Кэролайн Нолан - Нечто неожиданное

Я думал, ты чувствуешь то же самое.

Да, Шейн, я чувствую то же самое.

Ли

Несмотря на то, что этот поцелуй удивил Шейна, и его губы едва шевелились, они подошли моим губам идеально. Я чувствовала, что должна была сказать что-то. Когда два человека так идеально подходят друг другу, что им не надо прикладывать к этому никаких усилий, они должны это признать. Когда два тела могут идеально заполнить друг друга и подстроиться друг под друга, должны ли они это признать? Когда каждый знает, что другой сделает через секунду, должно ли это быть чем-то особенным? Я должна была сказать что-то, но не могла. Потому что теперь его губы начали двигаться, забирая контроль над поцелуем, и это сделало меня не способной на разговоры.

Шейн обернул свою руку вокруг моей шеи и притянул меня к себе на колени, при этом наши губы не разъединились ни на секунду. Если уж на то пошло, они еще больше прижались друг к другу, будто мы хотели запечатлеть наши имена на губах. Мы прижались так тесно, что моя грудь упиралась в его тело. Он провел руками по моим бедрам, пальцами впился в кожу, оставляя следы через джинсы.

Он отстранился, пытаясь перевести дух. Я чувствовала, как щетина на его подбородке царапала мою щеку, и провела пальцами по его практически выбритой голове. Шейн притянул одну мою руку к губам, мягко целуя мои пальцы.

— Мы делаем это? — спросил он.

Я усмехнулась.

— Мы делали это уже несколько месяцев.

Я ожидала, что Шейн засмеется над моим ответом, но он даже не улыбнулся. Его лицо оставалось серьезным, и он переплел наши пальцы.

— Нет, Золотце, — начал он снова. — Мы делаем Это? Потому что я этого хочу. Но ты должна тоже этого хотеть.

Я освободила свои пальцы из его руки и обхватила его лицо ладонями. Когда Шейн повернул лицо, чтобы поцеловать мою руку, я знала, что тоже хотела этого. Может быть, я всегда этого хотела. Может быть, все, что с нами произошло, что подтолкнуло нас друг другу, было таким... предсказуемым.

— Я хочу этого, — сказала я ему.

Это были те единственные слова, которые Шейн хотел услышать, и он снова поцеловал меня. Ладонями обхватив мое лицо, он покусывал мои губы, а затем проводил по ним языком. Он оставлял дорожку из поцелуев, пока двигался по моим губам, и я чувствовала, как кружится моя голова. Мы целовались на протяжении секунд, минут, часов. Мы целовались за все те недели, когда желали друг друга, прикасались друг к другу, но ни разу не целовались. Наши губы должны были быть незнакомы друг другу, но этого не было. Наоборот, казалось, что они обрели друг друга заново. Воссоединение любовников спустя дни, недели, месяцы разлуки. Несколько месяцев мы были вместе физически, но потребовалась всего одна неделя разлуки, чтобы мы стали по-настоящему близки.

Технически это не первый наш поцелуй, но по важности он как раз первый. Этот поцелуй был обещанием, что мы готовы начать все с начала. Что все изменится и в то же время останется прежним. Что мы все те же Шейн и Ли, все еще лучшие друзья, но сегодня мы попытаемся стать чем-то большим. Чем-то другим. Стать всем друг для друга.

Шейн спустился губами к моей шее, целуя и посасывая каждый кусочек кожи, до которого он дотрагивался.

Я почувствовала его горячее дыхание напротив моей кожи, когда он сказал между покусываниями:

— Я думал, ты была не в настроении.

— Так и было, — сказала я, тяжело дыша. — Но я беременна. Все меняется очень быстро.

Я почувствовала, как его тело затряслось подо мной, когда он мягко засмеялся.

— Я счастливчик, — сказал он, прежде чем вернуться к моей шее.

Я потянулась к его талии, стянув с него футболку через голову. Мне очень хотелось провести руками по его груди, почувствовать его соски под моими пальцами.

Он помог мне, вытянув руки вверх. Я отбросила футболку Шейна, посмотрела на его грудь и почти потерялась в том, какой теплой и мягкой ощущалась его кожа. Я хотела облизать каждую частичку этого тела.

Шейн потянул за низ моей футболки, и ко мне вернулось прежнее беспокойство. Неуверенность в том, как меняется мое тело — уже изменилось — с тех пор как он последний раз видел меня.

Он наполовину снял с меня футболку, когда я натянула ее обратно. Шейн вопросительно уставился на меня, и я покраснела от смущения. Я опустила голову, отказываясь смотреть на него, и сложила руки вместе между ног.

— Я... я выгляжу не так, как раньше. Я стала больше, чем была несколько недель назад.

Мое беспокойство было встречено тишиной, а я была слишком взвинчена, чтобы поднять взгляд. Но Шейн не предоставил мне выбора. Он взял пальцами меня за подбородок и приподнял мое лицо, заставляя посмотреть на него.

— Для меня ты самая сексуальная женщина в мире. Возможно, сейчас даже больше, чем когда-либо, — сказал он мягко.

Я пыталась покачать головой, не соглашаясь с ним, но он крепко держал меня за подбородок.

— Нет, Золотце. Я всегда знал, что ты была шикарной. Красивой. Сексуальной. В течение нескольких лет я думал, что каждый мужчина, который был с тобой, был счастливым сукиным сыном. Но сейчас все намного лучше. Потому что я вижу, как с твоим телом происходят удивительные вещи. И это заводит.

Я закатила глаза, не веря ему.

— Это так, — настаивал он. — Даже больше, потому что я приложил к этому руку. Почувствуй это, — сказал он и поместил мою руку на свою промежность. — Почувствуй, каким твердым ты меня делаешь. Почувствуй, что делает со мной твое тело.

Я обернула пальцы вокруг очевидной толщины, скрывающейся в его джинсах. Я слегка сжала ее и услышала резкий вздох, сорвавшийся с его губ.

— Ты делаешь это, — повторил он.

Чувствуя эту твердую часть его тела, слыша слова, видя страсть, отражающуюся в его глазах, ко мне вернулась уверенность, и я потянула футболку через голову. Самодовольная ухмылка появилась на губах Шейна, и часть меня хотела стереть с его лица эту ухмылку, но другая часть хотела наслаждаться ею всю оставшуюся жизнь.

— Хорошая девочка, — сказал он перед тем, как потянуться к застежке лифчика.

— Подожди! — сказала я, когда пальцами он оттянул одну чашечку в сторону. — Брайан?

Одно дело позволить Шейну увидеть меня голую и беременную, но нет никаких шансов, что я позволю Брайану увидеть хоть что-то.

— Я отослал его на эту ночь, — сказал Шейн, целуя меня между грудей и расстегивая застежку у меня на спине. Когда лифчик упал, по груди поползли мурашки, а соски стали еще более твердыми.

— Твои соски... — начал Шейн.

— Я знаю, — прервала я. — Они огромные.

— Они красивые, — сказал он, игнорируя меня и беря один из них в рот. От бури чувств я запрокинула голову, мое дыхание участилось, а пальцами я впилась в спину Шейна. Я слышала, как он застонал, когда переключил внимание к другому соску. Я не могла прекратить раскачиваться на его бедрах, мне необходимо было трение.

Шейн понял намек, потому что одной рукой потянулся к пуговице на моих штанах. Скользнув пальцами по моим трусикам, он немного отстранился и с полуулыбкой смущенно посмотрел на меня.

— Твои штаны уже расстегнуты.

Я посмотрела вниз.

— Что?

Мы оба рассмеялись.

— Твои штаны. Они расстегнулись. «Молния» практически тоже.

Я опустила руку, чтобы потрогать. Пуговица и «молния» были расстегнуты, пальцами я коснулась его руки и ткани трусиков. Новая волна смущения окрасила мои щеки. Униженная, я закрыла глаза.

Я не могла смотреть на Шейна. Я же надевала свободные брюки, но они, должно быть, расстегнулись, когда мы начали все это.

Мои щеки пылали, а румянец на шее был только из-за унижения. Я закрыла глаза руками, прячась от его взгляда.

— Ох, Золотце, — сказал он тихо. — Что ты со мной делаешь…

Он обернул вокруг меня руки и поднял. Инстинктивно я обернула вокруг него ноги, чтобы не упасть. Шейн быстро пошел в спальню, направляясь прямо к кровати. Положив меня на ее, он подполз ко мне, опираясь на локти и колени.

— Мне нравится, что ты не можешь застегнуть свои штаны, ведь теперь я знаю, какого цвета на тебе трусики. — сказал он, просовывая пальцы под резинку. Когда он добрался до нужного места, то нагнулся и прошептал мне в ухо: — Потому что это сводит меня с ума. Каждый. Гребаный. День.

Пальцами он двигал по кругу, ограничиваясь тканью трусиков, которые все еще были на мне. Но это не имело значения, потому что через секунду я уже чувствовала, что была на грани. Шейн сомкнул губы на моем соске как раз в тот момент, когда я кончила от его пальцев.

— Боже! — выкрикнула я, пытаясь продлить свой оргазм столько, сколько смогу.

Шейн высвободил мой сосок и убрал руки. Сидя на пятках, он захватил край моих штанов и стянул их по моим ногам, захватив заодно и трусики. Он соскочил с кровати только для того, чтобы расстегнуть джинсы и снять их вместе с боксерами.

Шейн провел рукой по члену несколько раз, сфокусировав взгляд у меня между ног.

— Интересно, другая ли ты на вкус, когда беременна, — сказал он прерывистым голосом. — Следует ли мне выяснить это?

— Откуда тебе знать? Это будет первый раз, — ответила я, все еще тяжело дыша.

— Ох, я планирую попробовать и после беременности тоже, — сказал он, ухмыляясь и залезая обратно на кровать. — А ты представляла мое лицо там? — он прикусил кожу на моем бедре. Недостаточно сильно, чтобы было больно, но я знала, что останется след. — Ты думала о моем языке, — я чувствовала его палец в том же месте, где и ранее, — прямо здесь.

Я приподнялась на локтях и посмотрела на него.

— Если ты не прекратишь использовать свой язык для болтовни и не начнешь использовать его для чего-то другого, я ударю тебя. И не буду переживать об этом, — серьезно предупредила я Шейна.

Уголки его губ приподнялись, и чувство настоящего удовлетворения промелькнуло на его лице. Опустив голову между моих ног, он прошептал:

— Такая сексуальная.

Я запрокинула голову ровно в тот момент, когда его язык коснулся моей чувствительной кожи. Жар окутал все мое тело, покалывающее ощущение страсти, желания и необходимости одновременно. Я смяла простыни над головой, и потянула их в противоположную сторону. Я слышала, как стонала имя Шейна снова и снова, чувствовала, как кусала нижнюю губу, чтобы не закричать. Второй оргазм нахлынул на меня так же быстро, как и первый. Шейн поднялся, облизывая губы и самоуверенно подмигивая мне.

В эту игру могут играть двое.

— Ложись, — скомандовала я.

Шейн удовлетворил меня, и я залезла на него сверху, прижимаясь к нему так, как мне было надо.

— Горд за себя? — спросила я.

Он слегка пожал плечами и самодовольно ответил:

— Немного.

— Да, ты и должен быть довольным, — сказала я. — И в ответ я собираюсь объездить тебя так круто, как никогда в твоей жизни.

Взяв член в руку, я направила его внутрь себя и стала выполнять обещание.

* * *

Я проснулась в кровати Шейна одна. Простыни были скомканы подо мной, но я была аккуратно укрыта его одеялом. Было темно, солнце давно уже село. Только тусклый свет просачивался через проем двери из гостиной. Я села, мне было интересно, как долго я уже спала. Будильник на прикроватной тумбочке показывал два часа ночи. Я оглядела комнату, пытаясь найти что-то, что могла легко натянуть на свое голое тело. Для мужчины комната Шейна была довольно чистой и без одежды, валявшейся на полу и мебели. Я спрыгнула с кровати, заглянула в один из ящиков для одежды и нашла любимую футболку «Френки сказал, расслабься». Я натянула ее через голову и вышла в гостиную.

Доски пола были холодными, такими же, как и воздух. Шейн сидел за столом с камерой в руке и щелкал по снимкам на маленьком мониторе.

— Привет, — сказала я, немного напугав его. Но удивление на его лице быстро сменилось улыбкой.

— Привет, — ответил он. — Я пытался тебя не разбудить.

— Ты и не разбудил. Я часто просыпаюсь посреди ночи.

Я подошла ближе и села на диван, подтянув к груди ноги и натянув футболку на колени.

Шейн заметил, что на мне надето.

— Вижу, ты нашла, что надеть.

— Моя любимая, — сказала я ему, улыбаясь.