Келли Моран - Нефункциональный тест

Она развернула его лицом к зеркалу, держась спиной к отражению.

— Камрин…

— Ш-ш-ш. А теперь ты послушай. — Она коснулась его лба кончиками пальцев. — Всё то плохое, что сделал и сказал твой отец, засело в твоей голове, заставляя тебя ставить под сомнение свои отношения. У тех, кто возле тебя, нет мотива. Мы здесь потому, что хотим здесь находиться.

Он схватил её за руки, выдавив из себя её имя.

— Ты не переведёшь всё это на меня.

Она выдернула руки.

— Здесь, — сказала она, касаясь его груди, — доброе сердце. Парень, который никогда бы не причинил вреда другому человеку, потому что знает, как это больно. Поскольку он сильнее, чем его отец когда-либо был. У тебя есть совесть. И добрая душа.

Его руки упали по сторонам. Челюсти заскрежетали, и она увидела, как напряглись мышцы его лица. Когда её взгляд переместился к его глазам, он их закрыл.

— Открой глаза, — скомандовала она точно так же, как и он требовал от неё. — Увидь истину, Трой.

Его глаза медленно открылись, и он взглянул на неё. Затем судорожно вздохнул и отвернулся.

— Хватит, Кэм. Ты высказала свою точку зрения.

— Твои губы, — проговорила она, игнорируя его, — быстро отпускают шуточки или целуют меня до беспамятства. Никто и никогда не целовал меня до беспамятства. Но твой настоящий талант — это твоя обезоруживающая улыбка. — Она улыбнулась, вспоминая. — Твои глаза — озорные и тёмные, словно ты нарываешься на неприятности.

Её пальцы заскользили вниз по его плечам, по рукам, а он стоял прямо, стараясь не реагировать.

— Я могла бы и дальше продолжать говорить о твоём поразительном теле, обо всём том, что мы делали вдвоём, но ты всё это и так знаешь.

Камрин откинулась назад и взяла его за руки, переплетая их пальцы. Она подождала, пока он не посмотрел на неё, прежде чем закончить.

— Твои руки — лучшая твоя часть. Доказательство того, что ты усердно работаешь, что ты отказываешься пасть жертвой своего прошлого. И несмотря на то, какие они грубые и мозолистые, прикосновения твои нежные.

Она прижалась своим телом к Трою, кожа к коже, сердце к сердцу, и обняла его. Ему потребовалось несколько секунд, а затем его руки поднялись и обхватили её в ответ.

Он судорожно вздохнул.

— Зачем ты это делаешь? Это должно было быть о тебе. Ты пытаешься меня обезоружить? Потому что это работает, Кэм…

— Я подумала, что тебе следует увидеть мою правду так же, как ты показал мне свою.

— Что всё это значит? Ты и я. Мне нужно знать. Ты должна разъяснить это для меня.

Они уже вернулись к этому. И нет ни единого шанса заняться любовью в последний раз. Слишком быстро надвигалась реальность и маячащее «завтра».

Сглотнув, она попятилась и наклонилась за платьем. Затем подошла к шкафу и повесила наряд, прежде чем закрыть дверцу. Когда она потянулась за своей сумочкой на кровати, его рука схватила её раньше. И он зашвырнул сумку подальше.

— Не могла бы ты перестать избегать моих вопросов? Хотя бы на этот раз? — спросил он, и его голос звучал опасно низко, очевидно, на грани срыва. — Ты и я, Кэм. Разъясни мне.

Печаль мгновенно сменилась гневом. Она понимала, что это защитная реакция, но ей было плевать.

— Хорошо, Трой. Мы отлично провели вместе эту неделю. Это ты хотел услышать? Ты раскрыл меня, у нас было несколько хороших откровенных разговоров и отличный секс. — Она оттолкнула его, когда он шагнул ближе. — Завтра мы уезжаем. Всё возвращается на круги своя. Это достаточно понятно?

Его глаза округлились. Губы скривились. Гнев исходил от него волнами, настолько сильными, что она почувствовала, как задрожала.

— Это всё, что было? — рявкнул он. Её подбородок приподнялся. Он сделал к ней несколько больших шагов, прижимая её спиной к кровати, а запястья заводя над её головой. — Ответь мне!

— Полагаю, что уже ответила.

Он уставился на неё, тяжело дыша. Нос к носу. Его взгляд был страшен, и она могла сказать, что сдерживала его лишь тонкая нить самоконтроля. И, чёрт, ей хотелось, чтобы он потерял контроль. Его эрекция вжималась ей в живот, и она боролась с желанием прижаться к нему ещё ближе. Держаться за свой собственный гнев было легче. Безопаснее.

— Чёрта с два, — процедил он, обрушив на неё свой рот.

Она не могла выразиться более ясно. Все закончилось, приходите завтра.

Только его тело не получило уведомление. Как и его сердце, но Трой будет беспокоиться об этом позже. А сейчас, сегодня, у него есть она.

И его злость.

Его эмоции никак не утихали. Он пытался дышать. Он пытался уйти. Но вместо этого всё, чего он добился, — это сильнейшей эрекции.

Его руки погрузились в её волосы, а поцелуй поглотил её целиком.

Но этого было недостаточно.

— Ты меня чертовски разочаровываешь, Кэм.

Длинная нога обернулась вокруг его талии.

— Хорошо. Значит, мы квиты.

А затем без долгих прелюдий он подстроился к ней и вошёл в неё. Такую узкую. И такую горячую. Камрин потёрлась об него, вскрикнув, и он едва успел прикрыть ладонью ей рот. Ему хотелось заниматься с ней любовью в своём доме, в своей постели, хотя бы ради того, чтобы слышать, как она кончает не сдерживая себя.

Оттолкнув его руку, она впилась ртом в его губы, стянув их крепче барабана. Его руки ухватились за столбики кровати над её головой, в то время как он вбивался в неё. Она снова кончила, сползая вниз по столбику и сотрясаясь дрожью.

Ну уж нет. Они ещё не закончили. Даже близко не подошли к финалу.

Трой подхватил её за задницу, перевернул и приземлился на кровать, расположив её сверху. Кэм не колебалась. Она вцепилась в спинку кровати над его головой, прижимаясь грудью к его лицу. Камрин откинула голову назад, погружая его в себя так глубоко, что он увидел небеса.

— Камрин…

— Заткнись, Трой.

— Ладно.

Он сполз с матраса, обхватывая её руками и вдалбливаясь в неё. В её груди зародилось приглушённое хныканье, отчего её груди, прижатые к его торсу, завибрировали. Лицо Кэм уткнулось ему в шею, руки вцепились в его волосы, доводя его этим до безумия, когда они оба кончили.

Жёстко. Быстро. Нисколько не сдерживаясь.

Она сотрясалась, тяжело дыша. Трой крепче прижал её к себе, но это был неэффективный способ успокоиться самому. Притвориться, что Камрин не уходит от него. Он не мог сказать наверняка, её это сердце так колотится или его. Возможно, оба. Вот только его было разбито.

— Мы забыли презерватив, — сказала она.

Он замер. Неважно, насколько привлекательна женщина, неважно, насколько хорош секс, он никогда не забывал о презервативе. Никогда. Кэм его настолько разозлила, настолько чертовски возбудила, что даже мысль о нём не пришла ему в голову.

— Сейчас не подходящее время в моём цикле. Так что, думаю, последствий не будет. — Она отстранилась и посмотрела на него, казалось бы, спокойно, как и всегда. — Ты же не представляешь опасности?

Он заскрежетал зубами.

— Я бы вообще к тебе не прикоснулся, если бы это было не так. Поверь в меня хоть немного.

— Это ведь ты спал с половиной населения Милуоки. Так что это заслуженный вопрос. — Она встала и прошла в ванную.

Трой слетел с кровати.

— Что, чёрт возьми, это значит?

Камрин попыталась закрыть дверь. Но он не дал ей этого сделать, подставив ладонь.

— Соедини точки, Трой. Это и ежу понятно.

— Господи. И мы ещё не закончили ругаться.

Она горько рассмеялась.

— Это же ты хотел меня разозлить. «Разозлись, Кэм», — говорил ты. Ради списка. Ты недостаточно хороша такая, какая есть. Сделай это, и ты будешь женщиной, а не роботом.

Её передразнивания снова вывели его из себя. Он схватил её за руки и поволок в душ.

— Я никогда не называл тебя роботом. Никогда не говорил таких слов. И ты и так достаточно хороша!

Кэм опустила взгляд на его хватку на своих руках, а затем посмотрела ему в глаза. Когда её брови приподнялись, он тоже перевёл взгляд вниз. Её ноги болтались в добрых пятнадцати сантиметрах от пола. Он тут же её отпустил, позволяя её ступням приземлиться на кафель.

Затем Трой вывернул кран, и на них брызнули горячие струи воды. В течение нескольких секунд комнату заполнил пар, а они всё так же стояли и пристально смотрели друг на друга.

— Хочешь меня ударить? — спросила она, как будто её вообще не беспокоило, что он только что приволок её сюда как варвар. Словно они обсуждали, какой сироп лучше подойдёт к блинам.

А потом до него дошёл смысл её вопроса.

— Что? Нет!

— Тем не менее, ты на меня злишься?

Что, чёрт возьми, она задумала?

— Так, что и не выразить словами.

— Итак, теперь ты видишь. Ты не твой отец.

А сейчас он подумывал что-нибудь ударить. Например, пробить кулаком плитку.

— Ты разозлила меня, чтобы доказать свою точку зрения?

— Нет. Это вышло случайно, но моя точка зрения доказана. Теперь ты можешь перестать гадать, в состоянии ли ты себя контролировать. Тогда как я всё ещё зла. Выпусти меня из душа.

— Три оргазма не помогли?

— Нет.

Он усмехнулся.

— Я тебя раздражаю.

— Да, как паразитическое насекомое. Подвинься, Трой.

Его эрекция снова ожила. Камрин чертовски сексуальна, когда злится. Он мог бы заниматься этим всю ночь. Как, в сущности, наверное, и произойдёт. В ней было похоронено много агрессии, и он с преогромным удовольствием поможет ей её высвободить.

Трой скрестил руки на груди, преграждая ей дорогу.

— Нет.

Её глаза сузились.

— Подвинься, Трой.

— Обожаю, когда ты произносишь моё имя.

— Трой… — прорычала она, и он чуть не кончил прямо в душе.

Боже, как она произнесла его имя. Будто проклятие. Трой никогда в жизни не был таким твёрдым. Он медленно прижал её спиной к кафелю. Взяв её за запястье, пригвоздил его над её головой. Хлоп. Затем другое, проделав с ним то же самое. Хлоп.

Она сопротивлялась. А он становился все твёрже, пока эрекция не стала скорее болезненной, чем приятной.

Никто не мог заставить Камрин Кович потерять контроль. Но у него получалось, она просто не хотела это признавать. Вот откуда был весь этот гнев. Этот горячий, яростный секс. Она скорее предпочтёт злиться, чем признаться в своих чувствах к нему, чем признать, что его список доказал ошибочность её теории о любви.

Трой так тесно прижался к ней, что даже для воды не осталось места. Он наклонился, чтобы поцеловать её, но лишь навис над её щекой. Она снова задрожала.

— Чего ты хочешь, Кэм? Скажи мне.

— Отпусти меня.

— Ну-ну. Чего ты действительно хочешь? — Его язык прошёлся по влажной коже её щеки вниз к шее. Затем перешёл на другую сторону, слизывая каждую каплю. — Скажи мне, Кэм. Чего ты хочешь? — Когда она всё ещё отказывалась отвечать, он проскользнул коленом между её ног, и она застонала. Низко, протяжно.

Он почувствовал тот момент, когда её гнев испарился.

— Тебя. Я хочу тебя.

О боже. Да.

Он отодвинулся, отпустил её запястья и посмотрел ей в глаза.

— Я твой.

Камрин открыла глаза и уставилась в темноту комнаты, Трой тихо похрапывал в постели возле неё. В действительности, он похрапывал в течение последних четырёх часов. Сразу после того, как у них был секс в душе. И в постели. Снова.

Я твой.

Она не посмела спросить, что это значит. Не смела надеяться. Его версия отношений очень разнилась с её версией. Его планы на будущее даже близко не совпадали с её. Тогда почему он так чертовски усердно боролся? Он мог её просто отпустить. Зачем задавать вопросы, словно он планировал это продолжить?

Потому что он чувствовал к ней жалость. Вот из-за чего был этот его список и всё остальное, произошедшее на этой неделе. Должно быть так. Её парень наговорил гадостей и бросил её. Трой сжалился и согласился вмешаться. Он мельком увидел её образ жизни, какой жалкой та была, и дал ей задания, чтобы сделать её лучше. Более презентабельной. Менее скучной.

Так что, возможно, следующий парень, который её бросит, не скажет ничего напоследок.

Ребёнком Камрин была добра к Трою. Помогла ему раз или два. И он едва не признался, что то, что было между ними, — это его способ отплатить за её доброту. Ему всего-то нужно было сказать «спасибо». Так было бы менее болезненно.

Уфф! Её мозг никак не хотел отключаться. Впервые за всю свою жизнь Камрин действительно нуждалась в спокойствии, а она всё не могла подавить чувства и образы прошедшей недели.