Мила очнулась. Успела поймать его живую, человечную улыбку. Улыбнулась в ответ.

– Спасибо…

Вздох прохладного ветра. Навеял тонкий ментоловый оттенок напитка; задрожала чуть-чуть поверхность воды в отставленных чашках, мерцая бликами света.

– Отдыхать поедем? – спросил Дима. Ненавязчивым заботливым жестом убрал соринку с её платья.

– Поедем.

– Куда хочешь?

– Куда скажешь, – Мила пожала плечами. – Мне с тобой везде хорошо.

Красная луна уже висела в чернильном небе; ещё немного – и она «разогреется», раскалится до привычного флуоресцирующего света.

– Почему? – с неприкрытым любопытством поинтересовался Дима.

– Честно?

Пересечение взглядов. Прохладного светло-голубого и тёмного, пряного, как кофе. Искра блеска.

– Да, по-честному, – шальная улыбка тронула уголок его губ.

– С тобой очень комфортно, – призналась Мила, засмотревшись на озорную усмешку, на тонкую морщинку около рта. – Легко.

Он на пару секунд задержался глазами на её губах; ресницы часто заморгали, отражая обдумывание мысли. Отпил чай. Оценил луну, которая становилась жёлтой, как волшебная скороспелая ягода в саду Вселенной. Заметил:

– Я хороший психолог, – и вставил самокритичную ремарку: – Иногда.

Приятная прохлада. Кожа осязала её каждой клеточкой, пила, втягивала в себя кислород.

Дима легонько погладил Милу по плечу, как кошку, которая что-то отстранённо рассматривала и ещё не собиралась мурчать.

– На море прокатимся? В августе.

– Конечно.

Бросил взгляд на телефон на столике.

– От кого звонка ждала?

– От тебя, – без колебаний ответила Мила.

Электрическим током пробежало по телу неприятное чувство. Совесть? От почти совершённой подлости. Каталась с Костей… Машину ему свою дала… Если б Дима увидел…

– Это хорошо, – ответил он с лёгкостью.

Снова пересечение взглядов. Любование. Словно… купание в душах друг друга.

Дима нежным жестом притянул Милу к себе и стал целовать мягкими, чуткими губами с привкусом мяты.


***

Костя разглядывал фотографии Милы в Одноклассниках.

Где-то и у него на флэшке осталась хроника их поездки на море. Полюбовался. Красивая! Но снимок не передаёт всю теплоту и обаяние, её озорной смех. Душевную, добрую ауру. Когда просто хочется быть рядом. Рассказывать ей что-то, а она будет слушать, не перебивая. А потом подбодрит, похвалит. Коснётся ладошкой.

Что с ним?

Яркое воспоминание: она за рулём «Мерседеса». Уверенная, властная. Милка кардинально менялась, когда вела машину. Словно её подключали к генератору силы. Казалось: хрупкая, нежная, уступчивая. И вдруг обнаруживается иная сущность. Она точно знает, что делает. У неё в крови – драйв, уравновешенный женской разумностью. Шальное озорство, кураж – первые метров двести. А дальше едет спокойно, рассуждая о чём-то, и знаешь, что с такой девушкой не пропадёшь.

Милка, Милка…

Невозможно не думать.

Невозможно вернуть.

А всё-таки?


Он не замечал, что каждый день на работе Настя пытается поймать его взгляд с немым укором. Ждёт звонка или хотя бы банального вопроса: «Как дела?» Надеется на улыбку в свой адрес. Но Костя проходил мимо, бросив дежурное «Привет» и не предполагал чужих страданий. Он не игнорировал: так получалось.

Поэтому, обнаружив смс-ку во время рабочего дня, он сильно удивился. Настя спрашивала: «Костя, мы больше не общаемся?»

Вот тебе раз! Отвечать обязательно?

Сразу вспомнил, что у него есть пара дел вне офиса. Вышел из кабинета, мельком глянул на Настю. Сидит, глаза полные слёз.

– Кость, ты на склад? – окликнула Света.

– На объект, – тот задержался на секунду, но так как никаких просьб не последовало, быстро выскочил за дверь.


Настя отвернулась…


Костя спускался в лифте с семнадцатого этажа и смотрел на своё подлое отражение в зеркальной стене. Нет: он не такой. Это претензии вынуждают чувствовать себя плохим, и от них хочется сбежать. Вот как объяснить Насте, что она ему не нравится? Ну, нравилась, может, пару часов, а потом всё развеялось. Так бывает. Или напомнить про жену?

Снова смс. «Понятно. Извини, но ты поступил некрасиво». Неприятное горчичное жжение по затылку. Двери лифта открылись. Костя энергично направился к турникету, на ходу удаляя сообщения. И чуть не врезался в Диму.

– Что пишут? – заулыбался тот с проницательным подвохом.

– Ой! – отмахнулся Костя, поморщился. – Хрень всякую…

– А ты куда? – Дима мельком глянул на телефон, который тот быстро убрал, сменил выражение лица на серьёзное.

– В коттедж. Где ламинат с браком.

Попросил:

– Набери мне оттуда, – и, уходя, добавил: – Сфоткай. Решим.


…Настя стояла в холле у окна и вытирала слёзы салфеткой. Она не знала, что будет так горько.

Кто-то прошёл мимо. Оглянулась… Дима! Торопливо высморкалась, скомкала салфетку. Чёрт! Заметил.

Он запнулся… вернулся обратно, озадаченно разглядел её мокрое лицо. Спросил с незлой насмешливостью:

– И что здесь происходит?

Настя махнула рукой, тщетно пряча остатки слёз.

– А, вот… Извините.

– Что случилось?

– Это – личное.

– Дружба с Костей?

Она промолчала. Дима был непривычным. Спокойным и каким-то… человечным. Губы его тронула усмешка.

– Расстроилась?

– Я не ожидала, что расстроюсь.

– Это, конечно, не моё дело, – Дима окинул её внимательным взглядом, как ребёнка. – Но раз это происходит на работе, и для меня это не секрет… Не увольняться же вам теперь? Романы на работе бывают, это факт.

– Да какой там роман, – раскаялась Настя. – Было бы что!

– Насть, не обижайся ты на него, – по-дружески предложил Дима. – Костя человек настроения. Вчера ты ему нравилась, сегодня – нет. Завтра – опять передумает. Лучше с Мишкой пообщайся. Он надёжный.

– Но… Я не знаю, как теперь работать, Дмитрий Владимирович, – Настя машинально комкала остатки салфетки.

Сделай вид, что ничего не было. Мой совет. И всё образуется, – Дима улыбнулся с присущим ему обаянием. – Всё будет хорошо, – и, оценивая размазанную по её лицу тушь, добавил: – Вот вы, женщины…


Глава 11


Лес… Сумеречный, серый. Дима стоит на поляне. Там, поодаль – что-то страшное. Затылком чует дыхание.

– Помоги мне, – просит женский голос. – Помоги…

Оборачивается… Нечто смотрит пустыми прозрачными глазами.

Дима вскочил на кровати. Мурашки по коже. Рассвет.

– Дим, ты что? – сонно пробормотала Мила.

Он упал на подушку.

– Кошмар приснился.

Мила в полудрёме прильнула к его плечу.

– Про что?

– Про привидение. Что ж он с ней сделал-то?

– Опять она…

– Может, съездим туда? – предложил Дима. – Покажешь медальон.


… Юлька взяла у Саши красный «Матиз» и отправилась навестить отца. Она была рада изгнанию Янки. Нет больше злой мачехи! Которая старше неё всего на семь лет… И, к сожалению, красивее.

Вот только… Победу омрачали два факта: то, что сегодня у мамы был бы день рожденья, и то, что отец в последнее время вызывал у неё беспокойство. Он стал чаще пить, и пьяный Юле не нравился совсем. В таком состоянии Анатолий мог ездить за рулём, говорить какой-то бред. По этой причине дочь не приезжала в гости уже давно.

Юля остановилась во дворе и увидела странную картину: Анатолий загружал в «Крузер» лопату и саженец дерева. Что-то новенькое! Хотела окликнуть и спросить, куда он собрался, но… Быстро передумала: а может, проследить? Есть смутное подозрение, что отец едет в свой заколдованный лес.


Солнечный день развеял муторные впечатления утра. Мила и Дима шутили на тему кошмарного сна, направляясь в то самое загадочное местечко.

– Не страшно? – посмеивался Дима, неторопливо проезжая по лесной дороге.

Мила оценила ситуацию:

– Да тут люди шашлыки жарят. А мы с тобой…

Он резко затормозил; Мила испуганно схватилась за подлокотник.

– Извини, – проговорил Дима, сдавая назад. – Чуть не проехали.

Свернул на грунтовку, и они стали крадучись продвигаться к поляне.


Юлька бросила красный «Матиз» за кустами, схватила с заднего сиденья какой-то Сашкин балахон с капюшоном и торопливо его надела. Для маскировки.

Анатолий с лопатой и деревцем направился в заросли.

– Папа… – испуганно прошептала Юля и мелкими перебежками продолжила слежку.


Дима и Мила шли по лесу, прислушиваясь к посторонним звукам. Шорох шин вдалеке по асфальту; крики птиц; какой-то хруст.

– Женщины в белом не хватает, – пошутил Дима.

– Да ну тебя! – испуганно отмахнулась Мила. Он тихо рассмеялся:

– Боишься, что ль?

И вдруг… Лицо его исказилось: совсем рядом на поляне стоял человек с лопатой. Он вытер пот со лба и продолжил копать.

Мила вцепилась в Диму.

– Захаров, – узнал тот. – Уходим.

И потянул её в кусты. Хруст. Оба повернулись. Чья-то бледная рука раздвинула ветки и появилась Она. В чёрном балахоне.

– А-а-а! – заорали все трое и бросились бежать.

Мистический лес пытался поймать их своими ветвями. Мила мчалась наугад, Дима оглядывался, нечто в балахоне орало, а Анатолий с лопатой гнался за ними, проламывая собою дорогу.

Хватая Милу за руку, Дима взял правее, привидение пронеслось мимо, а так как оно визжало, Анатолий проскакал за ним.

Дима перемахнул через канаву, Мила на четвереньках вскарабкалась наверх; он поднял её и, задыхаясь, оба побежали к машине. Дима уронил ключ, схватил, споткнулся, запрыгнул в «Мерседес»… В зеркале заднего вида появился Анатолий.

– А-а! – завопил он. – Опять ты?! Дмитрий!!!

И запустил лопату торпедой. Дима вдавил газ в пол. Лопата упала в клубы пыли.


– Стоять! – кричал Анатолий.

Из кустов выскочил красный «Матиз». За рулём была его дочь.

– Юлька-а?! – заорал он, расставляя руки. Юля с визгом увернулась от отца и удрала в том же направлении.

– Да что ж за… – выругался Анатолий, захлёбываясь одышкой. – Посадил, блин, дерево!


…Когда они мчались обратно в город, Мила подозрительно спросила:

– Дим, а что он там копал?

Тот озадаченно фыркнул:

– Клад, наверное.

– Может, там… – она перепугано округлила глаза от собственного предположения.

Дима брезгливо скривился.

– Не важно, что там, Милк. Он нас видел.

Замолчали.

– Ну, он нас видел уже не один раз, – философски рассудила Мила. – Это ничего не меняет.

Дима выдержал многозначительную паузу.

– Как знать…


***

Анатолий сидел в своём джипе у офиса Димы и ждал. Впрочем… Тот не обрадовался. Когда его окликнули на парковке, он выронил брелок от авто и неприветливо бросил:

– Что?

– А чё-й-т ты так вздрагиваешь? – ухмыльнулся Анатолий. – Боишься?

Дима поднял ключ.

– Что хотел?

– Да вот, хотел спросить, что ты в лесу делал.

– Любовью занимался.

– А чего убегал?

– Привидения испугались, – Дима пренебрежительно усмехнулся. – В балахоне.

– А энто… жена твоя или кто?

– Понравилась? – он глумливо, с поддёвкой разглядел Анатолия и открыл «Мерседес».

– А ведь это ты, – словно заколдованный пробормотал Анатолий. – Глаза твои, – всмотрелся в них, как окулист на приёме. – Холодные. Не подействовало, значит… Узнаёшь меня, а?

– Нет, – резко ответил тот, сел в авто и без комментариев уехал.


…Девушка в лесу. Анатолий изучил картину. Закурил. Так вот на кого она похожа: на Милу Алексееву. С ней он ещё не разговаривал.

Шесть лет назад… Они поехали с Машей на дачу, за Волгу. Переправились на пароме. И Анатолий неожиданно сменил маршрут.

– А ты куда? – удивилась Мария.

– Да место хочу одно глянуть, – отмахнулся он.

Заехал в лес.

В те времена, когда ещё не построили мост, отдыхающих в пойме было намного меньше. А сейчас, под вечер – и вовсе никого. Остановился.

– Пойдём, глянем? Говорят, тут земляника есть. Земляники хочу.

Пахло прелыми листьями. Угасающие солнечные лучи путались в кронах деревьев. Было тихо. Уединённо. И только один вопрос вертелся на языке и горчинкой портил душевный настрой.

– Маш, скажи, – вдруг спросил Анатолий. – Ты, что ль, спишь с Димкой?

В глазах Марии мелькнул испуг.

– Нет, – проговорила она. – С чего ты взял?

– Видал я вас.

– Где? – Маша смотрела честно, с мольбой о том, чтобы он больше не задавал вопросов.

– За домом, ты села к нему в машину.

– Ты ошибся.

– Хочешь сказать, я тебя не узнал? – недобро ухмыльнулся Анатолий.

– Ты ошибся, я с ним не общаюсь, – стояла на своём жена; в мимике появилась непреклонная решимость.

– Села в машину, поцеловались… – словно не слыша оправданий, продолжал Анатолий. – Поехали на Невскую. Вышли – и в подъезд.