Сессия прошла без особых проблем, пусть на этот раз я не могла посвятить все время учебе. Окончательные оценки должны были сообщить в ближайшие дни и выслать рейтинг оценок на электронную почту.

В июле, как раз после окончания экзаменов, выпадал мой двадцать первый день рождения. Яна решила устроить мне сюрприз, а заодно отпраздновать успешный конец первого учебного года. Все искали, где отдохнуть и повеселиться, а мой день рождения стал предлогом для праздника.

Она созвонилась с папой, и он очень обрадовался – предложил нашу загородную дачу. Даже организовал подвоз с вокзала и нанял специального повара для вечеринки.

Дело в том, что папа считал – такие мероприятия бывают даже полезней хороших оценок – они укрепляют связи, наводят мосты и повышают статус. Люди расслабляются, говорят друг с другом о личных делах, а не только о работе, и потом бывает легче попросить об услуге у человека, с которым знаком близко, а не только учился на одном потоке.

Если бы я знала о предстоящей вечеринке, я бы все пресекла на корню. Но Яна совсем выпала из моего поля зрения, а папа и так целый день где-то пропадал. И вот в один субботний день я вышла из папиной машины и увидела, как все мои сокурсники машут со двора дачи.


Наш дом за городом – это совсем не то место, куда бы я хотела привести людей с потока. Как и многие люди, поднявшиеся из бедности, мой папа страдал отсутствием вкуса, возмещая его помпезностью. Дача больше напоминала двухэтажный дворец. Колонны у входа, витая лестница с резными перилами, ведущая на второй этаж, золотая лепнина, мраморная мозаика на полу – сплошная несдержанность в оформлении.

Глупо оправдываться, что это наш бизнес, что большинство мебели достались бесплатно, так как была забракована заказчиками, а дизайнер талантливо совместила предметы интерьера, по-дружески не потребовав оплаты. В глаза бросался резной потолок, и бархатные фиолетовые шторы, шитые золотом, и хрустальные канделябры. А во дворе – бассейн с небесно-голубым облицовочным камнем и хромированный монстр-мангал, в данный момент весело шкворчащий и фыркающий дымом.

Я, натужно улыбаясь, присоединилась к компании, и меня тут же окружила любопытная толпа, которая с жаром интересовалась, почему я скрывала такое сокровище.

– Разве это важно? – отвечала я, пожимая плечами.

Мне смеялись в ответ, похлопывали по плечам и называли хитрюгой.

Алкоголь лился рекой, столы ломились от всевозможной снеди, и люди уже начали чувствовать себя настолько расслабленно, что разделись до купальников и плавали в бассейне.

Я потихоньку отходила от шока, стоя в стороне и делая вид, что очень занята своей тарелкой. Да, люди восхищенно осматривались, перешептывались, бросая на меня взгляды, полные уважения и зависти. Да, я бы предпочла, чтобы этот эпизод не произошел, но я уже тут и нужно продумать линию поведения.

Папа подошел сзади и упрекнул меня в негостеприимстве. Я решила, что он, как всегда, прав – нельзя ходить с кислой миной, иначе меня примут за высокомерного сноба. Я буду ухаживать за гостями, улыбаться, подавать закуски и показывать, где туалеты. Тогда они почувствуют себя важными, а я сойду за часть обслуживающего персонала и от этого буду меньше бросаться в глаза.

Купающимся в бассейне я раздала пушистые полотенца. Взяла со стола поднос с канапе и принялась обходить веселящихся.

Я так вошла в роль, что бубнила как заведенная:

– Ах, пожалуйста, попробуйте сухарики с айоли и креветками.

Я сама не заметила, как всучила пресловутые сухарики под нос Игорю, с которым решила не общаться.

– С днем рождения, Маша, – сказал он, поднимая за меня бокал.

– Спасибо, – сказала я и повернулась скрыться в толпе, как вдруг Игорь остановил меня.

– Маш, подожди. Поговори со мной, мы уже месяц как чужие. Может уже достаточно?

Я не могла ему отказать, потому что на данный момент меня больше всего интересовало не выглядеть задравшей нос задавакой. Поэтому я остановилась около Игоря и, продолжая раздавать бутерброды, заговорила с ним.

Мы только успели обменяться парой фраз, как нас прервал Кирилл, который после пары рюмок растерял свою застенчивость. Он поднял высоко вверх стакан с пенистым пивом и прокричал тост в честь меня и в честь моей семьи.

Вскоре его поддержали другие и меня вытолкнули на середину круга, выхватив из рук поднос. На меня сыпались комплименты и поздравления, я смущенно кивала и улыбалась.

Папа одобрительно наблюдал за всем действием со стороны, скрестив руки на груди. Именно этого эффекта он и добивался, а мое мнение ему было не важно. Мотив был понятен и не раз проговаривался вслух – когда люди обнаруживают, что человек богат, его поведение тут же рассматривается под микроскопом. Заважничает – значит, никчемный «золотой мальчик», а если ведет себя приветливо, то достоинства заиграют в десять раз ярче. Что-то подобное проделывал Игорь, поражая красотой и добивая искренним участием, будто не осведомлен о собственной неотразимости.

Подтверждая папины предположения, я внезапно стала «мировой», «красавицей», «нашим гением», а отец весело подмигивал со стороны в ответ на мои гневные взгляды. Он считал, что репутация в наше время столь же важна, как и в восемнадцатом веке. О каждом из нас рано или поздно наведут справки. А в классе обо мне будут отзываться с уважением после этой вечеринки еще долгие годы.

Веселье набирало обороты, папа вовремя заметил, что присутствие взрослых ни к чему, и тихонько попрощался, заметив, что обратная подвозка назначена на восемь вечера. То есть отдохните, но знайте меру.

Меня закружил праздничный круговорот. Мои шутки встречались восторженным смехом, куда бы я ни пошла, вокруг сразу же собирался кружок заинтересованных людей. На улицу вынесли стереосистему и включили громкую музыку.

Я потащила первого попавшегося, а им оказался Гоша, танцевать. Надо сказать, что заставить программистов двигаться под музыку та еще задача. Я не стеснялась, подбадривала и кружилась, и вскоре Гоша тоже растаял, начав двигаться свободней.

Кто скажет, что неприятно быть в центре внимания, ловить восхищенные взгляды, тот кривит душой. Да, я наслаждалась вечеринкой, поздравлениями, тостами в мою честь.

К толпе танцующих присоединился Игорь. Он старался держаться рядом, а я, наоборот, постоянно ускользала в сторону. Его вскоре закружили Маргарита и Алина, даже Саша напористо трясла плечами, пристально глядя в глаза Игорю. Он, внешне никак не отреагировав на мое невнимание, как ни в чем не бывало танцевал с ними, оставив попытки сближения.

Когда я отошла в сторону, запыхавшись от танцев, ко мне подошел Максим со стаканом апельсинового сока. Я даже не заметила, что он приехал в числе остальных. Видимо, до сей поры он держался в стороне.

Я очень хотела пить, и его забота была, как всегда, очень кстати.

Максим смотрелся расстроенным на фоне повального веселья. Я подавила порыв расспросить его о причине плохого настроения – нам не стоит сближаться.

Я и без слов все понимала. Сегодня он в первый раз увидел меня на танцплощадке вне тишины библиотеки. Максим привык общаться со мной в камерной обстановке, и создалось впечатление, будто я сторонюсь шумного общества. А это далеко не так. Я люблю флиртовать с парнями и ходить на вечеринки и делать глупости. Если до сей поры эта сторона моего характера оставалась скрытой, то теперь Максим смог убедиться, насколько я не подхожу на роль благочестивой подруги.

Я не поддерживаю связи с бывшими именно по этой причине. Я мысленно уже разорвала наши отношения и продолжила жить дальше. Максим же все еще находился под властью иллюзий, будто у нас может быть общая судьба. Любое столкновение реальности с ожиданиями причиняло боль. Было бы лучше, если бы мы не общались, но общая учеба сковала нас цепями друг с другом.

Я не могла облегчить его боль – я не способна стать той, которую он вообразил.

Наши взгляды сказали больше, чем слова. Максим повернулся и медленно пошел в сторону дома, сильнее обычного ссутулив плечи.

Его место у моего плеча занял Игорь. Он внимательно посмотрел вслед удаляющемуся Максиму и перехватил взгляд, полный сожаления, который я бросила вслед другу.

– Я правильно понимаю, он наконец признался тебе в любви?

– Игорь, я не хочу обсуждать Максима.

– Хороший парень, почему ты ему отказала?

– У меня были свои причины.

– Загадочна, как всегда. Впрочем, он тебе не подходил. Ты бы его полностью подавила, Мария-Мирабелла.

– Он сильнее, чем ты думаешь.

– Значит, все-таки его защищаешь? Не равнодушна? И чем он тебя привлек?

– Он замечательный человек. Ответственный, заботливый, умный. На него можно положиться. Он честен и добр. В нем много привлекательного, Игорь.

Я смотрела на собеседника прямо, с мелькнувшей издевкой в глазах. Мне хотелось посмотреть, как он отреагирует на комплименты в адрес другого. И Игорь не разочаровал, его губы предательски искривились в раздражении.

– И все же, со всеми этими достоинствами, он оказался недостаточно хорош для тебя.

– Наоборот, это я недостаточно хороша для него. Видимо, такова моя судьба.

И опять тот же прямой взгляд Игорю в глаза, намекая на разговор у реки, произошедший пару месяцев назад, но до сих пор гулом отдающийся в ушах и огненным шрамом алеющий на сердце. Возьмет ли он ответственность за причиненную мне боль? Может, признается, в чем причина давнего отказа?

– Скорее это ты слишком хороша, Мария-Мирабелла, – сказал Игорь и ускользнул в сторону танцующих, оставил меня от удивления хватать ртом воздух.

Меня как током ударило от последних слов Игоря. Я потеряла ориентацию и чуть не пошатнулась из-за нагрянувших, как лавина, чувств, доселе запертых за каменной стеной. Меня жгло и трясло, во всем мире я видела лишь светлые волосы до плеч, точеный профиль с росчерком черных ресниц и губы, до которых я желала добраться и целовать до потери пульса.

Я не сводила с него взгляда и до одури хотела Игоря. Здравый смысл пытался тонким голосом отрезвить: «Ага, прямо сейчас, а лучше в подарочной ленточке с бантиком». Логику как ветром сдуло, меня шатало от влюбленности, и я ничего не могла с собой поделать.

Проклятие какое-то.

Стоит Игорю поманить меня пальцем, и я готова.

Я убежала в уборную на втором этаже. Увидела в зеркале свои горящие несчастные глаза и горько расплакалась, выплескивая напряжение. Безмозглая часть моей головы, пропитанная романтическими комедиями, шептала, что раз я так его люблю и все это время не могла забыть, значит Игорь – моя судьба.

Я рассматривала прожилки зеленого мрамора на стене и, сжав зубы, пережидала приступ острой влюбленности. Боль, тоска и лава желания не могут длиться вечно. Главное не побежать к нему, как собачка к хозяину, с хлопающими ушами и развевающимся по ветру языком.

Постепенно ко мне вернулось чувство реальности. Пушистый коврик под ногами, тяжелое расписное трюмо с зеркалом. Массивная дверь с золоченой ручкой. Нужно покинуть туалет, спуститься к гостям и продолжать веселиться.

Игорь? К нему ни в коем случае не подходить.

Я смочила щеки в попытке убрать румянец и спустилась вниз. У лестницы меня ждал Игорь, он бросил на меня ироничный взгляд, запавший прямо в душу. Будто знал, чем я сейчас занималась, и специально встретил перед тем, как сумела нацепить на лицо маску.

«Он читает мои мысли, он тот единственный!» – кричала романтичная девчушка в голове.

Игорь протянул мне руку и спросил:

– Мороженое?

День был жарким, и папа заполнил холодильник пакетиками пломбира специально для вечеринки. Я отчаянно желала спрятаться в одной из комнат для гостей, сидеть на подоконнике и есть ванильное мороженное на пару с Игорем.

– Нет, не хочется. Я на улицу.

Вопреки инстинктам, предложенную руку я не приняла. Отыскала Яну и мысленно поклялась не отпускать ее ни на шаг весь оставшийся вечер. Яна, обрадовавшись, тут же подняла тост в мою честь. Все выпили, и Борис, схватив меня медвежьей хваткой, потащил танцевать.

– В следующий раз встретимся на моей свадьбе, представляешь? – сказал он пьяным прочувствованным шепотом.

– Поздравляю. Все уже готово?

– Не знаю, Света всем заправляет. Она не морочит мне голову глупостями.

– Уверена, все будет отлично.

– Еще бы! Я сказал, чтобы мне не пришлось за нее краснеть!

Вот боров, нет сил держать на лице приклеенную улыбку. При первой же возможности я сбежала обратно к Яне.

Янка, надо отдать ей должное, при том, что человеком была надежным и неглупым, совсем не умела чувствовать оттенки моего настроения. Например, ей могло прийти в голову устроить эту ненужную вечеринку. Зато были и положительные стороны – сейчас ей было невдомек, какую бурю я пытаюсь сдержать внутри. Аня бы меня за секунду раскусила.

Но я напрасно волновалась, Игорь больше не пытался идти на сближение. Он спокойно болтал с ребятами, переходя от группы к группе, а я нервно и напряженно следила за его передвижениями.