Кейн все еще пребывал в гневе, когда вернулся в Солсбери, в комнаты в гостинице «Уайт харт», которые сняли «мистер и миссис Джонсон»…

Между прочим, неудивительно, что Джулиана бывала временами немного… колючая. Вероятно, такова уж жизнь всех, кто был рожден вне брака. Всю свою жизнь Джулиана чувствовала презрение со стороны тех людей, с которыми ей все же приходилось сталкиваться хотя бы изредка. И презирали ее всего лишь из-за того, что ее родители якобы не были женаты. Но так ли это? Ведь очень может быть, что она вовсе не являлась незаконнорожденной. Что ж, именно это он и собирался выяснить. Хотя, конечно же, не только это…

Что же касается Джулианы, то она, всю жизнь считавшая себя незаконнорожденной, очень тяжело это переживала. И, судя по всему, именно поэтому полагала, что не сможет выйти замуж за него, Кейна. Но он-то сам прекрасно знал, что аристократическое происхождение и богатство еще не гарантируют счастья, и его собственная семья являлась тому ярким доказательством. Правда, раньше Кейн полагал, что его семья — исключение, и что любая другая аристократическая семья вполне счастлива. Увы, он ошибался. Но лишь сейчас, узнав историю Джулианы, он понял, что его собственные печали — ничто по сравнению с ее печалями. Потому что у него, Кейна, была хоть какая-то надежда, а вот клеймо незаконнорожденности — это на всю жизнь. Именно поэтому он твердо решил, что узнает правду о происхождении Джулианы. Да, он поклялся, что добьется своего во что бы то ни стало. И если Кассандра действительно вышла замуж за своего возлюбленного Джулиана, то он найдет все необходимые доказательства. А если понадобится, то он заставит разговориться всех обитателей Фернли, в том числе и Фредерика Фиттерборна.

Гостиная в их номере пустовала, и Кейн решил, что Джулиана, должно быть, легла вздремнуть. Он тихонько постучал в дверь спальни, однако ответа не последовало. Он постучал погромче, но снова молчание. Неужели Джулиана могла так крепко уснуть в четыре часа пополудни?

Не на шутку встревожившись, Кейн принялся барабанить в дверь кулаками. «О Господи, — думал он, — ведь ее муж был убит в гостиничном номере в Солсбери. Правда, не в этой гостинице, но все же… О, я не должен был оставлять ее одну!»

Не заботясь о приличиях, Кейн распахнул дверь. Их общий саквояж стоял на полу, а Джулианы нигде не было. Охваченный паникой Кейн бросился в соседнюю комнату, но и там не обнаружил свою спутницу.

Почему же она ушла? И куда? Ох, не следовало оставлять ее одну — ведь тот негодяй, который убил Джозефа Мертона, все еще находился на свободе.

В конце концов Кейн попытался успокоиться и все как следует обдумать. Во-первых, надо было решить, откуда начинать поиски, а затем…

Внезапно послышался какой-то шум — кто-то вошел в спальню. В следующую секунду Кейн увидел Джулиану. Она сняла шляпку и тут же бросила ее на пол. Ее чудесные золотистые волосы влажными прядями рассыпались по плечам, а лицо поблескивало от капель дождя. Она вся промокла, но выглядела, как всегда, изумительно.

— Ты где была?! — заорал Кейн, схватив ее за плечи и с силой встряхнув.

— Выходила прогуляться.

— Ты с ума сошла! Ведь там тебя мог поджидать убийца!

— Но ничего же не случилось, — ответила Джулиана безо всякого выражения. И выглядела она как-то странно — словно не понимала, где находится и что с ней происходит.

— Дорогая, ради Бога, сними с себя мокрую шубу, пока ты не простудилась.

Она ничего не сказала, просто смотрела на него с таким выражением, словно видела впервые.

Кейн дрожащими руками расстегивал на ней шубу.

— Твои туфли и чулки тоже насквозь промокли, — проворчал он. — Снимай! — Опустившись на колени, Кейн расстегнул ее башмаки, снял их и отшвырнул в сторону. Следом за башмаками стащил с нее и чулки. Как ни странно, но он действительно ужасно беспокоился из-за того, что Джулиана попала под дождь. Хотя кто же в Англии не попадает под дождь множество раз в году?..

Сорвав полотенце со стоявшего в углу умывальника, Кейн принялся сушить волосы Джулианы, а она просто стояла и смотрела на него, не произнося ни слова.

В какой-то момент Кейн заглянул ей в лицо и замер на мгновение. Потом с дрожью в голосе проговорил:

— Ты плакала?.. — Он вглядывался в ее лицо. — Дорогая, ты действительно плакала! Тебя кто-то напугал?

Внезапно губы ее приоткрылись, но она по-прежнему не произносила ни слова. Однако цвет ее глаз изменился — вместо холодного зеленоватого оттенка они приобрели золотистый цвет янтаря. В следующее мгновение Джулиана потянулась к нему и, взяв его лицо в ладони, приблизила свои губы к его губам.

И тотчас же все мысли об убийстве и о всевозможных опасностях, подстерегавших Джулиану, покинули Кейна. Он ощутил на ее влажных от дождя губах чудесный вкус меда и тут же понял, что она желала его. Причем желание ее не уступало его собственному.

Наконец-то! Он ждал этого мгновения целую вечность!

Их поцелуй был долгим и страстным; и Кейн, все крепче прижимая к себе Джулиану, чувствовал, что желание его с каждым мгновением становится все более неистовым.

А всего лишь в нескольких футах от них находилась кровать — просторная и очень удобная. К вящей радости Кейна, ему не пришлось подталкивать Джулиану в этом направлении. Она сама потянула его к кровати — не прерывая поцелуя, увлекала его за собой, и через несколько секунд они коснулись матраса.

Кейн едва удержался от возгласа восторга. Было совершенно очевидно: Джулиана желала его так же страстно, как и он ее. Усадив ее поудобнее, он принялся расстегивать на ней платье. Поцелуй же их по-прежнему не прерывался — она вновь взяла его лицо в ладони, словно боялась, что он может отстраниться от нее.

Желание Кейна с каждым мгновением усиливалось, и ему никак не удавалось справиться с платьем — такого с ним никогда не случалось. Наконец, не выдержав, он прорычал:

— К черту с этим!..

В следующую секунду он задрал повыше юбки Джулианы и стащил с нее панталончики. Затем опрокинул ее на кровать и дрожащими руками расстегнул на себе брюки. Джулиана же громко стонала, и из горла ее то и дело вырывались хрипловатые возгласы, свидетельствовавшие о крайнем возбуждении. Склонившись над ней, Кейн развел пошире ее ноги и коснулся пальцами мягких золотистых завитков. Судорожно сглотнув, он пробормотал:

— Послушай, ты уверена, что не хочешь немного подождать с этим?

— Нет-нет! — Она решительно покачала головой, а затем, спустив пониже его брюки, потянулась к возбужденной мужской плоти.

Кейн тут же сжал ладонями ее ягодицы и вошел в нее. Джулиана обвила руками его шею, и губы их слились в поцелуе. Они были почти полностью одеты, но, как ни странно, это лишь увеличивало остроту их ощущений. И Джулиана, судя по ее страстным стонам, испытывала истинное блаженство. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как они провели вместе ночь на Сент-Мартинс-лейн. Но Кейн знал, что вовсе не двухнедельное воздержание было причиной их общей страсти. Причина была в них самих — в нем и в Джулиане. Только сейчас, в эти чудесные мгновения, Кейн осознал нечто очень для него важное. Он понял, что Джулиана не просто женщина, способная разделить с ним ложе. За прошедшие восемь лет у него было великое множество женщин, но ни одна из них не могла сравниться с Джулианой.

Потому что Джулиана — одна-единственная.

Да, она была «та самая» женщина. Его женщина!..

И сейчас, когда они с ней двигались в одном ритме, у него возникало совершенно отчетливое ощущение, что ничего другого ему и не надо.

И в самом деле, какая из женщин могла быть лучше Джулианы, так сладостно стонавшей и так чутко реагировавшей на каждое его движение?

Почувствовав, что приближается к вершинам блаженства, Кейн попытался сдерживать себя; ему хотелось, чтобы эти чудесные мгновения длились как можно дольше. А в тот момент, когда он понял, что больше не выдержит, Джулиана тихонько вскрикнула, и он тут же почувствовал, что и она близка к кульминации — теперь дыхание с хрипами вырывалось из ее груди. Поцеловав ее в губы, Кейн, задыхаясь, прошептал:

— Давай вместе, давай же…

Возможно, она и не услышала его шепот, однако отреагировала должным образом. По телу ее тут же прокатились судороги, а из горла вырвался громкий и хриплый стон. Кейн с силой вошел в нее последний раз и тут же, содрогнувшись, присоединился к ней, после чего оба затихли в изнеможении.

Какое-то время, возможно, очень долго, они лежали без движения, однако при этом все еще оставались единым целым. Наконец Кейн приподнял голову и заглянул в лицо Джулианы. Их взгляды тотчас встретились, и он понял, что она смотрит на него с некоторой настороженностью. Интересно, о чем она сейчас думала? Что чувствовала? Может, она чувствовала то же, что и он? Может, думала о том же?

Кейн не мог ответить на этот вопрос, однако спросить почему-то не решался. Возможно, боялся, что услышит не тот ответ, который ему хотелось бы услышать.

Глава 18


Кейн снова опустил голову на грудь Джулианы, и оба по-прежнему молчали.

Она уже пришла в себя, однако чувствовала ужасную усталость. Но при этом, как ни странно, ощущала себя более живой, чем когда-либо. Интересно, смогла бы она сейчас пошевелиться? И в то же время — о Господи! — в то же время ей хотелось, чтобы все повторилось. Да-да, ей хотелось, чтобы все повторялось снова и снова.

Какие же странные противоречия… Ей было ужасно неловко и хотелось, вскочив с кровати, спрятаться в туалетной комнате, — но вместе с тем хотелось совсем другого… Хотелось продолжения. Вспомнив, что именно она проявила инициативу, когда увлекла Кейна к кровати, Джулиана густо покраснела. Да-да, это была ее инициатива! В последнюю ночь Кейн не проявлял особого желания. Когда же она проснулась и обнаружила, что лежит, прижавшись к нему, ей стало ужасно стыдно. Кроме того, она почувствовала себя униженной. Ведь Кейн, как выяснилось, просто нуждался в удобной постели, а она, Джулиана, его вовсе не интересовала. Иначе он бы наверняка что-нибудь предпринял.

И вот сейчас она набросилась на него, и у него практически не было выбора. Ах, какой стыд!

Тут он пошевелился и, снова приподняв голову, заглянул ей в глаза. Немного помолчав, проговорил:

— Джулиана, дорогая, возможно, я не должен об этом спрашивать, но все же… Поверь, это были самые чудесные минуты, которые я когда-либо переживал. Как ты думаешь — почему?

Кейн не был грубияном, — напротив, обладал очень хорошими манерами. Но он определенно не сказал бы о «чудесных минутах», если бы думал иначе. Во всяком случае, Джулиана решила ему поверить. Возможно, потому что очень хотела поверить.

Но она не знала, как ответить на его вопрос, поэтому сказала:

— Видишь ли, я ходила в гостиницу «Оленья нога», где был убит Джозеф.

В следующее мгновение Кейн вскочил с кровати, представ пред ней удивительно элегантным, даже несмотря на то что брюки его были спущены, а вся остальная одежда изрядно помята.

— Что?! Черт возьми, о чем ты думала?! — закричал он в волнении.

— Я хотела увидеть, где он умер, — ответила Джулиана, чуть нахмурившись.

Через несколько секунд она вдруг заметила, что Кейн уже успел подтянуть брюки и застегнуть их. Черт возьми, как ему удалось проделать это так быстро? Ей сделалось ужасно неловко, и она, потянув вниз подол платья, попыталась сесть на край кровати. Затем, покраснев, пробормотала:

— Помоги мне подняться, пожалуйста.

Кейн помог ей встать и тут же заключил в объятия. Крепко прижав к груди, он прошептал:

— Дорогая, не делай этого впредь. Пожалуйста, не выходи одна. Ведь тебя могут убить. Понимаешь? — Чуть отстранившись, он заглянул ей в глаза.

Джулиана невесело засмеялась.

— Убить? Нет, вряд ли. «Оленья нога» — гостиница с очень хорошей репутацией. Хозяин долго передо мной извинялся. И он твердо заявляет, что это убийство — исключение. Ничего подобного не случалось в этой гостинице за последние пятьдесят лет.

— Но ты плакала… Я подумал, что тебя кто-то напугал, возможно — напал на тебя.

Она покачала головой:

— Нет-нет, ничего такого не было.

Кейн какое-то время молчал, потом со вздохом произнес:

— Да, конечно… Понимаю… Ты отправилась посмотреть то место, где умер твой муж. И ты плакала о нем.

Она снова кивнула:

— Да, о нем.

— Что ж, это вполне естественно. — Чуть приподняв ее подбородок, Кейн снова заглянул ей в глаза. — Но почему… именно в этот день? — спросил он, кивком головы указав на кровать.

Джулиана молчала. Как объяснить, почему оплакивание мужа вызвало столь страстное влечение к другому мужчине? Господи, она и сама не знала, что с ней произошло. Просто Кейн, когда она вошла в комнату… Он показался ей необычайно красивым. И она почувствовала, что ничего не может с собой сделать — ее влекло к нему неудержимо.