Келли Моран - Нефункциональный тест

— Последний шанс, — предупредил Джастина Фишер. — Никто не будет винить тебя, если ты дашь дёру.

Джастин рассмеялся:

— Ни за что на свете.

Когда оркестр из восьми человек начал исполнять «Canon in D», Джон с Кейдом выстроились в линию, чтобы сопроводить Нану, маму и родителей Джастина по проходу к первому ряду. За ними последовал Джастин и, даже не дрогнув, встал рядом со священником.

Трой оглянулся через плечо, увидев Анну с Эмили, а затем Кэм, выходящих из больших стеклянных дверей. И его сердце остановилось.

Лавандовое платье облегало её, словно перчатка, — идеальный цвет в контрасте с её кремовой кожей. Её волосы были уложены в кудри и скреплены сзади, открывая вид на ангельское личико и огромные глаза. Она по-другому нанесла макияж. От чего её глаза выглядели ещё больше, а губы — вишнёво-красными.

— Ух ты!

Она оглядела себя.

— Спасибо, я думаю.

— Много думать вредно. И, боже, Кэм… ты прекрасна.

И в кои-то веки, на одну восхитительную секунду, она не усомнилась в комплименте. Девушка лишь улыбнулась и сказала:

— Спасибо.

Кэм передала Анне букет из пурпурной бегонии и белых лилий и присела на корточки, обращаясь к Эмили:

— Запомни: дождись, когда мы с дядей Троем пройдём по проходу, прежде чем выходить. И бросай лепестки цветов, пока идёшь.

Музыка сменилась на «Clair de lune» — сигнал для Фишера и Анны начинать. Как только они оказались у алтаря, Трой повёл Камрин, медленно считая про себя, чтобы потом Нана не смогла накричать на него за спешку. У алтаря они развернулись и заняли свои места, наблюдая за Эмили. Она сделала два шага и бросила корзину с лепестками, а затем продолжила идти к ним.

Гости засмеялись, заставив Эмили остановиться и оглядеться. Камрин посмотрела на Анну, та покачала головой и подошла к Эмили.

— Но тётушка Кэм сказала бросить лепестки!

Гости снова засмеялись. Анна взяла Эмили за руку и выпрямилась со смущённой улыбкой. Анна подняла корзину и вместе с Эмили разбрасывала лепестки, пока они наконец не добрались до алтаря.

А затем вышла Хизер с отцом. Гости встали и онемели от её красоты, платья, огромного количества белых роз в её букете. Картинка была достаточно безупречной для обложки журнала. Джастин выглядел так, словно хотел расплакаться.

Но всё, что видел Трой, — это Камрин, окинув остальное лишь мимолётным взглядом. Солнечный свет в её волосах цвета корицы, лучи заходящего солнца на её коже и улыбку, не покидающую её лица, переполненную радостью за Хизер. Ему было жаль, что она не могла видеть себя так, как видел её он.

Она взглянула на него только раз после того, как Кэти начала первую часть своего выступления, невольно бросив ещё один взгляд, когда заметила, что он наблюдает за ней. Её глаза метнулись к паре, молча прося его перенести своё внимание на них. Но ему это было не нужно. Трой предпочёл любоваться ею. Он едва заметно покачал головой. Её губы поджались, глаза сузились, прежде чем она снова переключила внимание на церемонию.

Он продолжал смотреть на неё и тогда, когда пара произносила клятвы, и когда Фишер передавал кольца, и вплоть до тех самых пор, пока Джастин с Хизер не поцеловались, скрепляя союз.

Он наблюдал за ней, зная, что это их последняя ночь вместе. Наблюдал, гадая, могло ли все быть по-другому.

После молодожёны позировали для фотографа и встали в линию, принимая поздравления. К тому времени, когда они сели во главе стола за ужином, Трой готов был затащить Кэм в дом и запереть дверь их спальни. Оставив снаружи то, что должно быть, ради того, что могло случиться.

Джастин встал и постучал по своему хрустальному бокалу. Толпа притихла, чтобы послушать.

— Если бы я сегодня умер, то ушёл бы счастливейшим из мужчин. Впервые увидев Хизер, я сразу же понял, что она создана для меня. — Гости восторженно защебетали и растаяли от умиления. — Мы с Хизер хотим поблагодарить всех вас за то, что приехали, а некоторые из вас издалека, чтобы отпраздновать с нами.

Зазвенели бокалы. Фишер с Анной встали и произнесли свою речь вместе, заставив Троя задуматься, следует ли им с Кэм поступить так же.

Но было слишком поздно. Трой поднялся и взял микрофон.

— Хизер, можешь положить руку на стол? — Она выполнила просьбу. — Хорошо. А теперь, Джастин, положи свою руку поверх её. — Джастин, всё ещё улыбаясь, сделал, как было указано. — Посмотри хорошенько, основательно. Джастин, это последний раз, когда ты имеешь превосходство. — Гости взревели от смеха. Трой в тосте поднял фужер шампанского. — За отказ от мужественности ради любви. По-моему, это того стоит.

Когда он сел, поднялась Кэм, и он пожалел, что не позволил ей выступить раньше него. Кэм, вероятно, воспользуется своей переработанной речью со свадьбы Анны и Фишера. Не занудной, но и не от всего сердца. Был бы он последним, никто бы не запомнил её слов, и она бы не почувствовала себя так, словно совершила ещё что-то неправильное в длинной череде ошибок.

Она взяла микрофон и откашлялась.

— Сказки — это всего лишь слова в книге. Эти истории о любви и завоевании, все они о том, как обретают любовь, казалось бы, недостижимое чувство, — проговорила Камрин.

Трой окинул взглядом опущенные лица, понимая, что это не сделанная под копирку речь, и также надеясь, что это не её взгляд на настоящую любовь. Чёрт, им следовало произнести речь вместе. Это будет некрасиво. И когда он уже собирался встать и спасти её, она продолжила:

— Но кое-кто меня недавно научил… — Она замолчала, улыбнувшись ему, перехватив его дыхание, — … важно не то, настоящие они или нет, а скорее то, верим ли мы, что они реальны. — Она оглянулась на гостей, а затем на Хизер с Джастином. — Так пусть этот день станет вашим «и жили они долго и счастливо».

Пока все ликовали и хлопали в ладоши, поднимая тосты за речь Камрин и за молодожёнов, Трой пристально смотрел на женщину, которую знал больше половины своей жизни и не знал вообще. И в эту минуту он решил сражаться. Он будет бороться за неё, за них. Он не отдаст её никому, и неважно, какие будут последствия и как всё обернётся. Неважно, что он простой строитель, а его отец пьяница. Он и капли в рот не возьмёт. Он подарит ей всех тех малышей, которых она хочет. Сделает всё, что в его силах, чтобы сделать её счастливой.

Если она захочет его.

Камрин села рядом с ним. И прежде чем она успела придвинуть свой стул, он обхватил её за шею и поцеловал. Прямо у всех на глазах, давая им понять, что она принадлежит ему.

Отстранившись, он опустил свой лоб к её.

— Это было прекрасно, Кэм.

— Спасибо. — Девушка откинулась назад, позволяя официантам поставить их тарелки. Она подняла вилку, чтобы разделать лосося. — Я набираюсь от тебя. И превращаюсь в сентиментальную женщину. Знаешь, я на самом деле ранее вмешалась ради Кэти и Джона. Я.

Она рассмеялась. Он сглотнул.

— Камрин…

Она посмотрела на него, и он не смог найти слов, чтобы выразить всё то, что чувствовал. Во всём мире не было достаточно слов, которые могли бы хоть отдалённо объяснить его чувства. Он словно тонул. В ней.

На её лице мелькнуло беспокойство.

— С тобой всё в порядке? — Он покачал головой. Она развернулась на стуле. — Ты сегодня ел? — Он снова покачал головой. — Ты выглядишь бледным, Трой. Поешь что-нибудь.

— Еда не поможет.

— Тогда в чём дело?

Глядя в её карие глаза, он попытался моргнуть. Попытался выдавить три простых чёртовых слова и не смог. Сейчас не время. И не место. Ему нужно, чтобы они были наедине. Только он и она.

— Ни в чём, — ответил он. — Не бери в голову. Давай есть, пока всё не остыло. — Кэм посмотрела с сомнением, так что он засунул в рот ложку дикого риса, чтобы доказать, что с ним всё хорошо.

К тому времени как подали торт и опустели тарелки, уже спустились сумерки. На деревьях замерцали гирлянды, отбрасывая белое свечение сквозь листья. Джастин повёл Хизер к платформе через свободное пространство в центре от расставленных столов. Диджей поставил их песню для первого танца.

Камрин опустила подбородок на ладони и наблюдала с видом мечтательной маленькой девочки, воображающей своё собственное великое событие. Она стала другой. Всё в ней было по-другому. Она всё ещё оставалась Кэм — спокойной и слишком умной для своего собственного блага. Но не стало всего того веса, отягощающего её, всех тех сомнений, ограничивающих её свободу.

Возможно, это сделал он. Возможно, весь этот фарс вёл их сюда, где они и должны были оказаться.

К ним подскочила Эмили и залезла Кэм на колени.

— Огоньки действительно выглядят красиво, — прошептала она Кэм. — Теперь все влюбятся? Из-за романтичности?

— Романтики, ты имеешь в виду? — Камрин улыбнулась своей племяннице, и пульс Троя участился. Он никогда не видел у неё улыбки, похожей на эту. До сих пор всегда следовала заминка, прежде чем она улыбалась, как будто ей приходилось заставлять себя улыбнуться.

— Может быть, — ответила она Эмили. — Если они достаточно удачливы, чтобы влюбиться.

Святые угодники. Он это сделал. Он заставил её поверить в волшебство, любовь и в счастливый конец. Заставил её беззаботно улыбаться и громко смеяться. Валять дурака, делать что-то спонтанное, злиться… всё это сработало. Наблюдая за ней сейчас, он понял. Она верит.

Но хочет ли она его?

Подошёл Фишер и стянул Эмили с колен Кэм.

— Следующий танец твой, Эм.

Небольшая группа гостей заполнила танцпол. Фишер пошёл в ту сторону вместе с Эмили. Как только он оказался за пределами слышимости, Трой взглянул на Камрин.

— Если я приглашу тебя на танец, ты позволишь мне вести?

Она рассмеялась.

— Всё зависит от обстоятельств. Ты умеешь танцевать?

— Нет, но я могу притвориться.

Он взял её за руку и подвёл к краю танцпола. Притянул её к своей груди и начал танцевать. Она позволила ему вести. Закрыв глаза, он улыбнулся ей в волосы.

Лемонграсс.

— Ты это видишь? — спросила она.

Он отстранился с большим сожалением. Его взгляд проследил за её к Кэти и Джону, которые танцевали и улыбались.

— Похоже, ты всё-таки это сделала, Кэм. А говорила, что не веришь.

Её щека слегка коснулась его, когда она повернулась к нему. Она чувствовала себя слишком хорошо, слишком реально в его объятиях. У него остался всего лишь один пункт в списке. Ещё одна ночь с ней. После этого, послезавтра, он должен её отпустить.

Но его сердце не прекратит биться.

— Камрин, скажи мне кое-что. Эти мужчины, что были до меня, заставляли твоё сердце биться быстрее? Внутренности трепетать? Смеяться до головокружения?

Она замерла и отклонилась назад, чтобы взглянуть на него. Тысяча эмоций промелькнула одновременно, пока он даже дышать не мог в ожидании её ответа.

— Нет, — ответила она, отводя взгляд и снова начиная двигаться.

— А я?

И опять она замерла, на этот раз не глядя на него. Её пальцы сжались в его ладони. Её дыхание обдавало его шею.

— Заставляли ли другие женщины до меня чувствовать тебя подобным образом?

Сумасшествие, но он чуть не сказал, что до неё не было никаких женщин.

— Нет.

— А я? — Она использовала его же тактику против него. Умная девочка.

— Ответь на мой вопрос, Кэм.

Но тут по её плечу похлопал Джон. Она резко обернулась.

— Позволь позаимствовать Камрин на минутку, — сказал Джон. — Всего лишь на пару слов. И я сразу же верну её обратно.

Трой посмотрел на неё: глаза опущены, плечи напряжены. Он так долго ждал этого ответа от неё, что может продержаться ещё несколько минут. Трой кивнул.

— Я буду ждать тебя у столика. И мы закончим этот разговор.

Камрин наблюдала за уходом Троя и вздохнула, казалось бы, впервые за несколько минут. Джон взял её за руку и повёл в танце. Её голова кружилась от вопроса Троя, и она чуть не подпрыгнула, когда Джон начал говорить:

— Я воспользовался твоим советом.

Она заставила себя сосредоточиться и улыбнулась ему.

— Похоже, всё прошло хорошо.

— Да. — Он замолчал, глядя на неё. — Я никогда не думал о Кэти больше, чем как о друге. Когда я проснулся этим утром и увидел её, что-то внутри меня изменилось. Странно, понимаешь? Она была прямо передо мной.

— Я понимаю. — Слишком хорошо она понимала. По крайней мере, для Джона и Кэти всё закончится хорошо.

— Я рад, что приехал на свадьбу и узнал тебя немного ближе. Ты не такая, какой я тебя представлял.