— Ты хоть представляешь, как тяжело мне сегодня пришлось? — спросил он, повернувшись ко мне, твердость в его штанах была доказательством его слов. — Ты хоть представляешь, как чертовски сексуально выглядишь, когда играешь в «маленькую мисс старательность»? Что там с твоей книгой?

Я пожала плечами, когда он поцеловал меня в шею, и от его неистовых губ у меня побежали мурашки по всему телу.

— Я просто выполняла свои домашние задания.

Он протянул руку мне за спину и расстегнул лифчик.

— Как хорошая ученица?

— Угу.

— Неправильно, — ответил он, снимая с меня лифчик, и обхватил губами мой сосок, облизывая его, пока спускал с меня джинсы и трусики до колен.

Я ударилась затылком о дверь, когда он укусил меня, его руки сжали мою попу достаточно сильно, чтобы оставить след.

— Ты нехорошая девочка, — проговорил он, опустился на колени и лизнул мою киску. — Ты очень плохая девчонка. Тебе нужна чертова дисциплина, — он скользнул языком между моими складочками, прижимаясь к моему клитору и разминая мою задницу ладонями.

Мой вздох перешел в стон, когда он схватил меня сзади за бёдра и раздвинул их ровно настолько, чтобы его язык проник внутрь меня. Я схватила его тёмные волосы, сжимая мягкие пряди между пальцами, пока он трахал меня своим языком.

— Так просто не отделаешься, — с этими словами он откинулся назад, с глазами полными ярости, которые метали молнии, затем встал и перебросил меня через плечо.

— Нэйт! — воскликнула я и сжала ладонями его спину, но он швырнул меня на кровать. Воздух со свистом вырвался из меня, когда он стянул мои джинсы и трусики вниз до самого пола, а затем отбросил их в сторону.

— Встань на колени! — приказал он, указав на кровать.

Повелительные нотки в его голосе зажгли у меня в голове какие-то эротические центры. Я забралась на постель, легла на живот, а затем встала на четвереньки.

Он погладил меня по попе, потом отступил назад и отвесил звучный шлепок.

— Ты же знала, что я не хочу, чтобы ты спускалась в подвал.

Я повернула голову, чтобы поймать его взгляд и ответила:

— Мне нужно было увидеть.

Шлепок. Я выгнула спину от вспышки боли.

— Ты уверена, что это было не потому, что ты хотела остаться наедине с Ангусом?

Шлепок.

— Нет! — воскликнула я и попыталась сесть обратно, но он схватил меня за бедра и удержал на месте.

Его руки гладили мою ноющую попку.

— Ты уверена?

— А что такое? — спросила я, выдержав его взгляд. — Ты ревнуешь?

Шлепок. Я взвизгнула от нового удара, а потом ещё одного и ещё. Ну почему мне надо было вести себя как идиотка?

— Да, я ревную.

Звук его расстегивающейся молнии пробудил во мне отчаянную потребность и желание.

— Я не хочу, чтобы он был рядом с тобой. Но у меня нет выбора в этом вопросе. Вы должны оставаться здесь, ты должна, и он тоже должен быть в этом доме. Но… — он поцеловал те места, где его руки согревали мою кожу, — …у меня есть выбор, в какой комнате его поселить.

— Как это? — спросила я, выгнув бровь.

Нэйт, понизив голос, проговорил:

— Он прямо за стенкой.

Кровать сдвинулась, и толстая головка Нэйта прижалась к моему влажному входу.

— Он услышит! — прошипел я.

Нэйт рассмеялся низким и восхитительным смехом и ответил:

— В этом-то и дело.

Он подался вперед, просовывая свою головку внутрь в моё лоно.

Я застонала от чувства наполненности и легкого жжения.

— Я хочу, чтобы он слышал каждый оргазм, который я тебе подарю, — он продвинулся дальше внутрь, постепенно расширяя стенки влагалища своим членом, а моё тело зудело, изнывая от потребности в большем. — Каждый раз, когда ты зовешь меня по имени, — проговорил он и толкнулся в меня до конца, а я закрыла глаза.

— Ты плохой.

Я опустила голову, поглощая все ощущения.

— Даа, — подтвердил он, отстраняясь и полностью погружаясь в меня, со звуком шлепка его кожи по моей.

Он все ещё был почти полностью одет. Почему это показалось мне таким возбуждающим? Схватив меня за бёдра, он отстранился и ударил сильнее, затем сделал это снова и снова. Я начала толкаться обратно, подстраиваясь под его ритм, заставляя его двигаться дальше. Он протянул руку к моим волосам, схватил их в охапку и потянул за волосы. Я выгнулась дугой, чтобы ослабить давление, а затем ахнула от того, как глубоко он погрузился в меня. Его яйца шлепали по мне с каждым грубым ударом.

Давление его руки на мои бёдра исчезло, и когда она снова появилась на моей заднице, я попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть на него, но он продолжал держать меня за волосы.

— Нэйт, это не... — мой протест затих, когда он прижал свой мокрый палец к моей заднице, потирая запретное место и посылая ослепительные искры, стреляющие через меня.

— Не, что? Не моё? — прорычал он. — Неправильно! — ответил он и стал массировать мою дырочку, всё ещё не заглядывая внутрь, но потирая по кругу, пока моя киска сжималась все сильнее и сильнее вокруг него. — Я возьму эту дырку вместе со всеми остальными, Сабрина. Скоро. И тебе это понравится! — он отпустил мои волосы, затем протянул другую руку и погладил мой клитор.

Я не могла избежать его прикосновения, да и не хотела. Мои бедра качнулись назад к нему, каждое движение увеличивало напряжение в моем клиторе, когда он играл каждой частичкой моего тела своими пальцами. Мои твердые соски потирались о простыни, усиливая какофонию ощущений, нахлынувших на меня. Я не могла остановиться. Ничто не могло удержать меня от этого сладостного освобождения. В том самом месте мои бедра начали сжиматься. Затем Нэйт вытащил свой большой палец из моей задницы и шлепнул меня по попе сильнее, чем когда-либо до того. Толчок боли пронзил меня насквозь и откликнулся вспышкой между ног.

Я закричала, и этот звук застрял у меня в горле, когда мое тело сжалось, а оргазм пронзил меня насквозь. Снова и снова мое удовольствие расширялось и сжималось, пока я не поплыла вперед, бескостная и переполненная сладостным покоем, который мог дать мне только Нэйт.

— Ты почти заставила меня кончить, Сабрина, — сказал он и погладил меня по заднице, чтобы успокоить, медленно входя и выходя.

Я полностью расслабилась на кровати, моя задница все еще висела в воздухе, но плечи были прижаты к матрасу.

— Чуть не выдоила из меня всё до капли. Но я еще не закончил, — он высвободился и перевернул меня на спину. Сорвав с себя рубашку, он швырнул её на пол, затем стянул штаны и боксеры. Накрывая моё тело своим, он прижимался поцелуями к моему горлу, когда входил в меня.

Я обвила рукой его шею и прижалась губами к его губам. Он глубоко поцеловал меня, каждый толчок его языка соответствовал такому же толчку члена. Положив ладонь мне на грудь, он медленно покрутил мой сосок, разжигая тот же самый огонь, который он уже довел до ревущей кульминации всего несколько мгновений назад. Он был нетороплив, не спеша, медленно вновь овладевая моим телом с каждым уверенным толчком. Его губы прижались к моим, наши тела переплелись, даже дыхание смешалось, когда он томно занимался со мной любовью. Вот что это было — заниматься любовью — каждый из нас делился чем-то большим, чем когда-либо считал возможным.

Он отстранился и посмотрел на меня сверху вниз, мой мир сосредоточился в его глазах.

— Это было так хорошо, — проговорил он и сделал выпад для подтверждения своих слов. — Ты так хороша, так чертовски хороша, — сказал он и запечатлел поцелуй на моих губах.

Три слова, которые могли бы все изменить, завертелись у меня на языке. Я хотела сказать их, надеясь, что для него они будут значить также много. Высказанные или нет, но они были правдой. Я полюбила Нэйта Франко с того самого момента, как увидела его. Никто другой, ни одна душа на этой земле не могла бы занять его место в моём сердце.

Что-то потеплело в его взгляде, похоть смешалась с эмоциями, которые отражали мои собственные. Мог ли он увидеть это в моих глазах, каким-то образом почувствовать правду? Может быть, такая любовь не может оставаться скрытой. Но не навсегда.

Он снова поцеловал меня, и я позволила себе продолжать. Я отдалась ему, не теряя ни минуты, не беспокоясь о том, чувствует ли он то же самое. Даже если бы он этого не чувствовал, у меня было достаточно любви для нас обоих, и я была бы счастлива делить её с ним до конца наших дней.

Его движения становились все более неистовыми, страсть вплеталась в его поцелуи, когда наши скользкие от пота тела скользили друг по другу. Я повернула свои бедра к нему, пытаясь уловить каждое движение, каждое прикосновение к моему клитору. С дьявольской ухмылкой он протянул руку между нами и помассировал это место. Обхватив рукой мою спину, он прижал наши тела в полном единении, его бёдра вколачивались в меня, когда наши глаза встретились. Все внутри меня взвилось до лихорадочной высоты.

— Я не могу больше сдерживаться. Не с тобой, — вырвалось у него. Он хрипло стонал при каждом ударе, его рука дрожала от напряжения, но он не сдавался. Его пальцы мягко потирали мой клитор, подталкивая меня к краю.

— Прими всё это, — произнёс он. Его брови сошлись вместе, и его низкий стон пронзил меня, когда его освобождение достигло предела.

— Нэйт!

Я попыталась отдышаться, но не смогла и кончила, когда его член запульсировал внутри меня. В моих порочных фантазиях я представляла себе, как он придет и дойдет со мной до оргазма, как он будет брать меня, как заявит на меня свои права. Я застонала от облегчения, наслаждаясь им, когда мы оба взлетели к облакам и поплыли, спускаясь вниз, как перышки, подгоняемые лёгким бризом.

Когда в комнате стало слышно только наше дыхание, я поняла, как громко мы кричали.

— О, боже мой! Я думаю, что весь дом слышал нас, — сказала я и покраснела. Как я могла покраснеть еще больше, когда он все еще был внутри меня?

— Хорошо, — ответил он и поцеловал меня в нос, подбородок и, наконец, в губы. — Ты же знаешь, я не против дать представление, особенно когда оно такое же первоклассное, как то, которое мы только что выдали.

— Ты ужасный человек, — проговорила я, не в силах сдержать улыбку.

— А ты просто чудо, — сказал он и толкнулся в меня ещё раз, и от его прикосновения по моей разгоряченной коже побежали мурашки.

Те самые три слова снова тихо прозвучали у меня в голове, требуя выхода. Я бы им этого не позволила. Пока ещё не могла.


***


— А это что такое? — спросил Нэйт, наклоняясь, чтобы заглянуть в мой ноутбук.

Надев одну из его белых футболок, я села у изголовья кровати с ноутбуком и вошла в свой аккаунт на страничке для студентов колледжа Темпл.

— Мне нужно записаться на занятия. Они открыли доступ только в полночь. Если я не попаду в список, то упущу возможность записаться на важные курсы.

— Упустишь курсы?

— Не совсем. Я имею в виду, что не запишусь на те, которые хочу, поэтому у меня будет странное расписание или преподаватели без высокой квалификации.

— Даа, — протянул он и уставился на экран, нахмурив брови, потом подвинулся ко мне и притянул так, чтобы я села между его раздвинутыми ногами. Глядя через моё плечо, он наблюдал, как я открываю список предметов. — А почему там написано, что ты поступающая? Разве ты не поступила туда сразу, как только окончила среднюю школу?

Я была рада, что он не видит моей улыбки.

— Нет, я пока ещё абитуриент. Выпускница школы…

— О, — ответил он, покачав головой. — Очень жаль. Я, кажется, слышал, как ты говорила про аспирантуру. Значит, когда ты закончишь колледж и получишь бакалавра, пойдешь дальше получать высшее, верно?

— Ты быстро всё схватываешь. Может быть, именно тебе надо было поступать в колледж, — ответила я, откинулась назад и поцеловала его в щёку.

Он схватил меня за подбородок и начал целовать в губы, да так, что я чуть не забыла о регистрации. В последний раз прикусив мою губу, он снова повернул мою голову к экрану.

— Поторопись. Я не хочу, чтобы ты получала эти дерьмовые курсы. Хотя, я всегда могу послать кого-нибудь, чтобы освободить для тебя место в одном из хороших курсов.

Я пролистала курсы литературы и поинтересовалась:

— Ты только что угрожал убить кого-то из однокурсников, чтобы я заняла их место?

— Не-е-а-а… — протянул он, проводя ладонями по моим бедрам, и положил подбородок мне на плечо. — Может быть, — шепотом закончил он.

Я указала на свой экран:

— Я могу пропустить сочинение первокурсника, так как у меня есть сертификат AP, но мне все еще нужно три дополнительных часа английского языка в течение семестра.

— Сертификат? Я знал, что ты умная, но, черт возьми… — он перебросил мои волосы через плечо и прикусил мою шею. — Так почему же правоведение?