Через час ему позвонили доблестные блюстители дорожного порядка, как официальному владельцу авто. Гололед был сильный. Друг его не справился с управлением и влетел в столб. От удара погиб на месте.

С тех пор у Ромы в голове что-то щелкнуло. Сломалось внутри что-то. Он словно затвердил себе, что там, на небе произошла чудовищная ошибка, и это он должен был отправиться в мир иной тем зимним вечером. Кто знает, может быть, поэтому он позволял себе так играть с жизнью, меняя одно рискованное занятие на другое, словно хотел исправить то недоразумение.

Весь вечер я провела в обнимку с подушкой. У меня кружилась голова от переизбытка противоречивых мыслей, меня просто разрывало изнутри. И все это было даже не из-за того, что спала пелена таинственности, и вместо рыцаря печального образа, мне предстал человек из плоти, крови, и с целым багажом пороков. Я же поверила этому человеку, я поверила этим глазам, которые смотрели мне прямо в душу, поверила голосу, поверила его словам, поверила его звонку, поверила тому, что я действительно стала чем-то важным в его жизни. А на самом деле я была всего лишь очередная, кто слышит эти слова. Я всего лишь образец в его коллекции. Я вся рассыпалась от чувства потери, которое за последнее время пережила уже дважды: сначала, я потеряла его фактически, он исчез из моей жизни, а теперь я потеряла еще и чувство обладания. Он ведь все равно оставался моим приведением, даже когда не был рядом, я невольно считала его своим, своим вдохновением, своим мыслетворцем. Но, такие люди, как он не принадлежат никому, они подобно ветру, что разок постучит в окошко, обнимет, освежит осенней прохладой, и исчезнет навсегда.

Второе странное чувство, которое наслаивалось на мою горечь, было чувство сочувствия и зависти. Он не боялся жить в полную силу легких, не боялся рисковать, однако, и не жил так, как хотел бы. Я сочувствовала его самообману и завидовала его решимости.

Третье же чувство противоречило всем законам логики. Я больше не хотела с ним встречаться, слышать, обманываться, и, завораживаться, я боялась снова попасть под влияния его магнетизма, но одновременно с этим мне снова хотелось его видеть, узнавать все больше, может быть разочаровываться, может быть, так же как и сейчас, раздирать на части сердце, обнимая подушку. Но мне это было нужно. Меня саморазрушительно тянуло к тому, чего я боялась. Это так контрастировало с пресностью и безвкусием моей жизни. Я знала, что сейчас мне было больно, но в этой боли и состоял смысл моего существования в эту самую минуту.

Ночь я провела в полудреме, переполняемая волнениями и противоречиями, а утром я снова села за компьютер и ввела в поисковике «Мейер Роман Германович»

Мейер Роман Германович (1970–2009) ведущий специалист в области современной криминалистики. Кандидат юридических наук. Эксперт-криминалист Министерства внутренних дел. Преподаватель кафедры уголовно-процессуального права и криминалистики. Автор книг «Проблемы современной следственной и экспертной практики», «Особенности использования технических и цифровых средств при раскрытии тяжких правонарушений». Скончался 12 апреля 2009 года в результате ножевого ранения в область легкого.

Да, регалий много, и, как и говорил дядя Паша, даже в официальных источниках он числится скончавшимся. Но мне нужно было найти еще хоть что-то, какие-нибудь данные, фотографии, что-нибудь…

Я никогда не была поклонница социальных сетей. Все это казалось мне хвастовством, позерством и болтовней ради болтовни. Все эти наперебой выкладывания фотографий, комментарии – какой-то эксгибиционизм. Те люди, с которыми у меня есть желание общаться, находятся от меня на расстоянии телефонного звонка. А создавать себе иллюзию, что ты окружен толпой друзей, которые на самом деле используют тебя для той же иллюзии, все это для меня пустое времяпрепровождение. Хотя, если честно, я так считаю, только потому, что мне нравится быть одной, даже в интернете. Нравилось…..

Тем не менее, я была зарегистрирована в нескольких социальных сетях. Что ж, надо использовать и этот шанс тоже. Ввожу в поисковике имя…. Ничего. Есть один однофамилиц, но уж очень юный. Другой сайт – результат тот же. Ничего! То ли профайл был удален, то ли вообще никогда не создавался. Почти 2 часа попыток. Я пришла в отчаянье. Если надо подумать – иди в душ, старое проверенное средство.

Старое средство не подвело и теперь. Стоя под теплыми струями, и чувствуя как расслабляется, и успокаивается каждая клеточка моего организма, я созерцала капли воды, струящиеся по кафелю. Капельки медленно стекали по стене, затем встречали такие же капли, и образовывали маленькие лужицы, сообщества. Конечно, Сообщества! В каждой социальной сети есть сообщества по интересам или местам учебы, работы. Я выскочила из душа, накинув халат на мокрое тело и лишь слегка набросив полотенце на влажные волосы. Сообщества. Я ввела в поисковую строку одной из социальных сетей «правовая академия». Мне высветилась страничка с фасадом академии, ее официальным адресом и телефонами, а так же фотографиями и видео, размещенными членами сообщества. Я вошла в раздел «члены сообщества». Мне высветился огромный список молодых людей, судя по возрасту – студенты академии. От студентов проку мало, я стала искать в списке кого-нибудь старшего возраста. Ага, некто 52 лет, на имя я внимания не обратила. Так и есть, преподаватель кафедры адвокатуры и нотариата. Так так… альбомы: личные фото, отпуск, еще отпуск, ага «Так мы отдыхаем» – фотографии с различных мероприятий на работе. Много людей, много незнакомых лиц, одетых парадно. Это – несколько фотографий, сделанных в ресторане, это – фотографии с украшенного кабинета. Я проглядела уйму фото, пока мой взгляд не поймал одну, наиболее любопытную. На фотографии были изображены 4 человека, один из которых, седеющий коренастый мужчина, был владельцем профайла, женщина рядом – предположительно жена, а вот высокого мужчину не узнать было невозможно. Слишком выразительно смотрели на меня с бездыханного изображения нереально синие глаза. Глаза и губы, наверное, было единственным, что осталось от прежнего Романа теперь. Тогда же его черты лица были тонкие и благородные, волосы аккуратно уложены, а лицо гладко выбрито. Прав дядя Паша, это был как раз типаж, от которого приходят в восторг женщины, настолько привлекательным и притягательным он казался. Наверняка все его студентки не пропускали ни одной его лекции, хотя, думаю, предмет они тоже не слушали. Уверена даже, что на пересдачу ходила вся женская половина потока, и не по одному разу. Интересно, какие взятки ему предлагались и чем? Наверняка натурой… И наверняка брал. Эта мысль больно полоснула слева, и почему то заболели уши, так тяжело было осознавать собственный самообман. Я ведь хотела летать, свернуть горы после его звонка.

Я перевела взгляд на женщину радом с ним. Ну, тут сомнений не было. Это была Наоми. Высокая, стройная, грациозная с большими черными глазами и длинными, черными, блестящими волосами – ну, просто Наоми Кэмбл Российского производства. Теперь понятно, почему друзья окрестили ее так. А если вспомнить взрывной характер самой модели, то прозвище, как говориться, не в бровь, а в глаз. Ах, как красиво они смотрелись вместе. Просто идеальная семья для рекламного баннера. Ну, кто я по сравнению с ней? Дурнушка какая-то, вот кто! Зачем же он заставил меня поверить в то, что я что-то значу… Да после такой красавицы, нельзя не смотреть на женщин в сравнении с ней. Кретинка!

Я стала листать фотографии дальше, в надежде найти хоть еще одну… но тщетно. Я мазохист. Мне больно, а ничего не могу с собой поделать, и продолжаю поиски новой порции боли.

Внезапно, раздался звонок в дверь. Я вздрогнула от неожиданности. Ну, это-то кто мог прийти ко мне в это время? Кому я еще понадобилась? Не спрашивая, кто за дверью, я не имею такой привычки, я повернула замок. На пороге стоял молодой худощавый мальчик с большим пакетом в руках.

«Курьерская служба, вам пакет, распишитесь» – промямлил юнец. Я поставила свою подпись на его бумагах, и взяла большой конверт. На нем было написано: «Карповой Маргарите Леонидовне от главного архитектора проектного агентства «Меандр» Звягина Игоря Олеговича». Судя по знакомому размеру и твердому содержимому пакета, сомнений не было – это была моя папка. Я закрыла дверь за мальчиком, и облокотилась на стену. С ума сойти можно! Конечно, это была моя дорогая зеленая папка со всеми чертежами. Интересно…. Во внезапное раскаяние Звягина я не верила, не такого типа эта птаха, что тогда? А может не гадать? Любопытство это как зуд, пока его не удовлетворишь, так и будет чесаться. Зажав папку под мышку, я рванула к телефону. Телефон Звягина был в недавно набранных номерах. Слушая гудки в трубке, мое сердце колотилось с такой же скоростью, что и в прошлый раз, но на этот раз не от беспокойства, а от возбуждения.

– Алло! – услышала я знакомый голос.

И снова, не удостоив его и слова приветствия, или благодарности, наверное, я совсем перестаю быть воспитанным человеком, я выпалила:

– И как это прикажешь понимать? Ты болен или пьян?

– Ты про папку, Карпова? Нет, я трезвый, и в здравом уме – его голос звучал как-то странно. Не свойственно ему, монотонно и безжизненно. В нем не было привычных саркастичных нот, – просто я осознал, что был не прав. Папка тебе нужна, работа предстоит большая. Удачи!

– Ого, себе, – только и смогла выговорить я, пребывая в легком шоке. – Звягин, в тебе реально совесть проснулась?

– Проснулась, – снова услышала я сухой, пресный ответ. Даже моя ирония в голосе не спровоцировала никакой ответной реакции.

– Ну, добро. Спасибо, конечно.

И тут произошло самое интересное. В трубке сначала повисла выжидательная тишина, а потом, Звягин в своей узнаваемой ехидной манере вкрадчива произнес:

– Тебя есть за что уважать, Карпова, ты же такая честная, принципиальная. Просто ангел без нимба. Странно, что ты до сих пор не спросила себя, как так получилось, что солидное агентство АКАТО, вдруг, без всякого конкурса, утверждает на крупный проект не практикующего архитектора Риту Карпову, но отказывает своим же сотрудникам, таким маститым как Эрнест Силуянов, Софья Нейман. Против подружки твоей, Климчук Иры, ничего против не имею, она молодец, но неужели твой талант востребован больше, чем мастерство этих специалистов? Всего доброго!

В трубке раздались гудки отбоя. Все фамилии, что назвал этот подлец, мне были знакомы, единственное, чего я не знала, так это то, что они являются сотрудниками АКАТО. Но ведь если это так, то о каком неопытном молодняке говорила мне Ира?

Я снова бросилась к компьютеру, но на этот раз я ввела адрес официального сайта АКАТО-project. Главная страница, реквизиты, вступительное слово директора, бессменного лидера АКАТО Ильи Филипповича Коломеец. Так, так… «Наши проекты»… ага «Наши архитекторы». В этом разделе был представлен полный список сотрудников с фотографиями регалиями и краткой биографией. На фото я очень быстро узнала и Эрнеста Силуянова и Семена Буракова и Софьи Нейман – все это – опытнейшие архитекторы, но ни одного из них не было в списке участников проекта в Серпухове. Однако, как по взмаху волшебной палочки, там оказалась я. И это было более чем подозрительно. Вопрос второй, который доселе, ни разу не пришел в мою голову, а как вообще им пришло в голову отыскать меня? В какой базе данных я числюсь? Ни в одно кадровое агентство я не подавала резюме. Звягин знает ответ, и этот ответ вызывает его злорадство, поэтому, он и не удержался намекнуть мне, что в проекте я не случайно. На меня накатила волна беспокойства, почти на грани паники. Я так боялась узнать ответ, и в то же время так хотела его узнать. Видать, я действительно одно большое противоречие.

Я набрала знакомый номер:

– Ира, это Рита. Есть вопрос.

– Давай, чего там у тебя? – протянула сонным голосом Ира, видно своим звонком я прервала ее безмятежный сон.

– Кто просил Илью Филипповича, чтобы меня взяли в проект? – спросила я напрямую, без дипломатических подходов.

– А с чего ты взяла, что… – после паузы неуверенно начала Ира.

– Ира, я это знаю. Не пытайся меня убедить, что это не так. КТО?

– Рит, что ты себе выдумываешь?

– КТО?! – настаивала я.

От такого напора уверенность Иры пошатнулось. Она замолчала, потом тихо произнесла:

– Я не знаю его имени.

Во мне все оборвалось. Сбылись худшие опасения. Еще секунду и польются слезы.

– Кто это, Ира, пожалуйста, скажи.

– Я не знаю имени, я же говорю, знаю, что это друг Ильи Филипповича, он звонил по телефону, после чего меня попросили тебя разыскать, как бывшую коллегу. Имени я не знаю…

– Ира, ну пожалуйста, вспомни, может, слышала, может Илья Филлипович, что-то упоминал.

– Он однажды упомянул фамилию, но я ее не помню. Помню, что странная такая. Ме… Мей….

– Мейер! – с ужасом выдохнула я.

– Да, кажется она.

У меня затряслись руки, а слезы полились в два ручья. Да, некто без имени, ты прав, ты умеешь только ломать.