Забрав свою седельную сумку, Тэннер вышел из комнаты, обошел Слейтера, который все еще валялся на полу, но уже начинал шевелиться, и пошел вниз. Когда он дошел до половины лестницы, он вдруг услышал за спиной характерный щелчок взведенного курка.

– Никто не смеет обойтись так с Праттом Слейтером и остаться в живых!

Тэннер медленно развернулся и не особо удивился, когда увидел, что Слейтер стоит на верхней площадке лестницы с револьвером в руке. Тэннер невольно улыбнулся, увидев физиономию своего врага. Он всегда хорошо владел ударом правой, но не ожидал, что ему удалось так здорово вмазать Слейтеру. И в ту же минуту улыбка оставила Тэннера. Он осознал, что попал в очень опасное положение, достаточно Слейтеру спустить курок, и Тэннер покойник. Он попытался выиграть время.

– Для такого подлого труса, как ты, самое милое дело вот так хладнокровно пристрелить человека. – Тэннер вдруг подумал, что еще недавно собирался хладнокровно застрелить Слейтера. Все равно он дал бы своему врагу больше шансов. Тэннер предполагал равную схватку между двумя вооруженными противниками.

– Лучше помолись, Мактэвиш.

Неожиданно за спиной Слейтера раздался возглас:

– А ну опусти револьвер Слейтер!

– Какого… – начал Слейтер, оглянулся и увидел, что позади него стоит Нелл с пистолетом в руках.

– Ты никого не убьешь, Слейтер.

– Знаешь, Слейтер, мне сейчас некогда, – сказал Тэннер, продолжая спускаться по лестнице – я, видишь ли, завтра женюсь, Если уж тебе хочется умереть, придется подождать, пока я найду свободное время. Нелл, я твой должник. – Он приподнял шляпу в знак прощания и вышел улицу.

– Ну, погоди, Мактэвиш – прорычал Слейтер, засунул револьвер в кобуру и повернулся к Нелл. – Какого дьявола ты мне помешала?

Нелл пожала плечами, не удостоив его ответом в «Красной подвязке» были тонкие, стены она слышала, как Слейтер и Тэннер ссорились в коридоре, и узнала, как Слейтер обошелся с женой Тэннера во время войны. По мнению Нелл, такие подонки не заслуживали права на жизнь. Мактэвиш настоящий мужчина, и Нелл не могла допустить, чтобы он погиб от руки грязного насильника. Услышав, как Слейтер угрожает Тэннеру, она схватила пистолет и прибежала на помощь.

Слейтер скрылся в своей комнате, с шумом захлопнув дверь. Нелл спустилась на первый этаж. На нижней площадке ее поджидал Старк, который схватил ее за руку и затащил в свою контору.

– Какого черта ты вмешалась? Слейтер хотел с ним расквитаться.

– Слейтер – грязная свинья. Ты знаешь, что он сделал? А я знаю. Во время войны он изнасиловал жену Тэннера, а она потом покончила с собой, потому что не пережила позора.

Старк пожал плечами.

– Какое мне дело до того, что было во время войны? Не хочу, чтобы ты в это встревала.

Его фраза ошеломила Нелл.

– Так ты и сам хочешь, чтобы Мактэвиша убили?

– Я этого не говорил. Ты только не вмешивайся.

– Разумеется, Сэм, – послушно сказала Нелл. На самом деле она не имела ни малейшего намерения последовать его совету. До Нелл вдруг дошло, что у Сэма есть личная причина желать смерти Тэннеру и у этой причины огненно-рыжие волосы. Разумеется, Старк слишком хитер, чтобы лично убивать кого-то. Поэтому Нелл подозревала, что именно он нанял Слейтера. Хоть бы Тэннер сообразил, какая серьезная опасность ему угрожает. Сама Нелл мало что могла сделать, разве что держать ушки на макушке.

* * *

В воскресенье Тэннер перевез пожитки Эшли в новый дом, который он снял. Вечером они занимались любовью, а потом она спала в его объятиях. Эшли казалось, что она уже в раю.

За завтраком в воскресенье Тэннер рассказал Эшли о своей стычке со Слейтером. Эшли была безмерно благодарна Тэннеру за выдержку, а Нелл – за то, что она спасла его.

– Но ведь это не конец, родная, – сказал Тэннер. – Слейтер и Старк оба желают моей смерти. Слейтер – потому, что боится меня, а Старк – оттого, что хочет тебя.

– Мы ведь можем уехать, – сказала Эшли. – Нам необязательно оставаться в Орегон-Сити. Можно поселиться в Сиэтле. Или даже в Сан-Франциско. У меня еще остались кое-какие деньги.

– Я не собираюсь ни от кого удирать, родная. Так или иначе, я разберусь с ними обоими.

На самом деле Тэннер чувствовал себя отнюдь не так уверенно. Он не знал, как ему отделаться от Старка и Слейтера. Тэннер надеялся победить Слейтера в открытой перестрелке, но со Старком все было сложнее.

– Я хочу, чтобы ты освободила меня от моего обещания, Янки. Я не смогу защитить тебя от Старка, пока Слейтер будет дышать мне в затылок. Не бойся, я смогу это обставить как самооборону. Нелл подтвердит, если нужно, что Слейтер угрожал мне.

На Эшли вдруг накатил приступ тошноты, и ей стало плохо. Ей жутко было думать о том, что Тэннеру придется рисковать жизнью. Эшли вскочила так быстро, что стул перевернулся, и побежала в спальню. Тэннер, который последовал за ней, увидел, как ее сотрясал приступ рвоты. Он подал ей воды, и влажное полотенце, а потом держал, пока она не перестала дрожать.

– Что ж, теперь не нужно гадать, беременна ты или нет. – Сухо сказал Тэннер. – И давно это у тебя?

– Сегодня в первый раз, – сказала Эшли. – И это еще ни о чем не говорит.

– Неужто? Ну что ж, поглядим. Ты не жалеешь?

– О том, что у меня будет ребенок? – Она слабо улыбнулась. – Совсем не жалею. У нас будет настоящая семья, и я больше не буду беспокоиться о том, что ты вызовешь на поединок Слейтера. Ты ведь мне обещал.

Тэннер нахмурился.

– А если он нападет первым? Защищаться-то я должен.

– Боже мой, Тэннер, я этого не выдержу!

Он поцеловал ее в макушку:

– Все будет в порядке, я тебе обещаю.

– А ты рад?

– Насчет ребенка?

– Насчет того, что, возможно, будет ребенок, – поправила Эшли.

Он засмеялся. Эшли было невероятно приятно слышать это, ведь Тэннер так редко смеялся.

– Что ж, мне потребуется время, чтобы привыкнуть к этой мысли, но должен признаться, что я, в самом деле, часто подумывал о ребенке. Я всегда удивлялся, почему Эллен… – Он прервал себя на полуслове. – Ой, прости меня, Я не хотел говорить об Эллен.

Эшли сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Да ладно, Тэннер. В конце концов, Эллен долго была частью твоей жизни. Я не ожидаю, что ты совсем забудешь ее. Надеюсь, со временем наша любовь залечит рану, нанесенную ее трагической смертью.

– Думаю, это произойдет лишь со смертью Слейтера, – пробормотал Тэннер про себя.

– Что ты сказал?

– Да так, ничего особенного. Ты в силах дойти до церкви сегодня?

Эшли лукаво улыбнулась:

– Еще бы. На этот раз мы женимся по самой правильной причине. Я люблю тебя, мой Мятежник.

Он поцеловал ее в губы.

– Я тоже люблю тебя, моя дерзкая, Янки.

Преподобный Дулитл обвенчал их в методистской церкви, а миссис Дулитл была свидетельницей.

Их брачная ночь очень сильно отличалась от первой ночи их семейной жизни более полугода назад. Когда, наконец, они уснули, изнуренные, Эшли не сомневалась, что Тэннер ее любит.

На следующее утро Эшли собралась идти к мэру.

– Я с тобой, – сказал Тэннер.

– Необязательно, – ответила Эшли с улыбкой. Потом она вдруг подумала о том, что ни у одного из них нет работы, и нахмурилась. – Тэннер, а что мы будем делать, когда мои деньги подойдут к концу, а нам придется кормить еще один рот. Мое наследство невелико. Ты думал, чем намерен заняться?

– Уже подумал, – сказал Тэннер с довольной улыбкой. – Я познакомился с человеком, который ищет партнера для заготовки леса. В этих краях огромные возможности, Эшли. Каждый день прибывают новые колонисты с Востока, и морем, по суше через Прерии. Население растет, и растет спрос на строевой лес. Мы сможем заготавливать бревна и сплавлять их по реке до Портленда или возить на ближайшую лесопилку.

– Выходит, ты все продумал! – Радостно засмеялась Эшли. Она еще никогда не слышала, чтобы Тэннер строил радужные планы на будущее.

– А как же! Я же должен содержать семью. Я, правда, не знал, что дети пойдут так скоро, но хотел быть готовым на всякий случай. Как только у меня хватило мужества признаться себе, что я люблю тебя, я стал думать о будущем.

Эшли довольно вздохнула. Всего год назад она была старой девой без всякой надежды на брак, а теперь у нее есть Тэннер. Что с того, что она принудила его к браку почти насильно, что с того, что они женились по необходимости, теперь он принадлежит ей. Вместе они сумеют преодолеть все трудности.

– Извини меня за меркантильность, мятежник, но где мы возьмем деньги, чтобы стать партнерами этого безымянного человека?

– Он не безымянный, его зовут Кертис Уэббер. Он, правда, янки, но я ему почему-то доверяю. Он мне понравился. Как ты думаешь, это вы с Коулом на меня повлияли? – Тэннер улыбнулся. – Так вот, насчет денег… У меня до сих пор целы почти все деньги, которые ты дала, чтобы я женился на тебе.

Эшли стукнула Тэннера в притворном гневе.

– Я тебе заплатила не за то, чтобы ты на мне женился! Я заплатила за то, чтобы ты доставил меня в Форт-Бриджер.

– Ладно, ладно, – засмеялся Тэннер. – В любом случае я внесу в долю те деньги, которые у меня остались, и возьму кредит в банке.

– Необязательно. У меня до сих пор почти не тронуто наследство моей тетушки. Я положила деньги в банк, и ты можешь взять их целиком. Ты все равно имеешь на них право, раз ты мой муж.

– Я недостоин тебя, любимая. Ты уверена? – Эшли кивнула. – Тогда мне придется съездить в Портленд на этой неделе, чтобы заключить договор. Пойдем, любимая, я угощу тебя свадебным завтраком в гостинице, прежде чем мы предстанем перед мэром.

* * *

Неприятности начались, когда они рука об руку шли в мэрию после завтрака. В Тэннера стреляли. Пуля пробила его шляпу. Прохожие бросились врассыпную, а Тэннер прижал Эшли к стене и вытащил пистолет и закрыл ее своим телом, но больше выстрелов не было.

Тэннер быстро увел Эшли подальше, а прохожие осторожно выглядывал из лавок, чтобы проверить, можно ли выходить. Дойдя до мэрии, Тэннер быстро втолкнул Эшли внутрь, так что она чуть не упала.

– Боюсь, тебе придется одной разговаривать, родная, – сказал Тэннер, разглядывая здание на противоположной стороне улицы. – Я пойду к шерифу и заявлю, что в меня стреляли. Оставайся в мэрии, пока я не вернусь и не скажу, что можно выходить на улицу.

– Тэннер, будь осторожен.

Он подмигнул ей.

– Обязательно. Я ведь должен заботиться о семье.

Он вышел, и она не успела сказать ему еще раз, что любит его.

В этот момент к Эшли подошла секретарша мэра, которая уже доложила о ее приходе.

– Проходите, мисс Уэбстер. Мэра сейчас нет, но вы можете побеседовать с другим членом совета.

– Спасибо, но теперь моя фамилия миссис Мактэвиш.

Эшли набралась храбрости и вошла в кабинет мэра. Дверь за ней закрылась, и почему-то этот звук вызвал в ней беспокойство. Она поняла причину этого предчувствия, когда увидела, что в комнате был только Сэм Старк. Он сидел в кресле мэра, сцепив пальцы перед собой.

– Когда вернется Мэр? – осведомилась Эшли.

– Скоро. Он пошел по делам. Ты все-таки проигнорировала мое предупреждение. Очень неосмотрительно. Надеюсь, жизнь Мактэвиша окажется достаточно долгой, чтобы успеть тебя порадовать.

– Почему вы так ненавидите Тэннера? Он вам ничего не сделал.

– Он обладает тобой. А когда мне хочется чего-то или кого-то, ничто не может меня остановить. Ты станешь моей, Эшли. Ты окажешься в моей постели, где будешь делать все, что я хочу. Я всегда получаю все, что хочу.

– Но зачем я вам? Во мне нет ничего особенного.

Его синие глаза сверкнули холодным огнем, и у Эшли побежали мурашки по спине.

– Ты первая женщина, которая отказала мне. Я заинтригован. Почему бы тебе не проявить здравый смысл и не дать мне то, что я прошу. Кому от этого будет хуже? Встретимся сегодня вечером, и, возможно, тебе удастся убедить меня даровать твоему мужу жизнь.

Эшли в ужасе отпрянула от него.

– Так это ты стрелял в Тэннера полчаса назад?

– Я похож на дурака?

– Не лги. Ты отдал приказ, а кто стрел неважно.

Старк подкрутил усы.

– Так насчет нашей встречи. Приходи вечером в мою контору. В нее можно попасть через заднюю дверь из переулка позади салуна. Постучи в эту дверь два раза.

Эшли покачала головой.

– Ни за что!

– Лучше подумай. В любой момент твоего мужа может подстеречь несчастный случай. Он ранил самолюбие Слейтера, и тот рвется отомстить. А стоит мне сказать словечко, и Слейтер угомонится.

Эшли похолодела. Что ей делать? Разве она может подвергать риску жизнь Тэннера?

– Ну, хорошо, я согласна встретиться с вами, но только для того, чтобы поговорить. Поговорить и больше ничего. Слышите?