Мы не разговаривали с тех пор, как она ушла. Я боролся с собой каждую секунду, только чтобы не побежать за ней, не позвонить ей, не умолять выслушать меня. Я хотел убедить ее, пообещать ей. Не оставить никакого места для сомнений, недоверия. Я бы убедил Ли в том, что нет никаких сомнений насчет меня, моих чувств, желаний.

Я никогда не знал и не был готов к тому, насколько может уменьшиться сердце после того, как оно так возросло. Мое сердце увеличилось не только из-за Ли, но также из-за человечка, которого я еще даже не видел. Маленький незнакомец, который изменит меня до конца жизни. Из-за этих двух людей мое сердце выросло так сильно, что для меня это было удивительно, как оно вообще умещалось в моей груди.

Я не из тех парней, которые зацикливались из-за разрыва. Отношения начинались и заканчивались. Но сейчас это были не просто отношения, и это был не просто разрыв. Моя жизнь разрывалась на три части, оставляя меня сломленным.

— Привет, — кивнул Брайан, проходя через входную с двумя чашками кофе и газетой в руках. Он вручил мне чашку, и я поблагодарил его с горькой улыбкой.

Я вернулся к своему компьютеру, к снимкам, которые редактировал последние два дня. Обычно у меня бы это заняло всего пару часов, но уровень моей концентрации был равен нулю.

Брайан подошел сзади, оценивая изображение на экране. К его сожалению, это не были фотографии женщин в нижнем белье. Это были закаты над водой и лодки, пришвартованные у пирса. Небольшой заказ для туристического сайта Майами.

— Что это? — спросил он, схватив инструкцию и усевшись на угол стола.

— Новая машина, — ответил я, едва удостоив его взглядом.

— «Ауди Q5», — сказал он удивленно. — Где ты это взял?

Я откинулся на спинку стула и посмотрел, как Брайан листал страницы.

— Забрал ее вчера, но купил несколько недель назад. Исследования показали, что это одна из самых безопасных машин. Предполагалось, что это будет сюрприз для Ли.

Покупая машину, я думал, что Ли будет в восторге. Отличный способ показать ей, насколько мне хотелось, чтобы мы были семьей. Что я готовился. Я просмотрел больше десятка различных машин, их гарантии безопасности, уровень комфорта, пространство. Я думал, что все будет важно для растущей семьи. Я даже погуглил, что надо искать, чтобы ничего не забыть. У меня было много требований, так что они были вынуждены специально заказывать мне машину. Продавец позвонил мне на следующий день после того, как ушла Ли, и сказал, что машина готова. Как они там говорили? Время решает все?

— Мило, — сказал Брайан. — Ну, можешь бросить ей это в лицо.

— Я не хочу ничего бросать ей в лицо, — сказал я, выхватывая инструкцию из его рук. — Оно не для этого.

Я знал, что Брайан хотел помочь по-своему. Защищая меня, как и любой друг защищал бы. Он был единственным, кто видел меня в последние несколько дней. Единственный, кто был свидетелем того, через что я проходил. Ему было просто переложить всю вину на Ли.

— Ну, может быть, и следовало бы, — заспорил он. — Пора бы ей уже дать тебе возможность все рассказать. У нее был шанс! И если ты меня спросишь…

— Я тебя не спрашиваю, — сказал я, потирая глаза от усталости.

Брайан направился к дивану и сел.

— Я все еще не понял, почему она разозлилась. Вы не были вместе в то время, когда ты трахнул ту девчонку, — сказал он, качая головой. — И что? У тебя был секс с кем-то другим. Или ее беременный мозг не позволяет ей оценить, когда это произошло? Ты не обманывал ее. Она просто наказывает тебя, потому что может. Все женщины думают, что могут так делать.

Я повернул свое офисное кресло к нему, отклоняясь на спинку и выгибая бровь.

— Все женщины?

— Все, — повторил Брайан, прежде чем отпить кофе.

— Точно, — сказал я, складывая руки на животе. — Включая Кендалл?

Брайан фыркнул.

— Эта уж точно, — сказал он. — Она наказывает меня за любую мелочь. Если я скажу что-нибудь не то или сделаю что-нибудь не так. Минуту назад она хочет этого, а в следующую — уже нет. Как я должен поспевать за ней? Она чертова сумасшедшая.

Я знал, как и сам Брайан, что она не была сумасшедшей. Мне на самом деле нравилась Кендалл. Она милая девушка с головой на плечах. За исключением того, когда это касалось Брайана.

— Вот, например, прошлой ночью, — начал он, садясь напротив меня, — она вышвырнула меня из своей квартиры за то, что я сделал то, что она просила.

Я выгнул бровь, ожидая услышать больше, прежде чем смогу судить.

— Мы были в середине потрясающего секса, когда я шлепнул ее. Почему? Потому что на протяжении многих лет я слышал: «Кристиан чертов Грей это, Кристиан чертов Грей то». Эти идиотские книги стоят у нее на прикроватной тумбочке. Так что я сделал то, о чем она меня просила. Но получил ли я минет в благодарность? Черт, нет. Наоборот, она спихнула меня с себя и сказала, что я не понимаю ее и не уважаю. Она просто вышвырнула меня, — закончил Брайан.

Я прикусил внутреннюю сторону щеки.

— Ты читал «Пятьдесят оттенков»?

— Я смотрел фильм, — сказал он, закатив глаза. — Вся штука в том, что женщины говорят одно, а ожидают совсем другое.

Я изучал его, пока он все это говорил. Я никогда не спрашивал Брайана, почему он продолжает все это с Кендалл, отчасти из-за того, что за этим забавно наблюдать. Но сейчас, после того, как я прошел через то, что, возможно, стало самыми ужасными днями моей жизни, мне было интересно, почему он выбирал проходить через что-то подобное снова и снова. Он был влюблен в Кендалл — это было очевидно для всех. Никто бы не стал это продолжать, если бы не был влюблен. Даже если он и не признавался в этом ей или себе.

— А ты когда-нибудь думал, что она хочет от тебя не… — я сделал паузу, опустив голову на мгновение, подбирая правильное слово, — …физическое? Может быть, она ждет от тебя что-то большее на эмоциональном уровне?

Наши взгляды встретились.

— Я не чертов придурок, — сказал Брайан, опустив голову, прежде чем сделать еще один глоток кофе. — Я знаю, что она хочет.

— Тогда почему ты продолжаешь делать все это? — спросил я. — Почему бы не дать ей то, что она хочет? Сказать ей. Ты бы не продолжал возвращаться к ней, если бы сам не хотел.

— Потому что я не должен был встретить ее так рано! Мне было двадцать, когда я встретил Кенни, — сказал он. — Я должен был ходить на вечеринки, снимать цыпочек до тех пор, пока мне не исполнится тридцать, а затем, возможно, я задумался бы о том, чтобы остепениться. После подумал бы о том, чтобы влюбиться и все такое. Эти годы должны были быть только для меня. Но она всему этому помешала. И иногда… — он посмотрел на меня, немного ошеломленно от того, что, наконец, признал это, — …я виню ее в этом.

Брайан никогда еще не говорил так откровенно о Кендалл и своих чувствах к ней. Мы с Ли совсем немного были вместе, а меня уже убивало то, что я находился вдали от нее. Как Брайан терпел все это на протяжении многих лет?

— Значит, это не только у меня, — сказал я.

Он выгнул бровь, не понимая.

— Чертовски влюблен или чертовски жалок, — напомнил я ему. — Ты — и то, и другое.

Брайан усмехнулся.

— Ну кто находит свою родственную душу, когда тебе только двадцать? — спросил он.

Я скопировал его смех.

— Думаю, что мы, — сказал я. — А сейчас мы наказаны за то, что не осознали это так, как должны были.

— И ты считаешь это нормальным? — спросил Брайан.

— Конечно, нет, — подтвердил я. — Каждая минута, что проходит, а она не пытается связаться со мной, как пытка. Каждую минуту, что держит нас на расстоянии и не позволяет нам решить все это, мне приходится сдерживать свою злость. Мне нужно напоминать себе, что ей больно из-за меня, независимо от того, что я не согласен. Каждую минуту я борюсь с желанием пойти к ней, привязать к стулу и заставить выслушать меня. Но я знаю ее. И знаю, что если пойду туда сейчас, она не будет слушать. Она только будет бороться со мной еще сильнее. Так что вместо этого я вынужден сидеть здесь. Ожидая, пока она не будет готова. Хотя это и убивает меня. Так что нет, я не считаю это нормальным.

Брайан поднял свою чашку кофе и улыбнулся.

— Ну, за то, чтобы быть чертовски влюбленным и чертовски жалким, — сказал он, прежде чем сделать глоток.

Я улыбнулся ему в ответ.

— И за женщин, которые подталкивают нас к этому.


* * *

Тем вечером, после того, как я все еще не услышал от Ли ни слова, я направился в центральную часть города к зданию, с которым у меня были связаны разные воспоминания. Счастливые воспоминания, как я ребенком ходил проверить папу на работе, как бежал к лифтам, потому что хотел нажать на кнопку. Как выглядывал из окна его кабинета, прислонив голову к стеклу, чтобы разглядеть людей внизу. Только благодаря этому зданию и тому, что происходило внутри него, у меня было такое детство.

Тот образ жизни, что я вел, то, что смогли дать мне мои родители.

Но это здание также представляло конфликт, который произошел между мной и моим отцом. То, что нам никак не удавалось взглянуть на вещи с точки зрения другого. В течение долгого времени это здание было символом того, чего я не хотел видеть в своей жизни. Это здание заставило меня в равной степени добиться чего-то в жизни самому, а также сделало меня высокомерным засранцем. И заставило думать, что я смогу.

Я поднялся на лифте на двенадцатый этаж, где «Карлайл Корпорейшн» вела свой небольшой бизнес в мире маркетинга. Сегодня вместо того, чтобы чувствовать себя пойманным в ловушку и ограниченным этими стенами, они давали мне утешение. Новую надежду. Еще один шаг к новому будущему, которого я так хочу, если мой план не провалится.

Я прошел мимо ресепшена, помахав администратору, который видел меня здесь достаточно, чтобы не спрашивать удостоверение личности или к кому я здесь пришел. Я прошел по коридору, наблюдая, как остальные рьяно работали. «Карлайл Корпорейшн» — одна из самых востребованных в городе фирм в сфере маркетинга и ворочает большими деньгами. Чтобы остаться в этой фирме, от тебя ожидается две вещи: всегда продвигать свою лучшую работу и никогда не позволять другим присваивать ее себе. Это может показаться беспощадным, но все эти люди живут в мире маркетинга и рекламы. Это очень конкурентная сфера, и если ты хорош в ней, то небольшая доля здоровой конкуренции сделает тебя только сильнее. До меня доносились слухи, что если ты продержался год в «Карлайл Корпорейшн», значит зарекомендовал себя в мире рекламы.

Перед кабинетом отца за столом сидела его секретарша Морин. Она была рядом с ним с самого начала. Ее волосы, возможно, и были немного седые, а морщинки на лице глубокие, но не позволяйте этому себя одурачить. Проскочить мимо нее, чтобы увидеть моего отца, было сложно. Только если вы не были мной.

— Малыш, дай-ка я на тебя посмотрю, — воскликнула она, выходя из-за стола. Морин называла меня «малышом» с тех пор, как я себя помню. Когда был подростком, я умолял отца сказать ей прекратить так меня звать, так как я боялся, что кто-нибудь мог услышать. Но сегодня это заставило меня улыбнуться. Учитывая, в какой хаос превратилась моя жизнь, было приятно услышать что-то знакомое и постоянное. Даже если это всего лишь прозвище.

Обежав вокруг стола, в своей строгой юбке, пиджаке и с очками, висевшими на длинной цепочке, она заключила меня в теплые объятия. Насколько я помню, Морин всегда пахла, как печенье. И сегодня не исключение. Как только она высвободила меня, я заметил, что она все еще носила жемчужное ожерелье, которое подарила ей моя мама на двенадцатую годовщину работы с моим отцом. Кому-то могло показаться это странным, что мама подарила секретарю отца такой подарок, но только не тем, кто по-настоящему знал мою семью.

Ни для кого не секрет, как отец успевал вовремя на мои школьные выступления, кто организовывал обеды на годовщину свадьбы, кто напоминал ему о днях рождениях и прочих событиях. Мама и Морин создали что-то типа товарищества много лет назад и стали одной командой.

— Привет, Морин, — сказал я, в то время как она обхватила мое лицо ладонями, изучая меня.

— Как ты, дорогой? О, и ребенок! Как ты мог не прийти и не сказать мне сам? — отругала она меня. — Ну, и когда этот комочек придет поздороваться с тетушкой Морин?

Я засмеялся.

— Как только он родится, — пообещал я.

— Он?

Я покачал головой.

— Просто предчувствие.

Морин засмеялась, делая шаг назад и возвращаясь к себе на место.