Хотя его губы мешали мне сосредоточиться, я выбрала курс британской художественной литературы и перешла на курс истории западной цивилизации.

— Думаю, что, может быть, это… ладно, это может показаться глупым — это будет своего рода степень, которая заставит меня чувствовать себя увереннее?

— Чувствовать увереннее? — спросил он, прервав поцелуй. — Например, что ты имеешь в виду?

Я никогда не высказывала свою неуверенность вслух, главным образом потому, что не могла никому сказать: «Привет, я Сабрина. Мой отец-наркоторговец был убит на моих глазах наемным убийцей, мои приемные родители тоже были убиты. О, а потом я наблюдала, как прямо передо мной происходит смертельный матч мафии, пока я сидела насмерть перепуганная, сжавшись в углу».

Но Нэйт был совсем другим. Мне не нужно было объясняться с ним. Он знал про мою жизнь не хуже, чем я, так что, возможно, он поймет, почему я хочу выбрать другое направление.

— Я просто чувствую себя жертвой большую часть своей жизни. Сначала с моим отцом, потом с его убийцей, а потом, когда вы нашли меня. Я больше не хочу так себя чувствовать.

— Хмммм.

Я снова прислонилась к его груди и проговорила:

— Я тут тебе душу изливаю, и всё, что я получаю в ответ, это «хм»?

— Слушай, я всё понимаю. Тебе хочется чувствовать себя так, как будто у тебя всё под контролем. Потому что в детстве у тебя было так много случаев, когда не было никакого контроля. Но дело в том, что ты никогда не была для меня жертвой. Ты сильная, Сабрина. Такой чертовски сильная. Чтобы пройти через всё, что с тобой было, а затем стать отличницей, чтобы попасть в лучший колледж. Мир дал тебе дерьмовый бутерброд, а ты швырнула его обратно ему в лицо. Я бы сказал, что ты гораздо круче, чем сама думаешь.

Я никогда не думала об этом в таком ключе. Может быть потому, что у меня не было привычки придумывать дерьмовые метафоры, но всё же сейчас я получила возможность взглянуть на всё иначе. Такую, которую я оценила по достоинству. Ту, что заставила меня совсем потерять голову, как будто мне нужна была ещё одна причина, чтобы ещё больше влюбиться в Нэйта Франко.

Он откашлялся и направил мою руку обратно к списку предметов.

— Значит, тебе придётся изучать какой-то продвинутый английский, историю и... — он наблюдал, как я просматриваю еще несколько списков, — алгебру, французский и введение в юриспруденцию?

Я щёлкнула по последнему предмету в моём списке и вздохнула.

— Слава богу, у меня есть все лучшие учебники.

— Это куча всего.

— Шестнадцать часов. Не так уж и плохо, — ответила я, пожав плечами. Учебная нагрузка не так уж сильно отличалась от той, что была в школе-интернате. — К тому же время, необходимое для изучения каждого из них, вероятно, составит минут по двадцать пять — тридцать… И я планирую найти себе подработку еще часов на десять или около того.

— Стой, стой, — он обвил руками мою талию. — Подработку?

— Да, — ответила я, проводя кончиками пальцев по его рукам, мягкие волоски щекотали их, пока я вела. — Я же не могу просто валяться у бассейна все время.

— Да, можешь. Всё в порядке, — произнес он, разглаживая ладонями складки на моей футболке и обхватывая ладонями мои груди.

— Ну, я просто не знаю, это может быть, например, работа бармена или официанта, или что-то в этом роде в «Старбаксе», а может быть, даже репетитором пойду…

— Не получится, — сказал он, напрягся и чуть сжал мою грудь. — Один на один с парнями из колледжа, у которых постоянно стояк? Нет, спасибо, — проговорил он. Его большие пальцы при этом коснулись моих сосков.

Я поёрзала, извиваясь под его растущей эрекцией.

— Не доверяешь мне?

— Я тебе вполне доверяю. У них нет ни единого шанса. Но я помню себя в этом возрасте. Если бы я увидел такую девушку, как ты…

— Ну и что? Что бы ты сделал, если бы встретил меня в двадцать лет?

Он стянул мою футболку через голову, притянул меня обратно к своей груди, а затем ущипнул за соски.

— Я бы приставал к тебе всё время по поводу и без, пытался бы поиметь тебя при каждом удобном случае и дважды по воскресеньям.

— Кто сказал, что ты не можешь сделать этого сейчас, хотя ты уже постарел и всё такое? — спросила я, прижимаясь попой к его члену.

— Ты просто ещё такая маленькая, — ответил он, покручивая мои соски, и прикусил мою шею внизу рядом с веной.

— Опять собираешься меня отшлепать?

— Нет, тебе это слишком понравилось, — ответил он. Его правая рука нырнула под мои трусики, указательный палец прижался к моему клитору. — Уже течешь от одной только мысли об этом.

Я, понизив голос, промурлыкала:

— Может быть, я вся мокрая от этих разговоров о мальчиках из колледжа.

Он зарычал. Я едва успела закрыть ноутбук, как он швырнул меня лицом вниз на кровать и сдернул с меня трусики. Но он не стал шлепать меня. Он вонзил свои зубы в мою ягодицу. Я взвыла, когда он укусил меня и проник двумя пальцами в мою влажную киску.

Удерживая меня на месте своими пальцами внутри меня, он укусил меня за другую ягодицу достаточно сильно, чтобы вызвать слёзы на моих глазах. Затем в этом месте потеплело, и его язык прижался к бороздкам, оставленным зубами. Раздвинув пальцы, он медленно обвел ими мой клитор. Вытягивая влагу из моей киски, он использовал свой большой палец, чтобы массировать мою задницу, каждый толчок посылал мурашки по моим ногам.

Он оставил еще несколько укусов — на этот раз более нежных — на моей коже, пока его пальцы обрабатывали меня. Когда он погрузил свой большой палец в мою задницу, я напряглась.

— Расслабься, — сказал он. Его поцелуи прошлись по моей пояснице.

Я расслабила мышцы, и он скользнул большим пальцем внутрь и наружу, его пальцы все еще были на моем клиторе. Ощущение его большого пальца было почти невыносимым, но в то же время я хотела большего.

Откинувшись назад, я повернула голову и встретилась с ним взглядом. Спросила:

— Хочешь заставить меня кончить?

— Всё, что пожелаешь, — ответил он. Его глаза сверкнули. Он убрал большой палец и пододвинул меня ближе к изножью кровати. Затем он лег на спину, направляя меня и заставляя опуститься на его рот.

Когда его язык коснулся моего клитора, я вздрогнула, а когда он прижал палец к заднему проходу, я застонала. Вцепившись в столбик кровати, я уставилась на него сверху вниз, пока он вылизывал мою киску, его язык ласкал мой клитор и издавал влажные звуки, а я сидела верхом на его лице. Мои бедра сжались, и мне было всё равно, что я терлась о его лицо и отталкивалась, чтобы получить больше ощущений от его пальца в своей попке. Я хотела от него всего. Он одобрительно застонал, когда я отбросила всякую скромность и раздвинула ноги ещё дальше, прижимая свою киску к его рту.

Он шире раскрыл рот и стал ласкать меня языком, пока я не ухватилась за столбик, как за спасательный круг, и на меня не накатила волна самозабвенного оргазма. Я гналась за каждым ощущением освобождения, пока не выдохлась совсем, а потом упала на бок.

Нэйт встал, принял строгое выражение лица и погрозил мне пальцем со словами:

— Пусть это послужит вам уроком, юная леди.

После того, как мой приступ хихиканья утих, мы свернулись калачиком в постели, и я вырубилась в его объятиях.


Глава 16

Нэйт


— Это должно быть где-то ещё, — Ангус побарабанил карандашом по столу и уставился на гроссбух.

— Больше негде, — ответил Питер, не отрывая взгляда от бумаги. — Я знаю, что это чертов стукач. Я просто знаю это.

— Они связаны? — Ангус почесал подбородок.

— Должны быть связаны, но я не могу понять, как именно, — Питер бросил карандаш на стол. — Черт!

— Я думал, ты хорошо разбираешься в цифрах, — Дэвид ухмыльнулся со своего места на диване.

Питер встал и двинулся в сторону своего брата со словами:

— Эй, болван, не хочешь подойти сюда и разобраться, если ты такой умный?

— Я не из тех, кто утверждает, что он самый умный, — ответил Дэвид, пожав плечами, более чем довольный тем, что смог задеть вспыльчивого Питера. — Это же ты всем говоришь, что ты член менструации...

Я подавился смехом.

— Это Менса, ты, дубина (прим. Ме́нса — крупнейшая, старейшая и самая известная организация для людей с высоким коэффициентом интеллекта. Это некоммерческая организация, открытая для всех, кто сдал стандартизованные тесты IQ лучше, чем 98% населения), — ответил Питер, затем расстегнул пуговицу на манжете и начал закатывать рукав.

Ангус бросил на меня удивлённый взгляд. Как ни странно, но он, видимо, хорошо вписался в здешние условия. После ночи, проведенной по соседству с моей комнатой, он больше не бросал на Сабрину тоскующих взглядов — что было хорошо для его жизни — и, казалось, хорошо поладил с моими парнями.

— Именно это я и сказал. Менструации, — усмехнулся Дэвид. Должно быть, ему не хватило физических упражнений на утреннем уроке спарринга с Сабриной.

— Выйдем, — сказал Питер, указав подбородком в сторону двери.

— А что, если мне не захочется надирать тебе задницу прямо сейчас? — Дэвид хрустнул костяшками пальцев. — У меня своих дел хватает.

— Заткнись нафиг, ты, скот-переросток, и идём на улицу, чтобы я мог надрать тебе задницу.

Ангус порылся в бумажнике и сунул мне двадцатку со словами:

— Ставлю на Мясника.

Я оценивающе посмотрел на братьев. В любой день Дэвид был бы очевидным выбором, но Питер был раздражен достаточно, чтобы одолеть его сегодня.

— Тогда я на него, — кивнул я Ангусу, взглядом указав на второго брата, а потом мы все поднялись и вышли на улицу.

Сабрина сидела в шезлонге у бассейна, подставив ноги солнцу, спрятав в тени остальные части тела. Слава богу, на ней были футболка и шорты. Если бы она была в бикини, мне пришлось бы либо трахнуть её в сарае у бассейна, либо завернуть в полотенце. Или, возможно, сначала завернуть её в полотенце, а затем трахнуть в сарае у бассейна. В общем, не всё ли равно…

— Что происходит? — спросила она, откладывая книгу на колени, и посмотрела на нас обеспокоенным, и не без оснований, взглядом.

— Я собираюсь побить этого Франкенштейна, — ответил Питер, встряхнув руками, а потом поднял кулаки.

— Обзываться нехорошо, — сказал Дэвид и с притворным неодобрением покачал головой.

— Тогда тебе совсем не понравится то, что я скажу дальше, ты, безмозглый кусок куриного пирога.

— Господи…

Я рассмеялся и обошел их, чтобы встать за спиной Сабрины. Я стал массировать её плечи, пока братья смотрели друг на друга.

— Почему Питер так разозлился? — она повернула голову, когда я убрал руки.

— Он расстраивается, когда не может понять эту хрень с его супермозгами, он хоть и умный, но иногда такой придурок. Это хороший способ, чтобы заставить его действовать и направить мысли в другое русло. Это как переключатель.

— Значит, ты хочешь сказать, что Дэвид пытается ему помочь? — спросила она. Мои слова, похоже, её не очень убедили, так как Питер едва не получил удар левой в лицо от Дэвида.

Я прижал большие пальцы к напряженным местам на её плечах.

— Да, но Дэвиду также нравится выбивать дерьмо из людей, так что это действительно похоже на групповую терапию.

Питер нанес жестокий удар Дэвиду в живот, но верзила ответил ударом наотмашь в челюсть.

Я наблюдал, как Питер отшатнулся, а затем снова встал со словами:

— Теперь синяк будет.

Моя девушка засмеялась и откинула голову назад, открывая мне прекрасный вид на её декольте.

— А ты не можешь сказать им, чтобы они разобрались, как взрослые люди?

— А что в этом интересного? — спросил я и наклонился, чтобы поцеловать её в лоб.

В этот момент пуля разбила подставку для зонтов слева от того места, где только что была моя голова. Навес рухнул на нас, когда грохот выстрела, наконец, достиг моих ушей.

— Вставай, беги! — крикнул я. Отбросив зонтик, я рывком поднял Сабрину с шезлонга, когда мимо просвистел еще один выстрел и пробил каменную стену дома.

Прикрывая её своим телом, я толкнул её вперед, к дому. Дэвид и Питер вытащили своё оружие, пытаясь подключиться, но от этого почти не было толку.

— Он далеко. Слишком далеко. Ты никак не сможешь его достать. Нам нужно в укрытие! — сказал я.

Я толкнул Сабрину вниз, за кусты, которые росли вдоль стен дома, но это было хреновое прикрытие в лучшем случае.

Дэвид пнул ногой столик во внутреннем дворике, от которого было не больше пользы, чем от лимонного торта. Мы были на открытом месте, ближайшие деревья были слишком далеко, чтобы помочь. Мы могли бы прыгнуть в бассейн, но это займет всего секунду для одного из нас, чтобы выйти на воздух и получить дырку в лоб. Пи*дец, так пи*дец. Нам нужно было попасть внутрь.