– Вы тут один живете?

– Моя жена еще не вернулась, милашка. Можешь зайти ненадолго. – Очередная ухмылка. Ага, это точно не лучшая идея.

– А когда ваша жена вернется?

– В шесть тридцать или около того.

– Значит, я подойду к этому времени, мистер Хардинг.

– Зови меня Дон, дорогуша.

Как насчет нет?

– Я приду позже. – С телохранителем и, возможно, оружием.

Иду по тротуару, радуясь, что не придется оказаться в одной комнате с этим пошляком.

– Ой, да ладно. Мы оба здесь. Почему ты так остро реагируешь?

Я? Ох, ну придурок. Разворачиваюсь кругом, не удивляясь тому, что он последовал за мной.

– Хочешь узнать, почему я так реагирую? Потому, что ты – мерзкий говнюк, вот почему. Я пришла сюда, чтобы выполнить свою работу, но ты ведешь себя как мудак, а потом говоришь, что это все я. Это моя вина. Проблема во мне.

Дон поднимает руки в знак поражения.

– Боже, я просто…

– Ох, ты просто что? Заигрывал? – Я взмахиваю руками. – Ох-ох, ты просто шутил и ни на что не намекал? Экстренные новости, Дон, я не вижу в парнях вроде тебя ничего забавного. Я здесь, чтобы сфотографировать твою новую кухню. Точка. Я приду, когда твоя жена вернется домой, поэтому молись, чтобы я ей не рассказала о том, что ты пытался сделать. – Придавая своему блефу веса, достаю из кармана телефон и машу им у Дона перед лицом.

Развернувшись, собираюсь уходить.

– Ой, детка, брось…

Сменив направление, подхожу к нему практически вплотную, останавливаюсь, хватаю и сжимаю его футболку в кулаке.

– Меня зовут не дорогуша… или детка… или милочка. Я не затем пришла, чтобы развлечь тебя до возвращения жены. Последний шанс – ты провалишь с моего пути, или мне придется тебе врезать?

– Ладно! Ладно! У тебя месячные, или типа того?

Поле моего зрения сужается, я хочу завязать язык этого парня в узел. Прежде чем сделаю что-нибудь, за что меня потом придется вытаскивать под залог, разворачиваюсь на пятках и ухожу. Обновленная кухня Дона Хардинга не попадет в новые брошюры мистера Рассела, и мне это на самом деле безразлично.

Добравшись до угла, внезапно осознаю, что больше не боюсь. Наверно, я слишком рассержена, чтобы бояться. Звоню мистеру Расселу, рассказываю ему слово в слово о случившемся, после чего извиняюсь.

– Грэйс, что сделал Йен, когда мистер Хардинг начал заигрывать с тобой?   

– О, его там не было.

– Понятно.

Дерьмо. Думаю, я только что обеспечила ему крупные неприятности.

– Один друг Йена предложил подвезти его домой. Я решила посетить дома, расположенные вблизи школы после того, как он ушел.

– Понятно.

– Мистер Рассел, пожалуйста. Он не виноват, правда. Зак досаждал мне, поэтому Йен увел его.

– Ну, хоть что-то. Где ты сейчас?

– Эмм, иду к дому Миллеров на Колледж Драйв.

– Я встречу тебя там.

Он сбрасывает вызов, не дав мне шанса возразить. Требуется не более десяти минут, чтобы найти третий адрес из списка мистера Рассела. Когда я подхожу к крыльцу и стучу в дверь, домовладелец открывает и поднимает палец.

– Да, она уже здесь. Хорошо. До свидания.

Положив трубку, он спрашивает:

– Ты Грэйс? – Я киваю. Мужчина открывает дверь шире. – Проходи. Мне сейчас Стив Рассел звонил.

Я колеблюсь.

– Вы мистер Миллер?

Мужчина высок, с копной седых волос, торчащих в разные стороны. На нем очки в тонкой проволочной оправе; над поясом брюк Докерс выпирает округлый живот. Когда он улыбается, то выглядит дружелюбно, а не похабно.

– Да, Бретт Миллер. Моя жена во дворе с нашими детьми. – Он протягивает мне руку, однако я по-прежнему сомневаюсь. Спустя мгновение мистер Миллер опускает руку; его улыбка меркнет. – Грэйс, Стив рассказал о том, что сейчас произошло.

Я закрываю глаза со стоном.

– Все в порядке. Ты можешь обойти вокруг дома и выйти во двор, а я останусь на кухне, идет?

Смотрю на него искоса.

– Серьезно?

– Серьезно. – Он снова улыбается.

Я киваю и обхожу вокруг дома. Миссис Миллер качает на качелях маленького ребенка. Мальчик постарше бегает по двору с футбольным мячом. Раскрывается раздвижная дверь, и мистер Миллер окликает жену. Она берет малыша, направляется внутрь. Несколько минут спустя мальчик уходит следом за ней. Двор похож на парк, с просторными, аккуратно подстриженными газонами и пышными цветочными клумбами. Мистер Рассел спроектировал специальную плитку, напоминающую чешую, для рыбы на дне бассейна. Не знаю, почему бассейн раскрыт в апреле, но я этому рада. Солнце расположено под нужным углом, чтобы акцентировать все цвета. Есть что-то в кадрировании идеального снимка, что-то успокаивающее, даже катарсисное. Словно целый мир сводится лишь к свету и тени, к тому, что попадает в объектив. Мистер Рассел делает красивые работы. Глядя на фото, которые я снимаю, люди захотят прикоснуться к этой рыбе, проверить, не настоящая ли это чешуя.

Испустив довольный вздох, осторожно упаковываю камеру и оборачиваюсь, чтобы помахать Миллерам, наблюдающим за мной из кухни. Возвращаясь тем же путем, обхожу дом и обнаруживаю мистера Рассела, прислонившегося спиной к белой Камри.

– Как все прошло?

– Мистер Рассел? Что вы тут делаете?

– Слежу за тем, чтобы никто не доставлял тебе никаких проблем.

Я моргаю. Папа сказал мне то же самое однажды. Дело было после моего первого дня в подготовительном классе. Я вышла через огромные металлические двери и увидела папу, стоявшего возле машины. Когда подбежала к нему, он подхватил меня на руки и спросил, не обижал ли меня кто. Никто не обижал до тех пор, пока несколько недель спустя я не отправилась в кабинет директора из-за маленькой ведьмы по имени Саманта. Странно, сейчас, после того, как Зак надругался надо мной и все меня обижают, в ответ от отца я слышу: "Каких действий ты от меня ждешь, когда сама…".

Он никогда не завершал это предложение. Полагаю, ему было известно, что в этом нет особой необходимости.

С трудом сглатываю.

– Спасибо, мистер Рассел. Правда.

– Могу я посмотреть, что у тебя на данный момент получилось?

– Да. Конечно. – Я распаковываю камеру, включаю просмотр фотографий и отдаю ему.

– Грэйс, они великолепны. Спасибо тебе огромное. Подожди, а это что?

Выхватываю камеру, когда он пролистывает слишком далеко и видит один из снимков с Заком.

– Ничего. Мне пора идти. Уже темнеет.

– Я подвезу тебя.

– Нет! Я могу пройтись пешком.

Глаза мистера Рассела, очень похожие на глаза Йена, на секунду вспыхивают гневом. Потом он вздыхает.

– Грэйс, знаю, мы мало знакомы, но я обещаю… ты в безопасности со мной. Я невероятно сожалею о том, что с тобой случилось.  

Моя гортань закрывается; я киваю один раз, затем ухожу. Он медленно едет за мной следом до самого дома. Мне ненавистно, что мистеру Расселу известно о случившемся. Мне ненавистно, что он думает, будто я боюсь его и не могу взять себя в руки.

Мне ненавистно, что он прав.

Глава 14

Йен


Мы с Заком пересекаем опустевшую стоянку, направляясь к его Мустангу. От порыва сильного ветра шелестит листва, наконец-то выросшая на деревьях, окружающих территорию школы. Я сую руки в карманы своей толстовки. После того, как захлопываю дверцу машины, мы какое-то время сидим в тишине; ярость буквально сочится из каждой поры на теле Зака. Я ерзаю на своем сиденье, прокручивая в голове колкие слова и взрывные обвинения. Одно неверное движение, и я стану врагом, а мне этого не хочется.

– Ты же понимаешь, что я не просился работать с Грэйс, да? Либо так, либо я пропустил бы турнир.

– Да.

– Тогда чего ты бесишься?

Его челюсть дергается, и я понимаю, что он сжимает зубы.

– Я бешусь, потому что ты защищаешь ее, старик! Девчонку, которая всем говорит, будто я психопат-насильник.

– Ты видел, как она отреагировала на тебя там? – Я взмахиваю рукой в сторону школы. – Ты ее напугал. Намеренно. Некрасиво, приятель, серьезно.  

Зак заводит машину и просто смотрит через лобовое стекло. Сняв кепку с головы, он проводит рукой по волосам один раз, два, три.

– Ладно. Может, и напугал. Я просто не понимаю ее, бро! В смысле, первый раз никогда не бывает таким уж замечательным для девчонки, подумаешь, великое дело. Почему она ведет себя как последняя сука?

Я смотрю на него, но Зак серьезен.

– Зак, дело в том… Она говорит это не для того, чтобы отомстить тебе. Грэйс действительно думает, что ты ее изнасиловал. – Он резко поворачивает голову, пронзает меня взглядом, полным боли, однако прежде чем мой друг успевает высказаться в свою защиту, я поднимаю руку. – Она боится. 

– Боится? – Зак смотрит на меня краем глаза. – Чушь. Она угрожала мне, Рассел. Ты сам ее слышал!

– Это напускная бравада, – отмахиваюсь от его возражений. – То, как ты сейчас рассекал по коридору? Ладно тебе, Зак! Ты знал, что Грэйс будет там. Ты ее буквально носом ткнул в это дерьмо.

Румянец, оставшийся после физической нагрузки, исчезает с его лица, он закрывает глаза со стоном.

– Ладно, но серьезно, старик.

– Она сказала, что порвала с тобой. Она отказала тебе.

– Да, порвала. Только той ночью на вечеринке она вела себя иначе, поэтому я просто… понимаешь, решил действовать. – Зак поднимает руки ладонями вверх.

У меня в голове пульсирует кровеносный сосуд.

– Что на самом деле произошло? – Я уже слышал версию, которую он скормил Джереми и остальным парням из команды, даже наглядные пособия видел.

Зак плотно сжимает губы, меняет передачу и выезжает со стоянки. Я прихожу к выводу, что он мне ничего не расскажет. Он молчит до тех пор, пока мы не останавливаемся на красный возле пиццерии, в которой я купил ланч.

– Я, Кайл, Мэтт, Джереми – мы приехали позже них. Миранды, Линдси и Грэйс. Думаю, Сара тоже была там. Они уже напились. Грэйс и Миранда танцевали. – Уголки его губ приподнимаются. – Вместе, чувак. Это было так горячо.

Сигнал светофора меняется на зеленый; Зак движется вниз по Главной улице, подъезжает к "Бургер Кинг" с южной стороны и паркуется.

– Грэйс была в короткой юбке и этих ее сапогах, тех самых, которые сегодня надела. Волосы распущены, и пахла она восхитительно. Зачем она все это сделала, Рассел? К чему распущенные волосы, макияж, прикид, парфюм, если она хотела, чтобы я держался подальше?

Это действительно хороший вопрос. Ответа на него у меня также нет.

– Вся поляна была уставлена упаковками пива. Грэйс держала бутылку виски. Она то и дело поглядывала на меня через плечо, поэтому после нескольких порций пива я тоже начал танцевать. Именно для этого мы там все и собрались, верно? Немного выпить, хорошо провести время?

Я опускаю взгляд на свои руки. Кулаки крепко сжаты. Он прав. Для того подобные вечеринки и нужны. Напиться. Подцепить кого-нибудь.

– Миранда психанула. Грэйс без конца жаловалась на свою мачеху или типа того… не знаю. Они немного поругались, и Грэйс умчалась куда-то. Я пошел следом за ней, ну, знаешь, чтобы выступить в роли чуткого, участливого друга. Все средства хороши, да? Ладно тебе, Рассел. Я видел, что ты поступал точно так же.

Зак прав. Я так делал. И это работает.

– Да, я бы тоже пошел за ней. – Эти слова оставляют неприятное послевкусие у меня во рту.

– Так вот, Грэйс вся такая расстроенная, а я пытаюсь ее утешить, ну, понимаешь? Целую ее один раз, она отстраняется, говорит, что не хочет. Ну и ладно. Это нормально. Но она продолжает рассказывать о том, какая Миранда эгоистка, что у нее никогда нет времени на Грэйс, что Миранда хочет говорить только о своих проблемах. Она говорит, что у нее тоже есть проблемы, но никто не хочет их обсуждать. Я беру ее за руку, веду к поваленному дереву – знаешь, возле старых рельсов? Мы садимся. Я обнимаю ее одной рукой. Она не уклоняется. Я трогаю ее колено, она не возражает. К тому моменту Грэйс чуть ли не плачет из-за своего папы, своей мачехи, Миранды, тебя…

Что?

– Меня?

– Ага, тебя. Колье на тебя запала, братишка.

Теперь я об этом знаю, но почему она плакала?

– И ты все равно к ней подкатил?

Зак пожимает плечами.