– Как это видео попало к тебе, Йен? – спрашивает детектив Бакли после моих пояснений о том, что там запечатлено.

– Я нашел его в телефоне Зака.

– Нашел. Другими словами, взял без разрешения?

– Да, но...

– Йен, отправь мне видео по электронной почте. Я посмотрю, что смогу сделать, но... – Бакли замолкает. Я понимаю, что он не договаривает. Это не самое веское доказательство.

Мой телефон вибрирует, извещая о новом сообщении. Тренер Брилл велит мне встретиться с ним в его кабинете сейчас же. Завожу машину и еду в школу; узел в животе завязывается все туже с каждым километром. Уже темнеет, но команда до сих пор тренируется на поле. Повернувшись к ним спиной, иду по длинному пустынному коридору к раздевалке. Запах пота и прочая вонь никогда не выветриваются.

Мне правда будет этого не хватать.

Телефон спрятан глубоко в кармане. Я расхаживаю туда-сюда; подошвы моих кроссовок скрипят по плиточному полу перед кабинетом тренера.

Я не рассказал Грэйс про видео.

Я хотел.

Думал об этом десятки раз.

Я хотел стать ее героем. Хотел, чтобы она рьяно бросилась мне на шею с благодарностью.

Но я не стал.

У меня нет причин, лишь оправдания. После всех гадостей, которые я наговорил и сделал, Грэйс до сих пор питает ко мне симпатию. Почему? Этому нет причины. Половина женского населения не воспевает мою неотразимую красоту. Я далеко не так умен, как Зак. Я не имею ни малейшего представления, чем хочу заниматься в жизни. И, ах, давайте не будем забывать о вмятине, появившейся на папиной машине из-за того, что я счел пустяком вождение в нетрезвом виде. Да я просто гребаный подарок судьбы. Она заслуживает кого-то получше меня. Грэйс заслуживает бойца, такого же, как она сама.

Дверь с лязгом распахивается. Я замираю на месте, дрожа словно трехлетка после кошмара. Слышится клацанье бутс; внезапно Зак появляется передо мной.

– Рассел? Какого черта, старик? Ты выглядишь так, будто увидел привидение.

Сдавленный смешок вырывается из груди. Ага. Полагаю, увидел.

Он идет к своему шкафчику, снимая с себя пропитанную потом футболку.

– Серьезно, чувак. Что с тобой? – Вся команда тянется следом за ним, только я не обращаю на них внимания.

С трудом сглатываю.

– Зак, я пригласил Грэйс на свидание.

Его лицо распадается – глаза округляются, челюсть отвисает, ноздри трепещут.

– Какого черта ты сказал?

– Я пригласил ее на свидание. Она мне первому приглянулась. Ты вообще не должен был к ней подкатывать. Но ты это сделал, и теперь все кончено.

Зак отходит в сторону, разводя руки.

– Ушам не верю. Эта шалава пытается разрушить мою жизнь, а ты хочешь с ней медляки танцевать на выпускном? Ты под кайфом, старик?

– Зак...

– Нет! Нет, чувак. Я запрещаю.

Я моргаю.

– Ты... что?

– Ты пришел ко мне, сказал, что собирался сказать. Теперь моя очередь. Я запрещаю.

– Я не прошу у тебя разрешения.

– Тогда какого хрена ты просишь?

– Правду! – ору в ответ. – Что ты с ней сделал? И не парь мне чушь про то, что она сама напросилась.

Он останавливается, медленно поворачивается ко мне лицом и скрещивает руки на груди.

– Мне не нравится твой тон. Братишка. Тебе полагается быть моим другом. Сначала ты говоришь мне, что хочешь девчонку, которую я уже поимел – которая оказалась не так уж хороша, кстати – а потом задаешь мне вопрос, но это и не вопрос вовсе.

Парни бросают свои дела и наблюдают. Моя кровь закипает.

– Оказалась не так уж хороша? Забавно. – Резко смеюсь. – После вечеринки ты другое говорил. Ты другое говорил, когда опубликовал в Фэйсбуке то маленькое видео-посвящение.

Зак хохочет.

– Йен, ты серьезно запал, да? Ладно, слушай. Это была пустая болтовня. Я надеялся на повтор, понимаешь?

– Повтор. Ага. И как, сработало?

Улыбка исчезает.

– Ты меня по-настоящему бесишь. – Он делает несколько шагов мне навстречу, я отстраняюсь в сторону. Зак в ужасе смотрит на меня. – Посмотри на нас. Ты этого хочешь? Мы дружим много лет, а сейчас готовы перегрызться из-за какой-то...

– Не произноси этого, чувак.

– Что, шлюхи? Потаскухи?

– Зак, расскажи мне, что ты с ней сделал.

– Я трахнул ее, старик. Всего-навсего, и это того не стоило, потому что она просто лежала там...

– Что ты сказал? – Склоняю голову набок. Он признал это. Он только что признал, что Грэйс была без сознания. – Что случилось с твоей первоначальной версией? То она охотно участвовала, а теперь просто лежала. Где правда?

Зак стоит на месте: лицо красное, в глазах шок. Впервые с момента нашего знакомства у него нет остроумного возражения. Мэтт и Кайл обеспокоенно переглядываются. Джереми медленно подходит ближе.

– Зак. Просто расскажи мне. Я пойду с тобой к копам. Не обязательно...

– К копам? Боже Правый, ты спятил? – Он потирает рот рукой. Но выражение его лица меняется. Прежде я никогда не видел Зака испуганным... до этой секунды.

– Я знаю, что ты сделал. Зак, я знаю.

Его взгляд наполняется сожалением, плечи понуро опускаются.

– Йен. Я не знаю, как это произошло. Я... Господи, я просто не мог остановиться.

Твою мать.

– Все будет в порядке. Мы...

Воздух с шумом покидает мои легкие, когда Зак быстро разворачивается и заезжает кулаком мне в живот. Я сгибаюсь пополам; следует еще один удар кулаком в лицо, после которого я отлетаю спиной к стене личных шкафчиков. Зрение теряет резкость; когда я ощущаю кровь на языке, мой старый приятель Зак склоняется надо мной, его глаза горят.

– Ты нашел его, разве не так, Рассел? Где оно? – Он хлопает по моим карманам, находит телефон, разбивает его бутсами. – Хочешь пойти к копам без доказательств, подтверждающих твою маленькую историю? Хочешь, чтобы эта команда увидела, как ты пошел против брата? Дерзай.

От сожаления, которое, клянусь, я видел в его глазах мгновение назад, не осталось и следа. Как и от нашей дружбы. Вскарабкиваюсь на ноги и успеваю один раз ударить Зака в челюсть, прежде чем Джереми заламывает мои руки назад. Остальные члены команды приближаются.

– Она сказала "нет", Зак. Грэйс тебе отказала, но ты не послушал.

Он смеется.

– Я ни разу не слышал слова "нет", старик. Я слышал только стоны.

– Слышал. Ты сказал, что никто не смеет тебе отказывать, а потом изнасиловал ее.

Улыбка сползает с его лица; секунду спустя Зак сжимает мою рубашку в кулаке.

– Тебя там не было, Рассел. Твой телефон разбит на кусочки. Так где же твое доказательство? А, дружище?

– В полиции. И у тренера Брилла.

Когда он бледнеет, и его хватка ослабевает, я вонзаю нож немного глубже.

– Зак, ты ведь не думаешь, что копия этого видео была только у меня в телефоне, да?

– Какого видео? – спрашивает Мэтт. – Черт, о чем он говорит, Зак?

Наступив Джереми на ногу, вырываюсь из захвата, в то время как Зак плюхается на скамейку с мертвенно-бледным лицом.

– Видео, которое он записал, пока насиловал Грэйс. Она сказала "нет". Она просила остановиться. Но Зак ответил, что никто не смеет ему отказывать. А когда она потеряла сознание, он взял ее силой. Зачем ты его сохранил, Зак? Ты такой умный парень, зачем ты его сохранил?

Как только задаю этот вопрос, ответ сам приходит ко мне. Трофей. Ему нужен был проклятый трофей.

– Нет. Нет, это не может быть правдой, чувак. Скажи ему! Скажи, что это неправда, – требует Кайл.

– Йен врет! – кричит Джереми. – Он просто хочет сам ее поиметь.

Кайл пристально смотрит на меня.

– Рассел, что за чертовщину ты несешь?

– Кайл, я бы не стал лгать об этом. Зак стал бы. Он соврал.

Зак бросается на меня с воплем, пихает спиной в шкафчик; прежде чем я успеваю поднять руки, чтобы защититься, он наносит удар, который отправляет меня в нокаут. Я сползаю на пол и сворачиваюсь в комок, пока его кулаки молотят по моему лицу, бутса пинает в бок. От криков звенит в ушах. Я не могу сделать вдох, в голове гудит, и я понимаю, что получил свое последнее сотрясение мозга. Сплевываю кровь, моргаю, но лучше не становится. Я отключаюсь. Смотрю Заку в лицо, только знакомого мне Зака больше нет. Есть "игровое лицо" Грэйс, "охотничье лицо" Сары. Когда он заносит руку, чтобы нанести удар, который, я уверен, меня убьет, продолжаю смотреть на него, потому что хочу, чтобы Зак знал – я вижу, какой он на самом деле.

Именно в этот момент огромная лапища смыкается вокруг запястья Зака и оттягивает его назад. Глядя на меня, тренер Брилл орет команде:

– Звоните в 911! – распоряжается он в сторону размытого пятна справа от него. – Что ты наделал, Зак? Что, черт побери, ты наделал? – Брилл трясет его словно тряпичную куклу.

Было непросто. Но я это сделал. Закрываю глаза и позволяю серой пелене сомкнуться надо мной.

***

– Ты бы мог остаться дома еще на день, – напоминает мама в двенадцатый раз с тех пор, как меня выписали из больницы.

– Мам, все нормально. Правда. Просто помоги мне надеть поддерживающую шину. – Мне хорошенько досталось. К счастью, ребра оказались лишь ушиблены, а не сломаны. Иммобилизация руки действительно помогает уменьшить боль.

Она хмуро смотрит на уродливое фиолетовое пятно на моей груди и морщится как раз в тот момент, когда кто-то стучит в дверь спальни.

– Что?

Дверь открывается. С обратной стороны стоит Грэйс; взгляд ее ясных глаз, будто лазерный прицел, устремляется на мою мужественную накачанную грудь, а не на синяк.

Точно не на синяк.

– Эмм, твой папа сказал, мне можно подняться, но я... – Она указывает рукой на лестницу.

– Нет, все нормально. Проходи. Мам, ты не оставишь нас на несколько минут, пожалуйста?

Убрав волосы с моих глаз, мама многозначительно смотрит на меня, отчего мое лицо вспыхивает. Но она уходит, закрыв за собой дверь.

– Йен, ты уверен, что готов к этому? – Грэйс садится на мою кровать; ее колени нервно дергаются – единственный внешний признак того, что она до ужаса боится. Не знаю, почему. Ей приходилось справляться с гораздо более плохими ситуациями.

Я медленно сажусь рядом с ней, стараясь не поморщиться, и кладу руку Грэйс на колено.

– Ну, я думал о Европе. О программе обучения за границей, но... – Я улыбаюсь.

Закатив глаза, она хватает мою рубашку и помогает мне одеться.

– Я имела в виду не школу. Я про нас.

Нас. Вот, почему она боится.

– Никогда не был увереннее. – Грэйс обращает свои ясные глаза на меня, и я вижу – мои слова что-то значат для нее. Они и для меня что-то значат. Она кивает с улыбкой. Сжимаю ее колено, наклоняюсь к ней и целую до тех пор, пока боль не утихает.

Отстранившись, Грэйс вешает шину мне через плечо и укладывает в нее мою левую руку. Я стараюсь не дышать. Потом стараюсь не пискнуть по-девчачьи, когда она туже затягивает ремни.

– Порядок?

– Ага, – пищу я.

Проклятье.

Грэйс окидывает взглядом мою комнату, и меня осеняет. Она тут в первый раз.

– Ты сам все это построил? – спрашивает Грэйс, указывая большим пальцем на полки над моим столом, где стоят Энтерпрайз (авианосец, а не звездолет), Фальконы, истребитель и корабль из Звездных войн, плюс разнообразные машинки, которые я считаю крутыми.

– Ага. Я говорил тебе, что мне нравится строить.

Она кивает, глядя в пол. Грэйс сегодня не надела свой супергеройский костюм, и я по нему немного скучаю.

– Йен...

– Грэйс...

Мы оба начинаем говорить одновременно, после чего смеемся. Неловко.

– Ты первая, – предлагаю я.

Снова кивнув, она прикусывает губу и пробует снова:

– Спасибо. – Грэйс пожимает плечами, хохотнув. – Я знаю, этого недостаточно. За то, что пошел против своих друзей, за то, что нашел видео, за то, что обратился в полицию, даже за слова о том, что поверил мне. А потом тебя избили из-за меня. – Запустив пальцы мне в волосы, она осторожно поглаживает мою голову. – Ты получил новое сотрясение. Я знаю, что это значит для тебя, и мне очень-очень жаль.

Я закрываю глаза на мгновение, наслаждаясь ощущениями от ее пальцев на коже моей головы. Когда я ей объясню, она, наверно, уйдет. Но так будет правильнее.