Амелия Грей - Недотрога

Дэниел нахмурился. Он уже догадывался, что перчатка эта принадлежит Гретхен.

– Боюсь, я не совсем вас понимаю, произнес он.

– На перчатке вышиты инициалы. Они в точности такие, как у вашей сестры. Не возьмете ли на себя труд проверить, не теряла ли ваша сестра перчатку? Может, эта вещь принадлежит именно ей?

Ну почему женщинам так важно ставить свои инициалы на все, что им принадлежит?

– Да, разумеется. А если перчатка не ее, то, может, Гретхен подскажет мне, кому она может принадлежать. А как случилось, что эта вещь оказалась у вас?

– Я нашел ее у себя в саду. Как было не предположить, что ваша сестра потеряла ее на балу, который я давал накануне? Не припомню, чтобы Гретхен навещала нас после того случая.

– Возможно, эта перчатка и в самом деле ее. Мы прогуливались по саду все вместе: я, Гретхен и мисс Уинслоу. Мне трудно припомнить, были ли на Гретхен перчатки, но они вполне могли быть у нее в сумочке, и она случайно выронила одну из них, когда искала платок или бальную карточку, например.

– Возможно. А вы, случаем, никого не встретили тогда в саду?

Дэниел постарался ответить как можно спокойнее, чтобы никто не сумел заметить его волнения.

– Да-да, мы как раз там разговорились с виконтом Стоунхерстом и его женой. А что, собственно, такое?

– Видите ли, брат мистера Трокмортена пытается выяснить обстоятельства, при которых бедняга был убит. Судя по тому, что ему удалось узнать, несчастного закололи ножом для бумаг, а нож этот кто-то взял из моего дома.

– Вот значит как? – задумчиво покачал головой, делая вид, что немало удивлен рассказом. – И как же это выяснилось?

– Ну, что уж скрывать, на ноже мои инициалы. Супруга ставит их всюду – одному Богу известно зачем! Мы подозреваем, что кто-то проследовал за ним в сад, замыслив совершить преступление, и с этой целью прихватил с моего стола нож для разрезания бумаг.

– Но насколько мне известно, его тело выловили из Темзы, – на всякий случай счел необходимым заметить Дэниел.

– Совершенно ясно, что либо его убили у меня в саду, а потом оттащили тело, либо настигли его после того, как он покинул мой дом, и пырнули украденным ранее из моего дома ножом.

– Надо будет непременно спросить Гретхен, вдруг она заметила в саду, пока мы гуляли там, что-то необычное.

– Будьте так любезны! Я заверил брата покойного мистера Трокмортена, что сам я не имею к этому убийству ровным счетом никакого отношения. А ведь постойте-ка, кажется, мистер Трокмортен имел виды на вашу сестру и даже навещал ее, если мне не изменяет память.

Дэниел постарался ничем не выдать своего волнения. Не сводя внимательного взгляда с лорда Гленингуолда, он спокойного выслушал его.

– Трокмортен? Нет, он ни разу с ней не встречался. Полагаю, они танцевали разок-другой, но дальше этого у них дело не зашло.

Лорд Гленингуолд уперся своими пухлыми ладошками в стол, чтобы удобнее было встать со стула. От его движения стол дрогнул и чашки жалобно зазвенели.

– Что ж, непременно сообщите мне, что сможете узнать от сестры. И верните перчатку, если окажется, что вещь не ее.

– Разумеется.

– Не трудитесь провожать меня. Заканчивайте завтракать, я сам найду дорогу к выходу.

Дэниел сделал знак Паркеру проводить лорда Гленингуолда к дверям. Как только Дэниел убедился, что гость покинул дом, он повернулся к Чилтону и сказал:

– Я просто обязан выяснить, кто убил Трокмортена, раньше, чем кто-нибудь еще заявится ко мне с расспросами о Гретхен.

И, взяв перчатку, Дэниел вышел.

Изабелла окинула взглядом группку девушек, которые сидели у нее в гостиной, пили чай и негромко беседовали между собой. Каждая из них была по-своему мила и очаровательна. Трудно было вообразить себе, что одна из них могла оказаться убийцей.

Две девушки из тех, кто был здесь сегодня, имели инициалы, схожие с теми, которые были вышиты на найденном Изабеллой на месте преступления носовом платочке. Это Аманда Райт и Абигайль Редклифф. Обе достаточно впечатлительны, чтобы влюбиться в мужчину, который стал бы оказывать им знаки внимания. А покойный мистер Трокмортен был и вовсе не лишен внешнего обаяния, и любая из этих девушек, так же как и Гретхен, вполне могла пасть жертвой его чар.

Каким же подлым надо было быть, чтобы играть чувствами несчастных молодых девушек! Ничего удивительного, что кто-то из них пожелал отомстить ему.

Изабелле предстояло найти способ выяснить, у кого из этих леди второе имя начинается с буквы «Л», – поскольку на платке были вышиты именно три буквы, и если первую и последнюю буквы имени не составляло труда узнать, то второе имя известно было далеко не всем из окружающих. Если окажется, что инициалы ни одной из известных ей девушек не совпадут с инициалами, вышитыми на платочке, то тогда Изабелле следует искать кого-то, кто не входит в круг ее знакомых. Мистер Трокмортен вполне мог иметь отношения с кем-нибудь из замужних женщин или даже вдов.

Изабелла была бы не прочь помечтать о Дэниеле и о том, как хорошо им было вместе, но у нее попросту не было на это времени, что было и лучше для ее душевного спокойствия. Всякий раз, когда ей вспоминались их встречи, жаркие объятия и поцелуи, Изабелла заставляла себя сосредоточиться на том, что сейчас ей следует собрать как можно больше информации, чтобы разгадать, кто же убил мистера Трокмортена.

Девушки скоро начнут расходиться. Изабелле надо было срочно придумать какой-то план действий.

И тут ее осенило. Она остановилась возле столика у окна.

– Дамы! – потребовала внимания к себе Изабелла и, как только глаза всех присутствующих гостий обратились на нее, продолжила: – К сожалению, наша сегодняшняя встреча подошла к концу, но прежде, чем вы разойдетесь, я бы хотела, чтобы вы исполнили одну мою просьбу. Здесь на столике лежит лист бумаги и перо. Будьте так добры, напишите на нем свои имена, только полностью.

– А для чего это? – спросила леди Линетт.

– Дело в том, что тетушка Пифани и я хотим преподнести каждой из вас небольшой подарок. Для каждой он будет свой, потому-то мне и надо знать, как правильно пишутся ваши имена, чтобы верно указать их на карточке. Ведь некоторым родители дают по два имени.

– А у меня их даже три, – сказала одна из девушек.

– Не важно, сколько у вас имен, просто напишите их все для меня.

Девушки выстроились в очередь перед столиком, чтобы оставить на листе свои автографы.

– Изабелла! – обратилась к хозяйке леди Линетт. – А правда ли, что вы собираетесь замуж за лорда Коулбрука?

Изабелла устремила на девушку изумленный взгляд.

– Что за странный вопрос! Конечно же, нет! – воскликнула она.

– Значит, не стоит верить слухам, которые ходят последнее время, о том, что вы очень увлечены друг другом?

– Насколько вам должно быть известно, Линетт, нельзя верить всему, что пишут в разных скандальных газетенках.

– Это хорошо, ведь Кэтрин Спирмонт сказала мне, что лорд Коулбрук пригласил ее сегодня на верховую прогулку в парк.

Изабелла оказалась совсем не готова к боли, пронзившей ее после этих слов. Она тем не менее заставила себя улыбнуться.

– Рада это слышать, Линетт! Может, это сумеет остановить слухи о том, что я и лорд Коулбрук собираемся связать себя узами брака. А теперь идите, все уже, кажется, написали свои имена.

Изабелла отвернулась и сделала глубокий вдох, чтобы привести в порядок свои чувства. Что с ней такое? Почему она так расстроилась, узнав, что Дэниел встречается с другой девушкой? Интересно, будет ли он целовать ее так же, как целовал ее?

Ну разумеется, будет! Мужчины такие повесы. Но вот только почему при одной мысли об этом сердце ее готово разорваться от тоски? Давным-давно она решила, что никогда не выйдет замуж. Но теперь, даже если бы она и пересмотрела свое решение, они с Дэниелом никогда не будут вместе. Они слишком разные люди. И вечно спорят друг с другом.

И тут неожиданно Изабелла поняла, в чем дело. Как бы ни было сложно в это поверить, но она ревновала Дэниела к другой женщине!

Дэниел вошел в клуб «Уайтс» и направился прямиком в бар. Он попросил налить себе бокал портвейна. Если бы мисс Элис Элдридж похлопала бы перед ним своими ресницами еще с минуту, он бы не выдержал и хлопнул по ним, словно отгоняя надоедливое насекомое!

Он поверить не мог, неужели такое возможно: говорить так долго, не произнося при этом ничего стоящего. Неужели она полагает, что кому-то интересно слушать про то, как изумительно она умеет вышивать диванные подушки, или про то, сколько предложений руки и сердца она выслушала с начала сезона?

В одном Дэниел был уверен: предложения стать графиней она от него не дождется. Если б он и женился на ней, то очень скоро бы отослал ее подальше в загородное поместье, чтобы не мозолила глаза и не мешала развлекаться и проводить время в объятиях любовницы. Но Дэниел совсем не такой представлял себе свою жизнь в качестве женатого мужчины.

Он поднял бокал с темно-красным густым вином, отпил большой глоток и посмаковал терпкий ароматный напиток, прежде чем проглотить. Ну почему ни одна из тех девиц, с которыми он за последние три дня танцевал на балах, катался в парке и просто беседовал, не шла ни в какое сравнение с Изабеллой?

Большинство девушек, которым он соблаговолил подарить свое внимание, были, несомненно, очень красивыми. Некоторые обладали телом, способным разбудить у мужчины самые жаркие фантазии. Они, вне всякого сомнения, обладали всеми необходимыми качествами, чтобы составить достойную партию благородному джентльмену. Проблема была лишь в одном – ни одна из них не вызывала у Дэниела желания поцеловать ее, как это было с Изабеллой.

Черт бы побрал его чувства!

Как ей удалось так глубоко поразить его сердце и душу? Что бы он ни делал, с кем бы ни говорил, он думал лишь о ней одной.

Это походило на помешательство.

Изабелла одна царила в его мыслях. С того самого момента, когда он пробуждался ото сна, и до того, как после длинного дня Морфей наконец уносил его на своих крыльях в страну грез, он только и делал, что думал об Изабелле. Она была необычайно кокетлива, мила и обворожительна. Она поражала его своим умом и начитанностью. Она была игрива и искушала своей необыкновенно открытой манерой поведения. Но такой ли желал Дэниел видеть свою будущую супругу? Едва ли. Но он уже был готов к тому, чтобы пересмотреть свои убеждения.

Если его женой должна стать кто-то вроде мисс Элис Элдридж или Джоанны Лэнгли, или даже красавицы Кэтрин Спирмонт, то он с гораздо большим удовольствием остался бы на всю жизнь холостяком. К черту всю эту затею с женитьбой! Пусть его графский титул перейдет к сыну Брэдфорда в положенный срок.

Дэниел встряхнул головой, чтобы прояснить мысли, и потер усталые глаза кончиками пальцев. Сомнений не было: Изабелла поразила его воображение с момента их знакомства. Он с уверенностью мог сказать, что она перевернула его жизнь вверх дном. Но как бы он ни пытался, не в его силах было остановить ее.

Забрав с собой бокал с вином, Дэниел перешел в другое помещение клуба. В одной из бильярдных он рассчитывал встретить Брэдфорда. В это время дня Брэдфорд всегда играл либо в бильярд, либо в карты. Прислонившись к косяку двери, Дэниел пристально оглядел собравшихся в зале мужчин, нет ли где среди них его кузена.

Дэниел настолько погрузился в свои мысли кузене, что почти не замечал шума, стоящего в зале, где люди переговаривались, смеялись, где время от времени слышались звонкий стук ударявшихся друг о друга бильярдных шаров и довольные возгласы игравших. Несколько дней назад Дэниел съездил в дом к Брэдфорду, но узнал, что кузена дома нет и что тот отправился в графство Кент. Вернуться, как предполагалось, он должен был сегодня. Дэниел достаточно хорошо знал кузена, чтобы понимать: если тот в самом деле вернется сегодня, то где еще его можно было найти, как не в клубе?

Дэниелу необходимо было переговорить с Брэдфордом. Настоятельная необходимость в этом возникла после того, как лорд Гленингуолд оставил у него в доме ту злополучную перчатку. Если Дэниел не застанет Брэдфорда здесь, в клубе «Уайтс», то снова отправится к нему домой и будет ждать его столько, сколько потребуется.

Даже несмотря на то что убийством Трокмортена уже занимался нанятый Дэниелом сыщик, Коулбрук ощущал настоятельную потребность предпринять какие-то шаги самому. У лорда Гленингуолда, несомненно, была причина заявиться к Дэниелу в дом и предъявить пропажу. Он ясно хотел дать понять, что ни он сам, ни кто-либо из его прислуги никакого отношения к убийству Трокмортена не имеют, и это невзирая на то, что Трокмортен был заколот ножом, выкраденным из дома самого графа.

Желание Дэниела как можно скорее выдать Гретхен замуж росло с каждым часом. Он никак не хотел провести еще один великосветский сезон в беспокойстве за нее и за то, что она может вопреки общепринятым правилам снова назначить какому-нибудь ловеласу тайную встречу и поставить свою репутацию под угрозу. Он поговорил о сестре с Томасом Райтом и с Гарри Пепперфилдом. И тот, и другой мог бы стать для нее прекрасным мужем.