Кэролайн Нолан - Нечто неожиданное

Я сделала все возможное, чтобы избавиться от вины за то, что оказалась здесь, в больнице, что могла сделать что-то, что причинило вред ребенку, но чувствовала себя так, будто мое сердце ранили изнутри. Монитор показывал, что все нормально, но все тело было неподвижно, а под кожей формировалось напряжение.

Все, что я хотела сделать, это показать себя. Доказать, что я могла все это сделать. Справиться с этим. Что беременность не помешает моей карьере и не будет осложнением для фирмы. Я собиралась показать всем, что ничто не сможет затормозить меня.

После того, как медсестра написала что-то еще в моей карточке, она ушла, оставив меня и Холли одних.

— Мне нужно выбираться отсюда. Дело…

— Об этом позаботятся, — прервала меня Холли. — Четыре ассистента уже работают над делом, и они отправят документы к пяти. Я уже говорила с Кассандрой. Учитывая обстоятельства…

— О, Боже, — сказала я, прикрывая глаза. — Она знает, что я здесь?

Холли нахмурила брови.

— Тебя привезли сюда на скорой. Вся фирма знает, что ты здесь.

— Правда? — в ужасе я взглянула на нее сквозь пальцы.

— Все не так уж плохо, — сказала она, кусая щеку изнутри. — Просто представь, что это могло случиться, когда ты была в туалете со спущенными штанами. Напротив, ты упала прямо в свое кресло, словно диснеевская принцесса.

Я посмотрела на нее из-под ресниц.

— От этого я не чувствую себя лучше.

— Ты же хотела, чтобы партнеры тебя заметили, — поддразнила Холли.

— Но не так же, — сказала я, опуская руки.

Холли встала и подошла к моей кровати.

— Давай будем беспокоиться только о тебе и об этом маленьком создании внутри тебя, — сказала она, прикасаясь к моему животу.

Я посмотрела вниз, накрывая живот руками.

— Мне надо было поесть, — прошептала я, тихо разговаривая со своим животом. — Прости меня.

Небольшой переполох снаружи, в холле, привлек наше внимание. Я услышала, как кто-то несколько раз громко выкрикивал мое имя. Звук шагов по плитке становился все громче с каждой секундой, а затем остановился у входа в мою палату.

Как только Шейн меня нашел, схватился за край двери так, что его пальцы побелели. Свет от большого окна отражался на его лице, делая заметным небольшую полоску пота у него на лбу. С облегчением от того, что, наконец, нашел меня, он глубоко выдохнул.

Я посмотрела на Холли.

— Ты позвонила ему? — спросила я с обвинением.

— Очевидно, — ответила подруга, скривившись.

Шейн медленно шагнул в палату, остановившись в метре от кровати. Взглядом он быстро просканировал аппаратуру вокруг меня: пикающие мониторы, провода, протянутые к моей руке. Он медленно сглотнул и закрыл глаза, выказывая уже другую эмоцию. Панику.

— Ты в порядке? — наконец, спросил он, встречаясь со мной взглядом.

Было ужасно видеть его здесь, напуганного, с поникшими плечами и дрожащим голосом. Это только усилило мою вину.

Я просто кивнула в ответ на его вопрос.

— Что, черт возьми, произошло? — спросил он, и его голос надломился.

Я сделала глубокий вдох, прежде чем ответить.

— Ничего. Все в порядке, — сказала я самым уверенным голосом, на который была способна.

— Если бы все было в порядке, ты не была бы здесь, — заспорил он. Паника, которую я видела минуту назад, сменилась чем-то другим. Чем-то наполненным обвинениями и недовольством. Против меня. Я выпрямилась в кровати, мне не нравилось, какой беспомощной я была, лежа здесь.

— Я забыла позавтракать, и у меня немного закружилась голова. Вот и все. А это… — сказала я, показывая на палату, аппаратуру и кровать, — …всего лишь меры предосторожности, которые мне не нужны.

Я посмотрела на Холли, взглядом заставляя ее молчать. Давая ей понять, что Шейну абсолютно не нужно знать, насколько у меня закружилась голова. Когда я снова посмотрела на него, он прищурился, обдумывая то, что я только что сказала. Я надеялась, что мои слова немного успокоили его. Я не хотела снова бороться с ним. Особенно тогда, когда последняя наша стычка все еще болезненно жалила.

Шейн смотрел в пол в течение минуты, затем кивнул несколько раз, и мне стало лучше, когда я подумала, что он оставит это.

— Как ты могла забыть поесть? — начал он ругаться, снова взглянув на меня.

Его резкий тон ударил меня, словно пощечина, и на коже как будто остался жалящий след. Только это не причинило боли, как я думала. Это разозлило меня. Но не потому, что он был прав, а потому, что я уже и так чувствовала себя ужасно и без того, что он бросал мою небрежность мне в лицо.

— Это было не специально, — сказала я сквозь зубы. — Такое случается.

— Такое случается? — повторил он ошарашенно. — Нет, Золотце, такое просто так не случается. Не должно случаться. Не тогда, когда на первом месте у тебя должна быть забота о себе и ребенке.

Он что, серьезно? Он пришел сюда, чтобы кричать на меня? Оскорблять мои материнские чувства? Чего он ожидал? Что я останусь дома с поднятыми лапками и буду ждать неизвестно чего? Что позволю своей карьере пройти мимо, пока он строит свою, путешествуя по всему миру? Трахая чертовых моделей на каждом шагу? Где-то в глубине души я знала, что последняя мысль звучала довольно горько, но я была слишком оскорблена, чтобы волноваться об этом.

— Забавно, что ты говоришь о приоритетах. А где твои модели в этом списке?

Его голова дернулась, как от удара, а в глазах вспыхнула боль от моих слов. Я ненавидела то, что это не принесло мне удовлетворения, которое я искала. Ненавидела то, что мне было больно видеть его таким, хотя считала, что вправе так ему отвечать.

— Я дам вам, ребята, несколько минут, — сказала Холли, и я резко повернула голову в ее сторону. Я совершенно забыла, что она была в палате. Мы оба посмотрели, как Холли вышла, оставив нас одних.

Я отказывалась смотреть на Шейна, слишком жалея о словах, которые выбрала, и также не могла показать ему, насколько ранимой была рядом с ним. Какой напуганной была от того, что причина, которая свела нас вместе, также отталкивала нас друг от друга.

Я слышала его легкие шаги, когда он шел к кровати, пододвигая небольшой стул, чтобы сесть рядом. Он был так близко, что я могла чувствовать аромат его одеколона, смешанный с запахом дезинфицирующего очистителя, который наполнял воздух больницы. Я бы хотела выбрать этот аромат, который делает Шейна таким уникальным, и окутать им себя. Напомнить себе, что до того, как мы пришли ко всему этому, мы были просто Шейн и Ли, которые никогда не ссорились, никогда не злились, никогда не причиняли друг другу боль. Те Шейн и Ли казались далекими воспоминаниями. Воспоминаниями, которые я пыталась не отпускать, не потерять в том хаосе, что создала для нас.

— Звонок Холли, — начал он, — напугал меня до чертиков, — мягко сказал он.

Мои глаза начало жечь от непролитых слез.

— Я не хотела тебя напугать, — сказала я таким же мягким голосом. — Мне очень жаль.

Я хотела сказать ему, что сожалела обо всем этом. О том, что напугала его. Сожалела о резких словах, которые использовала ранее. О том, что поставила нас в такую ситуацию.

Шейн поднял руку и положил ее на вершину моего живота, нежно поглаживая его.

— Я не знаю, сколько раз мне придется это повторять, но я продолжу до тех пор, пока ты не услышишь меня. Ты и этот ребенок — в наивысшем приоритете.

Я с трудом сглотнула.

— Я в приоритете из-за ребенка.

Я услышала, как он обессиленно застонал.

— Почему ты просто не можешь поверить в то, что я говорю? Почему продолжаешь сомневаться в моих словах? Я не знаю, как быть более ясным. Я говорил тебе, что люблю тебя. И сейчас говорю, что влюблен в тебя. Я хочу будущего с тобой. Почему ты борешься со мной?

— Потому что тебе нужно быть уверенным, — сказала я ему так же обессиленно. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы успокоиться и выровнять дыхание. — Я могу жить с тем, что этот ребенок является одной из причин, почему ты хочешь будущего со мной, Шейн. Я могу. Но это не может быть причиной.

Он раздраженно покачал головой.

— Я знаю, беременность может перепутать все в голове у женщины, но ты абсолютно невозможна прямо сейчас.

— Это не сумасшествие хотеть для себя лучшего. Для тебя лучшего! — заспорила я.

— Нет, конечно, — заспорил он в ответ. — Но то, что лучше для нас — это вот это, — он показал на меня и себя. — И это прямо здесь, перед нами. Я здесь, перед тобой. Как ты можешь не верить в это так же, как и я? — он отвернулся от меня. — Достаточно сводить меня с ума.

— Если я свожу тебя с ума, тогда зачем ты здесь?

Шейн слегка засмеялся, качая головой, затем наклонился ко мне и посмотрел прямо мне в глаза.

— Потому, Золотце, что неважно, насколько сумасшедшая ты сейчас, или насколько сводишь меня с ума, — он замолчал и нежно убрал волосы с моего лица. — Это не сравнится с тем, как я схожу с ума по тебе.

Кожа на моем лице пылала от его прикосновений. Сердце начало шумно биться, да так, что мониторы словно сошли с ума. Потребовались все силы, чтобы не выползти из этой кровати и не устроиться у него на коленях. Но я не могла избавиться от этого гложущего чувства. Что-то подсказывало мне, что нам обоим нужно время, чтобы понять, каким мы хотим видеть наше будущее. Что бы мы хотели, если бы не беременность. Было так просто поверить в то, что мы все равно были бы вместе, когда Шейн так верил в это сам. Но эта идея, это видение, было совершенно отличным от реальности, с которой мы столкнулись.

— Пожалуйста, просто постарайся поверить мне, — умолял он. — Ты никогда раньше во мне не сомневалась, не начинай сомневаться сейчас.

Прежде чем я смогла ответить, в палату зашел врач. Я не была уверена, благодарность я ощущала или раздражение от того, что нас прервали.

— Как мы себя чувствуем? — спросил доктор, просматривая мою карточку.

— Намного лучше, — ответила я. — Готова идти домой.

Доктор улыбнулся.

— Глюкоза в крови была довольно низкой, как и давление, — сказал он, перелистывая страницы. — Здесь написано, что вы забыли поесть сегодня?

Я чувствовала осуждение, но проглотила раздражение.

— Да, — я кивнула. — Я проглядела. Я была очень занята на работе, и это как-то вылетело из головы.

— Думаю, мне следует напомнить вам, что это не должно произойти снова, — медленно сказал он, как будто я была идиоткой.

Я кивнула, соглашаясь и отказываясь смотреть на Шейна и видеть выражение удовлетворения на его лице, что меня поучали еще раз.

— Меня волнует, что ваша работа создает такой стресс и заставляет вас позабыть о еде. На этой стадии беременности вы должны за этим следить.

— Я — юрист, и работаю над очень большим делом. В данный момент отдых недоступен, — сказала я, вымучив улыбку. — Но я обещаю лучше следить за питанием.

Однако это, казалось, не сработало.

— Мисс Кессел, дата ваших родов не за горами. Вам необходимо отдыхать. Ребенку необходимо, чтобы вы отдыхали. Я не могу сказать это более убедительней.

— И я буду, — начала я. — Как только закончится дело.

— Я действительно должен настаивать…

— Не волнуйтесь, док, — прервал нас Шейн. — Я удостоверюсь, что она получает достаточно отдыха, начиная с сегодняшнего дня.

Я повернулась к Шейну, раздраженная от того, что он может попытаться управлять моей карьерой. Но мой тяжелый взгляд не возымел на него никакого действия. Он только отвернулся от меня с раздражающей и привлекательной ухмылкой.

— Мы оба собираемся пересмотреть приоритеты.

Ли

Сразу после того, как выписали из больницы, меня заставили взять несколько выходных дней. И врач, и мой босс настаивали на этом. Некоторым людям нравится оставаться дома, весь день смотреть сериалы «Эллен» и «Доктор Фил». Я же ненавидела каждое мгновение дома. Я ненавидела рекламу жвачки, которая заставляла меня рыдать на протяжении часа. Ненавидела сидеть дома на диване вместо того, чтобы сидеть в кресле в зале суда, ненавидела, что проводила время, бесцельно щелкая пультом, а не за исследованиями по делам. Я ненавидела, что мне не нужно было просыпаться и одеваться по утрам, хотя не так уж сильно я и ненавидела это. Носить пижаму весь день было довольно приятно. Но я ненавидела то, что у меня не было причины переодеваться. Мне было скучно, и я не знала, что делать.