— Как ты хочешь отпраздновать это? — спросил он.

Я позвонила ему после работы, чтобы сообщить о новостях, и он настоял на том, чтобы прийти, потому что был слишком счастлив, чтобы говорить об этом по телефону. Я пошла за ним, пока он прошел по моей квартире, плюхнулся на диван, протянул одну руку поверх подушки и положил ногу на мой кофейный столик. На нем была надета рубашка, которую я подарила ему год назад, с надписью «Френки сказал, расслабься». Мы посмеялись над этим, потому что не так давно перед этим мы смотрели точно такой же эпизод «Друзей». Но в отличие от Росса, на Шейне эта рубашка смотрелась отлично. Белый хлопок на коже светло-кофейного оттенка облегал во всех нужных местах и немного приподнимался, когда он садился.

Я поерзала, стараясь игнорировать взрыв гормонов.

— Пока без празднования. Я могу все испортить, — сказала я, присаживаясь рядом с ним и отхлебывая воды.

— Без шансов.

— У тебя такая вера в меня, — сказала я, слегка поддразнивая. Я отклонилась на подушки и подняла ноги. Без промедления, Шейн взял мою ногу и начал массировать ее. Я закрыла глаза, и тут же меня накрыло наслаждение, которое начало подниматься от ступней.

— Как хорошо, — практически простонала я.

Я почувствовала, как он засмеялся. А затем двинулся немного выше по моей ноге, и я издала настоящий стон.

— А я хорош, — сказал он.

Открыв глаза, я посмотрела прямо на его лицо и увидела, что он ухмылялся.

— Не зазнавайся. Это не из-за тебя, — сказала я ему. Я попыталась отодвинуть свою ногу от него, но его хватка стала сильнее.

— Что это должно значить? — спросил Шейн весело.

Я выпрямилась, перекинула волосы за плечи и пожала плечами.

— Скажем так, в моей реакции виноваты гормоны. Непроизвольный рефлекс.

— Гормоны, значит, — повторил он. — Ну-ка, расскажи.

Он насмехался надо мной со своей зазнайской улыбочкой. Это вызвало у меня раздражение и… что-то еще.

— У меня повышаются гормоны, и это заставляет мое тело реагировать определенным образом. Это не я. Это биология. Можешь проверить это сам, если мне не веришь, — предложила я.

Он засмеялся, отпустил мою лодыжку и подвинулся прямо ко мне. Я могла почувствовать легкий аромат его одеколона, от него остался только намек. Он поднял руку и медленно заправил прядь моих волос за ухо. Я затаила дыхание от его мягкого прикосновения.

— Биология, значит? Чем я могу помочь? — спросил он с искренностью в голосе. Он не имел представления, о чем спрашивал. Наши глаза встретились, мой взгляд опустился на его тело, от его адамова яблока и вниз. Я сглотнула и выдохнула. Моргнув несколько раз, я отвернулась, смутившись того, что так откровенно его разглядывала. Спустя минуту я все-таки набралась смелости посмотреть на него, и когда повернулась, то увидела выражение понимания на его лице.

— Золотце, — сказал он тихо. — Ты... просишь заняться с тобой сексом?

Я тут же вспыхнула от смущения.

— Нет! — вскрикнула я. — Конечно, нет! — но даже я услышала, насколько неубедительно это прозвучало. Он продолжал смотреть на меня, удивляясь, насколько его вопрос меня поразил. — Что? — спросила я, раздражаясь от того, насколько неприятным становился вечер. Он наклонил голову и продолжал разглядывать меня. — Это определенная стадия. Гормональная. Это пройдет, — сказала я ему, отворачиваясь.

— Точно. Биология. Ничего не имеющая общего с химией, — сказал Шейн, его голос выражал что-то среднее между удивлением и нахальным восторгом.

Я протестующе закачала головой, но была слишком смущена, чтобы посмотреть на него. Через минуту Шейн встал прямо напротив меня, заполняя все пространство передо мной. Я посмотрела на него, он самодовольно ухмылялся и протягивал одну руку ко мне.

— Что ты делаешь? — спросила я дрожащим голосом.

— Ты сказала мне, как я могу помочь, — ответил он, понижая голос. — Позволь мне помочь.

Сотни причин для отказа пронеслись у меня в голове. Причины, почему это была плохая идея, вертелись у меня на языке, готовые, чтобы я их произнесла, нет, прокричала. Я выстроила их от самых очевидных до самых скучных и однообразных, но все они объясняли, насколько это было безумно. Пока вставала, я уже была готова оттолкнуть его руку и высказать все эти причины. Но в тот момент, как я поднялась и моя грудь столкнулась с его, все эти причины обернулись против меня. Мы стояли друг перед другом, никто из нас не отступал и не делал шаг вперед. Я видела по его глазам, что в его голове также проносились сотни причин, почему это было плохой идеей, но, как и я, он не озвучил ни одну из них. Взгляд Шейна прошелся по моему телу, медленно изучая его.

— Ну так что, — сказал Шейн, и его зеленые глаза потемнели. Я была немного сбита с толку. Я знала, что была возбуждена, но теперь видела, что и он тоже был возбужден. — Ты собираешься что-нибудь делать?

Я сосчитала про себя до пяти, прежде чем развернуться и пойти к себе в спальню. Он пошел за мной и даже не побеспокоился, чтобы закрыть дверь, так как знал, что нас и так никто не побеспокоит. Как только дошла до середины комнаты, я повернулась и посмотрела на него. Он не сделал ни одного шага, чтобы приблизиться ко мне. Вообще не двигался. Он чего-то ждал, ждал, чтобы я сделала первый шаг. Шейн это предложил, и теперь ждал, что я буду играть главную роль. Я не знала почему вместо того, чтобы остановить его, я потянула за нижний край рубашки и сняла ее. Взгляд Шейна задержался на моей голой груди. Его страстный взгляд заставил меня забыть о том моем немного выросшем животе.

Я сделала несколько шагов вперед, снимая с него рубашку. Мы стояли в сантиметре друг от друга, но мои пальцы покалывало от желания прикоснуться к нему. Почувствовать его твердую грудь, провести пальцами по его соскам. Мне пришлось прикусить губу, чтобы удержаться. Я посмотрела на него, наши взгляды встретились, и на короткий момент молчаливое понимание промелькнуло между нами.

Мы не были пьяными в этот раз, мы оба полностью понимали, что делали. Мы полностью осознавали: то, что происходило между нами, нельзя было списать на алкоголь и суматоху после дня рождения. Я ждала, когда Шейн скажет или сделает что-нибудь, когда он потянулся руками к моей талии, притянул меня к себе, и наши тела столкнулись друг с другом еще раз. Это неожиданное движение удивило меня, но когда Шейн начал целовать и покусывать мою шею, я полностью растворилась в этом.

Я обняла его за плечи и вонзила ногти ему в кожу. Я почувствовала, как он опустил руки к моим бедрам, а затем к ягодицам. Подняв меня, он понес меня к кровати и затем положил на спину. Он стоял напротив меня и я видела, как его взгляд опустился от моего лица к груди и остановился на застежке моих штанов. Он слегка ухмыльнулся и наклонился, чтобы расстегнуть их.

На каждое его прикосновение, каждый вдох и выдох мое тело реагировало. Жар ощущался везде, где он касался меня, предвкушение становилось невыносимым. Я не могла понять, гормоны это или просто Шейн сводил меня с ума. Холодный воздух тронул мои ноги, как только Шейн стянул с меня штаны, и пока он забирался на кровать, пальцами легонько поглаживал мои ноги. Он продолжал медленно вести пальцами вверх, и это ощущалось практически пыткой. Когда он провел ними по моей груди, я глубоко вдохнула. Когда Шейн покружил пальцами вокруг соска, мне пришлось закусить губу, чтобы не закричать. И он это заметил.

— Они действительно очень чувствительные, — сказала я ему.

Он улыбнулся.

— Приятно слышать, — ответил он, а затем опустил голову и прижался к соску губами, посасывая через лифчик. Да, через тонкое кружево я чувствовала себя так, что вот-вот взорвусь. Пальцами он снова начал блуждать по моему телу, на этот раз спускаясь вниз, играя с краем моих трусиков, поглаживая кожу через мягкую ткань.

— Ты уже мокрая, — сказал он, переключаясь на другой сосок.

Я знала, что была мокрой. Я была такой уже несколько дней.

— Я же говорила тебе. Это все биология.

Я почувствовала, как он улыбнулся напротив моей груди.

— Давай посмотрим, что биология действительно может сделать.

Пальцами Шейн скользнул под ткань трусиков, прямо к моей сердцевине. Он получил ответ очень быстро. Шейн медленно двигал пальцами по кругу и проскальзывал внутрь, затем опять по кругу. Вероятно, я могла кончить так быстро, как никогда прежде. Его прикосновения были неторопливыми, как будто он старался исследовать каждую частичку меня. Он покусывал мои соски, и тут же успокаивал их своим языком.

— Я ценю эту прелюдию, — сказала я, сжимая простынь в кулаках. — Но ты не обязан был это делать. Мы можем приступить сразу к делу.

Его пальцы были все еще внутри меня, когда он поднял голову. Нечитаемое выражение промелькнуло на его лице, а затем он наклонился и прижался своими губами к моим, и потом сказал:

— Может быть, я хочу прикасаться к тебе.

Я молча смотрела на него, так как не знала, что сказать. Часть меня хотела, чтобы он продолжил исследование моего тела. Часы, даже дни. Другая часть была слишком обеспокоена тем, как хорошо это звучало.

Шейн увидел борьбу, происходящую в моей голове, но он не знал настоящую причину этого. Он пытался прочитать мои мысли, и я испугалась, что это может у него получиться.

Наконец, он улыбнулся.

— Хорошо, Золотце. Давай, сделай все, как этого хочешь ты.

Он поднялся с колен, подцепил мои трусики и стянул вниз. Затем также быстро избавился от своих штанов и боксеров. Практически обнаженные, лифчик — единственное, что осталось на мне, мы в течение минуты рассматривали друг друга, а затем он раздвинул мои ноги. Я согнула колени, и его тело идеально устроилось между моих ног. Пальцами Шейн еще раз пробежался по мне, а затем вошел в меня. Мы оба резко застонали. Он опустил голову и прошептал мне на ухо:

— Презервативы кажутся бессмысленными. Что еще может случиться?

Он отстранился от моего уха и начал покусывать мою шею, пока трахал меня так, как я просила. Обернув ноги вокруг его талии, я пятками прижала его ближе. Раньше я никогда не кончала от одного секса, мне была нужна стимуляция. Но я знала, что этот раз будет первый. Я уже чувствовала это. С каждым его толчком это нарастало и нарастало, пока я не закричала его имя. Я почувствовала, как он напрягся, кончая сразу после меня. Задыхаясь, Шейн упал на меня, его дыхание обжигало мне кожу. Как только его дыхание успокоилось, он легко поцеловал меня в шею.

Я почувствовала, как мое сердце сжалось.

Но я еще раз сказала себе, что это все гормоны.

Шейн поднял голову и улыбнулся мне, прежде чем медленно придвинуться еще ближе. Я ужасно нервничала от того, что он мог меня поцеловать в губы. Нервничала от этого выражения чувств, несмотря на то, что он только что меня трахал. Страх от того, что могло случиться, как бы отреагировало мое сердце, если бы он это сделал.

Но он не сделал этого. Напротив, он легонько провел губами по моему лбу и отодвинулся от меня с такой же нежностью. Он кивнул в сторону ванной.

— Я заскочу в душ. Хорошо?

Я дважды моргнула, только затем кивнула и наблюдала, как он покидает комнату. Как только Шейн скрылся из виду, я закрыла лицо руками и выдохнула. Я даже не заметила, что задержала дыхание. Я была озадачена тем, что только что произошло. Хотела ли я, чтобы Шейн поцеловал меня? Надеялась ли я на это? Я знала, что очень хотела секса. Секса с Шейном... было очевидно, что мне нравилось это. Но это сбивающее с толку чувство? Это было... неожиданно. Слова Шейна крутились у меня в голове, только прибавляя мучений.

Что еще могло случиться?

Очевидно, все. Все могло случиться.

Глава 10

Шейн


— Эта машина не безопасна для ребенка.

Я отвел взгляд от дороги на несколько секунд, и мгновенно был зачарован тем, как ветер развевал волосы Ли. Солнце светило на нее, создавая золотые блики на ее розовой коже. Она попыталась провести пальцами по своим спутанным волосам, безуспешно стараясь убрать их от лица. Я опустил взгляд вниз на ее юбку и складки, которые образовались на ней под моими руками всего лишь несколько мгновений назад.

Ли совсем не шутила, когда сказала, что ее тело сейчас чересчур сексуально напряжено. За последние несколько недель у меня было больше секса, чем когда-либо в моей жизни. Она была ненасытна. И чем дальше продвигалась беременность, тем сильнее росло ее желание секса. Не то чтобы я жаловался. Секс с Ли был лучше, что я мог ожидать. Ли полностью отдавалась этому, всегда была готова и, если быть честным, кончала очень легко. Не то чтобы я не был готов поработать над этим, но всегда приятно, когда так происходит.