Напугавший меня парень учился в параллельном классе. Парень, как парень, зовут Колей, вроде, в свободное время он катается на скейте, водит дружбу с нашими девчонками. Довольно симпатичный, вот только красота без праведного образа жизни стоит немного.


- Это моя сестра, - ответила я, чувствуя, что краснею – так происходило всегда, стоило мне с кем-нибудь заговорить. – В первый класс идет.


- Круто! – восхитился Коля, бесцеремонно дернув Соню за бантик. – Значит, у нас в школе теперь будут две монашки, ну прикольно же!


И, явно не считая нужным продолжать разговор, Коля пошлепал прочь прямо через перекрывающий дорогу дождевой поток. Он даже не позаботился взять с собой зонт, поэтому, наверное, ему было уже неважно, если промокнут еще и кеды. А ведь так и заболеть недолго…


- Это твой бойфренд, да?


Я чуть не подавилась от неожиданности. И откуда моя семилетняя сестра знает такие слова?! Разумеется, нас Колей ничего, кроме школы, не связывало, он мне даже не нравился. Мой идеал мужчины совсем не такой, то есть, у меня, конечно, вообще нет никакого идеала, мне же всего шестнадцать, да и православная девушка не должна забивать себе голову подобными мыслями…


- А почему он тебя монашкой назвал? – продолжала свои вопросы моя не в меру любопытная сестренка.


- Потому что не всем ребятам в школе нравится, что я верю в Бога, - мне очень хотелось промолчать, но я по опыту знала, что Соня не отвяжется. Главное, чтобы на первый вопрос отвечать не заставила…


- Почему не нравится? – Соня нахмурилась – в ее голову такое явно не укладывалось.


Родители решили не отдавать сестренку в детский сад – так же, как в свое время меня, - и мама сама учила Соню читать и писать. По выходным мы всей семьей ходили в воскресную школу, у сестренки там было много друзей, поэтому нельзя сказать, что она лишена общения. Вот только все, с кем играет Соня, тоже с детства посещают храм, и для нее наверняка будет неожиданностью, что большинство ее одноклассников не то что не верующие, а, наоборот, с радостью будут высмеивать ее за веру. Папа говорит, что нужно уметь отстаивать свои убеждения, да и пример святых отцов учит нас быть сильными, с божьей помощью преодолевать посланные испытания, но все же… мне страшно представить, что сестренке придется пережить то же самое, что переживаю каждый день я. Ей же всего семь лет… Хотя, зная Сонин характер, можно предположить, что она станет в классе заводилой, заставит всех принять крещение и устроит охоту на еретиков из параллельного класса…


- Линейка вот-вот начнется, давай ты лучше присоединишься к своим, - предложила я, благо, что мы уже подошли к самым воротам школы. – Видишь свою учительницу?


- Ага, - Соня мгновенно потеряла ко мне интерес, стоило ей увидеть толпу из букетов и бантиков, над которой возвышалась худая женщина в зеленом – Анна Геннадьевна, классный руководитель сестры, - державшая табличку с надписью «1А».


Я проследила, чтобы Соня благополучно добралась до своих «ашек» и пошла искать своих. Так уж получилось, что у нашего класса тоже была буква «А», но, собственно, на этом все сходство и заканчивалось. Испуганные, тихие первоклашки были полной противоположностью шумной компании, от которых в буквальном смысле шел дым коромыслом – многие курили, нисколько не смущаясь присутствия учителей и угрозой быть оштрафованными. Еще в прошлом году директор, которой надоело, что устные выговоры и даже более серьезные меры в виде вызова в школу родителей не имеют должного эффекта и туалеты как мальчиков, так и девочек по-прежнему закиданы окурками, решила ввести систему штрафов: попался с сигаретой один раз – будь добр заплатить родной школе пятьдесят рублей, два – сто, и так далее, по нарастающей. Не знаю, штрафовали ли кого-нибудь на самом деле или обязательная вклейка в дневник (директор называла ее «прейскурантом») была лишь для устрашения родителей, но, судя по той беспечности, с которой мои одноклассники выдували дым прямо на школьном дворе, никто из них с новым школьным наказанием не сталкивался.


- Танюха, радость наша!


Одноклассники наконец-то меня заметили. Последовала череда не очень обидных шуток в адрес меня и моей юбки в частности, но в целом встреча была мирной, особенно если вспомнить, каким было расставание. Маме так и не удалось отстирать ту надпись с моей футболки…


- Ну так вот, я про Пауля, - Голикова повернулась к своим подружкам, продолжая свой прерванный моим появлением монолог. – Он был таааакой классный, я его сразу заметила, но, разумеется, не подошла…


Подружки нашей «королевы класса» загомонили, умоляя ее о продолжении. Вообще, Голикова каждый год класса с седьмого, если мне не изменяет память, возвращается осенью из круиза по каким-нибудь южным странам с ровным шоколадным загаром и историями о «тааааком классном» парне. Я знаю, что осуждать ближнего большой грех, но все же не могу не отметить, что Маша ведет очень неправедный образ жизни. Правда, иногда ее грехи бывают не такими тяжкими и она всего лишь оскверняет себя ложью, как сейчас, например. Но стайка подружек «королевы», похоже, пока не замечала, что им вешают лапшу на уши. Или делала вид, что не замечала…


- А, народ, вы в курсе, что у вас в классе новенькая? – вклинился неизвестно откуда взявшийся Коля. – Мне мать сказала, что девчонка вроде как из Москвы, вся из себя пафосная, у родителей денег куры не клюют. Так что, Голикова, у тебя теперь появится серьезная конкурентка.


- Сгинь, Соколов, - Машу, похоже, сильно разозлило, что Коля прервал ее рассказ о романтических закатах на пляже, да еще и подкинул информацию, которая будет явно поинтереснее. – Твой класс стоит с противоположной стороны, что ты здесь забыл?


- Пришел друзей повидать, рассказать им последние сплетни, - Коля ловко увернулся от замахнувшейся было на него Голиковой. – А то всем давно надоело слушать про то, как ты перепихнулась с кем-то в темном закоулке. Нам этого и в школе хватает…


Лицо Голиковой перекосилось, приняв воистину бесовское выражение, а в следующую секунду Коля уже прыгал на одной ноге, зажимая руками колено другой, куда пришелся неслабый удар высоченной шпильки.

- Еще раз вякнешь что-то подобное, и у тебя больше никогда ни на кого не встанет, мудак! – прошипела Маша, яростно одергивая свою мини-юбку.


Коля покрутил пальцем у виска, одними губами прошептав бранное слово в адрес Голиковой, но счел за лучшее не связываться. Когда-то Голикова и Соколов учились в одном классе, но потом жизнь их разделила. Директор решила поэкспериментировать и, что называется, отделила агнцев от козлищ – детей с хорошей успеваемостью, чьи родители хотели, чтобы они шли на золотую медаль или просто хорошо закончили школу, собрали в гимназический класс, а всех остальных определили в обычный. Родители Голиковой, хоть их дочь и не проявляла особого прилежания в учебе, выделили определенную сумму на «нужды школы», и Маша стала учиться в нашем классе, а Соколов остался среди троечников. Я слышала когда-то, что Коля одно время был влюблен в Голикову, но ее разгульный образ жизни, грубое поведение и несдержанность речи превратили любовь в ненависть. С тех пор не проходило ни дня, чтобы эта парочка не поругалась или даже не подралась. Вот что происходит, когда девушка отворачивается от Бога и перестает быть девушкой…


- В общем, мы с Паулем заказали мартини и продолжили общаться, - Маша попыталась вернуть внимание своей аудитории. – И знаете, что он мне рассказал?


Но подружки уже слушали Голикову без особого интереса и, стоило той сделать паузу, как началось бурное обсуждение сообщенной Колей новости. Маша надулась – в ее лице на этот раз не было животной злобы, скорее, она выглядела, как моя капризничающая сестра, когда ей не разрешают смотреть мультики по телевизору, - но привлечь к себе внимание больше не старалась, решив спрятаться за сигаретой.


- Как думаете, почему новенькая к нам так и не подошла? Может, ее вообще сегодня не будет в школе? – в глазах Давыдовой горел азартный огонек.


- Ага, не царское это дело, приходить вовремя на линейку, - фыркнул Минеев. – У нас еще половины класса нет, только мы приперлись к началу речи директрисы, как придурки.


- А, может, она в пробке стоит? Соколов сказал, что она богатая, значит, квартира наверняка в центре, пока доберется…


- Точно, не на метро же ей ездить!


- Интересно, а какая у нее марка машины?


Слава Господу, линейка началась и обсуждение частично потонуло в эхе от усиленного микрофоном голоса директора. Мне был непонятен интерес одноклассников к благосостоянию нашей таинственной одноклассницы. Иисус учил нас не думать о материальном, раздать свое богатство и отправиться проповедовать слово Божие. Возможно, в наше время это немного сложнее сделать, ведь на каждом шагу подстерегают столько искушений, но дорогая машина или квартира в центре не спасут душу, а, скорее, наоборот. Так что я очень сомневалась, что наша новая одноклассница окажется скромной и набожной. Вероятнее всего, это новая подруга для Голиковой – Маша не станет делать себе врага из того, с кем можно вместе ходить по бутикам.


Речь директора оказалась на удивление недолгой – голос Елены Владимировны был простужен и она решила поберечь свое горло, - и нам разрешили заходить внутрь. Я хотела было сначала проводить Соню до левого крыла, целиком отданного первым классам, но меня унесло толпой в другую сторону, и я решила подчиниться. В конце концов, у Сони есть великолепный ориентир в лице ее новой учительницы, так что заблудиться она не должна, а после классного часа я уже буду с ней и мы вместе пойдем домой. Чувствую, впечатлений сестре хватит не только на все время дороги от школы, но и потом, когда мы будем обедать, а вечером с работы придет папа и она будет пересказывать свои приключения еще и ему…


Нашей классной была преподавательница информатики, поэтому наш класс считался элитным во всех смыслах – мы могли пользоваться школьными компьютерами и интернетом в любое время, когда в кабинете не шли уроки. Одноклассники быстро расселись на крутящиеся стулья около стоящих вдоль стен компьютерных столов, но их постигло разочарование – Людмила Львовна оставила питание неподключенным. Минеев уже собрался исправить эту несправедливость, но тут в кабинет стремительно влетела наша классная.


- Саша, фу! – рявкнула Людмила, и Минеев разочарованно попятился к своему стулу. – Зачем тебе компьютер, только вчера небось весь день в контакте сидел, да по аське со всеми присутствующими трепался.


- А вот и не угадали! –Минеев радостно заулыбался. – Вчера я весь день задрачивался. Представляете, за лето я двух персов до восьмидесятого уровня прокачал!


- Нашел чем гордиться, - фыркнула Людмила. – Летом надо на природу ехать, ягоды собирать и загорать. А ты только от монитора, наверное, и загораешь…


Все захихикали и, признаюсь, я тоже не могла удержаться от улыбки. Саша Минеев ни дня не мог прожить без компьютера и большую часть времени тратил на любимые игры. Над такой его одержимостью у нас время от времени подтрунивали, но достаточно беззлобно, да и сам Саша был очень добрым и никогда не обижался. Вообще, он был единственным в классе, к кому я испытывала симпатию, и, возможно, если бы Саша не проводил так много времени в праздности, его взор обратился бы к церкви, где его с радостью приняли и наставили на путь истинный. Будь я хоть немного решительней, давно поговорила бы с Минеевым о вере… Но нет. Я слишком смущаюсь даже когда меня просто вызывают к доске, быть проповедником не мой удел, хоть папа и пытался всегда добиться от меня решительности в подобных делах.


- А где же новенькая? – крикнул кто-то из конца кабинета.


- Уже все знаете, да? – усмехнулась Людмила Львовна. – Наверняка Соколов на хвосте новость принес.


- Между прочим, эта девочка, кто бы она ни была, уже прогуляла линейку и половину классного часа, - Маша презрительно скривила губы. – Неужели ей за это ничего не будет? Или школьные правила писаны не для всех?


- Голикова, уймись! – одернула ее классная и собралась было добавить еще что-то но тут в дверь постучали.


- Можно? – показалась встрепанная девчачья голова. – Простите, мы никак кабинет не могли найти.


- Ничего страшного, проходите, - Людмила приветливо улыбнулась.


В класс зашли сразу две девочки – та, что спрашивала разрешения, была немного выше меня, с распущенными русыми волосами, растрепавшимися, наверное, от беготни по этажам, и светлой улыбкой на тонких губах, а вторая была на целую голову ее выше, с пышными формами и очень серьезным выражением лица. Они, казалось, были полной противоположностью друг другу, причем, как внешне, так и по характеру. Первая оглядывала класс открыто, дружелюбно, вторая сдержанно и слегка настороженно. И все же, эти девочки явно были хорошо знакомы друг с другом – как только они вошли в кабинет и встали рядом около учительского стола, русоволосая взяла серьезную за руку, словно искала поддержки или, наоборот, успокаивала.