Лорен Блэйкли - Нехилый камешек

– Давай. Я на ногах с шести утра, – говорит она, а потом надувает губки, как звезда из старых фильмов, и говорит с хриплой сексуальной интонацией: – Но я все еще в настроении пропустить по стаканчику на сон грядущий.

Вскоре мы заходим в красную дверь и спускаемся в бар, где играет тихая знойная музыка, а гости расслабляются на вельветовых диванах бордовых, ультрамариновых и пурпурных цветов. Место в духе Нового Орлеана: роскошное, мрачное и печальное.

Шарлотта садится на диван, кладет рядом сумочку и позволяет себе наконец расслабиться. Я тем временем заказываю нам напитки и возвращаюсь с ее коктейлем «Олд фешен» и моим бурбоном.

– За Честную Шарлотту, – говорю я, поднимая бокал.

– За Кокер-спаниеля  Спенсера, – подхватывает она и делает глоток, а потом стонет, приподняв стакан. – Это божественно. Попробуй.

Она протягивает мне коктейль. Я делаю глоток и обалдеваю от вкуса.

– Ни фига себе! Мы можем стырить у них рецепт?

Она смеется.

– Как тогда в «Спикизи», – говорит Шарлотта, и ее глаза затуманиваются воспоминаниями о том, как мы начали наш бизнес.

Мы тогда праздновали продажу приложения «Настоящий мужчина» на открытии нового бара недалеко от центра и заказали их фирменный коктейль «Фиолетовый снежный шар», который впоследствии стал очень популярным, как упакованные напитки в продуктовых магазинах. Коктейль оказался потрясающим, и мы одновременно подняли бокалы со словами:

«Давай стырим рецепт, – а потом так же в унисон выпалили. – Чур, с тебя выпивка».

Это скрепило сделку и стало для нас решающим моментом. Еще в колледже мы были пивными снобами, и на вечеринках часто шутили, что когда-нибудь откроем собственный бар, где дела пойдут в гору, ведь нам известна разница между хорошим пивом и помоями из кеги. Вряд ли это можно считать особым достижением, но благодаря ему мы не забывали об этой идее.

Вот только получив дипломы, начали работать в совершенно разных сферах, но на нашу дружбу это не повлияло.

Я запустил приложение, а Шарлотта получила шикарное предложение в сфере расширения клиентской базы одной компании из списка «Фортуна 500». Работать ей приходилось с акулами бизнеса, да еще и сверхурочно, что в итоге не приносило ей ни грамма удовольствия. Шарлотта была несчастна, но не собиралась увязнуть в депресняке, наоборот составила план с твердым намереньем заниматься тем, что ей нравится: открыть свое дело в отрасли развлечения, общения и дружеских тусовок. Подав заявление об увольнении, Шарлотта спросила меня, готов ли я заняться тем, о чем мы договаривались в ту ночь, когда поклялись никогда не пить пиво из кеги.

«Я получила годовую премию. Хочешь вместе со мной открыть бар в центре?»

С деньгами от продажи приложения и готовностью окунуться в вихрь новых приключений, я мгновенно согласился.

«Может назовем бар в честь собак из нашего детства?»

«Отличная идея!»

Остальное уже история. «Лаки Спот» оказалось выгодным вложением капитала, и сейчас мы владеем сетью из трех баров. Плюс совместная работа проносит нам обоим массу удовольствия.

Пока в «Гин Джойнт» потихоньку собирается толпа, мы с Шарлоттой вспоминаем деньки, когда только начинали бизнес. Дверь открывается, и в бар заруливает компания сексапильных красоток в облегающих джинсах и на офигительных каблуках. Где-то в глубине сознания мелькает мысль заценить их достоинства, но желание пропадает так же быстро, как появляется.

Шарлотта допивает коктейль, а я - бурбон. Мы болтаем о самых незабываемых клиентах за эти годы. Непринужденность и легкость разговора напоминает мне, почему для нашей дружбы безопасней воздержатся от поцелуев. Я не могу ее потерять. С ней я могу быть самим собой, просто расслабится и отдохнуть. После того, как на горизонте нарисовался Кретин Брэдли мы редко тусовались и мне этого охренеть, как не хватало.

Словно читая мои мысли, Шарлотта радостно вздыхает и говорит:

– Мне не хватало наших посиделок, пока я была с тем козлом.

– Я думал о том же.

Склонив голову, она смотрит на меня:

– Серьезно? – На ее лице смесь удивления и заинтересованности. – Так это работает?

– Что? – спрашиваю я с любопытством.

Она пробегает пальцами по моим волосам.

– Имплантированное в твой мозг устройство, чтобы читать твои мысли, – говорит она с мнимой серьезностью.

Я смеюсь и сжимаю ее плечо.

– Ты меня поймала. Следующий раунд за мной.

– Пусть вся ночь будет твоей.

– Так и будет. И да, мне чертовски не хватало наших посиделок.

– Того, как я зависала у тебя дома. И мы запоями смотрели сериалы, лопали мармеладных мишек или лимонные конфеты, которые по настроению запивали текилой или вином.

– У нас с тобой отменный вкус при выборе конфет и напитков.

– Так и есть. – Шарлотта счастливо вздыхает и придвигается ко мне. – Знаешь, это может показаться странным, но я рада, что застукала его на горячем. Покупка совместного жилья обернулась бы мне грандиозной ошибкой. Но в последнюю минуту меня от этого уберегла какая-то сила. Звучит безумно?

– Совсем нет.

– Будь я помолвлена и живя с ним, не смогла бы быть с тобой.

Сначала я решил, что разговор о наших тусовках. Но, когда почувствовал ее руку на своей ноге, не удивился бы, если речь шла совсем о другом.

Я кошусь вниз. Ее ладошка лежит на моем бедре. Интересно. Честно говоря, не в курсе, как до этого дошло, и почему я не заметил раньше, но так здорово чувствовать на себе ее теплое прикосновение. Кажется, я начинаю к этому привыкать. Может, поэтому не заметил, что она какое-то время касается меня, пока мы болтали. Я чертовски быстро привык к ее рукам на моем теле.

Мимо проходит официантка, и Шарлотта подзывает ее и заказывает джин с тоником. К тому времени, как приносят наш заказ, рука Шарлотты больше не лежит на бедре. Она движется. Выводит небольшие линии, и это не безвредное прикосновение. А нечто совсем другое.

Я застигнут врасплох и совершенно не готов к такому повороту: поздняя ночь, мы одни без зрителей, а Шарлотта продолжает касаться меня словно мы влюбленная парочка.

– Спенсер, – говорит она беззаботно и счастливо. – Я так рада, что мы с тобой начали совместный бизнес.

Ладненько, все обретает смысл. Она под мухой, в хорошем настроении и с явным желанием рассказать всем, как прекрасен этот мир. С этим я могу справиться. Выпив глоток джина, Шарлотта ставит стакан и придвигается еще ближе. Ее ладошка скользит выше по ноге.

Опаньки!

Неожиданный маневр. Игра принимает серьезный оборот.

– Да, я тоже.

Ее пальчики поднимаются выше по ткани моих брюк. Становясь более приветливыми. Я бы сказал, чересчур. Интереснонасколько крепкие у них коктейли?

– До того, как мы занялись барами, я была такой несчастной, а сейчас наоборот счастлива, – говорит она, и похоже ее рука на моем бедре обретает свой собственный рассудок. Или это гормоны. В любом случае ее рука все ближе подбирается к члену.

Такое чувство, что в баре кто-то переключил термостат. Становится жарко.

– Ты знаешь, почему еще я рада, что не с Брэдли?

– Почему? – осторожно спрашиваю я. Ловкие нетерпеливые пальчики с каждым миллиметром приближаются к цели. Я в огне. Горло словно опалено. Волосы наверняка охвачены пламенем. В эту секунду я запросто мог бы растопить Северный полюс.

– Потому что я наслаждаюсь нашим маленьким спектаклем, – говорит она, прижимаясь грудью к моей руке. Она такая мягкая, мне до смерти хочется узнать, каково почувствовать ее в руках, или как отреагируют пальцы, кружа по чувствительной коже, а главное, услышать ее стон, когда я обхвачу сосок губами и втяну в рот.

Как сильно он затвердеет и набухнет.

Ну вот опять двадцать пять.

Я думаю о чем не следует.

Ее пальцы уже не в двух сантиметрах, и даже не в одном, а считанных миллиметрах от моего члена.

С одной стороны, я знаю, что нужно делать, а с другой, не имею ни малейшего понятия. Инстинкты твердят придвинуться, приласкать, поцеловать и поиметь. Но это, как вырванная страница сценария. Даже целая глава. Это ведь Шарлотта, и наша ситуация выходит за все мыслимые рамки. Мы друзья. Деловые партнеры. И делаем вид, что встречаемся, но не спим вместе. Вчера абсолютно трезвыми мы попрактиковались в поцелуях, а сегодня выступили на бис перед публикой.

Сейчас наш уговор не в силе. Мы здесь вдвоем, и все же ласковые прикосновения не прекратились.

С другой стороны, нас обоих покинул здравый смысл. Я навеселе, да и она пьяна. Вероятно, вся проблема в этом. Словно бар пытается соблазнить и околдовать нас. Тут темно, все вокруг зажимаются, флиртуют и целуются. Атмосфера «Гин Джойнт» навевает порочные мысли. Гудит от полуночных обещаний и дикого секса.

У меня перехватывает дыхание, когда ее пальцы касаются моего члена. В ее глазах вспыхивает огонь, словно она получила желанный подарок, именно такой реакции я добиваюсь у женщин, но дьявол меня раздери, не от Шарлотты.

– Шарлотта, – говорю я голосом полным строгого предупреждения.

– Спенсер, – шепчет она, пухлые и сексуальные губы слегка придыхают на последнем слоге. Я так и вижу, как ее губы коснутся моего члена, светлые волосы рассыплются на моих бедрах, а голова начнет двигаться вверх и вниз. Такая великолепная и чертовски опасная картина.

В следующую секунду события принимают резко другой оборот. Шарлотта кладет голову мне на плечо и убирает руки себе на колени.

Словно внутри нее щелкнул переключатель.

– Мне просто нравится с тобой зависать, – говорит она и прикрывает глаза, словно ей хочется спать.

– Мне тоже, – хрипло соглашаюсь я. – И ты устала.

– Знаю. Длинный день. Подушка взывает ко мне.

Здорово. Зашибись, блин! Я заведен, а ее вырубает. Шаловливые ручки прекратили свои игры, Шарлотта спокойна, как удав, а у меня гребаная палатка в штанах и рядышком на вельветовом диване пристроилась сексуальная, как грех, лучшая подруга. 

Через пятнадцать минут мы садимся в такси. Я даю водителю адрес Шарлотты с твердым намереньем убедиться, что моя счастливая, нетрезвая и уставшая подруга благополучно доберется до дома.

Такси трогается.

Я поворачиваюсь взглянуть на нее, и окружающий мир исчезает в дымке необузданных желаний.

Она обнимает меня за шею и прижимаются губами к моим губам. Страстные поцелуи, словно гроза с молниями сыплются с неба, обжигают и искрятся в раскатах грома.

Она конкретно пьяная. Это чувствуется по небрежным медлительным движениям, расслабленному телу и судорожному дыханию. На ее губах смесь джина и самой Шарлотты, и никогда в жизни алкоголь не был столь сладок. Лучший в мире коктейль. Все в ней меня заводит: вкус, запах, дыхание. Я чувствую на ее коже аромат меда, значит, сегодня она предпочла «медовое соцветие» из своей коллекции лосьонов. И знание таких мелочей еще сильней разжигает кровь. Мне чертовски интересно, на чем она остановится завтра. Какой она будет на вкус. Когда она выйдет из душа, какой лосьон начнет втирать в кожу, и будет ли он также сводить меня с ума.

Медовый шикарен. Пьянящий и завораживающий, как и она. Не знаю, каким будет ее следующий выбор, но уверен, от него у меня тоже снесет крышу. Все в Шарлотте чертовски соблазнительно.

Особенно, когда она посасывает мои губы, как сейчас. Со стоном я обнимаю ее и притягиваю ближе. Она залазит мне на колени и прижимает к спинке сиденья, пока мы едим вдоль проспекта, освещенного огнями ночного Манхэттена.

Шарлотта выдыхает мое имя в одурманивающем стоне. С ее прекрасных красных губ это звучит как чистый экстаз.

– Спенсер, я хочу тебя, – шепчет она мне на ухо. – От твоего вчерашнего поцелуя я стала такой мокрой... И сейчас тоже изнываю от желания. Все в тебе меня заводит.

Боже милостивый! Черт бы все побрал! Кто-нибудь, спасите меня от себя самого.

Выхода нет. Мне придется нажать на тормоза. Все выходит из-под контроля. Мы на всех парах мчим в пропасть, где нас ждет крах. Я должен это остановить, пока не поздно.

– Шарлотта, – предупреждаю я и пытаюсь снять ее с себя.

Но знаете, что происходит?

Она поднимает юбку и прижимается к члену. Это в высшей степени самая сладкая и непристойная пытка. Тяжело дыша я смотрю на нее. Машина тормозит на светофоре, но нам обоим глубоко плевать, что от водителя нас отделяет вшивых полметра. В данный момент мне почти все побоку, кроме языков пламени, обжигающих кожу от этого провокационного трения. Мокрые трусики трутся об эрекцию, а губы исследуют тело. Это самое чувственное нападение, которое едва не лишает меня рассудка. Ее губы порхают на моей шее, подбородке, челюсти, прокладывают дорожку из поцелуев к уху. Она ласкает мочку, а потом прикусывает.