Пусть Яна оставила лишний вес в прошлом, но в голове она все еще оставалась той полной неуверенной девчушкой. Девушка на фотографии не просто страдала от лишних килограммов, она выглядела беспомощной, на грани инвалидности. Представляю, что Яне пришлось перенести, чтобы превратиться в атлетичную спортсменку.

Может быть, именно эта, безумно раздражающая меня упорность смогла вытащить ее из тела, казавшегося чужим. Понятно, что она ни за что не послушается меня и не сбавит обороты. Только когда сама поймет, что от себя не убежать.

Я крепко обняла Яну, а если бы была смелее, то расцеловала бы ее. Железная сила воли повергает меня в трепет.

Я вспомнила один из наших первых разговоров, когда Яна призналась, что ни с кем никогда не встречалась. Помню, я мимолетно удивилась, в чем причина, ведь она такая интересная девушка. Что ж, сейчас и удивляться нечему, если мои лишние десять килограмм превратили меня в невидимку, то ее лишние пятьдесят или семьдесят…

Яна боится парней, и это очень чувствуется. Интересно, кто сможет пробиться через стену неуверенности, которую она возвела вокруг себя?


Я проболталась Игорю об увиденном снимке.

– Честно говоря, я о чем-то подобном догадывался. Янка – классная девчонка, я ее обожаю, но она ведет себя, будто пытается доказать что-то.

– Ты знаешь, мне ужасно обидно за нее.

А потом под влиянием момента я, наконец, спросила его о том, что грызло меня уже долгое время:

– Ведь ты бы не обратил на нее внимания, если бы она была толстая, как гиппопотам?

– Нет, нет, – Игорь даже выставил руки перед собой и отшатнулся. – Я в такие разговоры не вступаю. Вы все красавицы, каждая по-своему.

– Почему ты скрываешь свое мнение?

– Не скрываю, а научен горьким опытом. Не хочу никого обидеть. Мария– Мирабелла, ну что ты так на меня смотришь? Подумаешь, худоба, вот Маргарита может моделью работать, но мне при виде ее хочется спрятаться под стол.

Я прыснула.

– Ну вот, уже лучше. У Маргариты будто натянутая струна внутри, стоит не так слово сказать, она тут же вся звенит от возмущения и стремится отомстить.

Если честно, я была того же мнения о Маргарите, но думала, что парни в красивой девушке недостатков не замечают. Да и сам Игорь не без изъяна, раз встречался с Кристиной.

Я так ему и сказала.

– Не суди меня строго. Ну, потерял голову от привлекательной девушки, но ведь быстро пришел в себя, не так ли? Такие как она меня совсем не привлекают.

– А кто же тогда привлекательна для тебя?

– Я уже не знаю, смогу ли найти то, что хочу. А ты? Все еще отбираешь кандидатов по списку?

– О нет, не напоминай мне! Неужели я могла быть такой наивной?

– И по каким параметрам я тебе не подходил, мм?

У меня перехватило дыхание, только бы не понял, что я давно не могу смотреть ни на кого другого.

– Слишком высокомерный!

– Я? Это ты обо мне? Вот Максим ни с кем не хочет знаться, это я понимаю…

– Ты тоже заметил, что он сам по себе?

– Как не заметить? Интересный парень, конечно. Самодисциплина у него железная, да и в остальном он живет будто по своду законов. Но тебе незачем беспокоиться, он за тебя горой.

– Что значит горой? Ты про меня что-нибудь плохое говорил?

– Пожаловался на твои вечные опоздания, Мария Русланова. Если мы договорились увидеться в пять, значит, раньше половины шестого тебя можно не ждать, а мы сидим, смотрим в потолок, это слегка надоедает. Теперь нужно молча терпеть, потому что я получил выговор от Максима.

– И правильно получил, будешь знать! Бери пример с умного парня, я во всех отношениях само совершенство!

Я театральным жестом поправила волосы, а Игорь играючи ущипнул меня за бок.

– Ты за последние месяцы исчезла наполовину, солнышко. Поэтому спросила о Яне?

Я густо покраснела и отвернулась от него, скрыть свое смущение.

– Ладно, брось, тебе очень идет, Мария. Это нелегкое дело, ты просто молодец.

Я ничего не ответила, в глубине души мне был приятен комплимент, и в то же время неспокойно от подспудного вопроса – нравлюсь ли я ему больше, чем раньше?

– А я знаю один секрет, рассказать тебе? – спросил Игорь с довольным видом, откинувшись на спинку дивана и широко расставив руки.

– Да, расскажи!

– Только обещай никому не рассказывать.

– Игорь, не томи, рассказывай скорее!

– Ладно, слушай: Борис купил Свете кольцо.

– Не может быть?! Что она сделала?

– Вот ты циник, Мария. Почему он не мог сделать предложение от большой любви?

Я посмотрела на него с сомнением. В глазах Игоря плясали смешинки. Мы оба не верили в искренние чувства Бориса.

– Она поставила ультиматум – или свадьба, или он выметается ко всем чертям. Борис помаялся пару дней и взял меня выбирать обручальное кольцо.

Мне стало больно за девушку, предложение руки и сердца должно проходить совсем иначе.

– Нужна ли ей свадьба, добытая угрозами? Я не понимаю, что она нашла в Борисе, но по-честному – он должен бегать за Светой, а не наоборот. Она такая милая, хозяйственная и красивая, а что с него взять, кроме профессии программиста?

– Не нужно меня уговаривать, я с тобой согласен. Мне ее немного жаль, но с другой стороны, она сама выбрала свою судьбу. Зачем спешить замуж?

– Я не знаю, Игорь, меня не спрашивай, мне еще ни за кого замуж не захотелось.

– Мария, я уверен в твоем здравомыслии. Не могу представить, чтобы ты тянула кого-либо в загс.

Мой собственный секрет, который я скрывала даже от лучшей подруги, был в том, что даже простые разговоры с Игорем об общих знакомых напитывали меня ощущением счастья. С ним я чувствовала себя остроумной и привлекательной. Пусть его чувства ко мне оставались загадкой, я точно знала, что он меня уважает и предпочитает мое общество остальным.

Может, после наших разговоров он тоже ощущает, будто к сердцу привязали воздушный шар, наполненный гелием?


Солнце светило с каждым днем все ярче. Зацвела вишня, осыпая землю лебяжьим пухом. Весенние дожди очень обильные, но скоротечные, из мягкой земли рвалась вверх острыми стебельками изумрудная трава. У газонов деловито ползали крапчатые гусеницы, в зелени обочин яркими островками зажелтели пушистые шарики одуванчиков.

Приближалось лето, и мы серьезней занялись планированием похода в горы. Игорь договорился с гидом, что мы отправимся в начале мая, на весенних каникулах. Гид согласился и предложил маршрут на неделю, включающий спуск на веревках по руслу ручья и однодневную стоянку у отвесной скалы не слишком тяжелого уровня сложности. Мы решили подробней обсудить все детали за две недели до похода.

Окончательно записались человек пятнадцать, для каждого закупили каску, веревку и набор карабинов. Мне к общему списку требовалась еще палатка и походной матрас, так как раньше я никогда не ночевала на природе.

Я знала, что папа не одобрит путешествие дочери неизвестно куда в обществе парней, но он удивил меня рассказами о красотах гор во времена его молодости. Мне кажется, папа иногда воспринимает меня, как любимого сына. Я, все-таки выбрала мужскую профессию и до сих пор вела себя достаточно благоразумно. Наверное, я сумела завоевать его доверие.

Из мимолетных и редких поездок домой я возвращалась неизменно в отвратительном настроении. Я каждый раз не сдерживалась и ругалась с Никой, чем вызывала мамино недовольство и доводила ее до слез.

Ника всегда относилась ко мне с пиететом и почти дочерним восторгом. Теперь, пытаясь отстоять свое место, она воевала со мной всеми возможными способами. Советы, замечания воспринимала в штыки. Я пыталась заниматься – она включала музыкальный канал на полную громкость, я просила передать масло – она демонстративно уходила в комнату.

О вечерних посиделках сестры я вообще молчу. Она уходила в неизвестном направлении до поздней ночи. Я могла поклясться, что когда она возвращалась, от нее пахло алкоголем.

Когда я была в ее возрасте, то доказала, что имею голову на плечах, и не ввязывалась в неприятности, теперь родители по инерции попустительствовали выходкам Ники.

Даже моя диета отрицательно повлияла на наши отношения. В семьях часто бывает, что каждый ребенок занимает свое, особое место. Так получилось, что я была «умницей», Ника же пошла по пути наименьшего сопротивления и стала «красавицей». Последние месяцы занятий спортом и диетой пошатнули чашу весов в мою пользу. Ника почувствовала, что теряет позиции и от этого принялась с удвоенным пылом наряжаться в брендовые платья и надевать высокие каблуки.

Я намекала, что ей стоит направить энергию на учебу, но она игнорировала меня.

В глубине души я чувствовала себя ущемленной такой реакцией сестры. Я считала, что семья должна быть местом, где тебя любят и радуются успехам. А вместо этого моя красота едко жалила Нику, и она атаковала в ответ.

Наши отношения стремительно ухудшались, и я не имела понятия, как можно исправить ситуацию.


Однажды, вернувшись после особо крупной ссоры, в которой мама приняла сторону Ники (я забрала у Ники мини-юбку, получился скандал), Игорь спросил о причинах плохого настроения, и я рассказала о ситуации с сестрой.

– Я тебя понимаю, – покачал головой Игорь. – Серега тоже будто специально пытается вывести меня из себя. Будто у нас соревнование.

– Постоянное…

– Вот-вот. И он давно понял, что в учебе обогнать меня не может, потому и ушел в футбол.

– Пусть футбол, все-таки это какая-никакая, но профессия, а чего она добьется красивыми глазками?

– Мария, солнышко, в каком мире ты живешь? Красивые девушки сейчас много чего добиваются.

– А вот таких девушек я всегда жалела. Если нет своей профессии, то рано или поздно станешь заложницей отношений. Представь, она вышла замуж за миллионера, пройдет лет пять – муж найдет любовницу. Развестись нельзя – денег не будет, сделает вид, что ничего не знает… Побил? Не страшно, замажет синяк, завтра, чтобы загладить вину, муж подарит дорогой браслет…

– Я никогда не представлял эту ситуацию в таком свете. Мне всегда казалось, девушки сами охотятся на тех, кто богаче, а потом используют, как могут.

– Получается, все друг друга используют.

– Значит, нужно найти девушку прежде, чем стану богачом, – Игорь подмигнул мне.

– Это разумно. Ты меня во всем слушайся, и жизнь удастся.

– Я уже понял, командир. Тебе, Мария, лишь бы кого-то уму-разуму поучить. Наверное, поэтому твоя сестра и взбунтовалась.


Раньше я бы не заговорила с ним о наболевшей проблеме. Мне хотелось выглядеть сильной, всезнающей, идеальной. В последние месяцы мы проводили вместе много времени, но Игорь не пригласил меня на свидание, не поцеловал и никак не показал свою заинтересованность. Ждать у моря погоды, не волнуясь и не анализируя, я не умела, пустить события на самотек казалось выше моих сил. Хорошенько подумав, я решила, что невозможно влюбиться в человека, построившего щит вокруг своего истинного я.

С одной стороны, мне хотелось защититься от Игоря в случае отказа, а с другой, я хотела быть уверенной, что приложила все возможные усилия, чтобы быть с ним.

Я решила дать ему шанс узнать меня по-настоящему. Услышать от меня самой, насколько я бываю склочной и стервозной с Никой. Открыться в своей беспомощности перед недоверием сестры. Когда раскрываешься с наболевшей стороны, то становишься уязвимым.

Я боготворила Игоря, поэтому, когда он дал мне выговориться и не осудил, а, наоборот, со своим мягким юмором показал, что ценит мое мнение и прислушивается к нему – стало легче дышать.


Бывало, после учебы мы засиживались до поздней ночи за разговорами, укрывшись одним клетчатым шерстяным пледом. За окном бушевала весенняя гроза, я лежала, откинувшись на подлокотник, закинув ноги на колени Игоря. Он очень осторожно держал в руках чашку с горячим чаем, старательно отпивал маленькими глотками, осторожничал, чтобы не обжечь меня ненароком.

Я рассматривала его исподтишка, стараясь, чтобы он не заметил тайного восхищения. Мне нравились его длинные пальцы, широкие ладони, резкая линия скул и пронзительный взгляд голубых глаз.

Кто вообще разрешил такому красивому парню быть умным до гениальности в точных науках и в лабиринте человеческих отношений? Меня грело сознание того, что он предпочитает мое общество остальным, но я хотела большего.

После моего откровения Игорь тоже раскрылся с совсем другой стороны.

Он рассказал, как сильно потряс его развод родителей. Ему было всего девять, когда мама узнала о любовнице отца. Она не держала в секрете причины разрыва – может хотела причинить боль изменнику, а может была настолько погружена в горе, что не желала замечать ничего вокруг. Все было на виду – и громкие ссоры, и раздел имущества, и неизбежные истерики. Дети использовались как орудие боя, призванное нанести наибольший урон противнику. Игорь, который восхищался отцом, как небожителем, вдруг обнаружил, что тот – предатель, ничтожество, обманщик. Охваченная гневом мама сообщила сыновьям, что отец от них отказался, бросил, как котят, на произвол судьбы.