Внезапно входная дверь распахнулась и на пороге появился Алексей, а вслед за ним… Саша. Я даже глазам своим не поверила. Решила, что точно потеряла рассудок и меня незамедлительно посетила первая же галлюцинация. Затем, когда стало очевидно, что Ломова видит, и моя мать, и охранник, я поняла, что всё еще в своем уме и в этот миг меня охватил лютый гнев.

— Это ты! — вскрикнула я. — Ты решил отомстить мне таким образом, да?! — несмотря на тянущую боль внизу живота, я быстро подошла к этому негодяю и со всей силы, на которую только была способна, ударила его в грудь.

— Успокойся! — резко осадил меня Саша, крепко ухватив за запястья, чтобы я не предприняла еще одну попытку напасть на него. — Я вообще-то пришел тебе помочь.

Его реплика звучала по меньшей мере чудовищно и подло. Это издевательство? Да?! Натуральное издевательство, потому что иначе описать внезапно возникший рыцарский порыв Ломова я никак не могла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Пустота дрожала во мне, обволакивалась толстым слоем злости и бессилия. Я не могла здраво рассуждать и вообще воспринимать слова такими, какими они есть. Телом руководствовали эмоции и не совсем нормальные порывы. Агрессия сменялась полнейшим ступором, потом снова вспыхивала агрессия и так по кругу.

Волна схлынула и теперь я тупо смотрела на Сашу, втискивая внутрь себя истеричную улыбку. Мама подошла сзади и обняла за плечи.

— Если нужно, то я его быстро выдворю, — подал голос Алексей, приблизившись к нам.

— Это можно будет устроить позже, — тихо ответила я. — Что ты хочешь за свою помощь? — этот вопрос уже был адресован Саше. — Еще денег захотелось? Решил удобно подстроиться под сложившуюся ситуацию и обеспечить свой зад дополнительным заработком?

— Дорогая, постарайся оставаться спокойной, — осторожно проговорила мама.

— Нет. Просто не хочу никаких проблем. Меня никто не предупреждал, что всё это, — Саша сделал неопределенный жест руками, — зайдет настолько далеко. У меня была задача, я попытался ее выполнить, но ничего не получилось. Ввязываться в то дерьмо, которое затеял Андрей, я вообще не собирался и по одной статье идти с ним тоже не хочу.

— Что ты сказал? — я с прищуром посмотрела на Сашу, пытаясь в своей затуманенной голове возродить всё то, что только услышала. — Какой еще Андрей?

— Брат твоего мужа. Я на него работал. Всё, что типа было между нами — тщательно спланировал Андрей. Я лишь — исполнитель. Но меня не предупреждали, что Андрей окончательно поедет крышей и сворует ребенка прямо из роддома.

У меня в груди будто что-то щёлкнуло, оборвалось, перегорело. Это чувство можно описать по-разному, но оно вело к одному и тому же — я хотела выцарапать Саше глаза, а после тоже самое сделать с Андреем.

— Говори всё, что знаешь, — эти слова мне дались нелегко, я буквально насильно выталкивала их из себя, чтобы получить возможность сделать хотя бы один полноценный вдох.

— Вначале я должен был украсть. На этом настаивал Андрей, но… мне никакие деньги за такое не нужны. Поэтому он решил всё проделать сам. Меня, конечно, никто не посвящал во все тонкости, но очевидно, что Андрей таким образом хочет шантажировать вас и потребовать, чтобы Герман добровольно сдал ему всё свое имущество.

— Я звоню шефу, — твердо заявил Алексей уже набирая номер телефона.

— Где он может быть? — у меня не получалось кричать, просто сипела, будто кто-то сдавил мне горло.

— Не знаю, но одно могу сказать точно — ваш Андрей по-настоящему тронулся умом. Он на грани банкротства и, похоже, что деньги любит намного больше, чем я, поэтому и пошел на вот это всё. Не уверен, что Андрей твоему ребенку навредит, ведь это его гарантия, что вы останетесь на крючке. Но лучше твоему муженьку поторопиться.

— Как я могу убедиться в том, что ты говоришь правду? — я, наконец-то сумела выровнять тон своего голоса.

— Никак. Но я не самоубийца, поэтому мне сейчас нет смысла тебе врать. Говорю же, что за решетку как соучастник, я пойти совсем не хочу. Андрей, наверняка подкупил медперсонал и следил за твоим передвижением. Я всё сказал, — Саша собирался уйти, но Алексей ему этого, конечно же, не позволил сделать.

— Стоять, — охранник мигом скрутил Ломова без каких-либо существенных усилий. — Пока хозяин не приедет, ты никуда не уйдешь.

Ожидание убивало, но Герман приехал значительно быстрей, чем я предполагала. Он был зол, разъярен и вообще вряд ли сейчас что-то внятно понимал. Глаза налиты кровью, широкая грудная клетка едва ли не разъезжается от частого и глубокого дыхания. Клянусь, Герман бы убил Сашу. Наверное, хватило бы одного точного удара, чтобы отправить Ломова на тот свет, но Алексей вовремя перехватил своего шефа и буквально оттащил в сторону.

— Прошу, не горячись, — я не без опасения подошла к своему мужу и взяла его за руку.

Герман просто смотрел на меня, но ничего не говорил. Сейчас он мне чем-то напомнил дикого зверя, который определенно что-то понимает, но выразить свою мысль никак не может.

— Я знаю, в это трудно поверить, но Саша пришел помочь, и ты должен это принять, слышишь меня?

Муж шумно втянул воздух, затем медленно выпустил его и дал знак, чтобы Алексей отпустил. Охранник недоверчиво посмотрел на меня, как бы спрашивая разрешения, я одобрительно кивнула.

— Хорошо, — стараясь как можно спокойней, произнес Герман. — Идем ко мне в кабинет, — его голос отозвался металлом, когда он обратился к Саше.

Ломов противиться не стал и последовал за моим мужем.

Мать усадила меня на диван и подала стакан с водой. Я сначала не поняла, зачем она это сделала, пока не обратила внимание на свои руки и колени — они просто дико трусились. Нервное, но для меня почему-то незаметное.

— Может, успокоительного дать? — заботливо спросила мама.

— Нет, — я взяла стакан, осушила больше половины и отставила на журнальный столик. — Главное, чтобы они там друг друга не поубивали.

— До этого уж точно не дойдет, — мама эти слова проговорила с такой уверенностью, что у меня даже сомнений не осталось.

Я настолько сосредоточилась на своей какой-то внутренней и совершенно невыносимой боли, что сил хватало только смотреть в одну точку перед собой. Мне просто очень хотелось, чтобы всё закончилось, чтобы моя дочка наконец-то была рядом. И пока этого не случится, я не смогу вообще нормально функционировать, просто какая-то невнятная серая тень, но уж точно не человек.

Вскоре послышался стук двери и в гостиной появились Герман с Сашей. Я вскочила и на секунду закрыла глаза, потому что из-за резкого подъема голова жутко закружилась.

— Арина, — Герман подошел ко мне и взял мое лицо в свои аномально горячие руки. — Обещаю, что наша дочь уже сегодня будет здесь.

— Я в тебя верю, — я обняла Германа только на секунду, а потом муж стремительным шагом направился в сторону входных дверей.

Не знаю, какой именно разговор состоялся между Германом и Ломовым, но чутье мне подсказывало, что всё вот-вот закончится.

24.

Тяжесть ответственности тянула меня к земле, буквально придавливала к ней, но я не боялся. Сейчас вообще страх был для меня чем-то далёким, эфемерным, бессильным. Это всё из-за перевозбуждения и шока и, вероятно, дичайшего недосыпа. Один день казался мне целым годом и очень хотелось, чтобы этот «год», наконец-то, подошел к своему логическому и счастливому завершению.

Никаких лишних мыслей. Всё мое внимание было сосредоточенно исключительно на том, чтобы найти свою дочь, иначе я с ума сойду и тогда могут возникнуть жуткие последствия. Я мог ожидать от собственного брата любого подвоха, любой неприятности, мерзости, но это… Андрей зашёл слишком далеко. Если Ломов говорит правду, и мой брат, действительно, головой тронулся, то я, возможно, попытаюсь его пощадить. Но, если нет… Не знаю, хватит ли мне внутренних сил, чтобы не отправить Андрея на тот свет.

Когда Саша мне всё рассказал, я почему-то сразу же вспомнил о том, что у моего братца есть в моем городе несколько гаражей. Не помню, когда он их купил и на кой чёрт, но Андрей на машинах и всём, что с ними связано, уж очень повёрнут, даже как-то нездорово. Я тоже пытался пристраститься к автоспорту, но это не совсем моё, и вообще данная попытка для меня ни во что хорошее не вылилась.

Конечно, трудно было признаться в том, что своим желанием понять и принять любовь к гонкам, я хотел хотя бы чуть-чуть приблизиться к своему брату. Просто до конца не получалось смириться с тем, что мы окончательно разошлись по разные стороны баррикады. Я даже где-то в самой глубине души хотел простить Андрея, хотел, чтобы наша семья была крепкой и дружной. Но это всё оказалось слишком наивным и абсолютно тщетным желанием.

Теперь мы дошли до той крайней точки, когда я на всех порах мчусь к брату, чтобы забрать своего новорождённого ребенка. Эта дикая, не вмещающаяся в привычные рамки понимания ситуация, первые минут тридцать казалась мне нереальной. Так ведь не бывает, вернее, не должно быть, а получается, что в жизни возможно абсолютно всё, потому что человеческая озлобленность и фантазия не имеет никаких мыслимых границ.

Алексей вёл машину. Сначала я хотел сесть за руль, но не уверен, что проехал бы в таком состоянии дальше первого же фонарного столба. Ломов сидел рядом, и я буквально душил себя, только бы не прибить этого сопляка. Если рассуждать здраво, то Саша не сделал ничего страшного, за что следовало бы его отправлять на тот свет. Просто он хотел денег, вот и вёлся на провокации Андрея. Я это понимал, но всё равно боролся с собой.

Дорога казалась невероятно длинной, но, наконец-то, машина затормозила, чуть не клюнув носом в шлагбаум. Я вылетел на улицу, громко хлопнув дверью. Растерянный охранник выглянул из будки, но у меня не было ни времени, ни желания сейчас вести беседы и что-то объяснять. Эту обязанность на себя взял Алексей.

Темно уже было, но фонарные столбы освещали достаточно пространства, чтобы различить, где и под каким номером находится тот или иной гараж. Меня начало лихорадить, а желудок резко скрутило в жгут. В здравом уме я бы вряд ли вот так запросто нашел те железные двери, которые мне нужны, но сейчас вся моя память, весь мой организм работали исключительно для того, чтобы достичь желаемой цели. Не хочется даже думать о том, а если бы мои догадки не оправдались. А если бы Андрей давным-давно продал бы эти проклятые гаражи? Сколько их там? Два? Кажется, они по соседству? Но всё сложилось именно так, как есть.

Я остановился у дверей, выкрашенных в серый цвет и на секунду завис. Затем дёрнул за холодную металлическую ручку и услышал надрывный детский плачь. У меня едва земля из-под ног не ушла. Всё закружилось, завертелось перед глазами, но я устоял и шагнул в душное пространство гаража, где стены давно уже пропахли бензином.

То, что я увидел повергло меня в глубокий шок. Хотелось немедленно ринуться вперед, забрать дочку и унести ее отсюда как можно дальше. Но я понимал, что пока не стоит делать резких движений. Опасно.

В дальнем углу гаража на бетонном полу сидела молодая девушка в грязном белом халате и крепко прижимала к груди крошечный свёрток. Мой ребенок. Я был на грани, чтобы задохнуться от злости и безумия, которое медленно подбиралось ко мне.

Андрей стоял чуть поодаль, весь трясся и дрожащей рукой держал пистолет, пытаясь направить дуло на несчастную девушку. Обезумевший взгляд брата красноречиво говорил о том, что здесь рассудок решил окончательно покинуть своего хозяина. Вряд ли Андрей вообще решился бы выдвинуть какие-то условия или начать шантажировать. Он уже не отдавала себе никакого отчета. Если бы не Ломов и его трусость, я даже не хочу думать о том, чтобы с нами всеми было.

Мое появление брат заметил далеко не сразу. Всё его внимание сосредоточилось на заплаканной медсестре и моей дочке.

— Андрей? — осторожно позвал я, стараясь, чтобы мои руки находились на виду, тем самым демонстрируя свою безоружность.

Брат глянул и едва ли узнал меня. Лицо влажное то ли от пота, то ли от слёз. Руки грязные, одежда тоже. Жирные волосы растрёпаны. Что же с ним случилось? Еще совсем недавно он был таким, каким я всегда его помнил. И тут он превратился непонятно во что.

— Опусти оружие, пожалуйста, — я говорил спокойно, несмотря на то, что в горле клокотал гнев, смешанный со страхом. В кончиках пальцев закололо, когда зияющая чернота дула медленно переместилась прямо в центр моей груди.

Я старался не упускать из виду ни медсестру, ни своего сумасшедшего брата. Нужно было как-то контролировать всю ситуацию в целом.

— Ты, — выплюнул Андрей трясся пистолетом. — Это всё ты, — брат смотрел на меня так, будто бы я был самым великим злом, которое только могло случиться в его жизни.