Я рванулась к пистолету в руке Опал. Дмитрий оказался быстрее, отшвырнул его и повалил меня на землю. Он уселся на меня сверху, когда я закричала и попыталась вцепиться ему в лицо. Схватив меня за запястья, он прижал их к полу, придавив своим весом. Я попытался вспомнить свою подготовку, разбудить у себя внутри Дэвида и направить все силы и знания, чтобы выйти из этой ситуации. Но каждый раз, когда я пыталась оттолкнуть Дмитрия, он хихикал и заставлял меня сдаться. При третьей попытке он ударил меня головой об пол, и в глазах у меня вспыхнули искры.

— Я никогда не считал тебя сильным противником, — ухмыльнулся он. — Хотя, наверное, следовало бы. Твоя мать подняла такой шум, когда я в первый раз её поймал. Теперь она другая. Сломлена, и ты тоже быстро сломаешься.

Я плюнула ему в лицо и ответила:

— Я собираюсь убить тебя.

— Нет, — он лизнул меня, языком проведя по лицу, а я чуть не задохнулась от возмущения. — Этого не будет. Ты скоро станешь моей и будешь моей так долго, как мне захочется. И когда я закончу с тобой, я отдам тебя своим людям, а они пустят тебя по кругу. И когда они закончат с тобой, я убью тебя. Медленно! — он положил руку мне на шею и сжал её. — Я сделаю это своими руками. Вот так, чтобы увидеть, как жизнь покидает тебя. Когда твои маленькие кукольные глазки потемнеют, я буду последним, кого ты увидишь.

— Пошел ты, — процедила я сквозь зубы, когда он усилил давление на моё горло. — Нэйт…

— Мертв или умирает. У моих людей на аэродроме были очень подробные инструкции. Они принесут мне его голову еще до наступления ночи. Я поставлю его на специальную полку в своей комнате, чтобы он мог смотреть, как я трахаю тебя.

— Нет. Ты врешь! — слова застряли у меня в горле, когда он сжал его. Нэйт не умер. Мне всё равно, сколько людей Дмитрий послал за ним, он не мог умереть. Моё сердце повторяло это, не желая признавать снова и снова, в то время как мой разум начал обдумывать ничтожные шансы Нэйта на выживание. — Нет, — опять повторила я, когда он уставился на меня непостижимо темными глазами.

— Не волнуйся, маленькая кукла. Через несколько часов ты даже и думать о нём забудешь. Ты будешь больше переживать о том, что я делаю с тобой, — тут он свистнул, подав сигнал, и в комнату вошли трое рослых мужчин. — Несите мой трофей в машину.

Я сопротивлялась, когда самый крупный мужчина схватил меня за волосы и дёрнул вверх. Он перебросил меня через плечо, а другой мужчина связал мне запястья и лодыжки ремнями, закрепил застежками и сунул в рот носовой платок. Я подавилась и попыталась выплюнуть его, когда меня несли вниз по ступенькам. Резкий запах бензина ударил мне в нос, и я увидела тело Джорджа, лежащее в луже крови у подножия лестницы. Тела двух русских у входной двери подсказали мне, что Джордж погиб, пытаясь защитить этот дом, защитить меня. Я попыталась пнуть мужчину, который нёс меня, но он схватил меня за бедро так сильно, что я закричала.

Когда они вынесли меня на улицу, от задней стены дома уже валил дым, а оранжевое пламя освещало ночное небо. Я вывернулась и толкнула своего похитителя локтем в спину, хотя знала, что не смогу убежать.

Русский бандит усадил меня рядом с открытым багажником и ударил так сильно, что у меня потемнело в глазах. Когда я пришла в себя и открыла глаза, то уже ничего не смогла разглядеть, кроме глубокой тьмы внутри закрытого багажника.


Глава 24

Нэйт


Снаружи ангара раздались выстрелы. Мы с Питером опустились на колени за поддонами, полными деталей самолетов и механизмов. Я потерял больше людей, чем мог себе представить, но у меня не было времени думать, когда смерть дышала мне в затылок.

Я перезарядил свой «Глок», вставив туда последнюю обойму. Патроны в «УЗИ» уже давно закончились. У Питера осталось всего два пистолета, и запасных патронов не было. В меньшинстве и без оружия, все, что мы могли сделать, это присесть на корточки и принять наш последний бой. Шаги нескольких пар ног эхом отдались в замкнутом пространстве, когда наши противники, самодовольные, уверенные в своей победе, направились к нам. Мои люди с набережной не успеют вовремя. Наших косило одного за другим, аэродром превратился в бойню. Люди Дмитрия пленных не брали.

По серьезному лицу Питера я понял, что всё кончено. Но я об этом уже и сам догадался. Я только жалел, что не смог передать сообщение Сабрине, предупредить её, что совсем скоро не смогу больше её защищать. Меня утешало то, что с ней был Дэвид. Когда я не вернусь сегодня вечером, Дэвид поймет, что нужно брать деньги из моего сейфа, забирать Сабрину и уехать из города. Мне надо было снова поверить в него и отогнать все мысли о том, что он может быть предателем. Питер был рядом со мной, прекрасно понимая, что мы умрём вместе. Его стойкость говорила мне, что его брат всё равно поддержит меня.

— Эй, Нэйт! — окликнул меня с другого конца ангара незнакомый голос, в котором слышался сильный русский акцент. — Я знаю, что ты здесь. Прячешься, как маленькая сучка.

Я наклонился и посмотрел сквозь лопасти ржавой турбины. Высокий русский в дерьмовом костюме шагал впереди шеренги из двух десятков своих бойцов. Его самоуверенная развязность требовала большего, чем просто поставить на место. Я просунул свой «Глок» в щель между двумя лопастями турбины.

Он продолжал приближаться с глупой ухмылкой на лице.

— Я уже давно подумываю о том, чтобы тебя упокоить.

— Смешно, — ответил я и нажал на курок, выпустив пулю ему между глаз. — Потому что я совсем о тебе не думаю.

Когда этот яйцеголовый упал навзничь, яростная волна выстрелов образовала оглушительную стену. Питер дернул меня вниз, когда кусочки металла брызнули вокруг нас. Мой лоб и уши горели от взрывающейся шрапнели, когда русские выпустили, казалось, бесконечный шквал пуль.

— Я думаю, ты их разозлил, — крикнул Питер, перекрывая шум.

— Ага, — усмехнулся я. — Любой мудак, который пытается начать монолог злодея, прежде чем он убьет главного героя, заслуживает пулю в лоб.

Питер похлопал себя по груди над сердцем.

— Ты, наконец, признаешь, что я здесь главный герой. Сейчас самое время, черт возьми.

Я рассмеялся, хотя и знал, что от могилы нас отделяет всего одна пуля. Если мне и суждено было умереть, то, по крайней мере, я умру рядом с другом. Выстрелы стихли, шаги стали ближе.

Я встретился с ним взглядом.

— Прости, что наставил на тебя пушку.

Он пожал плечами.

— Ты не нажал на курок. Думаю, это самое главное.

Явный подкол, но тем не менее это означало, что он простил мне этот грех.

— Готов к перестрелке? — спросил я, подняв пистолет.

— Если я заберу кое-кого из них с собой, то я не против… — ответил Питер, присев на корточки рядом со мной, мы оба были готовы использовать последний глоток адреналина.

— На счет три…

Я в последний раз кивнул Питеру. Мои мысли в последний раз устремились к Сабрине, но я позволил себе лишь на минутку представить её васильковые глаза, когда она смотрела на меня с озорной улыбкой на губах.

— Раз.

Она сказала, что любит меня.

— Два.

Я сказал ей, что она единственная.

— Три.

Мы выскочили из-за поддонов и бешено стреляли, бросаясь в новое укрытие за «Сессной» (прим. марка самолета). Я почти добрался до него, когда случайно оглянулся. Питер упал, один из его пистолетов с грохотом отлетел в сторону. Я бросился назад и, схватив его под руку, потащил к «Сессне».

— Нет! — крикнул он и попытался высвободить руку, одновременно выпуская последние пули. — Брось меня тут.

— Хрен тебе!

С последним рывком мы рухнули за шину «Сессны», а русские кричали и ругались на своем родном языке.

Мне обожгло шею резкой болью, и я почувствовал, как горячая кровь стекает за воротник. Питер схватился за рану в животе, кровавое пятно расцвело на его светло-голубой рубашке.

Я бросил свой «Глок» и прижал руку к ране.

— У меня кончились патроны.

Пистолет выпал из руки Питера.

— А вот это уже немного обидно.

— Смешно. Твоя мама никогда так не говорила.

Он усмехнулся, но схватился за торс.

Тяжелые ботинки приближались в теперь уже погрузившемся в тишину ангаре. Это был звук конца. Бой окончен, сбежать не удастся.

Мои мысли вернулись к Сабрине, её дерзкому языку и нежному сердцу, когда я увидел русских.

«Я люблю тебя, Сабрина. Ты меня слышишь? Я люблю тебя».


Глава 25

Сабрина


Когда, наконец, багажник открылся, меня ослепили огни. Яркий свет убрали, а меня вытащили из моей крошечной тюрьмы грубые руки и потащили через гараж к лифту. Моргая, я оглядела мужчин, которые держали меня, но никто из них не был мне знаком. Мои связанные руки и ноги онемели, а язык пересох, казалось, что рот набит песком из-за вставленного туда в виде кляпа носового платка.

Они держали двери лифта открытыми около минуты, пока не появился Дмитрий. Он вошел, широко улыбаясь, и взял меня на руки. Я попыталась отодвинуться от него, но оказалась в ловушке.

— Ты была также неласкова с Нэйтом? — проговорил он мне на ухо. — Я так не думаю.

Его руки пробежали по моей спине и сжали мою задницу, когда лифт рванул вверх.

Я хотела ударить его коленом в промежность, но ноги у меня были скованы ремнями на лодыжках. Мой разум кричал «отвали от меня»! Но горло перехватило, и я не смогла выдавить ни звука из-под платка. Да и вряд ли на это обратили бы внимание.

Лифт остановился. Дмитрий отпустил меня, когда двери открылись, и его люди потащили меня в великолепный пентхаус с потрясающим видом на город. Двое вооруженных людей стояли на страже у лифта, а горстка головорезов Дмитрия была разбросана по главной гостиной и открытой кухне. У меня упало сердце. У меня ни за что не получилось бы пройти мимо всех них незамеченной.

— Отведи её в мою комнату, — приказал Дмитрий и направился на кухню, а меня потащили по темному коридору в большую спальню.

У изножья кровати с черными простынями стояли две маленькие клетки. Внутри одной из них, болезненно скорчившись позе эмбриона, лежала и смотрела на меня женщина со светлыми волосами и светло-голубыми глазами. Она была обнажена, её глаза были безумными и в них не было узнавания. Но каким-то образом я поняла, может быть, через какую-то связь, о которой раньше даже не подозревала, что она была моей матерью. От того, что вижу её такой, у меня как будто снова разбилось сердце, и мне показалось, что его уже не склеить и не исправить никогда.

Его люди толкнули меня на колени рядом с пустой клеткой. Один из них полез под кровать и вытащил длинную железную цепь с кандалами на конце.

Другой перерезал связывавшие меня ремешки и схватил меня за волосы, произнося по-русски:

— Snyat` odeshdy!

Это означало приказ «Раздеть её», догадалась я.

Я отпрянула назад и выставила руки перед собой, чтобы защититься. Мужчина, запустивший руку мне в волосы, схватил меня за локти и держал неподвижно, пока другой стягивал с меня джинсы. Я сжала колени вместе, протестуя, не желая позволить этому случиться со мной. Слёзы обожгли глаза, когда мужчина раздвинул мне ноги и снял сначала джинсы, а потом и трусики.

Он внимательно изучал меня, осматривая между бёдер, но я изловчилась и пнула его, а потом ещё пригвоздила к полу ногой его челюсть. Он взревел и схватил меня за рубашку, дернув её вперед. Швы разошлись и больно врезались мне в кожу, ткань треснула, не выдержав его грубой силы. Он точно также разделался с лифчиком, снимая его с меня с рассчитанной силой, пока я не опустилась на пол голая; слёзы текли по моим щекам.

Он облизнул губы и потянулся за кандалами. Я попыталась ударить ещё раз, но он схватил меня за икру и сжал, пока она не начала гореть от боли. Затем он прикрепил наручник к моей лодыжке. Закончив, он откинулся на спинку стула и уставился на те части моего тела, которые не заслуживал видеть.

Мужчина, державший меня за волосы, отпустил меня и сказал на своём языке:

— Poyekhali.

«Начинайте», — снова догадалась я. Тот, что раздевал меня, покачал головой и показал на меня пальцем, и мужчины продолжили спорить по-русски. Слова я понимала плохо, но общий смысл был слишком ясен. Один из них хотел причинить мне боль самым худшим из возможных способов. Но другой русский предупредил его, что Дмитрий убьёт его, когда узнает. Угроза сработала, и этот зверь отступил, а затем неохотно последовал за своим товарищем к выходу.

Когда дверь спальни закрылась, я рухнула на пол и прижала колени к груди. Всё моё тело тряслось, когда мои пальцы добрались до кандалов на лодыжках. «Соберись с мыслями и беги отсюда», — услышала я у себя в голове голос, так похожий на голос Нэйта, который возможно, уже шёл, чтобы спасти меня. Может быть, именно в эту секунду он нёсся вверх по лестнице в пентхаус. Но я не могла пойти на такой риск и довериться ему полностью. Мне нужно было выбраться отсюда, и сделать это быстро.