— В твоих словах есть здравый смысл. — Она швырнула салфетку, обошла вокруг стола и встала рядом с Магнусом.

— Видишь, как мне необходимо твое руководство? Столько есть всего, что меня интересует! Ну, например, земля, на которой стоял сгоревший дом. Она ведь должна что-то стоить? Я бы ее продала, а деньги отдала приюту. Чтобы детям, которые там живут, стало лучше.

— Гм! Я понимаю, у тебя серьезный интерес к финансам, но ты, кажется, не представляешь размеров своего состояния. У Абрахамса в банке полно закладных, он ссужал

— деньги под земли, замки, и теперь ты владеешь заложенной недвижимостью половины землевладельцев Шотландии.

— Я бы хотела увидеть эти бумаги, — объявила она с острым интересом.

Магнус встал и собрался пойти в столовую.

— Что тебе нужно, так это секретарь. Деловой человек с хорошей головой на плечах, понимающий в цифрах. Я призову сюда Стефена Гэлбрэйта, пусть-ка он этим займется. Что скажешь?

— Прекрасная идея иметь под рукой толкового человека, пока научусь сама управлять делами, — упрямо промолвила Табризия. — А кто такой Стефен Гэлбрэйт?

— Мой племянник. Моя жена, графиня, урожденная Гэлбрэйт. Его мать Кэтрин — распорядительница спальни королевы. Она сопровождала ее в Англию. Я приглашу парня на ужин и, если решишь, что сможешь с ним поладить, найму секретарем.

Табризия не слишком оптимистично смотрела на предстоящую встречу еще с одним племянником Магнуса, но была приятно удивлена мягкими манерами Гэлбрэйта. Он оказался красивым парнем лет двадцати, хорошего сложения и не лишенным грации, со светлыми волосами и аквамариновыми глазами, сверкающими от какого-то внутреннего веселья. Всем своим видом он резко отличался от Кокбернов Они — неотесанные и грубые, а он — воспитанный, лощеный и, без сомнения, джентльмен.

Магнус приветственно громыхнул и потащил Табризию знакомиться.

— Это моя дочь, Стефен Слухи летят впереди нас, и ты наверняка все о ней знаешь

— Один слух явно не преувеличен — Он поцеловал ее руку — Вы удивительно красивы, кузина

— Спасибо, Стефен Мой отец рассказал вам, что мне нужен деловой человек, разбирающийся в финансовых вопросах, который мог бы кое-чему меня научить в этой сфере?

Стефен поклонился.

— Да, конечно! Я готов и очень хотел бы сделать для вас все, что смогу, в течение ближайших двух месяцев А после, к сожалению, я отправляюсь в Англию, ко двору короля Моя мать получила для меня место в королевской канцелярии — Он улыбнулся извиняющейся улыбкой — Меня заставили поверить, что именно сейчас ловкие шотландцы могут составить себе там состояние

— А вам это необходимо, да, сэр? — спросила Табризия.

— Разумеется. Я бедный, я второй сын. Несколько лет назад отец умер и оставил долги. Вот почему моя мать заняла должность при королеве

— Простите мою бестактность, я не хотела вмешиваться в ваши дела.

— Ничего страшного, — улыбнулся Стефен, — у меня нет секретов

Табризия заметила, что с каждым днем парень нравится ей все больше. Ее подкупали искренность кузена, прекрасные манеры. Он относился к ней как к воспитанной, образованной женщине, что льстило Табризии. Она обратила внимание на ухаживания Стефена и не отказывала себе в удовольствии легкого флирта, доселе ей незнакомого. Они часто оставались вдвоем, просматривали сотни бумаг Абрахамса, их дружба крепла.

— Стефен, отец говорит, у меня нет юридических прав до двадцати одного года Так что на ближайшие четыре года он мой опекун

— Да, верно, — осторожно подтвердил Стефен.

— Я вот о чем думаю. Я бы хотела иметь собственную резиденцию. Мне не нравится жить в Танталлоне под пятой отца. Я хочу независимости, но знаю, он не станет и слушать меня. Он даже не позволит остаться в Эдинбурге без Александрии. Значит, ты говоришь, я полностью бесправна еще целых четыре года?

— Да, он твой опекун до двадцати одного года — Стефен сделал эффектную паузу, потом осторожно добавил — Или до тех пор, пока ты не выйдешь замуж.

Ее глаза расширились

— Если я выйду замуж, Магнус уже не будет моим опекуном? О, ну тогда, конечно, мой муж будет вести мои финансовые дела?

— Нет, не обязательно, — покачал головой Стефен — Когда речь идет о состоянии, практика и здравый смысл диктуют необходимость составления контракта еще до брака. В нем можно точно и четко оговорить все условия. В конце концов, супружество — это партнерство. Доходы и ответственность обоих должны быть зафиксированы на бумаге, чтобы муж не смог воспользоваться твоими правами.

— Понятно, — медленно кивнула Табризия.

— Ну а теперь, насколько я понимаю, ты станешь искать мужа, который дал бы тебе большую свободу. Могу ли я предложить свое имя в список соискателей? — весело спросил он.

— Можешь, — кивнула она и рассмеялась. — Скажу по секрету: ты единственный мужчина из всех мне известных, кого я не боюсь.

Глаза Стефена засветились.

— Обитатели пограничных районов — другие люди. Им свойственно наглое бахвальство, их хлебом не корми, дай подраться.. — Молодой человек внимательно наблюдал за Табризией, оценивая, какое впечатление производят на нее его слова. — У них все сверх меры — ругань, распутство, убийства. Женщины там влачат жалкое существование. Моя мать старела с каждым рейдом отца. Иногда, конечно, он въезжал с победой, с подарками, но чаще всего привозил отвратительные раны, над которыми она не спала ночами. В конце концов однажды его внесли ногами вперед.

Табризия понимала — он просто описал, на что может быть похожа ее жизнь с Парисом Кокберном. Она закрыла глаза, стараясь отогнать мысли о нем. Стефен продолжал:

— Вот одна из причин, почему я еду в Англию. Там люди мягче, как и климат, и ландшафт.

— Может, и верно, — сказала она тихо, коснувшись его руки.

Он поднес ее пальцы к губам, потом быстро наклонился и поцеловал в губы. Она с удовольствием ответила на поцелуй и удивилась. Они оба обрадовались, что его поцелуй не испугал ее.

Александрия понимала, что дольше ей нельзя оставаться в Эдинбурге. Пора возвращаться домой. Уже шли приготовления к свадьбе Венеции, и она не могла ничего пропустить. Она рвалась в гущу событий и очень жалела, что Табризия не приедет.

— Я хочу купить Венеции какой-нибудь хороший свадебный подарок. Мы пойдем с тобой в магазин, купим, и ты отвезешь его, когда поедешь домой, — сказала Табризия.

Она купила фарфоровый обеденный сервиз на двадцать четыре персоны, украшенный петухами, с золотой каймой. Хозяин магазина пообещал доставить его в течение часа.

Возвращаясь в середине дня, девушки увидели возле дома ужасную картину. Молодой человек отчаянно пытался справиться с обезумевшей лошадью. Еще минута — и она ударила бы хозяина копытами по голове. В мгновение ока Александрия оказалась рядом. Лошадь внезапно рухнула на землю, и девушка увидела: животное задыхается и вот-вот умрет. Кожаная уздечка порвалась, и обрывок попал лошади в горло Без колебаний Александрия схватила ее за нижнюю челюсть и просунула пальцы в горло. Она вынула помеху, и животное смогло дышать. Это произошло, как чудо, лошадь вскочила и замерла, покоренная.

Табризия бежала к подруге с криком

— Александрия! Осторожно!

Молодой человек, хозяин лошади, остолбенел. Он не мог произнести ни слова, а только смотрел на девушку.

— Боже мой! Самый смелый поступок, который я когда-либо видел собственными глазами. Вы спасли ей жизнь. Как мне вас отблагодарить?

Александрия взглянула на стройного юношу с темными кудрями и внимательными серыми глазами, в которых светилось неподдельное восхищение ее храбростью Сердце девушки подпрыгнуло и заплясало в груди Никогда еще она не видела такого красавца, никогда никто не смотрел на нее вот так.

Табризия взглянула на несчастного с огромным сочувствием

— Отведите лошадь в конюшню за домом, напоите и дайте ей отдохнуть

— Спасибо, мадам, — он официально поклонился — Простите, вы случайно не миссис Абрахаме?

— Да, это я Вы хотели меня видеть, сэр?

— У меня личное дело, которое я хотел бы с вами обсудить, если вы уделите мне несколько минут, мадам — И он густо покраснел

— Сперва займитесь лошадью, а потом приходите попьете с нами чаю — Табризия улыбнулась, подбадривая смущенного юношу

Девушки по лестнице поднялись в дом

— Табризия, тебе не кажется, что он очень красивый? — задыхаясь, спросила Александрия

— Насколько я заметила, ты считаешь именно так. Давай поднимайся, надень что-нибудь получше, а я прикажу подать нам чаю

Когда молодой человек постучал, Табризия открыла и повела его в комнату, где они со Стефеном работали с бумагами Абрахамса.

— Ну как? Лошадь в порядке?

— Да, спасибо, мадам Я очень сожалею, что побеспокоил вас, тем более в таких обстоятельствах, — он покраснел — Но именно из-за смерти вашего мужа я вынужден

— говорить лично с вами.

Казалось, он чувствовал себя неловко, и Табризия изо всех сил старалась успокоить его

— Уверяю вас, вы не нарушили моего траура Могу ли я чем-нибудь помочь?

Он поколебался, потом набрался мужества и ринулся в бездну.

— По глупости я отдал мистеру Абрахамсу документ на нашу собственность Мне ужасно нужны были деньги и Дело в том, что отец ничего не знает А когда я услышал, что мистер Абрахаме умер, то понял, все может от крыться — Он помолчал, потом продолжил — Именно поэтому я хотел бы договориться, мадам Я заплачу долг, как можно скорее, но только бы отец ничего не узнал!

Табризия посмотрела на стол.

— Большая часть бумаг Абрахамса здесь. Дайте-ка я взгляну, нет ли вашей. Как вас зовут?

— Адам Гордон, мадам

Табризия вздрогнула

— Ваш отец — Джон Гордон?

— Да, мадам. Вы его знаете? — взволнованно спросил юноша.

— Только наслышана, — неуверенно улыбнулась она, роясь в бумагах. — Я думаю, эта. Хэддон-Хаус на Даффтаун? Пятьсот фунтов?

Среди бумаг были еще две расписки Гордона и две, подписанные Хантли. Табризия взяла их на заметку — когда останется одна, обязательно изучит внимательно.

— Да, — кивнул он. — Эта. Одна.

Табризия вручила ему документ и порвала обязательство с его подписью.

Молодой человек галантно запротестовал.

— Мадам, я не могу этого допустить!

— Ну, дело сделано, мистер Гордон. Пусть это останется строго между нами.

— Но почему вы должны быть ко мне так великодушны? — удивленно спросил он.

— Если вам это обязательно знать, отвечу. Я не хочу, чтобы бумага попала не в те руки. Ваш отец — лорд Джон Гордон. А знаете ли вы, что мой отец — граф Ормистан?

Адам Гордон заметно побледнел при имени ненавистного врага их семьи Он вдруг понял, как эта бумага могла быть использована против него: они потеряли бы собственность в Даффтауне. Юноша утратил дар речи от благодарности.

— А теперь пойдемте и попьем с нами чаю, Адам. Не позволяйте кровной мести отцов помешать нам стать друзьями.

— Благодарю вас, мадам, благодарю от всего сердца!

Табризия повела его в столовую, где Александрия с нетерпением ожидала, когда же еще раз увидит красавца. Адам с жаром стиснул руку Александрии.

— Я должен поблагодарить вас еще раз за то, что вы спасли мою лошадь, мисс. Клянусь, это самый смелый поступок женщины, который я видел Примите мою благодарность и не меньшее поклонение.

Александрия расцвела от его комплиментов Симпатия возникла мгновенно и взаимно У Табризии весело задергались уголки губ, когда она сказала:

— Адам Гордон, позвольте вам представить мою кузину Александрию Кокберн

Молодые люди побледнели

— Похоже, в природе существует кое-что покрепче чая. День был так насыщен событиями! — Табризия развлекалась.

Поздно вечером Александрия собирала вещи, готовясь к отъезду. Это оказалось непростым делом, слишком уж много всего было накуплено. Табризия еще раз внимательно просмотрела бумаги Абрахамса. Она обнаружила, что Джон Гордон занял девять тысяч под Мэкдафф-Касл, его брат Уилл Гордон получил еще пять тысяч под собственность в Абердине, и граф Хантли взял десять тысяч фунтов стерлингов по закладной под Хантли-Касл и прилегающие земли, когда его жена Генриетта Стюарт собиралась сопровождать королеву к английскому двору.

Табризии стало ясно, что все эти бумаги обеспечивали ее не только деньгами, но и властью Мальчик Адам, которому она помогла, — мелочь Она с ним не ссорилась и не собиралась Но она — Кокберн, а бумаги принадлежали ее кровным врагам Гордонам Она решила, ничего не говоря Магнусу, быстро вернуть их в банковский сейф для сохранности

Как только придет Стефен Гэлбрэйт, она заставит его снять копии с этих документов, которые положит в маленькую шкатулку с ключом — идеальное место для таких бумаг Она будет держать их подальше от любопытных глаз и в то же время под рукой на случай, если они ей понадобятся Встреча с юношей Гордоном и изучение документов Абрахамса открыли Табризии одну непреложную истину власть сильнее денег Она нахмурилась Да, кое-что ей уже удалось постичь Правда, узнанное лишает свободы и безмятежности, которые дарует невинность Хорошо это или плохо? Девушка вздохнула, прощаясь с утраченными иллюзиями, и призналась себе сила лучше слабости В тысячу раз лучше!