— Обычно о приезде предупреждают заранее, — Герман смотрел на своего брата и кажется практически не моргал.

— Но родительский дом всегда должен быть открыт для всех членов семьи, — Андрей говорил спокойно, но его манера общения навевала неотвратимое чувство насмешки.

— Родителей давно нет и этот дом теперь мой. Всего хорошего, брат, — Герман уже собирался увести меня подальше, я даже мысленно была благодарна высшим силам за то, что конфликт вроде бы не успел заостриться.

— Ну это пока что, — вдруг бросил вдогонку Андрей.

Для Германа это стало какой-то личной последней каплей. Он резко отпустил меня, развернулся, в несколько широких шагов преодолел расстояние и с размаха ударил брата прямо в скулу. Всё произошло так быстро и неожиданно, что я даже не успела среагировать. Андрей от удара попятился, а затем рухнул на сзади стоявший стол и благополучно сломал его. Звон битого стекла, отборная ругань и десятки пар глаз, что буквально впились любопытными взглядами в нерадивых гостей.

Герман был готов еще раз ударить Андрея, но вовремя подоспевшие официанты и охрана отвели его в сторону. Сразу же поднялась волна перешептываний. Музыка, что до этого момента ненавязчиво играла, теперь смолкла. Я растерянно глянула на толпу, но никто подойти не решился. Впрочем, ничего удивительного. Никто не хотел быть причастным к конфликту, который завтра непременно прополощут все «желтые» газетенки.

Я подошла к Герману, его уже вывели на задний двор, чтобы дать остыть. Но, похоже, что мой муж всё еще был на взводе. Наверное, именно из-за своего взрывного темперамента у Германа и возникает большинство проблем. В пылу гнева он чаще всего совершает ошибки.

— Зачем ты это сделал? — осторожно спросила я, пока муж разминал руку с припухшими от удара костяшками. — Да еще и на вечере, когда вокруг столько людей, — я тяжело вздохнула.

— Только ты не начинай, — психованно проговорил Герман, нахмурившись.

— Не злись, я же ни в чем не виновата, — я попыталась прикоснуться к мужу, но он не позволил. Отшатнулся, будто от прокаженной и отвернулся.

— Просто оставь меня в покое, — Герман запустил пальцы в волосы и походила туда-сюда, стараясь прийти в себя.

— Давай поедем домой, — предложила я, немного помолчав. — И оставлять тебя в покое не собираюсь, потому что я твоя жена. Не знаю, какая муха тебя укусила. Да, не спорю, брат этот твой не самое приятное впечатление производит, но тебе не следовало вестись на его идиотские провокации. Ты же не подросток, Герман. Уважаемый человек всё-таки. Зачем тебе лишние сплетни и проблемы с прессой?

— Арина! — рявкнул Герман и резко повернулся ко мне. Я от такого обращения вздрогнула и отступила назад. — Ты ничего не понимаешь, ясно? Так что не надо меня здесь жизни учить. Я справлялся с кучей разных проблем, когда ты еще пешком под стол ходила.

— Вот как? — я изумленно посмотрела на Германа. — Так почему же тогда женился на мне, раз уж я ничего не понимаю? Умный, взрослый… Так и нашел бы себе под стать, — конечно, сейчас ссора — это последнее, что нам нужно, но я вдруг так возмутилась.

— Арин, я не то хотел сказать, — вымученно произнес Герман.

— Да-да, а как же, — оправдания мужа сейчас выглядели уж очень смехотворно. — Идем, думаю, хватит с нас светских раутов.

9.

Когда мы вернулись дамой, мало что изменилось. Герман всё равно никак не мог успокоиться. Я решила, что будет лучше, если действительно не трогать его какое-то время. Может, перебеситься и сам расскажет, почему так остро, я бы даже сказала, болезненно-ненормально реагирует на собственного брата. Чутье буквально вопило о том, что такая бурная неприязнь, настоящая ненависть никак не связана с финансовыми делами. Во всяком случае, это не история Германа. Он над каждой копейкой не трясётся, а значит, деньги и вправду здесь ни при чем.

Муж заперся в кабинете и долгое время никого не впускал к себе и сам не выходил. Я за это время успела принять душ и осмотреть проделанную за день работу нанятого дизайнера и рабочих. Детская комната обещала быть прекрасной, а главное удобной и вместительной.

После осмотра, я немного позанималась домашним заданием, а уже к позднему вечеру расположилась в гостиной с ноутбуком. В социальных сетях я прежде редко сидела, без надобности они мне были. А теперь, когда я учусь, пусть и дистанционно, иногда общаюсь с однокурсниками, узнаю последние события, что произошли в университете.

Бездумно листая новостную ленту, я краем глаза заметила, что горничная тихонько пошла с подносом к Герману. Я надеялась, что он хотя бы поест нормально, но нет. Его крик было слышно чуть ли ни во всем доме. Я побежала на помощь несчастной девушке, на чью голову неожиданно обрушился незаслуженный хозяйский гнев.

— Пошла вон! — рявкнул Герман и хлопнул дверью прямо перед носом служанки, да с такой силой, что стекла в коридоре задребезжали.

Это уже просто ни в какие рамки не вмещалось. Ко всему прочему послышался звон битого стекла — муж что-то разбил у себя в кабинете.

— Дорогая, — обратилась я к девушке. — Не расстраивайся, ты ни в чем не виновата. Отнеси поднос и можешь быть свободной. Пару дней отдохнешь, хорошо?

Служанка только быстро кивнула и скрылась из поля моего зрения. Я несколько минут просто стояла в коридоре, не решаясь что-либо предпринять. Но в конце концов, осторожно постучала в дверь.

— Что я непонятного сказал? — Герман выглянул из кабинета и обжег меня обозленным взглядом.

— Можно к тебе? — тихо спросила я.

Он ничего не ответил, только открыл дверь шире, пропуская меня внутрь. Что же, это уже было неплохим началом. В кабинете всё провоняло сигарным дымом, поэтому я первым делом открыла окно, несмотря на то, что на улице уже давно стало холодно. На дорогом персидском ковре валялись осколки разбитого графина с водой. Герман потушил сигару и рухнул в свое кресло, откинув голову на мягкую спинку.

— Что происходит? — спросила я, сделав неопределённый жест руками, потому что совсем не понимала, что сейчас творится с моим мужем.

— Ничего, — устало ответил он, не поднимая головы.

— Герман, я не слепая и уж точно не глупая, даже несмотря на то, что намного младше тебя. С тобой что-то происходит, не хочешь поделиться? В конце концов, мы не чужие друг другу люди.

— Ты действительно хочешь знать? — Герман с каким-то удивлением посмотрел на меня, будто бы я сейчас сказала что-то такое, чего никогда прежде не говорила и чего в принципе человек сказать не мог.

— А тебе было проще, когда я испытывала равнодушие к тебе?

— Вообще жить куда проще, когда чувств нет совсем, — философски ответил Герман. — Разве нет? Чувств нет, эмоций нет, живешь себе спокойно и горя не знаешь.

— Или ты выкладываешь, что с тобой происходит, или я не знаю, что с тобой сделаю, — на самом деле, такие вот речи Германа не на шутку взволновали меня, даже напугали.

— Ничего особенного. Просто, когда я тебе рассказывал про своего брата, то многие детали наших родственных отношений не озвучил, — муж криво улыбнулся, будто пытаясь скрыть за этой неудачной улыбкой боль.

— И что же это за детали? — я медленно опустилась на стул, что стоял напротив письменного стола Германа.

— Я стараюсь не общаться с Андреем не только потому, что он уже давно глаз положил на мой бизнес, а еще и по той причине, что братец давным-давно увел у меня женщину и сам женился на ней. И к слову, всё еще с ней живет и даже дети у них есть. Думаю, теперь нетрудно догадаться, почему я с катушек слетел, когда неожиданно увидел его рядом с тобой.

К чему-то подобному я была подсознательно готова, но всё равно хотелось надеяться, что дела обстоят не настолько драматично. Куда уж мне жаловаться на собственные семейные перипетии, когда у Германа произошло ТАКОЕ! Никаких вразумительных слов просто не находилась. Как бы там ни было, но, к примеру, мои отношения с сестрой всегда были теплыми и доверительными. Поэтому трудно поверить, что в других семьях, оказывается бывает иначе.

— Ты не доверяешь мне? — тихо спросила, когда тишина между мной и муже затянулась уже до неприличия.

Думаю, такой вопрос был весьма логичен и уместен с моей стороны, ведь и я некоторое время назад не отличался особой любовью к тому, что меня выдали замуж на добровольно-принудительной основе.

— Арин, да причем здесь ты? — нервно проговорил Герман, вскочив с кресла и шагая туда-сюда по кабинету. — Тут как раз дело совершенно не в тебе. Просто Андрей… Не знаю. Я с юности испытывал перед ним какой-то комплекс неполноценности. Уже какая-то прям фобия развилась. Может, если бы я просто встретил его на вечере, то как-то спокойней повел себя. Но заметив братца рядом с тобой… Просто полетел с катушек. Я знаю какой Андрей и жутко не хотел, чтобы он наплел тебе всякую ерунду, или как-то обидел, или еще что-то. Да, у меня проблемы с головой и контролем эмоций. Признаюсь, — Герман, наконец-то, остановился и тяжело вздохнул. — Может и трудно во всё это поверить. Я вроде, как и не мальчик давно, только возраст на какие-то комплексы и страхи совсем не влияет, а жаль.

— Не знала, что всё это сидит настолько глубоко в тебе, — я с искренним сочувствием посмотрела на мужа. — Но мне кажется, что Андрей прекрасно осведомлен о том, что тебя тревожит поэтому и провоцирует. А ты не должен был поддаваться, понимаешь? Раз уж так сложилось, что ваши отношения вряд ли смогут когда-нибудь наладиться, то тебе просто нужно его игнорировать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Знаю, — уже немного спокойней произнес Герман. — Но мы давно не виделись, и я как-то отвык от того, каким Андрей умеет быть засранцем.

— Он и меня пытался вывести на эмоции, — призналась я. — Зачем-то вспомнил Сашу. Может, думал, что у нас тобой всё по-прежнему плохо, хотел надавить на это. Но я не повелась, хотя признаюсь, ударить Андрея хотелось.

— Прости, что я сорвался, — Герман подошел ко мне, сел на корточки и взял за руки.

— Я зла и не держу, просто не стоит закрываться, ладно? Я не хочу причинить тебе вред. Иногда нужно выговориться, обычно после этого легче становится. Ну вроде бы именно так говорят психологи, — хотела пошутить, но вышло неудачно.

— Знаешь, я никогда не вел примерный образ в жизни. В смысле, любил развлекаться, менять женщин. Всем им было плевать на то, кто я и что из себя представляю. Ну есть деньги, дорогие машины, клубы, что еще нужно? И я как-то быстро привык к тому, что никому ничего не нужно объяснять, выворачивать свою душу наизнанку. В этом что-то определённо было. Ты не говоришь о проблеме, значит ее и нет. А с тобой всё иначе и порой мне с трудном верится, что тебе действительно важно знать, как я и что творится в моей душе. Думаю, ты понимаешь, что после всей этой истории с Ломовым у меня были все основания не доверять тебе.

— Логично, — мне всё еще было жутко стыдно за то поведение, которое я демонстрировала раньше. — А что за женщина? И почему она ушла к Андрею?

— Это еще по молодости было, — Герман выпрямился и вернулся в свое кресло. — Мне нравилась одна девушка, пожалуй, я даже любил ее. Не знаю, дошло бы у нас дело до свадьбы, но нам было хорошо вместе. Тогда и с Андреем у нас как-то всё лучше обстояло. По сути, только после раздела наследства всё окончательно испортилось. В общем родители уже познакомились с моей девушкой, соответственно и сестра знала ее, и Андрей. Как-то всё так закрутилось, завертелось, может, я просто слепым и глупым был. Короче говоря, она и Андрей однажды просто поставили меня перед фактом, что они женятся.

— А как же родители? Как они одобрили этот брак? Как вообще смогли принять в дом женщину, которая так поступила с их сыном? — честно, такой поступок казался мне до жути абсурдным.

— Не знаю, — немного помолчав, ответил Герман. — Не то что бы отец в восторге был и мать тоже, но они ничего не сделали. Да в принципе Андрею с детства много чего с рук сходило, вот он и обнаглел. Только Настя приняла мою сторону и долго с Андреем не общалась, а потом как-то всё сошло на нет. Ну времени достаточно уже утекло.

— А ты простил брату такой поступок?

— Не могу сказать точно, — Герман нахмурился и сосредоточил взгляд перед собой. — Конечно, в мыслях я не держу всю эту ситуацию. Глупо это, да и давно было. Но в душе где-то там она всё равно живет, обида непонятная. Не уверен, что забыть и простить подобное вообще возможно. Я просто предпочитаю в таких случаях свести общения к минимуму, чтобы и себе душу не трепать, и Андрею не давать поводов, как бы сделать мою жизнь еще гаже.

— Это ужасно, — выдохнула и подошла к Герману, чтобы обнять его. Он прижался ко мне и ничего не сказал. — Хорошо, что ему ума не хватило сюда заявиться.