– Беги, Джилли, беги!

К ней присоединился Роган, который выкрикивал:

– Если сейчас же не побежишь, останешься без обеда!

– Без обеда, без обеда! – вторила сидевшая у него на руках Марианна.

Но Джилли не двигался с места. Если кошки могут хмуриться, то можно сказать, что Джилли нахмурился.

И тут же принялся лизать свою правую лапу.

Внезапно где-то на середине беговой дорожки приятный баритон стал напевать лимерик:


Покусали юнца с душою тонкой

Семь котов и три резвых котенка.

Он вскричал: "Я не скрою –

Не страшна смерть герою:

Как британец умру с песней звонкой!"


Это был Джейми. Джилли навострил уши, шерсть у него встала дыбом. Затем он устремился вперед, на голос, который снова запел лимерик, на этот раз громче.

Джейми, прошедший уже значительную часть дистанции, не спеша трусил вдоль дорожки, в воздухе звенел его чистый голос.

Однако белый тощий Хорас по-прежнему оставался явным лидером. Джейми запел громче. Джилли прибавил ходу и начал догонять Хораса.

– Джилли его обставит, – уверенно сказал Тоби.

– Без обеда! – кричала Марианна.

– Значит, говорите, секретное оружие, – благоговейно произнес Оззи Харкер. – Новая метода.

– Старина Хорас в хорошем состоянии, – покачав головой, сказал Том. – Только посмотри, как он тело свое вытягивает. Уж и не знаю, хватит ли времени у Джилли, чтоб его, красавца такого, догнать.

Джилли уже почти настиг Хораса. Джейми пел так громко, что вся толпа со смехом прихлопывала ему в такт.

Вот Хорас и Джилли поравнялись. Но тут Хорас без всякого предупреждения набросился на соперника, укусил его в шею и побежал обратно. Он мчался прямо к той дохлой рыбе, которую нес маленький Чарльз Лавлейс. Наскочив на Луи, Хорас сбил его с ног, высоко подпрыгнул, схватил свою добычу и быстрее ветра понесся сквозь толпу с рыбой в зубах, оставляя позади недовольные крики миссис Лавлейс и мистера Гудгейма.

Луи со всех ног помчался следом.

– Никогда не видел, чтоб Луи так быстро бегал, – прикрывая глаза от солнечного света, сказал Оззи. – Он ведь так может и догнать старого Хораса.

В конце-то концов рыба его.

– Не-а, – возразил Том. – Сперва миссис Лавлейс поймает Хораса. Тут-то шерсть и полетит!

Джилли не снижал темпа. Наоборот, он, кажется, бежал еще быстрее.

Джейми ждал его у финишной черты. Когда Джилли пересек ее, опередив Гленду по меньшей мере на шесть корпусов, Джейми вскричал:

– Как британец, умру с песней звонкой!

Толпа ответила ему громом аплодисментов.

– Обед для Джилли! – крикнула Марианна.

– Обед для Джейми! – крикнул Роган. Сюзанна готова была поклясться, что следом раздалось ржание Гулливера.

Братья Харкеры только покачали головами. За свою жизнь они видели много разных методов тренировки, но с подобным встречались впервые. Подумать только – лимерик!

Джейми продолжал напевать, но уже очень тихо.

Джилли гордо сидел на его плече, а Джейми не спеша шел к кругу почета.

В этот момент сквозь толпу неожиданно протиснулся Гулливер и положил на плечо Джейми свою большую голову. Джилли с криком вскочил на спину коня.

Глаза Гулливера сузились. Джейми в отчаянии громко запел новый лимерик.

Марианна от возбуждения обмочила и себя, и отца, на плече которого сидела.

Впервые за всю историю кошачьих бегов в Южной Англии проигравшие кошки, их владельцы и тренеры смеялись, аплодировали и мяукали, глядя, как победитель умывается, сидя на спине огромной лошади, издающей ржание в ритме лимерика.


ЭПИЛОГ


Шарлотта Каррингтон вновь перечитала заключительные строки только что написанного письма. «Как бы поизящнее его закончить, – думала она. – Это просто необходимо, не так ли?».


«…Мой дорогой! Из разных источников до меня дошли сведения, что вы с Сюзанной очень преданы друг другу. Я это приветствую. Это напоминает мне о том уважении и той нежности, с которыми мы с твоим отцом относились друг к другу. Однако, дорогой, также говорят, что ты встал на не правильный путь. Говорят, что Сюзанна находится с тобой постоянно, как и Марианна, которая, конечно, просто восхитительна, но тем не менее…»


– Моя красавица!

Она повернулась к кровати. Августус только что проснулся. Он сидел, прикрытый простыней лишь до пояса, встрепанный после сна и совершенно восхитительный. Шарлотте нравились мужчины с волосатой грудью, нравилась эта шелковистая дорожка в нижней части живота.

– Моя красавица! – хриплым после сна голосом снова сказал Августус. – Что ты пишешь?

Она встала и подошла к нему.

– Письмо Рогану.

– Ты снова его поучаешь, да?

Шарлотта засмеялась и легла рядом.

– Ну, я стараюсь этого не делать, но ведь он совершенно изменился. Он стал семейным человеком.

Нельзя сказать, чтобы его отец во всем был образцом, но все же… – Она вздохнула. – Может быть, существует другой образ жизни?

– Что ты имеешь в виду?

– Я начинаю думать, что Роган и Сюзанна столкнулись с чем-то очень для них привлекательным.

– И что же это? – Он начал расчесывать своими пальцами ее волосы. Какие они мягкие и шелковистые!

Ему никогда не надоест запах ее волос, ее тела.

– Что, возможно, мужчина действительно может быть счастлив всего лишь с одной женщиной. – Она замолчала, ожидая, не засмеется ли он.

Августус не смеялся. Его большая рука по-прежнему лежала у нее на голове. Шарлотта прижалась щекой к его ладони.

– Тогда, возможно, и женщина может быть счастлива всего лишь с одним мужчиной.

Августус по-прежнему не смеялся.

– А разве это не естественно? – спросил он и поцеловал ее в нос.

– Не знаю. Это совершенно отличается от того, как я привыкла жить, от моих представлений о себе и о других.

Августу!, заключил ее в объятия. Нет, он не стал ее страстно целовать, а просто прижал к себе, как прижимают ребенка.

– Ты дала мне новую жизнь, прекрасная Шарлотта, – тихо сказал он. – Я был бы неизмеримо счастлив, если бы ты осталась со мной навсегда. Может быть, когда-нибудь ты это поймешь.

– Может быть, – сказала она и подставила лицо для поцелуя. За окном перекликались гондольеры. Венеция пробуждалась. Плеск волн напоминал тихую музыку. Поцелуи Августуса были восхитительны. Шарлотта чувствовала себя так, как будто после долгой разлуки вернулась домой,


ОТ АВТОРА


Я всегда верила в существование святого Грааля.

Мне кажется, это не просто миф. По моему мнению, действительно реально существовала некая чаша, из которой пил Христос во время Тайной вечери. Была ли она после смерти Христа передана на хранение Иосифу Аримафейскому? Я предпочитаю думать, что это так.

Что же касается значения Грааля, то суть его в резкой дифференциации между добром и злом. Сама история Грааля говорит о том, что зло не может черпать из него силу.

Многие верят, что святой Грааль все еще существует. Возможно, теперь какое-нибудь другое общество епископов охраняет тайну его местонахождения. Возможно также, что это общество, как и его предшественник, ради сохранения тайны называет святой Грааль каким-нибудь другим именем.

* * *

Реальный Макбет мудро правил Шотландией в течение семнадцати лет, с 1040 по 1057 год. Он действительно совершил путешествие в Рим, где встречался с папой. В те времена папский престол погряз в безудержной коррупции. Реальная власть в этот период принадлежала не папе, а Хильдебранду, известному в истории как ^Чистое пламя".

В моем романе именно Хильдебранд уговаривает папу Льва IX отдать Макбету на хранение святой Грааль, поскольку злодеи обнаружили, что он находится в руках папы. Макбет был человеком чести, человеком слова. Естественно, он должен быть взять Грааль и сделать все для его сохранения. Наиболее подходящей фигурой для выполнения этого поручения мог оказаться один из тамплиеров.

В своей великой пьесе Шекспир обессмертил имя Макбета, благодаря чему тот стал самым известным из шотландских королей. Жаль только, что шекспировский Макбет не имеет ничего общего с историческим.

* * *

Можете ли вы представить себе, что пьете воду из святого Грааля? Надеюсь, что, прочитав мой роман, вы сможете это вообразить. Но конечно, только в том случае, если вы являетесь воплощением добра.