Ройс сам не заметил, как уголки губ растянулись в совершенно идиотской улыбке. Признание Мариссы вселило в киллера подобие надежды на то, что все еще может быть хорошо. Если во всем этом кошмаре хоть кто-то мог быть счастлив, значит, этот мир еще стоит спасать.

— Я рад слышать это, — искренне ответил Ройс. — Вот и наслаждайся. Ты заслужила.

— Майкл, скажи Джин, пусть она скорее приезжает, — попросила девушка. — Я так по ней соскучилась.

— Вы не виделись всего несколько дней, — напомнил киллер со смешком.

— Ты не поймешь, — ответила Марисса. — Просто скажи ей, что я жду. Ладно?

— Я скажу.

— А сам ты собираешься домой?

— Конечно, — кивнул Майкл.

— Ладно, — сказала она. — Не буду тебя задерживать. Знаю, как Джин не любит ждать, — фыркнула девушка и бросила трубку.

Ройс удивленно посмотрел на смартфон. Кто эта веселая девушка? Куда она дела его сестру? Даже в голову прийти не могло, что Марисса может быть такой непосредственной и радостной.

— Что с тобой такое? — пробормотал он.

— Она всегда была такой, — послышался голос Джин. — Раньше, всегда была такой.

Майкл повернулся к двери в зал, где стояла подруга сестры. Все еще очень бледная, но уже более вменяемая, хоть и смертельно уставшая. Под лихорадочно горевшими глазами залегли черные круги, на фоне которых кожа казалась еще бледнее. Держась за косяк, Джин сделала пару шагов вперед, потом оперлась на холодильник и — на руку Майкла, который к тому времени уже поднялся, чтобы помочь ей.

— Зачем ты встала?

— Пить хочу, — пояснила женщина.

— Нужно было сказать.

— Я не привыкла, чтобы меня обслуживали, — возразила Джин, беря в руки его бокал из-под кофе. Она направилась к раковине и налила воды прямо из-под крана. Стуча зубами о край, напилась и чуть не уронила массивный бокал.

— Не надо тебе вставать, — покачал головой Ройс, перехватывая у нее посуду.

— Не командуй, — огрызнулась Джин, толкая его в плечо.

Киллер лишь поднял руки, давая понять, что не собирается спорить или навязывать ей свою точку зрения. Майкл прекрасно понимал, что сейчас каждый нерв в ее организме напряжен до предела. Кроме того, инстинктивно, сама того не осознавая, Джин враждебно настроена против мужчин. Она защищается от любой особи сильного пола и не важно, кто этот человек.

Ройс присел на край стола, наблюдая за женщиной. Любимая прошла мимо него и остановилась, прижимая ладонь к виску. На ее правой скуле цвела бордово-черная гематома. Майкл знал, каким образом возникают такие травмы. Над ней поработал профессионал, который знает и любит свое дело. Чертов ублюдок!

— Сегодня приедет Миллз, — осторожно сказал киллер.

Она резко обернулась. Задержав на нем взгляд, Джин какое-то время молчала, а потом подошла ближе.

— Миллз? — переспросила она. — Зачем Миллз?

— Ты нуждаешься в медицинской помощи, — в том же тоне продолжил Майкл, чувствуя себя так, словно идет по минному полю. — Наверняка, у тебя сотрясение и…

— Никаких врачей, — поднесла она указательный палец к его носу.

— Джин, — взял он ее за руку, целуя при этом холодные дрожащие пальцы. — Прошу тебя, он просто осмотрит тебя и все. Я хочу быть уверен, что не будет осложнений и…

— Мне не нужен мозгоправ, Майкл! — закричала она в ответ, силясь вырвать руку.

— Клайв не психиатр, — возразил киллер.

— Конечно, но у него есть диплом психолога, — прошипела она. — И не говори мне, что не знал этого.

— Прекрати! — он вынужден был повысить голос, чтобы немного остудить разгорающийся скандал. — Миллз посмотрит тебя и — точка!

— Только на предмет физических травм, — оставила за собой последнее слово Джин.

— Да, — произнес Майкл, но уже значительно мягче. Он терпеть не мог такие ситуации. Диктовать женщинам свою волю — последнее дело, а когда приходится делать это в грубой форме — вдвойне гадко. Тем не менее, иногда приходится наступать на горло своим принципам и делать то, что нужно, а не то, что хочется.

Глава 28

Солнце клонилось к закату, когда автомобиль Лоренса Максвелла выехал на загородную трассу. Дорога ровной темно-серой лентой уходила вдаль, чтобы встретиться с линией горизонта. Никогда еще настоящее не было таким простым и понятным, как сейчас, когда можно было просто ехать вперед и ни о чем не думать. Слушать любимую музыку, смотреть, как за стеклом проплывают деревья и кустарники, держать его за руку… точнее, хотеть этого, но не осмеливаться.

Марисса не знала, что ее останавливало, но так и не смогла заставить себя коснуться пальцев Лоренса. Этот человек вызывал в ней самые противоречивые чувства. И самым странным было даже не то, что она давно знала его, а то, что не понимала, как относиться к новой ипостаси Реймонда. Внешне это был абсолютно другой мужчина, но девушка все еще чувствовала в нем прежнего Кларка — жестокого и своенравного — и это пугало ее. Будущее все еще оставалось неопределенным. Как и год назад, она не принадлежала себе. Не принадлежала никому… Казалось бы, самостоятельная и самодостаточная женщина. О чем же еще мечтать? Чего хотеть? Вот только Мариссу не устраивало нынешнее положение вещей. Ей не нравилась эта ничейность, она чувствовала себя неприкаянной — и это угнетало. Даже теперь, когда за спиной был сильный и уверенный Майкл, когда появился Лоренс-Реймонд, готовый убить за нее, тревога все еще царапала душу крохотными коготками-иголочками.

— Куда ты меня везешь?

— Я устал от суеты и постоянных проблем, — ответил он, мимолетно взглянув на нее. — Думаю, ты тоже.

— И почему мне кажется, что ты увозишь меня от чего-то определенного? — задумчиво проговорила Марисса. — Что вы от меня скрываете, Лоренс?

— Лоренс… — повторил он, сворачивая к обочине. Заглушив мотор, Рей снял темные очки и бросил их на панель, прежде чем повернуться к жене. — Нам пора поговорить, тебе не кажется?

— О чем? — выгнула бровь Марисса.

— О чем? — теперь уже брови ее собеседника взлетели вверх. — О чем?!

— Послушай, — потерла лоб девушка. — Я не хочу говорить о том, что уже прошло.

— Но мы должны поговорить об этом и…

— Какой в этом смысл?! — закричала вдруг миссис Кларк. Всплеснув руками, она провела ладонью по лицу и вышла из машины.

Последовав ее примеру, Реймонд тоже покинул прохладный салон и сложил руки на крыше темно-красного мини купера. Крохотная машинка была чуть ли не по пояс водителю, но Рей был благодарен миссис Ройс за то, что она любезно предложила ему пользоваться ею. Наблюдая, как Марисса идет вдоль дороги, он терпеливо ждал, пока немного уляжется ее внезапный припадок ярости и гнева.

— Ты хочешь поговорить? — развела руками девушка спустя несколько минут, когда вернулась к машине. — Хорошо, давай поговорим. Что ты хочешь, Реймонд?

— Сейчас важнее то, чего хочешь ты. И ты должна разобраться в себе окончательно — раз и навсегда.

— Разобраться, — повторила она. Поднеся руку к нижней части лица, Марисса провела указательным пальцем вдоль контура нижней губы, прослеживая линию помады. Растерев темно-бордовые следы между пальцами, она взглянула на собеседника.

Огромные глаза с едва заметными кругами под ними казались парой блестящих лужиц, где дрожали солнечные блики. Девушка все еще была болезненно бледной, не смотря на появившийся румянец, который был скорее лихорадочным, чем естественным. Последнее время Марисса постоянно выглядела так, словно находилась на грани истерики. Ее глаза были увлажненными, а губы дрожали…

— Да, именно — разобраться, — кивнул он в ответ. — У тебя произошла полная переоценка ценностей. Жизнь перевернулась.

— Проблема в том, что все считают меня маленькой девочкой, — сказала Марисса. — Вам постоянно кажется, что нужно меня беречь и защищать.

— Это плохо?

— Это не плохо, когда в меру, — ответила девушка. — Вот только последнее время стремление опекать меня переходит все границы. Если мне нужно во всем разобраться, то вам пора осознать, что я давно не ребенок. Я в состоянии справиться с какими-то проблемами и плохими новостями.

— Никто и не считает, что ты не в состоянии…

— Неужели?! — рассмеялась девушка. — Тогда скажи мне правду, Рей!

— Какую правду?

— Что происходит у нас в доме последнюю неделю? — прищурилась она. — Все какие-то нервные. Зак уехал, Майкла сутками нет дома, мама сама не своя, ты… Ты вообще ведешь странно!

— Ты знаешь, почему уехал Брайсон, — поджал губы Кларк. Ему совсем не хотелось говорить о бывшем любовнике Джин. — Беспокойство Меган тоже не нуждается в объяснениях…

— То есть, ты подтверждаешь, что с Майклом что-то не так? — поймала его Марисса.

— Не цепляйся к словам, — покачал головой «Лоренс».

— Знаешь, — подошла к нему Марисса. — Дело в том, что ты очень плохо знаешь моего брата. Он бы никогда не оставил меня одну, тем более, сейчас — когда Тайлер Кларк так близок к тому, чтобы просто прийти и взять меня за жабры.

— Он не оставил тебя одну.

— Да-да, — кивнула она. — Есть ты. В конце концов, есть охрана, но… — веско добавила Марисса. — Ты не знаешь того, что Майкл очень ответственно относится к тому, чтобы всегда быть в курсе всего и держать руку на пульсе. Сейчас он совершенно не владеет ситуацией. Знаешь, почему?

— Почему?

— Потому что его постоянно нет дома! — толкнула Реймонда Марисса. — И ты мне врешь! Вы оба чего-то не договариваете, я чувствую это кожей. Где Джин? Где она, Рей? Что случилось?

— Ничего не случилось, — продолжал стоять на своем Реймонд. — Ничего такого, из-за чего тебе стоило бы беспокоиться.

— То есть, что-то произошло?

— Джин с Майклом, — сдался «Максвелл». — С ней все в порядке, Марисса.

— Где они? Я хочу ее видеть, — уперлась девушка.

— Я не знаю, где они сейчас, — честно признался Рей. — Правда, Марисса. Клянусь, я не знаю, где они.

— Охотно верю, что Лоренс Максвелл не знает, но никогда не соглашусь с тем, что не в курсе ты, — девушка уперла палец ему в грудь.

— Но это так, — устало ответил Кларк. — У меня есть более важные дела, чем таскаться за Ройсом и его подружкой.

— Только не говори, что дела эти — я! — топнула ногой Марисса.

— Не скажу, — пожал плечами Реймонд. — Конечно, ты тоже, но еще есть Элейн и… — он замолчал, качая головой.

— Боже… — сделала шаг назад Марисса, проводя языком по внезапно пересохшим губам. — Я совсем о ней забыла. Как она?

— Жить будет, — вздохнул он. — Но я понятия не имею, что делать с ней дальше. Я понимаю, как страшно это звучит, но ей больше нет места в моей жизни.

Голова Реймонда дернулась в сторону, когда лицо обожгла хлесткая пощечина.

— Никогда больше так не говори, — прошептала Марисса, — иначе, я перестану тебя уважать. Ты не можешь так думать. Не можешь…

— Не могу, но именно так я чувствую, — развел руками Рей. — Не только ты изменилась, Марисса. Я уже не тот, кем ты знала меня, именно поэтому вынужден был сделать выбор. В жизни любого мужчины присутствует множество женщин, но когда-то это заканчивается. Рано или поздно наступает день, когда приходит та, которая наивно спрашивает далеко ли Венеция от Италии и все заканчивается.

— Не перекладывай это на меня, — покачала головой Марисса. — И после этого ты говоришь мне, что это я должна разобраться в себе? Посмотри, — она бросилась в машину и вернулась с сумочкой. Достав косметичку, извлекла маленькое зеркальце, которое и протянула ему. — Посмотри на него! Это ты должен разобраться и решить, кем тебе быть. Ты можешь оставаться Реймондом Кларком, имея другое лицо, можешь мстить отцу, стремясь разорить его — ничто не изменит твоей натуры. Ты можешь продолжать любить других женщин, можешь плести грязные интриги, строя бизнес, но… — она замолчала, переводя дыхание.

На глазах девушки выступили слезы. Закусив нижнюю губу, Марисса опустила веки, чтобы не дать им пролиться. Когда бушевавший в груди пожар немного улегся, она снова взглянула в потемневшие глаза ненавистного когда-то человека, от которого не осталось почти ничего. Не осталось ненависти, не осталось раздражения и разочарования — ничего, кроме бесконечного сожаления и грусти.

— Что? — спросил он.

— Я хочу это сказать давно, — прошептала Марисса. Слеза-предательница покатилась-таки по щеке. — Хочу сказать с первой нашей встречи, но боюсь…

— Скажи…

— Ты можешь остаться им, — она сморгнула соленые прозрачные капли, — но мне не нужен этот человек. Я не хочу снова видеть его, понимаешь? Он испортил мне жизнь, потом все исправил, но сделал это слишком кардинально, слишком больно и жестоко. Он умер. Я долго не хотела признавать это, но теперь понимаю, что это было лучшим вариантом для него. Он… он… — Марисса снова замолчала, качая головой. Слезы уже струились по ее щекам без остановки.