Даниэла Стил - Негодяй

Нежно поцеловав Сэма в шелковистую щечку, Максин думала о том, что довольна своей нынешней жизнью и ни о чем не жалеет.

Ночью дождь сменился снегом, температура значительно упала. К утру за окном все было покрыто белым покрывалом. Увидев эту картину, Сэм в восторге захлопал в ладоши.

— Мама, давай пойдем в парк! — воскликнул он.

На улице все еще шел снег, и пейзаж походил на картинку с рождественской открытки. Но Максин знала, что завтра все растает и превратится в слякоть.

— Хорошо, мой дорогой.

Максин невольно подумала о том, что Блейк из-за вечных странствий пропускает самое важное и интересное. Эта мысль часто приходила ей в голову. Блейк проводил время в поисках удовольствий, но, на взгляд Максин, все лучшее в жизни находилось здесь, рядом, а не где-то за горизонтом.

Дафна вышла к завтраку с сотовым телефоном в руке. Ей постоянно звонили, и она отвечала шепотом. Джек закатывал глаза, демонстративно негодуя, но не забывал при этом уписывать за обе щеки французские тосты, приготовленные Максин. Она была неважным кулинаром и умела готовить всего лишь несколько блюд. Налив себе полтарелки кленового сиропа, Джек вслух прокомментировал ситуацию. По его мнению, Дафна и ее подруги самым бесстыдным образом бегали за мальчишками.

— А ты еще не завел себе подружку? — с интересом спросила мать.

Джек имел массу возможностей познакомиться с девушкой. Он ходил в смешанную школу и, кроме того, брал уроки танцев. Но похоже, его мало интересовали девчонки. Главным увлечением в жизни Джека стал спорт. Он любил футбол, бороздил бескрайние просторы Интернета и обожал играть в компьютерные игры.

В ответ на вопрос матери Джек пробормотал что-то нечленораздельное, продолжая поглощать тосты. Сэм в это время, лежа на диване, смотрел мультики по телевизору. Он успел позавтракать час назад, когда встал. По субботам дети поднимались с постели, когда хотели, и Максин каждому готовила и подавала горячий завтрак.

Максин нравилось заниматься домашним хозяйством, но по будням у нее не оставалось на это времени. Утром она спешила в клинику проведать своих пациентов, а потом шла в офис, где работала до вечера. Она часто выходила из дома раньше, чем дети отправлялись в школу, но старалась каждый вечер ужинать с ними.

Мать напомнила Сэму, что он собирался сегодня пойти в гости с ночевкой к другу, и Джек неожиданно заявил, что намеревается сделать то же самое. Дафна сообщила, что к ней вечером придут подруги смотреть фильмы, а возможно, вместе с ними зайдут и мальчики.

— Это что-то новенькое, — заметила Максин. — Я их знаю?

Дафна с негодованием мотнула головой и вышла из кухни, всем своим видом говоря, что подобный вопрос не заслуживает ответа.

Максин сполоснула тарелки и поставила их в посудомоечную машину. Час спустя она вместе с детьми отправилась на прогулку в парк. В последний момент старший сын и дочь заявили, что тоже пойдут с ней и Сэмом. К сожалению, у них было только два пластмассовых диска для катания с гор, и поэтому Максин и Дафна взяли с собой еще два пластиковых мешка для мусора, которыми можно было обвязаться.

Они очень весело провели время до трех часов дня, съезжая с гор вместе с другими ребятами. Джек и Дафна визжали и кричали от восторга, как малые дети, хотя обычно старались во всем походить на взрослых. Вернувшись домой, Максин приготовила горячий шоколад со взбитыми сливками. Приятно было сознавать, что дети от души повеселились и подышали свежим воздухом.

В пять часов вечера она отвезла Сэма в гости к приятелю на Восточную Восемьдесят девятую улицу, а потом подбросила Джека в Виллидж и вернулась домой как раз к тому времени, когда к Дафне начали съезжаться друзья со стопками взятых напрокат дисков с кинофильмами. Максин заказала для них пиццу по телефону, а в девять часов вечера ей позвонил Сэм, чтобы узнать все ли в порядке. По его голосу Максин сразу же поняла, что ему не очень-то хочется ночевать у приятеля. Она ответила сыну, что у нее все замечательно, и он сказал, что тоже в полном порядке.

Повесив трубку, Максин услышала взрывы смеха, доносившиеся из комнаты Дафны, и догадалась, что девочки сплетничают о мальчиках.

В десять часов пришли два смущенных тринадцатилетних парнишки, чувствовавших себя не в своей тарелке. Они были на несколько дюймов ниже девочек и явно отставали от них в половом развитии. Мальчики быстро съели оставшуюся пиццу и минут через десять, извинившись, ушли. Они так и не отважились заглянуть в комнату Дафны, проведя время на кухне. Девочек было в три раза больше, и ребята заметно оробели. Девочки выглядели более зрелыми и уверенными в себе. Как только гости ушли, они поспешили в комнату Дафны обсудить краткий визит.

Максин улыбнулась, слыша их веселое хихиканье. В одиннадцать часов зазвонил телефон, и Максин решила, что Сэм хочет домой. Однако это оказался не он. Сняв трубку, Максин услышала голос медсестры отделения «Скорой помощи» больницы Ленокс-Хилл. По ее словам, к ним доставили одного из пациентов Максин — шестнадцатилетнего Джейсона Уэкслера. Его отец скоропостижно скончался от инфаркта шесть месяцев назад. А десятью годами раньше старшая сестра погибла в автокатастрофе. Юноша проглотил горсть таблеток снотворного средства, которое принимала его мать. Это было уже его второе покушение на самоубийство. Джейсон страдал от сильной депрессии. Он винил себя в смерти отца, у которого случился инфаркт сразу же после шумной ссоры с сыном.

Находившаяся в комнате ожидания мать юноши рыдала не переставая. Джейсону уже промыли желудок, он пришел в сознание. Медики надеялись на благополучный исход, но если бы не их оперативность, Джейсон бы непременно погиб. Обнаружив сына в тяжелом состоянии, мать сразу позвонила в Службу спасения. Все решали минуты, и если бы она где-нибудь задержалась, то потеряла бы сына.

Максин внимательно выслушала сбивчивый рассказ медсестры. Больница находилась в восьми кварталах от ее дома, и она могла пешком дойти туда. Правда, снег к вечеру подтаял, а потом слякоть застыла, превратившись в ледяную скользкую корку. Тем не менее Максин была готова прийти на помощь своему пациенту.

— Буду через десять минут, — сказала она. — Спасибо, что позвонили.

Несколько месяцев назад Максин дала матери Джейсона номер своего домашнего телефона и мобильника. В выходные дни ее подменяла дежурная группа психиатров, но Максин обещала лично оказать своему пациенту помощь, если понадобится. Она, конечно, надеялась, что с Джейсоном не произойдет никакого несчастья, но жизнь была полна сюрпризов. Мать Джейсона переживала настоящую трагедию. После гибели дочери и смерти мужа сын остался ее единственной надеждой и смыслом жизни.

Тихонько постучавшись в комнату Зельды, Максин заглянула и увидела няню крепко спящей. Максин не хотелось ее будить. В конце концов, сегодня у Зельды выходной. Стараясь не шуметь, Максин закрыла дверь и направилась в свою спальню. Надев джинсы и толстый теплый свитер, она зашла в комнату дочери.

— Я должна проведать своего пациента, — сказала она.

Девочка не удивилась и кивнула. Она знала, что особые пациенты матери требовали внимания даже в выходные дни. Дафна с подругами все еще смотрела фильмы, но теперь они вели себя тихо, стараясь не шуметь в столь поздний час.

— Зельда у себя. Если вам что-то срочно понадобится, можете обратиться к ней, — добавила Максин. — Но не будите ее по пустякам и не шумите на кухне. Пусть поспит.

Дафна снова кивнула и перевела взгляд на экран. Две подружки крепко спали на кровати, третья подпиливала ногти, а четвертая и пятая смотрели фильм.

— Я скоро вернусь, — сказала Максин на прощание.

Дафна догадывалась о произошедшем. Скорее всего пациент мамы попытался покончить с собой. Максин мало рассказывала о своей работе детям, но поводом для столь позднего визита в больницу могла стать только критическая ситуация, такая, например, как покушение на самоубийство.

Надев ботинки на рифленой подошве и лыжную куртку на меху, Максин взяла сумку и поспешно вышла из дома. На улице дул пронизывающий ветер. Не теряя времени, Максин торопливо зашагала по Парк-авеню в сторону больницы Ленокс-Хилл. Холод обжигал ее лицо, глаза слезились от ледяного ветра, но она упорно шла вперед. Через десять минут Максин переступила порог отделения «Скорой помощи». В регистратуре ей сообщили в какой палате находится Джейсон. Врачи решили не помещать его в реанимацию. Он был еще слаб, но опасность уже миновала. В отделении ждали прихода Максин. Медики собирались обсудить дальнейшие методы лечения пациента.

Увидев Максин, Хелен Уэкслер бросилась к ней и зарыдала.

— Он чуть не умер… — всхлипывала несчастная мать.

Обняв Хелен, Максин бросила взгляд на спящего Джейсона сквозь стеклянную перегородку. Он все еще находился под действием снотворного, однако его жизни уже ничто не угрожало. Хелен беспрестанно твердила, что ее сын чуть не умер, и Максин решила вывести ее из комнаты ожидания в коридор. Она опасалась, как бы мать не разбудила Джейсона, для которого сон сейчас был лучшим лекарством.

— Он остался жив, Хелен, и скоро поправится. Вам повезло, вы вовремя спохватились и вызвали «скорую помощь». Все будет хорошо, уверяю вас.

Все будет хорошо до тех пор, пока Джейсон не попытается снова наложить на себя руки. Этого нельзя допустить. Но статистика утверждала: тот, кто однажды пытался свести счеты с жизнью, обычно не останавливается на одной попытке — и с каждым разом риск смертельного исхода увеличивается. Максин сильно переживала, что ей не удалось остановить Джейсона.

Усадив Хелен в коридоре на стул, Максин несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, а потом заговорила. На этот раз Джейсона придется надолго госпитализировать. Максин предложила поместить его на месяц в психиатрическую клинику на Лонг-Айленде, с которой она сотрудничала. Врачи в этом лечебном учреждении очень внимательны к подросткам.

Хелен пришла в ужас от ее слов.

— Вы хотите, чтобы Джейсон провел целый месяц в клинике? Значит, его не будет дома в День благодарения? Нет, я не вынесу этого! Я не смогу провести праздник в одиночестве. У меня недавно умер муж, и это будет наш первый День благодарения без него.

Хелен умоляла Максин сжалиться над ней, не понимая, что рискует жизнью сына, который может совершить третью попытку самоубийства, если не окажется в клинике. Она не желала смотреть правде в глаза. Если Джейсон останется дома, то наверняка не доживет до следующего Дня благодарения. Однако Хелен находилась в плену у иллюзий и не понимала очевидного. И Максин стала мягко, но настойчиво убеждать ее в своей правоте.

— Вашему сыну сейчас жизненно необходимы врачебная помощь и постоянный присмотр. Ему нельзя в ближайшее время возвращаться домой, особенно на праздничные дни, когда он будет постоянно ощущать, что отца нет рядом. По моему глубокому убеждению, пребывание в клинике в Силвер-Пайнс пойдет Джейсону на пользу, а вы можете приехать к нему туда на День благодарения и вместе отметить праздник.

Хелен снова разрыдалась.

Максин предстояло навестить пациента, и она договорилась с Хелен продолжить разговор позже. А пока Хелен согласилась с тем, что эту ночь Джейсон должен провести в больнице Ленокс-Хилл. У нее не было другого выхода, поскольку ее сын находился в тяжелом состоянии. Но о Силвер-Пайнс она даже слышать не хотела. По ее словам, это название ассоциировалось у нее с кладбищем.

Максин наконец зашла в палату к Джейсону, который все еще спал, прочитала историю болезни и пришла в ужас, узнав, какую огромную дозу снотворного принял ее пациент. Эта доза намного превышала количество таблеток, которое подросток проглотил во время первой попытки самоубийства. По-видимому, на этот раз он решил действовать наверняка. Непонятно, что заставило Джейсона снова пойти на этот шаг. Убедившись, что сегодня она не сможет поговорить с подростком, Максин решила прийти завтра утром.

Перед уходом она внесла запись в историю болезни, где рекомендовала перевести пациента на ночь в отдельную палату и приставить к нему сиделку во избежание повторной попытки суицида. За Джейсоном необходимо было постоянно присматривать. Максин сказала медсестре, что придет завтра в девять часов утра, и оставила на всякий случай номера своих телефонов. После этого вышла в коридор и снова присела рядом с матерью Джейсона.

Хелен находилась в отчаянии. Сегодня она могла потерять сына и остаться в полном одиночестве, которого так боялась. Мысль об этом сводила ее с ума. Максин предложила вызвать врача. Хелен нуждалась в успокоительных. Сама Максин не могла выписать их, поскольку не была знакома с историей болезни Хелен и не знала, какие лекарства та принимает.

Хелен уже связалась по телефону со своим доктором, и он обещал скоро перезвонить. Джейсон выпил все таблетки матери, и она осталась без снотворного. Вспомнив об этом, Хелен снова разрыдалась. Судя по всему, ей не хотелось возвращаться в пустую квартиру.