— Пока речь идет об одном месяце, — осторожно сказала Максин. — По истечении этого срока мы поговорим о дальнейшем. Все будет зависеть от твоего состояния, Джейсон. Понимаю, тебе не хочется ложиться в клинику, но поверь, это необходимо. — Максин улыбнулась: — Кстати, там лежат пациенты обоего пола.

Ей хотелось расшевелить подростка, но последняя фраза не произвела на него никакого впечатления. Джейсон был слишком угнетен, и его сейчас не интересовали девочки.

— А что, если я откажусь ложиться в клинику?

— В таком случае мне придется уговаривать тебя до тех пор, пока ты не согласишься.

Вообще-то Максин могла отправить Джейсона на принудительное лечение. Она имела такое право, поскольку юноша представлял опасность для себя самого. Но подобные действия могли нанести душевную травму Джейсону и его матери. Максин предпочитала, чтобы ее пациенты добровольно ложились в стационар.

— Доктор, вы уверены в том, что моему сыну действительно необходимо интенсивное лечение? Сегодня утром я разговаривала со своим врачом, и он убежден — мы должны дать Джейсону еще один шанс… По его словам, мой сын находился в состоянии опьянения и не мог отдавать отчета в своих действиях… Кроме того, мой сын дал мне слово больше не делать таких ошибок в жизни.

Максин, как никто другой, знала, что подобные обещания гроша ломаного не стоят. Для Джейсона мало значили собственные обещания. Он лишь хотел, чтобы его оставили в покое, только и всего. Жизнь подростка находилась в опасности.

— Нельзя полагаться на слово Джейсона, данное в подобной ситуации, — прямо заявила Максин. — Поверьте, я знаю, о чем говорю.

Молчание Джейсона доказывало правоту Максин. Подросток не стал спорить, однако его мать не сдавалась.

— Мне кажется, Джейсон, — обратилась Максин к пациенту, — твоя мама расстроена из-за того, что тебя не будет дома в День благодарения. Но я уже говорила ей, что она может провести праздник вместе с тобой в клинике. В этом учреждении визиты родственников только приветствуются.

— Мне наплевать на День благодарения, без папы мне не нужны праздники.

Джейсон откинулся на подушку и закрыл глаза.

Максин направилась к выходу, жестом позвав мать подростка за собой. Как только они вышли в коридор, в палату вернулась сиделка. Джейсона нельзя было оставлять без присмотра. В Силвер-Пайнс за ним тоже будут постоянно наблюдать. Палаты там запирались на ключ. Максин не сомневалась, что такой режим содержания пойдет пациенту на пользу.

— По моему убеждению, у нас нет другого выхода, вашего сына нужно лечить в стационаре, — сказала она Хелен, у которой по щекам текли слезы. — Я настоятельно рекомендую прислушаться к моим словам. Вам не хочется расставаться с сыном, но поверьте, вы не сможете гарантировать его безопасность, если заберете его домой. Вы не сумеете остановить Джейсона, если он снова попытается лишить себя жизни.

— Неужели вы думаете, что он может совершить новую попытку самоубийства? — испуганно спросила Хелен.

— Да, именно так. Более того, я уверена, что этого не избежать. Джейсон убежден, что это он убил отца. Необходимо время, чтобы ваш сын успокоился и перестал винить себя в его смерти. И сейчас самым безопасным местом для него является лечебное учреждение. Если Джейсон останется дома, у вас не будет ни минуты покоя.

— Но мой врач считает, что мы должны дать Джейсону еще один шанс. По его словам, мальчики этого возраста часто совершают попытки покончить с собой, стремясь тем самым привлечь к себе внимание взрослых.

Хелен повторяла одно и то же, как будто надеялась переубедить Максин. Но Максин понимала сложившуюся ситуацию намного глубже, чем мать подростка.

— Вы ошибаетесь, Хелен. Ваш сын стремился лишить себя жизни, а не привлечь к себе ваше внимание. Он принял огромное количество снотворного. Неужели вы хотите, чтобы Джейсон снова сделал это или выбросился из окна? Вы не сумеете остановить сына, если он задумает покончить с собой.

Максин не желала скрывать от Хелен угрозы, нависшей над ее сыном. Та снова разрыдалась. Она боялась потерять сына.

— Хорошо, — наконец тихо проговорила она. — Когда он должен лечь в клинику?

— Я сегодня же узнаю, есть ли места в Силвер-Пайнс. Джейсона нужно отвезти в клинику как можно скорее. Здесь ему не смогут обеспечить безопасность. Это ведь не психиатрическая больница. Не беспокойтесь, в Силвер-Пайнс не так плохо, как вам кажется. Он должен пробыть там по крайней мере до тех пор, пока минует кризис. Возможно, после праздников Джейсон вернется домой.

— Вы имеете в виду Рождество? — в отчаянии спросила Хелен Уэкслер.

— Там будет видно. Поговорим об этом позже. Джейсону нужно прийти в себя.

Хелен кивнула. Она вернулась к сыну, а Максин тем временем позвонила в клинику и обо всем договорилась. В пять часов дня машина «скорой помощи» должна была перевезти Джейсона из больницы в психиатрическую лечебницу для подростков. Хелен могла сопровождать туда сына, чтобы поддержать его и помочь устроиться на новом месте. Но ей не разрешалось оставаться в клинике на ночь.

Максин зашла в палату Джейсона, чтобы сообщить обо всем ему и его матери. Она обещала навестить подростка на следующий день, хотя для этого предстояло перенести прием записавшихся пациентов на другое время. Однако на завтра встреч с теми, кто остро нуждался в ее помощи, не планировалось.

Джейсон, казалось, уже смирился с мыслью о том, что ему придется лечь в клинику. Максин хотела еще немного побеседовать с ним и его матерью, но тут в палату вошла медсестра и сказала, что доктор Уэст желает поговорить с Максин по телефону.

— Доктор Уэст? — удивленно переспросила Максин. — Он хочет проконсультироваться со мной по поводу кого-то из своих пациентов?

К Максин часто обращались врачи за консультацией, но имя доктора Уэста она слышала впервые. Однако мать Джейсона, очевидно, была знакома с ним. Максин поняла это по обеспокоенному выражению лица женщины.

— Это мой доктор, — сказала Хелен. — Я просила его поговорить с вами и убедить вас в том, что Джейсон должен вернуться домой. Но теперь ситуация изменилась, мне как-то неловко… Простите… Но не могли бы вы все же поговорить с ним? Мне не хочется, чтобы он чувствовал, что позвонил зря. Может быть, вы сообщите мистеру Уэсту, что уже обо всем договорились со мной и Джейсон сегодня ляжет в Силвер-Пайнс?

Хелен сильно смутилась, и Максин поспешила успокоить ее. Ей часто приходилось общаться с врачами. Она спросила Хелен о специализации доктора, и та ответила, что мистер Уэст является терапевтом. Выйдя из палаты, Максин подошла к телефону на посту дежурной медсестры. Не стоит Джейсону слышать ее разговор с мистером Уэстом. Скорее всего это простая формальность. Взяв трубку, Максин улыбнулась, настраиваясь на дружеский разговор с милым, наивным доктором, у которого отсутствовал опыт ежедневного общения с юными самоубийцами.

— Доктор Уэст? — проговорила Максин любезным тоном. — Говорит доктор Уильямс, психиатр Джейсона.

— Я знаю, кто вы, — снисходительно прозвучал голос в трубке. — Мать мальчика просила меня поговорить с вами.

— Я так и думала. Мы только что договорились отправить его сегодня во второй половине дня в Силвер-Пайнс. Я считаю это необходимым. Вчера вечером Джейсон выпил смертельную дозу снотворного.

— Поразительно, на что только не идут дети для того, чтобы привлечь к себе внимание, не правда ли?

Максин была изумлена, услышав в голосе Уэста покровительственные нотки с оттенком пренебрежения. Его слова были для нее как холодный душ.

— Но это вторая попытка суицида у подростка, — возразила она, перестав улыбаться. — Вряд ли он стал бы принимать смертельную дозу таблеток только для того, чтобы привлечь к себе внимание. Джейсон четко и внятно дает нам понять, что действительно хочет умереть. Мы должны со всей серьезностью отнестись к его поступку.

— А я считаю, что мальчику будет лучше дома с матерью, — заявил доктор Уэст. Он разговаривал с Максин так, словно она была ребенком или очень молоденькой неопытной медсестрой.

— Я психиатр Джейсона, — настаивала Максин, — и, по моему мнению, основанному на немалом профессиональном опыте, он проживет не больше недели или даже суток, если вернется домой.

Это были жестокие слова, и Максин никогда не произнесла бы их в присутствии матери Джейсона, но ей хотелось осадить высокомерного доктора Уэста.

— Все это звучит несколько истерично, — с досадой заключил доктор.

— Мать Джейсона в конце концов согласилась последовать моим рекомендациям. У нас нет другого выхода. Джейсон должен находиться под постоянным присмотром в запертой палате. Позволить ему вернуться домой было бы неоправданным риском.

— Вы всех своих пациентов сажаете под замок, доктор Уильямс?

Этот вопрос прозвучал как оскорбление, и Максин вспылила. За кого принимает ее этот заносчивый человек?

— Нет, только тех, кто может лишить себя жизни, — твердо ответила она. — Не думаю, доктор Уэст, что состояние здоровья вашей пациентки улучшится после потери сына. А от этого может пострадать ваша репутация, не забывайте об этом.

— Я как-нибудь сам позабочусь о своей репутации, — раздраженно сказал доктор.

— Сделайте одолжение! Что касается меня, то я очень дорожу своей, поэтому и пекусь об этом пациенте. Джейсон Уэкслер уже давно находится под моим наблюдением, и я не разделяю вашу точку зрения о его психическом состоянии и мотивах поведения. Если вы хотите составить мнение о моей компетенции в вопросах психиатрии, то зайдите на мой сайт в Интернете и познакомьтесь с размещенными там материалами. А теперь простите, мне надо вернуться к пациенту. Благодарю за звонок.

Доктор Уэст пришел в ярость, но Максин не стала слушать. Повесив трубку, она вернулась в палату Джейсона. По ее лицу трудно было догадаться, что она только что повздорила со своим коллегой. Хелен не должна знать об этом. Доктор Уэст оказался слишком самоуверенным человеком, неуважавшим чужое мнение, и это могло отрицательно сказаться на здоровье его пациентов и их близких.

— Все хорошо? — спросила Хелен, с тревогой глядя на Максин.

Максин надеялась, что выражение лица ее не подведет. Она широко улыбнулась, стараясь скрыть раздражение и досаду:

— Все замечательно.

В течение следующего получаса Максин рассказывала Джейсону о порядках и режиме в лечебном учреждении, где ему предстояло провести по крайней мере месяц. Подросток хотел казаться совершенно спокойным, однако Максин видела, что он боится оказаться в психиатрической клинике. Впрочем, страх сейчас владел им безраздельно. Джейсон едва избежал смерти, и жизнь пугала его. Он ненавидел этот мир.

На прощание Максин сказала Хелен, что та может звонить ей в любое время суток. Подписав бумаги, необходимые для перевода пациента в другое лечебное учреждение, Максин отправилась домой. Она все еще кипела от гнева, вспоминая разговор с идиотом доктором.

Добравшись до дома, Максин узнала, что Дафна и ее подруги все еще спят, хотя уже приближался полдень.

Максин решительным шагом вошла в комнату дочери и подняла шторы. В комнату хлынул яркий солнечный свет. Максин громко приказала всем вставать. Девочки нехотя зашевелились и, что-то бормоча себе под нос, начали подниматься. Вид у них был неважный.

Встав с кровати, Дафна увидела шеренгу пустых бутылок на туалетном столике и бросила на мать настороженный взгляд.

— О черт! — пробормотала она.

Ее подруги явно испугались. Максин окинула девочек холодным взглядом.

— Спасибо, что зашли, — невозмутимо сказала она. — А теперь одевайтесь и уходите. Вечеринка закончена. И не забудьте захватить все свои вещи. А что касается тебя, — она резко повернулась к Дафне, — то отныне ты в течение целого месяца будешь проводить все вечера дома. Тот человек, который еще хоть раз принесет сюда алкоголь, больше никогда не переступит порог моего дома. Вы злоупотребили моим гостеприимством и обманули мое доверие. С тобой, Дафна, у нас еще состоится серьезный разговор.

Дафна пришла в отчаяние. Как только Максин покинула комнату, девочки испуганно зашептались. Сейчас им хотелось только одного — побыстрее отсюда уйти. У Дафны в глазах стояли слезы.

— Я же вам говорила, что это идиотская затея, — сказала одна из девочек.

— Я думала, вы спрятали бутылки в гардеробной, — упрекнула Дафна подружек.

— Мы их и, правда, спрятали! — стали оправдываться они. — Твоя мать, наверное, туда заглянула.

Девочки чуть не плакали. Впервые в жизни они совершили столь серьезный проступок и теперь раскаивались. Но Максин знала, что на этом дело не кончится. Главные проблемы и неприятности были еще впереди.

Подруги оделись и быстро ушли, а Дафна отправилась на кухню для разговора с матерью. Зельда бросила на нее осуждающий взгляд, но промолчала, решив, что Максин сама разберется со своей дочерью.