому заблагорассудится. Я поняла так, что это будет после сегодняшнего вечера. Очевидно, я ошиблась.

— Ты категорически отказываешься выслушать объяснения, да? — поинтересовался Тейлор, пока спускался лифт.

Риа сладко улыбнулась мужу:

— Пошел к чертовой матери!

— Не хочу, — процедил краешком рта Тейлор. Двери лифта уже открылись, и, как только они вышли, чету Маккензи тут же окружило множество людей, желавших обменяться рукопожатием с виновниками торжества.

Банкет начался сразу же, как только Тейлор и Риа сели во главе стола. Риа кусок не лез в горло: ее тошнило. В висках бешено пульсировала кровь. На глазах, казалось, вот-вот выступят слезы, хотя она изо всех сил пыталась их сдержать.

Риа никак не могла сосредоточиться на чем-то конкретном. Перед ее мысленным взором стояла только одна картина: Тейлор, обнимающий и целующий Лизу. Непреодолимое желание закричать, швырнуть чем-нибудь обуревало Риа, но она вела себя безупречно — как и полагается первой леди города.

Риа хотела было сказаться внезапно больной и немедленно покинуть торжество, однако решила не доставлять удовольствия Лизе проявлением своего испуга. Но Тейлору это так с рук не сойдет. Если этот банкетный стол с бесконечной чередой заурядных блюд раздражал Риа, то уж для Тейлора присутствие здесь, должно быть, стало сущим адом. Да уж, нелегкое дело разрываться между женой и любовницей во время обеда, на котором одна из них находится в центре всеобщего внимания. Все равно что на электрическом стуле. И Риа надеялась, что Тейлор на нем поджарится.

Наконец обед закончился. Официанты убрали со столов. Публика развернула стулья в сторону сцены, на которой ведущий выдавал шутки, такие же банальные, как улыбка на лице Риа.

Подбадриваемые ведущим, с краткими речами выступали различные чиновники. Все выступления были связаны со вступлением в должность нового мэра — Тейлора Маккензи.

— А теперь, — возвысил голос ведущий, — я намерен попросить Тейлора Маккензи и его очаровательную супругу Риа подняться ко мне на сцену для церемонии принятия присяги.

Риа остолбенела. Она никак не предполагала, что ей тоже придется подниматься на сцену и стоять на ней рядом с Тейлором. Маккензи подхватил жену под локоть и помог ей подняться. Публика бурно аплодировала, пока Тейлор и Риа шли между рядов к подиуму.

Позже Риа никак не могла понять, как выжила в те несколько минут, в течение которых Тейлор произносил слова присяги. Голос его звучал чисто и ясно. Риа понимала, что он был полон юмора, напора и страстности. Голос мужа проникал в мозг, подобно наркотику. Он убаюкивал, заставляя верить, что принадлежит человеку, на которого можно положиться. Человеку, хранящему верность жене. Но Риа-то знала другое.

После приведения к присяге Маккензи улыбнулся рукоплескавшей ему аудитории, а потом повернулся к жене и одарил ее улыбкой; наклонившись, поцеловал коротким поцелуем. Овация переросла в бурю, от которой зазвенели даже хрустальные люстры над головами.

Как только Тейлор отпустил Риа, ведущий провел ее на место, а Маккензи подошел к микрофону. Речь его была красноречива и интересна. Доверительный тон, заразительный оптимизм и энтузиазм. Когда он закончил, все как один вскочили на ноги.

Инстинктивно поднялась и Риа, аплодируя своему мужу-обманщику.

После этого осталось только еще раз совершить круг почета и пожать всем руки на прощание. Риа и Тейлор дожидались в гараже, когда служитель пригонит их машины. Первым подали автомобиль Риа. Она села в машину и уехала, оставив Тейлора нетерпеливо дожидаться свой «корвет».

Риа едва могла вести машину. Из головы вылетели самые элементарные навыки управления автомобилем и правила дорожного движения. Она хотела сразу же поехать к себе домой, но вспомнила, что не взяла ключи. Поэтому придется заехать к Тейлору.

Не выключая двигатель, Риа взбежала по ступенькам и открыла парадную дверь. Сумасшедшие поиски по всему дому наконец закончились тем, что Риа нашла запасную связку ключей. Она уже направилась к выходу, когда перед ней материализовался Тейлор, преградивший ей путь.

— Прочь с дороги, Тейлор.

— Не уйду.

— Не хочу ничего от тебя слышать и знаю, что ты не хочешь слушать меня, так что, прошу тебя, давай не усложнять друг другу жизнь.

— А что ты хотела сказать, чего бы я не хотел слушать?

Риа бросила на мужа свирепый взгляд.

— Что ты — презренная, двуличная, лицемерная сволочь.

— Почему ты так считаешь? Ошеломленная Риа отступила на шаг.

— Может быть, по твоим понятиям и в порядке вещей женатому человеку лизаться со своей бывшей любовницей, но я придерживаюсь иных принципов.

— Я не целовал Лизу.

— В таком случае мне приснился чертовски реалистичный сон. — Риа попыталась отстранить Тейлора со своего пути, но тот и не пошевелился, А поменявшись с Риа ролями, подтолкнул ее назад в комнату и закрыл за собой дверь. Риа смерила мужа непокорным взглядом. — Тейлор, не будь ребенком, Я не останусь здесь с тобой ни минутой дольше. Прекрати хулиганить и выпусти меня.

— Не выпущу, пока ты не узнаешь, что было на самом деле.

— Я была свидетельницей тому, что было на самом деле! — закричала Риа. — Либо вы пылко целовались, либо один из вас делал другому интенсивное искусственное дыхание. К тому же она, кажется, при этом производила еще и прямой массаж сердца. — Вспомнив руки Лизы, ласкающие грудь Тейлора под пиджаком, Риа пришла в ярость: — Как ты мог? Как же тебе повезло, что вас застукала именно я! Боже мой, ведь любой мог зайти в тот момент в комнату и увидеть, чем вы занимаетесь. И все — конец твоей карьере, над которой ты так долго бился. Неужели этот поцелуй того стоил? О чем ты только думал?

— О тебе.

Риа недоверчиво посмотрела на Тейлора. Его поддразнивание настолько разозлило ее, что из глаз у нее брызнули слезы.

— Иди к черту. Прекрати играть со мной в такие игры. Я этого не заслужила.

— Ты заслужила, чтобы я положил тебя животом на свою коленку и как следует отшлепал по одному месту за скороспелые и неверные выводы.

— Что? Я тебя застукала с поличным в объятиях экс-любовницы. Но погоди, — Риа невесело хохотнула, — выходит, Лиза вовсе и не «экс», да? Все это продолжалось за моей спиной с самого начала? Или возобновилось чуть позже? После выкидыша, когда я не могла исполнять свои функции?

Мускулы на скулах Тейлора напряглись.

— Лучше тебе остановиться, пока не ляпнула грубость, о которой потом пожалеешь.

— Я не буду жалеть ни о какой грубости, которую ляпну тебе. Да и нет слов, достаточно грубых, которые я хотела бы ляпнуть тебе. — Риа повернулась спиной к Тейлору, сокрушаясь, что вырез на платье слишком глубок. Она чувствовала обиду и унижение. — Какой же я была дурой, что, во-первых, переехала к тебе, а во-вторых, что потом дала уговорить себя остаться. — Риа опять повернулась к Тейлору. — Что, я не права? Жена придает тебе респектабельность, затыкает рты злопыхателям. Ребенок был бы еще одним положительным фактором.

Возможно, ты даже посчитал, что тебе повезло, когда я пришла к тебе в офис и сообщила о беременности. Посчитал, что тут можно и рыбку съесть и туда-то сесть. Так? Я была отличным прикрытием для твоих грязных интрижек. Но теперь довольно, Тейлор. Я оставалась с тобой из чувства долга и данных тебе обязательств — не более. Я их выполнила. Финиш. Головоломка решена.

Грудь Риа теснило. Глаза ее сверкали, как два изумруда. Вытянутые по бокам руки сжались в кулаки. Каждый волосок на голове трепетал от охватившего ее негодования. Сама она дрожала, как натянутая до предела струна.

По логике Тейлор должен был «поджать хвост» и рухнуть от ран, нанесенных ему злым язычком Риа. Но вместо этого он спокойно спросил:

— Ты закончила.

— Я сказала достаточно.

— Я имею в виду твой припадок, а не наши отношения.

— И в том и в другом случае — да.

— Прекрасно. Теперь помолчи и послушай меня. — Тейлор направил на Риа указательный палец. — Половина из сказанного тобой — полнейший вздор. — Риа открыла было рот, чтобы протестовать, но Тейлор взглядом заставил ее замолчать. — То, что ты оставалась здесь из чувства долга и моего желания прикрыть собственную задницу, — абсолютная чепуха. Ты оставалась, потому что сама этого хотела. И я просил тебя остаться, потому что хотел, чтобы ты осталась. Так что давай не обманывать друг друга тем, что кто-то из нас руководствовался альтруистскими мотивами.

— Хорошо, будь по-твоему: мы оба виноваты в этом странном браке. Но я по крайней мере была верна.

— Я тоже!

— Я не гуляла на стороне и не распускала язык. И, я. Сегодня вечером я впервые после Рождества говорил с Лизой с глазу на глаз.

— И, конечно же, ринулся наверстывать упущенное. — Риа снова повернулась к мужу спиной.

На этот раз он подошел к ней, взял за руки и развернул к себе лицом.

— Я даже не целовал ее, — процедил Тейлор сквозь зубы. — Это Лиза меня целовала.

— Какая разница?

— Принципиальная.

— Ты обнимал ее.

— Она заставила меня потерять равновесие ровно за секунду до того, как ты вошла.

— И ты думаешь, я этому поверю?

— Это правда.

— Не сомневаюсь, что ты имеешь не менее убедительное объяснение и тому, что ее руки были у тебя под пиджаком.

— Имею. Она ласкала меня, а не я ее, запустив руки под платье.

— Ха!

Тейлор грубо выругался.

— Она осталась после того, как, все ушли. Она напала на меня, а не наоборот.

— Хорошо еще, что я не застукала вас вместе в постели. В этом случае ты, вероятно, попытался бы убедить меня, что Лиза тебя насилует.

— О-о-о! — Тейлор воздел сжатые кулаки к потолку.

— Если ты такой уж невинный, почему же, тогда оставался с ней? Почему просто не ушел?

— Из-за того, что она мне сообщила.

— Сплетни? Никогда не знала, что ты ими интересуешься.

Испепеляющий взгляд Тейлора должен был бы растопить Риа в лужицу эктоплазмы.

— По-видимому, она напоила Делию Стар. Лиза знает о нашем ребенке и выкидыше.

Тейлор слово в слово пересказал свой разговор с Лизой. Риа обхватила себя руками. Ей было оскорбительно, что Лиза знает о ребенке, которого потеряла Риа.

— Получается, ты слушал ее, чтобы спасти свою шкуру.

— И твою.

Риа рассмеялась.

— А чтобы быть более убедительным, ты возбудился.

Лицо Тейлора виновато побледнело.

— С чего ты взяла, что я возбудился?

— Я видела, Тейлор. — Риа указала глазами на ширинку. — Когда ты повернулся, у тебя явно… — Риа запнулась, потом, собравшись с духом, выпалила: — Стоял!

Тейлор сделал к ней два угрожающих шага, взял руки Риа и прижал их к паху.

— Да, у меня стоял.

— Прекрати!

— И теперь стоит. И знаешь почему?

— Я не хочу…

— Не на Лизу. На тебя. Тебя. Она говорила о тебе, моей жене-брюнетке. Говорила, что то, чем мы занимаемся в постели, должно быть, хорошо. — Риа не опустила рук, но продолжала прижимать их к паху Тейлора. — После ее слов я только и мог думать, что о нас с тобой в постели.

— Я тебе не верю.

Тейлор запустил пальцы свободной руки в волосы Риа и отклонил ее голову назад. Он горячо и прерывисто дышал ей в лицо.

— Нет, веришь. Я потерял голову с того самого раза, как увидел тебя. Твоя палочка для канапе тогда, в сочельник, сразила меня наповал. Никогда еще не испытывал я желания такой силы. И оно не проходит, Риа, а только усиливается, и ты, черт возьми, прекрасно это знаешь. В собственном доме я не могу есть, спать, что-то делать, потому что мной владеет одно желание — обладать тобой, которое я должен скрывать, чтобы не спугнуть тебя. Я мечусь и ворочаюсь на этом проклятом диване в кабинете, представляя тебя в моей постели, желая быть там, с тобой. Рядом с тобой. В тебе. Желание быть глубоко в тебе было настолько сильно, что я боялся тронуться рассудком, если немедленно не сделаю этого.