Свадьба должна была быть всего-то через несколько месяцев и скоро ожидалась примерка платья.

— В следующем месяце, — сказала она, но в ответе слышалась заминка.

— Что?

Она выждала мгновение перед тем, как ответить, готовясь к тому, что собиралась сказать. Так обычно делают перед тем, как сообщить плохую новость.

— Что? — спросила я еще раз в нетерпении.

— Ну… — начала она медленно, — когда мы выбирали платья подружек невесты, ты еще не была беременна.

— И что?

— Платье выше колена, с открытой спиной и немного облегающее...

— Я знаю, как оно выглядело, — прервала я Холли. — Я была там.

Она неловко улыбнулась.

— Сейчас у тебя растет живот и...

— И что?

Холли обрисовала руками круг. Она не сразу сказала это словами, и мне было тяжело понять, что она имела в виду. И, наконец, Холли сказала это — слова, которые ни одна женщина не захотела бы услышать.

— Не думаю, что ты влезешь в него.

У меня отвисла челюсть.

Я посмотрела на свой живот, пытаясь представить, насколько больше он станет к самой свадьбе. Конечно же, он не будет настолько большим, что они не смогут подогнать платье? Если только она не думает, что все остальные части меня так же не влезут.

— Это все потому, что ты только что видела, как я съела три вафли? — смущенно спросила я.

Легкий смешок слетел с ее губ. Тот, который якобы говорил: «О, дорогуша, это не твоя вина, что ты толстая».

— Конечно нет, не будь смешной, — ее голос был слишком мягким, но я видела все по глазам. Она переживала, что на ее свадебных фотографиях я буду выглядеть, как кит.

— Ты беременная женщина, которую ненавидят все остальные беременные женщины. Просто живот, и ничего больше. Но… портниха не думает, что платье... — она выдержала секунду, подбирая правильные слова, — пойдет тебе. Она думает, что мы могли бы подобрать для тебя что-нибудь получше. Что-то, что хорошо будет смотреться с животиком.

Она сказала это все так сладко, что было практически невозможно не понять, к чему она клонила. Практически.

— Почему бы нам просто не запихнуть меня в мешок из-под картошки? — сказала я, широко улыбаясь, чувствуя, что это была незрелая реакция. Но мне было все равно. Этот день был абсолютно провальным. Каждая женщина мучается такими вот жирными днями. Днями, когда мы просыпаемся и не чувствуем себя на высоте. Но мы скрываемся за свободными блузками и тянущимися леггинсами. Иногда нам становится лучше от того, что мы весь день объедаемся фастфудом, потому что если уж мы и так толсты, то почему бы и нет? Но на самом деле самое замечательное в таких днях, это то, что никто вокруг не замечает, что у нас такие дни. Все воспринимают тебя, как и раньше, и обычно такое чувство проходит на следующий день. Сегодня моя горькая реальность заявила о себе. С сегодняшнего момента, это чувство, что я толстая, не пройдет ни на следующий день, ни через день. Оно будет продолжаться еще долго, и от этого только будет становиться еще хуже. Но что по-настоящему ужасно? Все вокруг не только замечали это, но уже и начали указывать тебе на это.


* * *

В офисе было хорошо и тихо. Только парочка новеньких стажеров работали за своими столами, стараясь добиться того же самого, что и я — продвинуться вперед, приходя на работу по воскресеньям. Они едва меня заметили, когда я вошла, все еще в моем костюме для йоги, с прикрывающей живот большой сумкой. Как только добралась до своего кабинета, я закрыла дверь и приступила к работе. Я включила свой ноутбук и поставила расслабляющую музыку, зная, что это поможет мне настроиться на нужный лад. Я загрузила кучу документов и приступила к чтению, выделению нужной информации и поиску необходимых аргументов.

Поразительно, сколько работы ты можешь сделать, если тебя не прерывают и не отвлекают. Что еще больше удивительно, насколько продуктивной я могу быть, если не пытаюсь скрыть свою беременность от коллег.

Через пару часов я очутилась посередине своего кабинета, сидя на полу в окружении документов. Но все было рассортировано. Я точно знала, какую кучку документов мне надо было взять. Я должна была так работать каждый день. Я была так погружена в работу, что не услышала легкий стук в дверь и то, как она открылась. Я подняла взгляд только тогда, когда услышала покашливание.

— Кассандра… Миссис Фэйрфакс, — сказала я, неуклюже поднимаясь. — Я… я не ожидала увидеть вас здесь сегодня.

— Я услышала музыку… — но она не закончила мысль, что-то поразило ее, и она стояла молча, шокированная. Только потом до меня дошло, что ее разъяренный взгляд был направлен не на кучки документов, а на то, что в центре их. То, что не скрывал мой костюм для йоги. Взгляд Кассандры был прикован к моему животу.

Инстинктивно, я обхватила живот руками, как бы защищая его.

— Это... неожиданно, — сказала она ровно, закрывая за собой дверь. Я была поражена тем, насколько мне не понравился ее тон.

Я стояла, выпрямившись и распрямив плечи.

— Да, вы правы. Это было… неожиданно, — чувство, что я должна защитить моего ребенка, пронеслось сквозь меня быстрее и сильнее, чем когда-либо. — Я собиралась сказать вам и остальным в конце этой недели, — сказала я настолько уверенно, насколько могла. Даже несмотря на то, что лгала. Ведь я надеялась, что смогла бы скрывать это от них еще несколько недель.

— Ясно.

— Будьте уверены, я не собираюсь позволять этой беременности влиять на качество и количество работы, с которой могу справиться, — продолжала я лгать. — Следовательно, не думаю, что это будет проблемой, — мысленно я молилась, чтобы она не увидела, как дрожали мои ноги.

Ее взгляд блуждал по моему телу.

— Будем считать, что ты проинформировала нас об этой... ситуации, — сказала она, а затем развернулась, чтобы уйти.

И это все? Это все, что она могла сказать? Просто назвать меня ситуацией?

— Кассандра! — крикнула я ей. — Я имела в виду то, что сказала. Я не думаю, что это повлияет на мои способности или станет проблемой. У вас будет все мое внимание с делом Бейкера. Ничего не поменялось.

Она посмотрела на меня в течение нескольких секунд, прежде чем ее губы изогнулись в небольшой сомневающейся улыбке.

— Ли, — сказала она, бросая на меня сочувственный взгляд. — Ты умная девочка. Ты должна была это уже знать, — я удивленно моргнула. — Все теперь поменяется.


* * *

Самолет Шейна из Лос-Анджелеса приземлился некоторое время назад, и он написал мне, чтобы я пришла к нему домой, как только смогу. После такого дня, секс — это было последнее, о чем я думала. В первый раз мне было некомфортно в своем теле. Я всегда была уверена в себе, но сейчас чувствовала себя, словно пришелец. Я не только стала увеличиваться в размерах, но это также причиняло проблемы весь день. И выражение лица Шейна, когда он увидел меня впервые за неделю, мне не помогло.

Я видела, как его улыбка с легкостью превратилась в удивление, брови приподнялись, а рот приоткрылся. И так же, как у всех остальных, его взгляд сразу же спустился мне на живот.

— Ну… — все, что вылетело из его рта. Как будто он загонял коров на пастбище.

Я прошмыгнула мимо него, сильно задев его плечом. Я слышала, как закрылась дверь, и Шейн поспешил за мной. Я резко повернулась, вскидывая руки и предупреждая, чтобы он не подходил ближе.

— Да. Я знаю, — сказала я раздраженно.

Шейн стоял смирно, наклонив голову.

— Знаешь что?

— Это, — указала я на живот. — Я знаю, что он вырос.

Его небольшая ухмылка переросла в самодовольную улыбку. Будто он был горд собой.

— Да, — кивнул он. — Вырос, — он сделал еще несколько шагов вперед, подняв руки, чтобы дотронуться до живота. Я быстро отступила назад.

— Что ты собираешься делать? — резко спросила я.

Он остановился на полпути, с руками, замершими в воздухе.

— Я хотел прикоснуться к тебе, — медленно сказал он, проясняя свои намерения.

— Зачем?

— Что? — он слегка засмеялся.

Зачем он хотел прикоснуться ко мне? Он что, не видит того, что все остальные уже видят? Несколько недель назад я бы поняла такое притяжение. Но теперь-то?

— Что ты имеешь в виду зачем? Я не видел и не качался тебя целую неделю, а сейчас ты здесь и выглядишь так... — он замолчал, осматривая меня с ног до головы.

— Как? — спросила я слишком агрессивно, побуждая его прокомментировать мое тело. — Как я выгляжу?

Нежная улыбка промелькнула на его лице, и он сделал два неуверенных шага в мою сторону, двигаясь медленно, чтобы не испугать меня.

— Ты светишься, — сказал Шейн тихо.

Спустя еще один шаг, я почувствовала его руки на своем животе. Они были настолько большими, что пальцы гладили мои бедра.

— Абсолютно сияешь.

— Я не чувствую, что сияю, — сказала я, глядя в его глаза. Сегодня они были темно-зеленые, возможно, от усталости после поездки.

— Но ты на самом деле сияешь, — сказал он, улыбаясь.

— Нет, все, что ты видишь, это что я стала толстой. Это, возможно, от того, что я съела за весь день, — продолжила я. — И я не единственный человек, который видит это. Сегодня мне об этом сказали уже несколько человек. Они все думают, что я похожа на кита, — хорошо, может быть, эта часть была немного преувеличена.

— Что? — спросил он, в его голосе читалась злость. — Кто мог сказать такое?

Я покачала головой, мне не хотелось говорить об этом.

— Неважно. Я просто становлюсь все больше и больше. Больше и круглее. Скоро я своих ног не увижу. Моих собственных ног, Шейн!

Он запрокинул голову, и его плечи затряслись от смеха.

— Ох, Золотце, я так по тебе скучал, — сказал он, целуя мою шею.

Шейн взял меня за руку и подвел к дивану. Я чувствовала, как большим пальцем он гладил мои пальцы. Две недели назад такого прикосновения было бы достаточно, чтобы я захотела сорвать с него одежду. Но сегодня это прикосновение заставило меня почувствовать обеспокоенность и неуверенность. Как сказать человеку, с которым у тебя был секс в течение нескольких месяцев, что сейчас от одной мысли о сексе с ним тебя тошнит?

— Я сейчас не в настроении, — сказала я, высвобождая свою руку. — Извини.

Он нахмурил брови после моих слов и отстранился от меня.

— Подожди… что? — спросил он.

Я пожала плечами.

— Я просто не чувствую себя сексуальной прямо сейчас.

— Ты думаешь, я за этим тебя позвал? — спросил Шейн.

Я еще раз пожала плечами и услышала, как он издал раздраженный звук.

— Ух ты, — сказал он, отодвигаясь от меня.

Опираясь руками на бедра и переплетя пальцы, Шейн посмотрел прямо перед собой и сказал:

— Я думал, мы обговорили это.

— Это? — повторила я.

Он кивнул.

— Да. Это. По телефону, — он моргнул. — Я сказал тебе, что для меня это не только секс. Я думал, что был предельно ясен. Я сказал тебе, что это значило для меня. Во что я бы хотел, чтобы это переросло. Я думал… что ты чувствовала то же самое.

Он отвернулся от меня, слегка покачивая головой. Он вспоминал наш прежний разговор, думая, что, может быть, что-то неправильно понял.

Думал, что я чувствую то же самое?

Неужели он так плохо меня знал? Я думала о том, как пришла сюда, о предположении, которое сделала. После пяти лет, могла ли я так же недостаточно хорошо его знать?

Нет.

Мы хорошо знали друг друга. Достаточно, я была уверена в этом. И если и было что-то, в чем я была уверена — это был Шейн. Он мое постоянство. И сейчас он все еще сомневался в моих чувствах.

Я не хотела, чтобы он гадал. Я бы очень хотела стереть эти последние минуты и начать все сначала. Я бы хотела войти в эту дверь с радостной улыбкой от того, что увидела его спустя неделю разлуки. Я бы хотела, чтобы мы вернулись туда, где и когда мы разговаривали по телефону. В место, в которое он привел нас. В место, где после пяти лет обдумывания того, что могло бы быть между нами, где мы оба признали, что хотели попытаться. Я хотела принадлежать ему настолько, насколько хотела, чтобы он принадлежал мне.

Без предупреждения, я сделала то же самое, что сделала в ту первую ночь на заднем сидении такси. Я прильнула к нему, обхватила его лицо ладонями и прижалась к нему губами. Когда я целовала Шейна в ту ночь, я хотела удовлетворить свое любопытство. Когда я целовала его сейчас, в первый раз с той ночи, я удовлетворяла его любопытство. Отвечала ему моими губами, языком, дыханием.