Он неопределенно пожал плечами, не соглашаясь, но и не отказываясь.

— Хорошо, этот вопрос прояснили, ещё что-то? — девушка поднялась.

— Да, — Ярослав успел перехватить её до того, как она успела направиться к выходу. — За время нашего брака никаких хождений "налево".

— Это тоже включить, как один из пунктов контракта? — она приподняла брови, предлагая конкретизировать.

— Да, — раз уж предложил, то пришлось соглашаться. — Не против, если сам договор составит Ева? Не нужно посвящать в это лишних людей, — Ярик провел ладонью вдоль её спины, но не стал хаметь, опуская руку на попу.

— Исключительно — "за", — она все-таки вывернулась, хотя мужчина и не понял, как именно. Нужно будет у неё пару уроков в спортзале взять, что ли, а то прям стыдно становится…

— Ну, раз мы решили все спорные моменты, то я согласен, — кивнул он, чувствуя себя при этом как-то не уютно, словно он на несколько минут поменялся местами с женщиной…


Тишина была такой гнетущей и оглушающей, что Агнешка покосилась на дисплей мобильника. Вроде, соединение не прервалось…

— Странно, я же грибной жульен не ела, откуда бы взяться галлюциногенам? — наконец, подала голос Ева, когда Ирмская уже приготовилась звонить Денису, чтобы тот выводил жену из глубокого обморока.

— Дорогая, я совершенно серьезно.

— Извини, мне тут послышалось, что ты замуж за Ярика собралась, — уточнила Романовская, все ещё не веря собственным ушам. — А что на самом деле?

— А на самом деле — тебе не послышалось, — Нешка поймала себя на том, что сидит на столе, помахивая туфлей. Дааа… Они ещё в ЗАГС не сбегали, а дурные привычки Невзорова она уже переняла. Раньше Агнессе и в голову бы не пришло так вести себя на рабочем месте. Вот оно, тлетворное влияние.

— Что у вас там происходит вообще?! — похоже, что Ева была несколько раздосадована собственной неосведомленностью. — Какой-то старый козел не дает покоя моим мальчикам, теперь ещё и вы с Яриком под венец собрались!

— Не переживай, козел уже прочувствовал свою неправоту и больше докучать не станет, — девушка встала-таки со столешницы и поморщилась от боли в натертой пятке. — Слушай, как ты каждый день на каблуках бегаешь? Это же пытка…

— Привычка. И потом, была бы ты ростом с клопа, тоже быстро бы научилась. Не уходи от темы, за каким чертом вы хотите почтить автографами амбарную книгу? Извини, но во внезапно вспыхнувшую страсть я не поверю, — Ева была полна решимости, если не удержать друзей от совершаемой глупости, но хотя бы понять их мотивы.

Агнешка, как могла, смягчила рассказ о произошедшем, но под конец подруга все равно уже отчетливо шмыгала носом, сочувствуя Мише.

— Ев, прекрати, иначе найду другого юриста. Тебе же нельзя сейчас нервничать.

— Поверь, от незнания дергаешься ещё сильнее. Как я теперь понимаю сестру, — уже куда-то в сторону пробормотала Романовская, но вроде бы успокоилась. — Хорошо, твои мотивы понятны, а как ты Ярика уломала? Он же из тех, кто, пока живой — ни-ни!

— Просто предложила выгодные условия, вот он и согласился.

— Надо же, а я, как дура, по большой любви замуж вышла…

— Эээээ?

— Нет, Дениса сейчас дома нет, — сразу же поняла намек Ева. — Ладно, вы люди взрослые и, будем надеяться, разумные, как именно мылить веревку, разберетесь сами. Что нужно от меня?

— Грамотно составленный брачный контракт, предварительно мы все обговорили. Суть — все, что мое останется моим, все, что его — соответственно, его.

— А совместно нажитое? — в Романовской уже проснулся почуявший дух наживы адвокат.

— У нас брак на три месяца, сомневаюсь, что за это время мы что-то наживем, — Нешка пожала плечами, словно подруга могла её видеть.

— И совершенно напрасно, — по голосу Евы можно было сказать, что девушка в возмущении от такого легкомыслия. — А если кто-то из вас получит наследство? Его же потом делить нужно будет!

— Ты же знаешь, что я девушка не бедная, и мне такое благо вряд ли грозит. Так что, если Ярославу и достанется комплект стульев от внучатого племянника троюродной сестры его бабки, то пусть распоряжается им самостоятельно.

Момент тишины повторился, теперь, видимо, адвокатша пыталась представить такое витиеватое родство.

— Иногда даже мне хочется тебя стукнуть, так что уже сочувствую Невзорову, — в конце концов, вздохнула Ева. — Хорошо, я поняла, что вы от меня хотите, сейчас набросаю предварительный вариант и сброшу по электронке.

— Спасибо, дорогая. Заплачу по двойному тарифу.

— Ты меня такими словами и действиями не оскорбляй. Денис с Ярославом друзья и почти что братья по духу, так что мы с тобой теперь практически родственницы. Обижусь.

— Хорошо, тогда что ты хочешь?

— Ой, ты такой вкусный лимонный пирог делаешь. Хочу такой. Нет, два! — тут же исправилась Романовская.

— Кушаем мы по-прежнему хорошо? — хмыкнула Нешка, только вчера выслушавшая от подруги нытье, что скоро из-за её хомячьих щек не будет видно ушей.

— Не рви мне душу, — вздох был настолько тяжел, словно в нем была вся мировая скорбь. — Я теперь, как саранча — если не сплю, то ем…

— Это скоро пройдет, — поспешила Агнесса успокоить расстроенную подругу. — Наверное…

— Вот и я о том же. Кстати, гордись, ты разговариваешь с ведьмой.

— Это твой личный вывод или кто-то данным титулом наградил?

— Понимаешь, я однажды пригрозила тогда ещё не мужу рождением двойни.

— И?

— И сегодня УЗИ показало, что я — то ли пророчица, то ли каркуша, — было заметно, что Ева ничуть не тяготиться этим званием.

— Я так за тебя рада, — Нешка действительно была счастлива, что у подруги, наконец-то все сложилось. Они обе пережили не самые удачные первые браки, но, похоже, что у неё самой и второй вряд ли будет намного лучше. Во всяком случае, здесь она сама ставит четкие условия, что уже хорошо. — Денису сказала?

— Ну, мы там вместе были, так что он опять узнал все даже раньше меня самой.

— И какая у него была реакция? — эта пара складывалась у неё, можно сказать, на глазах, и Нешка даже в чем-то сочувствовала Романовскому, зная неугомонный характер его супруги.

— Обычная. Никаких криков радости, обмороков и картинных падений на колени, — Ева хмыкнула. — Правда, потом все равно поругались, потому что он попытался запретить мне преподавать. Теперь вот прочувствовал свою вину и уехал за чем-то вкусным, чтобы меня задобрить.

Они ещё немного поболтали о женском, а именно — перемыли кости всем знакомым и не очень, после чего погрузились в обсуждение насущных проблем. Неизвестно, сколько бы продолжалась эта беседа, если бы Ева не захихикала:

— Ой, мой вернулся с презентом.

— Торт? Фрукты?

— Хуже. Охапка ромашек. Наверное, он считает, что я теперь полностью всеядна. Все, пойду любимого встречать, ласково пожурю, плешку проем… Короче, каждодневные женские хлопоты. Часика через полтора… — она осеклась, немного подумала и исправилась. — Нет, часика через три лови предвариловку.

— Хорошо, все поняла, беги, раба любви, — рассмеялась Нешка, уже слушая гудки.

У Евы была уникальная особенность — в каком бы гнусном настроении не была Агнесса, подруга всегда могла её развеселить. Но сейчас даже беседа с Романовской помогла всего на несколько минут. Неша не могла отделаться от мысли, что совершает большую глупость, но и другого выхода из ситуации тоже не видела.

Она решила пока не говорить детям о браке. Что такое фиктивное соглашение они все равно не поймут, да и ни к чему им с юного возраста узнавать такую неприглядную правду жизни. Но как-то обозначить статус Ярослава тоже нужно. Лучше всего будет сказать, что Ярослав Андреевич пока поживет с ними на время ремонта в недавно купленном доме. Агнешка терпеть не могла врать, тем более, близким, но какой ещё найти выход из этой ситуации, не знала.

Зато прекрасно чувствовала напряжение между ними и понимала, что, рано или поздно, оно найдет выход. Но спать с Ярославом было бы вообще вопиющей глупостью, хотя, с точки зрения легенды об их браке, и целесообразно. Черт, похоже, что она совсем запуталась во всем этом…


— … объявляю вас мужем и женой!

Потолок дворца бракосочетаний не рухнул, херувимы тоже не запели, только под открытым по случаю духоты окошком раздавалась темпераментная брань двух дворников, делящих сферы влияния. Но разговор велся на каком-то из певучих языков Средней Азии, так что даже расширить лингвистический диапазон новыми познаниями в русском матерном не получилось.

Сама церемония прошла до того скучно и обыденно, что Нешка во время неё едва не задремала с открытыми глазами. Чем был занят Ярослав она не знала, но тоже вряд ли, затаив дыхание, внимал откровениям тетеньки в посверкивающем люрексом костюме. Сама Агнесса посчитала излишним наряжаться в белое платье, тем самым присваивая себе амплуа девственницы, и прибыла на торжество в элегантном нежно-голубом платье длиной до колена. Ради такого случая она снова встала на нелюбимые каблуки, учтя предыдущие ошибки — теперь это были босоножки, так что за сохранность пяток девушка уже не опасалась. Ярик также пренебрег особо торжественным видом, остановив выбор на светлых брюках и рубашке с коротким рукавом, и теперь пара смотрелась скорее приглашенными, отбившимися от свадебного стада, чем, собственно, молодоженами.

На то, чтобы утрясти все бюрократические и юридические проволочки, ушло в общей сложности пять дней, за которые Ирмская просто извелась, потому что недобрая инспектор звонила каждый день и требовала передать Мишу ей для определения его в детский дом. От этого Нешка вообще перестала спать, пока два дня назад приехавший подписывать контракт Ярик не уперся:

— Одно дело фиктивный брак, совсем другое — жениться на трупе. Ты когда спала последний раз?! — полюбовавшись на неопределенное пожимание плечами, он уточнил. — А ела?

Ответ остался неизменным, так что, воспользовавшись её неспособностью сопротивляться, Невзоров отвез Агнешку к ней домой и передал с рук на руки домработнице, со строгим наказом запереть в спальне, предварительно убрав оттуда все средства связи. Но такие жесткие меры не потребовались — едва раздевшись и упав на кровать, девушка провалилась в сон, который к её искреннему удивлению продлился почти двенадцать часов.

Как ни странно, но за эти дни она ни разу не проводила параллели с первой свадьбой. Тогда это было пышное торжество, которое ей, застенчивой и немного замкнутой девочке, только-только закончившей школу и стеснявшееся собственного будущего мужа, совершенно не понравилось. Из почти трехсот приглашенных она знала, в лучше случае, полтора десятка и просто терялась среди этой незнакомой толпы. Именно поэтому сейчас она и настояла, чтобы роспись происходила в будний день, не желая пересекаться с табуном подвыпивших гостей и замученных торжеством "молодых".

Агнесса была благодарна Ярославу не только за согласие помочь, но и за поддержку. Именно он взял на себя все вопросы касательно договора с ЗАГСом, где их упорно отправляли на испытательный шестинедельный срок для проверки своих чувств или требовали справку от врача, в которой указывалась бы конкретная неделя, оправдывающая такую спешку. Наверное, от фразы будущего мужа:

— Да какая там неделя, когда ребенку через полгода двенадцать исполнится?! — у принимающей заявления ещё несколько дней дергался глаз.

То ли этот факт, то ли другой "аргумент" в конвертике, но, скрепя сердце, современные служительницы Весты дали добро на их брачевание в любой удобный для молодоженов день.

И теперь, стоя пред суровым ликом дамы, которой дольше бы подошло зачитывание приговоров по особо тяжелым статьям, Нешка чувствовала, что что-то изменилось. Вот только в какую сторону, она ещё окончательно не поняла…

Этот день вообще не был каким-то особенным. Единственное отличие — Маришка сегодня осталась дома, чтобы Мишка, который пока ещё ни разу не ночевал со своей новой семьей, чувствовал себя немного комфортнее, знакомясь с Алевтиной Эдуардовной, домработницей тире няней и обживал новую комнату.

Обменявшись кольцами, которые они ещё до этого пообещали не носить, а если спросят причину — врать про острый приступ аллергии на металл, свежеиспеченные супруги отправились к той самой инспекторше, встретившей их почти так же радушно, как сибиряки — хозяина тайги. Только вместо полноценных вил почтенная женщина держала вилку, которую собиралась вонзить в маринованный помидор.

— У нас обеденный перерыв, — рявкнула она так, что несчастный овощ, казалось, ещё больше усох и скукожился.

— Приятного аппетита, — Нешка не успела заговорить, как взял слово тот, кто теперь носил официальное звание её супруга. — Мы тут пришли поделиться своей радостью.