– Рад нашей встречи, – говорит он глубоким баритоном.

О да, этот чувак привык отдавать приказы.

Мы обмениваемся любезностями и садимся за стол. Как только заказ сделан, Офферман принимается за допрос Харпер.

– Наслышан о вас. Вы фокусница, это так прекрасно.

Он засыпает ее вопросами, и до меня вдруг доходит: профессия Харпер замечательно вписывается в его семейный образ жизни. И для него огромный плюс, что она работает на детских утренниках. Харпер показывает ему парочку трюков. Заставляет исчезнуть вилку, потом салфетку и напоследок стакан.

– Потрясающе. Могу поспорить дети от этого без ума. Мои девочки будут в восторге.

Мужик, у тебя подростки. Очень сомневаюсь, что их впечатлит ловкость рук.

– С радостью покажу им пару фокусов, – говорит Харпер с лучезарной улыбкой, полностью очаровывая мистера Оффермана.

– Отлично. Я хотел бы позвать вас на наш семейный ужин завтра вечером.

– Спасибо. Обязательно приду, – говорит Харпер.

Офферман переключает внимание на меня.

– А как дела с приложением «Настоящий мужчина»?

Опаньки! Походу он провел расследование.

– Компания, которая приобрела его, говорит, что дела идут в гору. Но я больше не имею к этому никакого отношения, – говорю я, отмахиваясь от вопроса.

– Судя по отзывам приложение весьма популярно. Кажется, ты знаешь, чего хотят женщины.

Я сглатываю и с опаской смотрю на отца. На его губах играет неестественная улыбка. Он явно не хочет развивать эту тему.

– Сэр, я знаю лишь одно. Нужно относиться уважительно к своей женщине, а когда придет время делать предложение, посетить «Катрин» и купить что-то большее одного карата, – пытаюсь я отшутиться ювелирной шуткой.

Он улыбается и кивает, а затем откашливается:

– У меня есть знакомый репортер в «Жизнь и Время Метрополиса». Он будет освещать в прессе сделку по продаже ювелирной сети. Кое-что о бизнесе и немного о личной жизни. Надеюсь, моя просьба не покажется чересчур наглой, но мне бы хотелось ближайшие пару недель, пока будет осуществляться сделка, все внимание отдать «Катрин». А не нашумевшему приложению для знакомств или другим вещам, которые так любят мусолить в прессе. Типа любовных подвигов. – Он замолкает и расправляет салфетку на коленях. – Надеюсь, понятно о чем я сейчас говорю?

Да ладно, мужик, мы все в курсе, о чем идет речь.

Отец решает вмешаться:

– Пожалуй, я с этим соглашусь. Нужно привлечь все внимание прессы именно к сделке.

– Отлично. – Мистер Офферман снова смотрит на меня. Походу допрос инквизиции продолжается. – А новое дело успешно?

– Ресторанный бизнес хорошее – капиталовложение. Мы с Шарлоттой основали «Лаки Спот» три года назад, и все идет прекрасно. Отличное место, прекрасные отзывы, довольные клиенты.

Он продолжает доставать меня кучей вопросов о баре, но на самом деле он просто хочет разнюхать все обо мне. Пытается понять, мой новый бизнес такой же «недостойный», как и приложение. Но я могу с легкостью справиться с таким типом. Слабаки не становятся предпринимателями. А я открыл свое дело, потому что чертовски бесстрашный и могу просчитать рынок так же, как мысли этого надутого сыча. Мне известно, чего он хочет, и я с радостью даю ему это, потому что в итоге это осчастливит моего отца.

– И что же самое лучшее в вашем деле?

– Работа с Шарлоттой, – говорю я, потому что это единственный правдивый ответ. Разве к нему подкопаешься? – Нам словно суждено было вместе создать что-то подобное. У нас во многом совпадают взгляды.

На его губах появляется легкая улыбка.

– Это здорово. Как долго вы …

Он замолкает, когда официант приносит наши тарелки, но я улавливаю суть вопроса. Как долго мы дружим?..

– С колледжа, – отвечаю я.

– Отлично, – говорит мистер Офферман, когда официант ставит перед ним яйца Бенедикт[2]. – Надеюсь, ты сможешь завтра прийти к нам на ужин.

Вуаля, я его сделал. Красава!

– С радостью, – отвечаю я.

Мы собирались оттянуться с Ником, но он поймет. Я украдкой смотрю на отца. Он довольный, значит, пока все идет гладко.

Мистер Офферман берет вилку.

– Возможно, ты придешь со своей девушкой.

Я чуть не давлюсь апельсиновым соком.

Мой папа собирается его поправить, но мистер Офферман продолжает говорить своим внушительным баритоном, не позволив вставить и слова.

– Моя жена захочет встретиться с Шарлоттой. Как и мои девочки. У нас теперь семейный бизнес, и очень важно подчеркнуть это во время купли-продажи компании, учитывая повышенное внимание общественности к этому вопросу. Мне нравится, что они увидят все в таком радужном свете.

Я открываю рот, чтобы исправить возникшее недоразумение. Мы с Шарлоттой просто друзья и деловые партнеры.

Но его улыбка скрепляет сделку, и я быстро прикидываю варианты.

Офферман уже думает, что мы с Шарлоттой давно встречаемся, и радуется этому факту. А если бы все так и было? Борись до конца или не высовывайся.

– На самом деле, мы с Шарлоттой дружим еще с колледжа, – говорю я, а потом собравшись с духом добавляю то, что ему хочется услышать. – Но мы начали встречаться месяц назад, и буквально прошлой ночью обручились. Я очень рад поделиться с вами этими новостями. Теперь она моя невеста.

Харпер роняет вилку, отец начинает моргать, а мистер Офферман светится от радости точно новогодняя елка. Он вне себя от счастья, еще пару секунд и запляшет от такой семейной идиллии. Он считал, что попал на бабника, а тут перед ним нарисовался счастливый жених.

– Буду счастлив прийти к вам на ужин со своей очаровательной и несравненной невестой, – добавляю я, а потом смотрю на отца с широкой улыбкой и только после этого начинаю копаться вилкой в яичнице. Сестра сверлит меня взглядом с явным желанием начать перекрестный допрос. Уверен, позже меня ждет серьезный разговор. Но у меня и так намечается напряженный денек.

Самое главное теперь - убедить Шарлотту согласиться провернуть это дельце.


ГЛАВА 4


Мы стоим с отцом на улице около ресторана. Папа нервно проводит рукой по волосам. Он хмурится, в глазах читается тревога. Он только что посадил Мистера Оффермана в такси и пообещал в ближайшее время приехать в магазин на Пятой авеню.

Но вначале он планирует разобраться со мной. Ничего удивительного.

– Когда ты собирался мне рассказать?

Есть маленькая проблемка. Я не могу признаться ему во лжи.

Если отец узнает, что я выдумал эту гребаную помолвку ради его сделки, он решит, что обязан извиниться перед мистером Офферманом. Отправится к этому тупице и честно прямолинейно скажет, что сожалеет, но его сын просто пошутил. Вот такой он человек и именно так ведет бизнес. И если ему придется, поджав хвост, вернуться к покупателю и извиниться за своего непутевого сыночка, сморозившего глупость, отец это сделает, хотя тем самым вмиг расторгнет намеченную сделку.

Ага, щас. Только через мой труп.

Мне очень не хочется впутывать отца в эту фальшивую помолвку. Но сейчас именно это может стать ключом к решению проблемы. Я заметил огонек в глазах мистера Оффермана, когда заговорил о свадьбе. В этой сделке мне отведена роль Джокера. Как холостяк и раздолбай, я не вписываюсь в выдуманные рамки, а вот с кольцом на пальце Шарлотты превращаюсь в золотого ребенка.

Так что хочешь не хочешь, а сделать это придется.

Если ложь конкретная, нужно, чтобы к ней никто не подкопался.

– Пап, я попросил ее руки прошлой ночью.

– Я даже не знал, что вы встречаетесь, – замечает он.

Мимо нас проходит дамочка в узкой розовой юбке и на черных каблуках. Она с кокетливой улыбкой окидывает меня взглядом, и я хочу улыбнуться в ответ, но вовремя себя одергиваю.

Вот черт! На ближайшие пару недель я лишился своего излюбленного развлечения.

Ну, ничего. Я справлюсь. Смогу притвориться обрученным. Образно говоря, посажу член под «домашний арест».

– Я собирался сегодня все рассказать.

– Как долго вы вместе?

Чем проще, тем лучше. Не надо разглагольствовать.

– Пап, все произошло так быстро, – говорю я чуть удивленно и с полным обожания взглядом рассказываю о своей невесте. – Ты же знаешь, мы всегда отлично ладили и были лучшими друзьями. Знаешь, это как раз тот случай, когда твое счастье рядом, а тебе нужно вагон времени, чтобы это понять. Пару недель назад мы друг другу признались в своих чувствах и… бац. Все остальное уже история.

Офигеть. Это и правда прозвучало так правдоподобно или мне показалось? Я смогу.

Папа поднимает руку:

– Притормози. И что это значит? Остальное уже история? Как ты сделал предложение? И ради бога, где ты взял кольцо? Предупреждаю, если ты купил его в «Шейн Ко[3]», то я от тебя отрекусь, – заявляет он с напускной серьезностью.

Мне нужно кольцо, причем немедленно. С огромным брюликом. Сын ювелирного магната приобрел бы для своей невесты только лучшее.

– Пап, любовь вскружила нам голову. Мы встречались всего нескольких недель. – Это прозвучало достаточно правдоподобно. Но будет еще лучше, если я чуть приукрашу. – Но после стольких лет дружбы не захотелось больше тянуть волынку. Как говорится: «Женись на своей лучшей подруге», – заявил я, хотя не в курсе есть ли такое выражение. Но кому какое дело, если это прозвучало офигенно, как трехочковый бросок в баскетболе. Мой папа кивает в знак понимания, когда я заканчиваю оду о вымышленной любви: – Когда ты понимаешь, что не можешь прожить и дня без женщины, которую обожаешь, нужно сделать ее своей и плевать, сколько ты с ней встречаешься: неделю или годы. Поэтому вчера я сделал предложение. Не мог больше ждать. Если ты знаешь, чего хочешь, нужно пойти и добиться своего, разве я не прав?

Мимо пролетает такси, а папа вздыхает от восторга:

– Даже я не смог бы сказать лучше.

Ему стоит нанять меня для написания пресс-релизов. На этом можно было бы сколотить состояние.

– Есть одно «но», у меня нет кольца, – говорю я и подмигиваю. – Ты случайно не знаешь, где его приобрести?

Он поглаживает подбородок с напускной задумчивостью.

– Ох, я могу только догадываться о таких местах. – Он смеется от его собственного остроумия и пожимает мою руку. – Приходи в два, и Нина выберет тебе самый красивый камень. Ты не можешь сделать предложение без кольца от «Катрин».

– Честно говоря…

В кармане гудит телефон. Имперский марш Дарта Вейдера. Шарлотта. Она сама ради прикола поставила на себя этот рингтон.

– Шарлотта, – говорю я отцу, помахав телефоном.

– Может, стоит поменять эту странную мелодию, ведь вы скоро поженитесь, – советует он мне, а потом расплывается в улыбке. – Эй! Это был мой первый совет для парня, который скоро станет семьянином.

На меня накатывает секундная вспышка паники. А вдруг Шарлотта откажется участвовать в этой авантюре? Возьмет и посмеется надо мной. Блин, она точно лопнет от смеха. А вдруг она заявит, что это безумнейшая идея, и она ни за какие коврижки не станет этого делать. Что тогда?

Я пытаюсь подавить преждевременную панику. Ведь именно так друзья и поступают. Притворяются, что выйдут за вас замуж, когда нужно. Так ведь?

Мелодия играет снова. Марш не замолкает.

– Тебе стоит ответить. Женщины не любят ждать, – говорит мой отец. – Эй, вот тебе и второй совет.

Взяв себя в руки, я провожу большим пальцем по экрану и вживаюсь в роль:

– Доброе утро, моя прекрасная невеста, – говорю я нараспев влюбленным голосом.

Она начинает смеяться.

– Почему мы играем так рано? Не говори мне, что начал пить с самого утра? Уже надрался вдрызг, Спенс?

– Я опьянен тобой. Между прочим, ты где?

– Только что разговаривала с одним из наших поставщиков. Договорилась о более выгодной сделке. Всегда рада помочь. С тебя начос. Но с какой радости ты ведешь себя, как влюбленный чудик?

– Хорошо, любимая, – говорю я, глядя на отца, тот одобрительно показывает мне два больших пальца. Публика довольна игрой актера. – Скоро буду, и ты все расскажешь лично.

– Ладненько, – протягивает она, – но сделка действительно хороша, так что я не собираюсь разыгрывать все в лицах лично или по телефону, если уж на то пошло. Кроме этого я собираюсь забежать в душ. И даже не начинай. Я не имела в виду забег!

Я смеюсь:

– Конечно, буду через двадцать минут. Не могу прожить и минуты без тебя.

Я чуть не сказал «пупсик», но в этом случае мне придется попрощаться с яйцами, а мне мое хозяйство нравится. Можно сказать, я с ним неразрывно связан.