– Тебе очень плохо. И все из-за меня. Я ударила тебя дверью.

– Это было случайно, – я делаю паузу, – или нет?

Она качает головой.

– Конечно, случайно.

– Я слишком фигово выгляжу?

Она закатывает глаза.

– Я тебя умоляю. Ты, как всегда, великолепен.

– Тогда в чем дело?

– Я тебя ударила, и у меня теперь кошки скребут на душе. Мне хочется, чтобы тебе стало лучше. Именно поэтому я притащила тебе всю эту провизию. – Она указывает на лакомства.

– И я ценю это.

– Давай я принесу тебе еще льда, – говорит она и идет на кухню за ледяным компрессом из морозилки. Вернувшись, она прижимает компресс к моему лбу. Я осторожно беру ее за руку.

– Шарлотта, я несколько часов сидел со льдом. Еще немножко, и шишка затянется в мой мозг. А это очень опасно.

Она хмурится, но все же убирает пакет, а потом кивает на баночку ибупрофена.

– Может, еще таблетку?

Качаю головой.

– Я выпил две в десять и сейчас немножко не в себе.

Она заламывает руки.

– Мне жаль, – шепчет она.

Я откидываюсь на подушку.

– Я каким-то образом показал тебе, что меня волнует инцидент с дверкой? Поверь, мне глубоко плевать. Конечно, если это не станет преградой для тебя трахнуть меня хорошенько, – громко заявляю я.

Она качает головой.

И я добавляю немного мягче, скользя пальцами по ее шее:

– Тогда прекращай эту суету. Мне не нужен ибупрофен. И лед. Я даже не хочу холодную лапшу, хотя это одно из моих любимых блюд, после проволоне без майонеза, которые ты принесла.

– И чего же тебе хочется?

Обхватив затылок рукой, я притягиваю ее к себе. Ее губы зависают в нескольких сантиметрах от моих. Мне казалось, я не хочу секса и сочувствия. Я ошибался. Мне хочется секса и чего-то еще.

Заняться любовью с ней, а не бесчувственным сексом. С единственной женщиной, которая сумела вызвать у меня такие чувства. Я шепчу ей на ухо:

– Тебя.

Она дрожит в моих руках, а потом медленно и игриво сползает по моему телу. Добравшись до пояса баскетбольных шорт, задорно шевелит бровями, а потом прижимает руку к моей эрекции и говорит:

– Знаешь, даже смешно, что твоя шишка соответствует твоему члену, Спенсер.

– Да? И как же? Надеюсь, не цветом.

– Самые большие в мире, – говорит Шарлотта, стаскивая с меня шорты и трусы. Я снимаю футболку.

– Даже лучше, – бормочет она и толкает меня в грудь, опрокидывая на спинку дивана и усаживаясь между моих ног. Шарлотта не спускает с меня глаз и в предвкушении облизывает губы.

У меня вырывается рык со стоном, когда она обхватывает головку члена.

Это рай. Можете хоть сейчас проверить по словарю.

Губы Шарлотты на моем члене. Она дразнит меня, лаская головку, а потом облизывает от кончика до основания. Скользит вверх и обхватывает языком. Жар разносится лавой по венам.

Бедра дрожат, безумно хочется, чтобы она вобрала меня в рот целиком, но и эти поцелуи дико заводят. Она облизывает меня как любимую конфету. Вожделение вспышками проносится по позвоночнику. Аж искры летят.

Открыв рот шире, она придвигается ко мне, посасывая головку, и я закрываю глаза от ласк ее фантастического ротика.

Но через минуту я снова смотрю на нее. Мне нужно ее видеть. Следить за ней. Золотистые волосы рассыпаны по моим бедрам, голова покачивается между моих ног, а член скользит между пухлых красных губ.

Во всей Вселенной нет картины лучше.

Беззастенчиво любуясь моей богиней, я запускаю пальцы в ее волосы и слегка дергаю их.

– Возьми больше, – шепчу я, уговаривая углубить ласки. Шарлотта с радостью подчиняется, вбирая в сладостный ротик больше, а потом берет яйца в ладошку. У меня закатываются глаза, и я втягиваю воздух через зубы. Я больше не в силах сдерживаться. Начинаю приподыматься и раскачиваться, трахая ее красивый ротик. Стремясь к большему, притягиваю ее ближе. Кожу словно окутывает пламя. Я так близок к развязке.

– Черт, – хриплю я и оттягиваю ее от себя.

Я не могу кончить в ее рот. Особенно, когда так сильно хочу ее и жажду, чтобы она кончила первой.

– Тебе не нравится? – спрашивает она.  В красивых карих глазах мелькает беспокойство.

Я усмехаюсь.

– Мне безумно нравится, но я хочу, чтобы ты прокатилась на мне. – Дотягиваюсь до кошелька и беру презерватив. – Сию секунду! После этого, обещаю, мне будет намного лучше.

В считанные секунды Шарлотта сбрасывает с себя одежду и садится на меня. Я приподымаю ее и опускаю на член. Меня, как перчаткой, обхватывает тугая горячая киска. У Шарлотты перехватывает дыхание, когда она вбирает меня в себя.

– Ты такая мокрая, просто поласкав ротиком мой член? – спрашиваю я, приподымая, а потом опуская ее вниз.

Шарлотта кивает, отрывисто дыша, а потом делает самую сексуальную вещь на свете, но такое чувство, будто она даже не понимает этого. Шарлотта обхватывает ладонью свою грудь, пока я ее трахаю. Начинает ласкать свои фантастические сиськи. У меня внутри все закипает. Кровь бурлит, как ртуть, когда я смотрю, как меня объезжает великолепная беспутная наездница. Вторая ее рука скользит по мягкому животику, который мне хочется поцеловать и облизать. У Шарлотты вырывается стон со всхлипом. Охрененный звук. Шарлотта ласкает себя и трахает меня.

Она раскачивается вверх и вниз на моем члене, дразня себя пальцами в стремлении достигнуть пика наслаждения.

Словно она мастурбирует на моем члене.

Я хочу, чтобы она использовала меня. Делала все, что душа пожелает. В любом случае с ней я улечу до небес. У Шарлотты перехватывает дыхание, плечи вздрагивают. Она явно теряет контроль. Схватив ее за бедра, я подталкиваю ее к краю.

– Давай, малыш. Не сдерживайся. Ты так прекрасна, когда кончаешь.

– Я так близко. Так близко, – бормочет она, раскачиваясь на мне и полностью вбирая в себя. Стоны превращаются в крики.

У меня сносит крышу от этой картины. Я превращаюсь в горстку пепла. Сгорая дотла от ее губ, рта и глаз.

От всего. Она для меня гребаный мир.

Подняв руку, Шарлотта пропускает сквозь пальцы свои волосы, а вторая продолжает играть с грудью. Ее глаза закрыты. Она полностью отдалась во власть удовольствия. У меня дух захватывает, насколько она красивая, оттрахивая меня до изнеможения. Вскоре ее движения становятся дикими, и теперь я хочу вместе с ней окунуться в вихрь удовольствия

– Посмотри на меня, – хрипло прошу я.

Её глаза приоткрываются. В затуманенных карих омутах плещется страсть, вожделение и что-то большее – невероятное и неизведанное.

Шарлотта опять прикрывает глаза.

– Посмотри на меня, – уже не просьба, а команда, грубая и горячая.

– Но так я быстрей кончаю, – протестуя бормочет она, хотя судя по тому, как Шарлотта вглядывается мне в глаза, опускает лицо и хватает за плечи - это больше признание. – Я не хочу, чтобы это заканчивалось, – говорит она со стоном.

Я знаю, что она говорит о сексе, но так хочу, чтобы это означало намного больше. Каким стало для меня.

Мы словно связаны. Она не отводит глаз, да и я не смог бы, даже если бы попытался. В ее глазах сокрыты все мои тайные желания. Мне это нужно до охренения. Она шепчет моё имя. Слова срываются с языка слаще меда. Я на грани. Яйца напряжены. Я не в силах больше сдерживаться, мне нужно, чтобы она кончила, пока я не слетел с катушек.

– Кончи на меня, – подстегиваю я, чувствуя приближение собственного оргазма. – Кончи на меня сейчас!

С диким криком ее накрывает волна удовольствия. Наклонившись, она прижимается к моему уху и протяжно шепчет новый восхитительный напев:

– Я не могу остановиться. Просто не в силах остановится.

Она повторяет это снова и снова. Это так необузданно и сексуально. Я в восторге от этого. Обожаю, когда Шарлотта кончает. Мне до охренения нравится делать ее счастливой. Заниматься с ней любовью. В данную секунду я люблю этот мир, даже свою шишку, ушибленный локоть и биту, упавшую мне на пальцы ног.

Шарлотта падает на меня, прижимаясь к шее, целует в ухо и непрерывно шепчет:

– Как же хорошо.

– Лучше не бывает, – соглашаюсь я, хоть «хорошо» это слишком слабо сказано.

– Только с тобой, каждая мелочь, – признается она, когда я обнимаю ее и крепко прижимаю к груди.

– Каждая, – соглашаюсь я.

Я люблю весь этот мир без остатка, а еще я самый счастливый сукин сын на планете рядом с женщиной, в которую безумно влюблен.

Вот что это такое. Именно это нашептывал мне алфавитный суп.

Я нарушил самое главное правило.

Влюбился в своего лучшего друга.


ГЛАВА 25


Бита соединяется с мячом с диким ударом, и я готовлюсь к третьей базе. Все жду и жду увидеть, угодит ли мяч в перчатку аутфилдера [24] или вернет меня «домой».

Бум. Через ограду.

Я взмахиваю кулаком и кричу.

Ник бросает биту в грязь и бежит по базовой линии, а я устремляюсь к «дому». Наблюдая за тем, как он несётся от базы к базе, мой отец подпрыгивает на импровизированной скамейке запасных. Благодаря Нику команда отца вырывается вперед на девятом иннинге[25].

Я поднимаю руку и даю пять нашему отбивающему, когда он добегает до основной базы.

– Хорошая работа, Грэнд Слэм[26], – говорю я. За этот сезон он уже дважды выбивал четырехочковый.

Как только он встает на основную базу, раздается «Beautiful» Кристины Агилеры. Интересный выбор. Для Ника я бы такое не поставил, но дочь мистера Оффермана назначила себя «комментатором» игры и выбирала мелодии для подач, хоум-ранов[27] и аутов[28]. 

В руках Эмили синие портативные колонки овальной формы, из которых льется музыка с ее сотового. Раскачивая бедрами, она призывает нашу команду присоединиться к танцу. Сестрицы поддерживают ее с трех рядов ветхих скрипучих трибун.

Отец дает Нику пять, когда тот уходит с поля.

– Ты моя призовая лошадка. Жди чек по почте, – шутит мой отец, направляясь к скамейке команды перед трибунами. Шарлотта машет и улыбается. Я смотрю на нее, и сердце готово выпрыгнуть из груди.

«Сегодня», говорю я себе. У меня есть план. Я отведу ее в любимый итальянский ресторан в Челси[29] и там открою перед ней душу. Расскажу, что она для меня единственная, и буду надеяться, что рядом окажется женщина с «Пейдж сикс», а не та, что хочет просто дружить со мной. Без понятия, хочет ли Шарлотта чего-то большего, как и я, или видит во мне только друга. Но я чертовски сильно уверен в своих чувствах и желаниях. Она должна быть моим другом, деловым партнером, любовницей и любимой. Хочу, чтобы она была только моей. Именно поэтому сегодня утром – после того, как мы почистили зубы – я пригласил ее на настоящее свидание.

И Шарлотта согласилась.

У меня потеют ладони от одной мысли, что сегодня у меня официальное свидание с моей первой и единственной любовью. Я рискну всем, признавшись, что наши фальшивые отношения стали для меня настоящими. Пульс зашкаливает от надежды, что мои чувства взаимны.

Черт, на время игры я положил в ее сумочку свои ключи, кошелек и сотовый, но неужели там еще спрятан магнит? Отвернувшись от Ника, я подбегаю к трибунам и быстро целую Шарлотту. Наши губы соприкасаются, и она тихо вздыхает. Через секунду из колонок Эмили звучит Сиара «Pucker Up».

Черт, прыткая девчонка.

Я отворачиваюсь от трибуны.

Еще один игрок из команды «Катрин» в шаге от базы. Радости отца нет предела. Папа в замечательном настроении: сейчас его команда выигрывает, а утром он подписал документы. Адвокат проводит окончательную сверку, и в понедельник состоится официальная подача. Если все пройдет хорошо, к тому времени мы с Шарлоттой будем по-настоящему вместе, и нам не придется расставаться. Удивительно, как все прекрасно складывается.

Когда я занимаю место на скамейке, Ник говорит мне тихим голосом, делая вид, будто общается с Шарлоттой:

– О салют, Шарлот. Как делишки? Ты по-прежнему встречаешься со Спенсером? Как оно? Ты любишь его большое эго. О да, оно просто огромное. Я тоже в восторге. – Он поворачивается ко мне с невозмутимым видом. – И как, я справляюсь?

Я делаю «удивленный» вид.

– Поразительно. Такое чувство, что ты пожизненно этим занимаешься. – Я фыркаю. – И, кстати, я надеюсь, что скоро это не будет притворством.

Он вопросительно поднимает бровь.

Пожав плечами, я говорю шепотом:

– Сначала это была игра, но теперь для меня все стало реальным. Я собираюсь сегодня во всем признаться и глянуть, взаимны ли мои чувства.

Ник протягивает кулак.

– Вперед дружище, – говорит он без намека на смех или сарказм. – Вы всегда идеально подходили друг другу.