– Если ты устала, мы зайдем еще в один магазин в дру­гой раз, – предложила Шарлотта. – Давай отправимся в «У Гантера» и полакомимся мороженым.

Карета Шарлотты доставила их на Беркли-сквер, ее слу­га пошел в кондитерский отдел, и вскоре на подносе по­явились два мороженых.

– Диана Сент-Джон мне все рассказала о той драке, —призналась Шарл, после того как проглотила несколько ло­жек мороженого. – Да это и дракой назвать нельзя, потому что у Сиддела не было даже шанса нанести удар. Сент-Джон слышал об этом в своем клубе и на следующее утро расска­зал Диане. Я горжусь своим братом, поскольку он задал трепку Сидделу за то, что этот человек стал говорить гадос­ти о вашем браке. Очень эффектный ответ, должна сказать.

Флер не подозревала о том, что стычка с Сидделом име­ла какое-то отношение к ней.

Шарлотта отдала пустую тарелку и ложку слуге и раз­вернула бумагу со списком предметов гардероба, в которых, по ее мнению, Флер нуждалась. Они вдвоем отметили га­лочками многочисленные покупки, которые были сдела­ны за несколько дней. Платья, перчатки, халаты, шляпки, нижние юбки и туфли.

– Я думаю, что мы перевыполнили план, – сказала Флер.

– Вздор. Твое самоограничение способно вызывать раз­дражение. Скажи себе, что ты делаешь это ради моего бра­та. Если ты будешь выглядеть немодно, это отразится на нем.

Шарлотта снова уткнулась в список.

– Тебя задевает то, что он выходит в свет каждый ве­чер? – совершенно обыденным тоном спросила она.

– Ты и об этом знаешь?

Шарл бросила на нее взгляд, полный сожаления. И со­чувствия.

Флер подавила смятение. Ей надо научиться не обра­щать внимания на подобные вещи. Она не должна позво­лить кому бы то ни было знать, что у нее щемит и обрыва­ется сердце каждый вечер, когда Данте уходит из дому. И ею овладевает хорошо знакомая опустошенность.

– Все нормально, Шарлотта. Я уверена, что Марденфорд тоже уходил вечерами.

Выражение лица Шарлотты сказало все без слов. Разу­меется, Марденфорд это делал, но то были визиты мужчи­ны в свой клуб или театр. И это не шло ни в какое сравне­ние с длительными отлучками Данте в город. Компания Марденфорда изменилась после женитьбы, круг общения Данте остался прежним. Данте наверняка был причастен к делам, которые вряд ли одобрила бы любая жена.

Флер любопытно было бы узнать, слышала ли Шарлот­та о каких-либо подробностях, например, сменил ли Данте любовницу. Ей ведь может быть известно даже имя этой женщины.

В то же время она надеялась, что будет избавлена от по­дробностей на этот счет. Можно снести его увлечение ка­кой-либо анонимной женщиной. А вот знать о связи с кон­кретной особой будет больно и мучительно.

– Ты так считаешь, – проговорила Шарлотта, поджав губы. – А я надеялась…

– Не огорчайся из-за меня.

– Ему лучше бы быть сдержаннее, иначе я задам ему взбучку. А когда вернется Верджил, он его не похвалит, уве­ряю тебя.

Верджил. Флер старалась не думать о неизбежном воз­вращении виконта Леклера.

– Скоро ли он вернется?

– Он задерживается на неделю-другую. Я получила письмо вчера. Пенелопа заболела, и они побудут в Неаполе до ее выздоровления. Верджил написал, чтобы мы не бес­покоились. Болезнь не очень серьезна, но они не хотят рис­ковать и пускаться в морское путешествие. Когда они вер­нутся, их ожидает сногсшибательный сюрприз, поскольку Данте просил, чтобы я не писала о вашей свадьбе.

– Может быть, сообщить новость в письме было бы ра­зумнее?

– Ты ведь не думаешь, что он осудит брак? Определенно он этого не сделает. – Шарлотта погладила Флер по ру­ке. – Все уже давно в прошлом, он и ты останетесь добры­ми друзьями. Он будет счастлив, что Данте нашел такого чудесного человека, как ты.

Однако Флер не думала, что со стороны Леклера встре­тит одобрение и радость. Он, и только он один, сразу же заподозрит, что эта женитьба – грандиозный обман.

– А теперь расскажи мне о своих драгоценностях, что­ бы мы решили, нужно ли тебе что-нибудь покупать допол­нительно.

Глава 11

Собрание, на котором обсуждались планы создания школы для мальчиков, закончилось в два часа. Флер про­водила десятерых гостей к дверям, чтобы переброситься с некоторыми из них предназначенными только для них сло­вами.

Гости старались не выказать удивления и как бы не за­мечать, что сегодня наряд Флер разительно отличался от ее обычной одежды. Никто не комментировал тот факт, что ее розовое муслиновое платье с широкими юбками контра­стировало с привычными для нее туалетами сдержанно-тем­ных тонов. Женщины воздержались от того, чтобы задать ей вопрос, что стало причиной подобных перемен в ее туа­лете.

Спрашивать не было нужды. Когда они шли по подъезд­ной дорожке в сторону улицы, причина подкатила в откры­том ландо. Внимательным критическим взглядом уходящие гости окинули не только элегантный экипаж, но и красав­ца мужчину, который правил лошадьми.

Флер легко читала то, что было написано в их умах. Дан­те Дюклерк, прожигатель жизни и распутник, вскружил Флер Монли голову и сейчас делал все, чтобы окончатель­но ее разорить. Это вынудило их составить конкретный план строительства школы. Они хотели завершить его раньше, чем Данте промотает все деньги.

Флер приветствовала их решимость форсировать стро­ительство школы. К сожалению, хотя прошло более неде­ли с момента ее встречи с мистером Сидделом, она не по­лучила никаких намеков на то, что он нашел новых парт­неров.

Данте спрыгнул с ландо и поприветствовал уходящих друзей, викария и сторонниц реформы.

– Ты вращаешься в аристократических кругах по делам своей благотворительной деятельности. Я не знал, что мисс Фрай находится среди твоих заговорщиков…

– С ее суждениями считаются, и я не имела причин со­жалеть о ее участии. Она любезно согласилась быть попечителем школы.

– Члены парламента, к которым она обращалась с про­ектами своих реформ, считают ее эксцентричной занудой.

– Не в большей степени, чем я сама, Данте.

Он засмеялся и повернулся к экипажу:

– Как тебе нравится это ландо? Им владел старый Ти­моти, вместе с парой лошадей. Привез его из Гастингса два дня назад. Смотрится прекрасно, как и было обещано. Ло­шади даже лучше, чем я ожидал. На подходе еще две. Они подойдут для кареты, когда ее доделают.

Экипаж и латунные причиндалы были начищены до блеска и выглядели как новые. Впереди держал под уздцы двух крепких гнедых лошадей молодой человек лет восем­надцати. Он приехал в ландо вместе с Данте и сейчас с нескрываемым любопытством разглядывал дом. На нем была старая коричневая ливрея. Из-под бесформенной войлоч­ной шляпы выглядывали соломенного цвета волосы.

– Это Люк, – тихонько пояснил Данте. – Он крутится во дворе Тимоти, готовый выполнить любую работу. Ходил за мной по всему городу последние несколько дней, когда узнал, что я покупаю экипаж. Предложил свои услуги в ка­честве конюха и возницы за жилье и еду.

– Ты уверен, что он справится? Он выглядит совсем хрупким.

– Он гораздо сильнее, чем кажется. Он работал на карь­ере. Я решил испытать его в течение нескольких недель, пока мы не определимся, нужны ли нам дополнительно слуги. Он будет смотреться более презентабельно, когда я его отмою.

Люк увидел, что Флер изучающе смотрит на него, и от­вернулся. Он пытался сделать вид, что ему безразлично, что она решит, однако по его напряженному лицу и взгляду можно было понять, что он близок к отчаянию.

Флер была тронута тем, что Данте пожалел молодого человека.

– Он может жить в комнате над домиком для стоянки экипажей. Однако мы должны платить ему деньги, даже если он молод и неопытен.

– Он более опытен, чем ты думаешь. Всю жизнь про­вел в конюшнях. Он умеет обращаться с животными. Да­вай сядем и посмотрим, как он это делает. Он прокатит нас.

Данте подал знак Люку и помог Флер забраться в ландо.

– Куда мы едем? – спросила она, когда Люк пустил лошадей шагом.

– Я думаю, что мы сделаем круг по парку, а затем от­правимся в город. Хэмптон хочет встречи, и я послал ему сообщение, что мы навестим его владения.

Люк ехал по узким улочкам очень осторожно. Он мед­ленно свернул за угол и не позволял лошадям ехать иначе, как похоронным шагом.

Данте сидел рядом с Флер, следя за действиями нового кучера. Когда они подъехали к парку, он велел Люку пус­тить пару рысью.

Лошади с удовольствием восприняли приказ. Неожи­данный поворот влево заставил Флер прижаться к Данте. Он обнял ее за талию и спокойным тоном дал молодому кучеру несколько советов.

– Он никогда не управлял ландо, да? – спросила Флер.

– Он действует вполне разумно. Не беспокойся. Если он потеряет контроль, я тут же сменю его. – Он взял Флер за руку, чтобы окончательно успокоить ее. – Я не допущу, чтобы ты как-то пострадала… Поезжай по тропе налево, Люк, и держись этой стороны. Следи за правой лошадью. Именно она пытается сбить шаг.

Пока они выезжали на указанную тропу, Флер неволь­но прижалась еще теснее к Данте. Его объятия сделались крепче. Она почувствовала себя уютно и надежно и не пы­талась отстраниться. Данте продолжал давать Люку ука­зания.

– У тебя день был приятным? – спросил он ровным голосом. Внезапная близость, пусть даже вынужденная, по­родила трепет во всем ее теле. Данте принялся ласкать боль­шим пальцем внутреннюю сторону ее запястья. Делал это он медленно, с рассеянным видом, очевидно, сам того не замечая.

Но она-то заметила. Она не видела ничего другого. Эти медленные бархатные прикосновения словно загипнотизи­ровали ее.

Флер с трудом заставила себя заговорить:

– Собрание было очень продуктивным. Обычно мы говорим несколько часов, а результатов мало. А вот сегодня все, кажется, были нацелены на то, чтобы двигаться впе­ред. Если мы собираемся придерживаться нашего плана по открытию школы, я должна буду передать эту землю попе­чителям и продать часть недвижимости в течение несколь­ких месяцев, чтобы оплатить строительство.

– Может быть, тебе следует сказать об этом Хэмптону, когда мы его увидим? Он мог бы помочь.

Движения вверх-вниз, затем по кругу и снова вверх-вниз… От этих прикосновений к запястью бежали по руке мурашки, разбегаясь по всему телу.

– Я должна решить, с какими землями расстаться в первую очередь. Я хотела было продать угодья вокруг самой школы, но сейчас думаю, что лучше и проще реализовать земли в Суррее, которые оставил мне отец. Что ты об этом думаешь?

– Я не могу давать тебе советы, потому что ничего не знаю о землях в Суррее и об их качестве. Не в пример боль­шинству молодых мужей я не получил сведений о твоей не­ движимости и ее стоимости.

– Это недосмотр. Дела развиваются так быстро. Я при­ношу извинения. Конечно, ты имеешь право знать.

– Контроль ведь в твоих руках. Это еще одна сторона необычности нашего союза, и, уверяю тебя, я не имею ни­чего против. – Однако что-то в его тоне заставляло пред­положить, что в какой-то степени он был с этим не согла­сен.

Продолжающаяся ласка ее запястья основательно раз­волновала Флер. Она была уверена, что ее лицо полыхает. Ей следовало бы освободить запястье, но она не могла по­шевелиться. Да и не хотела, если быть честной.

Она попыталась отвлечься:

– Должно быть, тебе будет приятно узнать, что ты был прав в отношении помощи Шарлотты. Два дня назад я сопровождала ее в поездке к леди Россмор, и та сказала, что пригласит нас на бал через две недели. Как ты считаешь, я должна принимать это приглашение?

– Разумеется. Ты появишься на балу красивой, обая­тельной и в здравом уме. Это станет доказательством того, что обвинения Фартингстоуна совершенно вздорны.

Она представила, как входит в бальный зал впервые за последние десять лет и ловит на себе любопытные взгляды. Наверняка все слышали распространяемые Грегори сплетни. Даже сам ее отчим может там находиться. Ее внешний вид, поведение, даже ее беседы будут придирчиво анализи­роваться.

Она инстинктивно слегка прижалась к Данте. Он был занят в этот момент тем, что давал указания Люку, однако слегка повернулся и посмотрел на нее.

Она совсем близко увидела его лицо во всей его чув­ственной красоте. Сглотнув, она поняла, что его рука об­нимает ее. Твердый торс прижимается к ее боку, к ее гру­ди. А ее запястье вновь ощутило бархатное прикоснове­ние.

Легкое удивление блеснуло в его глазах. Словно он до­гадался о ее глупой женской реакции. Конечно же, он со­образил. Должно быть, ему нередко приходилось с этим встречаться.

Однако она заметила и кое-что еще в его пристальном взоре. Увидела опасный, расчетливый свет. Он как бы ис­пытывал эффективность своей мужской силы. Она могла лишь смотреть на него, словно олень, загипнотизирован­ный ярко горящим факелом.

Он поднял ее руку и поцеловал внутреннюю сторону за­пястья. Это породило волну трепета во всем ее теле.

– Ты будешь выглядеть очаровательной и красивой, и я пойду с тобой. Ты будешь не одна. Мы будем на балу вме­сте, Флер.