– Лизка, ты что говоришь? Ты с ума сошла?

– Ой, Юкка, не грузи меня, ради бога! Мне и без того тошно! Давай о любви не будем, ладно? Тем более это уже не имеет значения.

– Да ладно, ладно, как хочешь… И что ты теперь, куда?

– Можно подумать, у меня выбор есть…

– С мамой и сестрой жить будешь? Да тебя же Наталья с потрохами сожрет!

– Да, Юкка, в нашем королевстве в мое отсутствие ничего не изменилось… Наташка уже с утра начала примериваться, с какого боку оттяпать от меня первый кусок! – невесело улыбнулась Лиза. – Но до потрохов пока дело не дошло, и это радует. Потроха пока целы.

– Ну, если шутишь на эту тему, значит, все не так плохо. Раньше, помню…

– Да, раньше я другая была. Казалось, еще немного, и умру от Наташкиных злых посылов.

– А теперь что, умереть не боишься?

– Нет. Еще чего! Я бы и раньше не умерла, конечно, жила бы как-то. Но вдруг представилась возможность для спасительного побега, я и сбежала! Но, наверное, это в принципе неправильно, когда просто сбегаешь. Получается, по течению плывешь, как щепка… Зато появляется возможность отдышаться, посмотреть со стороны на тех, от кого бежишь. Нет, Юкка, теперь я уже не боюсь. Наташка, она и есть Наташка, и другой никогда не будет. В принципе, она же простейший организм, как инфузория-туфелька, и потому искренна в эмоциях, вся предсказуема, вся на виду… Если она свои злые эмоции будет в себе оставлять, они ее разорвут на части, это всего лишь химия с физикой да плюс инстинкт самосохранения срабатывает вовремя… Злой посыл образовался, вылетел и лопнул, как мыльный пузырь! И нет его!

– Это если лопнул! А если долетел? Помнишь, как до тебя долетало?

– Да помню, помню…

– Ну вот! А ты сидишь и оправдываешь ее. А на самом деле не должно быть оправдания. Она же не кто-нибудь, она родная сестра.

– Ну, сестра… И что? Она ж не виновата, что так природа распорядилась и вложила в нее излишки злости да зависти? Что делать, если психика у человека на таком фоне устроена… Да еще и обстоятельства жизненные вовсе не мажором звучали. Знаешь, она сегодня вдруг маме с такой горечью напомнила, как та ее лупцевала ни за что, когда папа ушел… Мама не помнит, а Наташка все помнит.

– Но это же не повод, чтобы…

– Да ладно, Юкка. Бог с ней, с Наташкой. Говорю же, она вполне искренна и вполне предсказуема. Гораздо страшнее, когда искушенный в лицемерии человек начинает копить в себе зависть и неприязнь. А потом раз – и выстрелит!

– Это ты сейчас про сестру твоего мужа говоришь, про Жанну? Думаешь, это она все уст-роила?

– Я не думаю. Я знаю. Да только какой толк от этого знания? Все равно ничего изменить нельзя. И вообще, давай больше не будем об этом.

– Но как же, Лизка? Они же тебя вышвырнули с голым задом, без копейки денег, с ребенком на руках! Нельзя же все так оставить, Лизка!

– Мне нельзя Сонечку голодной оставить, вот что для меня на сегодняшний день важнее. Надо срочно работу искать. И чем скорее, тем лучше. У меня ведь и впрямь ни копейки… Правда, можно из вещей кое-что продать… У меня шуба есть норковая, красивая… Тебе не надо?

– Нет, шуба у меня тоже есть. И не одна.

– Может, в комиссионку отнести, как думаешь? – спросила Лиза.

– Да погоди ты… Не надо ничего продавать, самой пригодится. Тем более в комиссионке возьмут за копейки.

– Мне надо срочно работу искать, Юкка. И чем быстрее, тем лучше.

– А Сонечку с кем?

– Буду маму просить, чтобы посидела…

– Маму? Твою? – с сомнением переспросила Юкка.

– А чью? У меня одна мама.

– Ну да… Ой, господи, Лизка, у меня аж голова закружилась от твоих проблем. Погоди, давай все по порядку, ладно? Допустим, денег я тебе одолжу на первое время. Этот вопрос решим.

А с работой – не знаю… А какую ты хочешь работу?

– Да хоть какую! Мне абсолютно все равно! Куда возьмут, туда и пойду, лишь бы деньги платили.

– Ладно, с работой тоже что-нибудь придумаем. Вот Олег вечером придет, я ему на уши присяду… Олег – это мой муж, кстати. Я еще в школе училась, когда мы встречаться начали, представляешь? Такая любовь, друг от друга клещами не оторвать… Ой, если вспомнить! Я тебе потом расскажу. А как мама моя переживала, это отдельная история. Чуть не за руку меня в школу водила, представляешь? Зато какая у нас была свадьба, сама увидишь на фотках…

Глаза у Юкки загорелись веселостью, и вся она подалась к Лизе на вдохе, но тут же сумела наступить на горло собственной песне, убрала улыбку с лица, заговорила деловито:

– Ладно, фотки потом. Да, я у Олега спрошу обязательно.

– А где твой Олег работает, Юкка?

– Да у него свой магазин, запчастями торгует… Небольшой такой магазинчик, зато на бойком месте. В общем, нормально живем, не бедствуем. Дом загородный недавно купили… Такой, знаешь, теремок-теремок! Мама как увидела, сразу влюбилась! Теперь ее оттуда не вытащишь. Говорит, всю жизнь мечтала, чтобы утром встать и босой ногой на траву ступить. Мы в основном там и живем сейчас, а в квартире я случайно оказалась, потому что анализы с утра надо было сдавать. Хочешь, вечером вместе туда поедем?

– Да что ты, мне неудобно…

– Все, решено! Приглашаю вас с Сонечкой на уик-энд. И мама будет рада… Олег должен за мной часа в четыре заехать, а может, и раньше. Сегодня же суббота…

Юкка вдруг замолчала, глядя в окно, будто силилась что-то вспомнить. Потом озадаченно глянула на Лизу, провела подушечкой указательного пальца по нижней губе. Лиза истолковала ее озадаченность по-своему – отодвинула чашку с чаем, привстала из-за стола:

– Ну, нам пора, наверное… Я тебя от дел отрываю.

– Да куда ты! Сиди спокойно, чего засуетилась, хорошую мысль не даешь додумать. И вообще, нечего тебе дома делать, ребенка лишний раз пугать. Дождемся Олега и все вместе поедем!

– Но мне для Сони надо обед приготовить, потом спать уложить…

– А на моей кухне что, нельзя обед приготовить? Заодно и меня накормишь. И вместе с Сонечкой спать уложишь! Все, не суетись, поняла?

– Да поняла, поняла… – улыбнулась ей благодарно Лиза. – А что за мысль тебе в голову пришла, которая до конца не додумалась?

– Да как тебе сказать… Это насчет работы. Понимаешь, у Олега вряд ли что-то найдется, не станет же он опытных продавцов увольнять… Я про другое подумала, только не уверена… Вдруг ты обидишься?

– Я не обижусь, Юкка. Говори.

– Ну, в общем… Я сейчас вспомнила… Соседка по даче говорила, что ищет себе… Как это сказать? Помощницу по хозяйству, что ли…

– Да так и говори – прислугу ищет. Это ты хотела сказать?

– Ну, вот… Я ж говорила – обидишься… Но на самом деле это вовсе не так, Лизка! Соседка – очень хорошая тетка, правда! Она недавно лодыжку вывихнула, ей трудно даже по дому передвигаться… И я вспомнила, как она просила узнать, поспрашивать среди знакомых.

– Юкка, не извиняйся! Я вовсе не обиделась, честное слово! Говорю же, я согласна на любую работу, все равно выбора нет! Прислугой так прислугой, какая разница?

Конечно, внутри у нее пробежала холодная змейка отчаяния, мазнула хвостом по горлу, свернулась клубком в солнечном сплетении. Еще и память услужливо подсунула скомканное испугом Люсино лицо… Вот уже и голосок Люсин звенит в ушах слезным надрывом – «…много чужого пренебрежения во мне накопилось… Иногда так тяжело, что в саму себя плюнуть хочется… Никому не пожелаю ничего подобного…»

Видимо, Юкка тоже почувствовала ее смятение, заговорила торопливо:

– Лизка, это же просто как вариант! Тем более – временный… А потом все равно что-нибудь придумаем.

– Я согласна, Юкка. Правда, спасибо тебе.

– Ой, ну и хорошо… А жить будешь у нас на даче, ладно? И за Сонечкой мы с мамой приглядим, она спокойная девочка. Чего твою маму обременять? Нет, ребенку там лучше будет, на свежем воздухе! Тебе сейчас главное – хоть как-то за жизнь зацепиться. А потом все наладится, Лизка, вот увидишь! Денег подзаработаешь, может, курсы какие-нибудь закончишь, работу постоянную найдешь… Сонечку в садик устроишь… Нельзя унывать, Лизка!

– Я не унываю. Я пока вообще ничего не чувствую, живу, как под наркозом. Наверное, чуть позже уныние на меня накатит, а пока…

– А может, пронесет? Никогда не надо загадывать на плохое, даже вслух произносить нельзя! И вообще… Давай лучше обедом займемся! Чем у тебя ребенок обедает?

День прошел незаметно, в приятной суете и бесконечных разговорах. К вечеру пришел Олег, симпатичный крепыш, чем-то похожий на Юкку. Такой же улыбчивый, рыжий, зеленоглазый.

– Олег, это моя подруга, Лизка! Помнишь, я тебе о ней рассказывала? А это ее дочка Сонечка… Они поедут с нами на дачу, будут жить в комнате для гостей!

– Что ж, милости прошу… Только сейчас поедем, ладно? Теща там одна заскучала, наверное.

– Ага, мы быстро! Лизка, иди, собирайся! – скомандовала Юкка, сверкая зеленью глаз. – А я пока любимого мужа накормлю.

– Да, я быстро! Только возьму что-нибудь для Сони!

– Давай… Да Соню оставь, не съедим мы ее!

– Спасибо, ребята… Да, я быстро…

* * *

Дача у ребят и впрямь выглядела сказочно. Высокий крепенький домик прятался за деревьями, приветствовал гостя петушком-флюгером на островерхой крыше и резным балкончиком, увитым змейками плюща. Большая открытая терраса тоже распахивала свои объятия – заходи, отдыхай…

От ворот к дому вела мощенная цветным камнем дорожка, ступив на которую, Лиза невольно вздохнула, ощутив что-то вроде ностальгии. Неприятное чувство, даже унизительное какое-то. Нет, к черту ностальгию, к черту! Ее отшвырнули с прежней дорожки, как щенка, а она ностальгировать будет? Нет уж… Тем более по дорожке навстречу мама Юкки идет, Ольга Викторовна, гостеприимно раскинув руки:

– Лизонька! Надо же! Какой сюрприз! Ну, здравствуй, дорогая… Изумительно выглядишь! Повзрослела, похорошела… А это с тобой что за чудо чудесное?

– Это моя дочка, Ольга Викторовна. Сонечка.

– Что ж, очень рада знакомству, Сонечка! Надеюсь, тебе у нас в гостях понравится. У нас на участке живут настоящие белочки, представляешь?

Соня, застеснявшись, спряталась за Лизу, и Ольга Викторовна с досадой всплеснула руками, виновато улыбнувшись.

– Мам, дай ей привыкнуть… – проговорила Юкка, целуя Ольгу Викторовну в щеку. – Оглядится и сама с белочками разберется. А я сегодня приготовила шарлотку, мам!

– Да неужели?

– Да, да… – хвастливо подтвердила Юкка. – Получилось не хуже, чем у тебя!

– Ну, осталось научиться борщ варить, и по домоводству пятерку получишь!

– Да умею я борщ… Чего ты меня перед мужем позоришь? И перед Лизкой…

– Ольга Викторовна, она умеет! Зуб даю! – выходя из машины, весело крикнул Олег. – Просто в нашем семейном обиходе борщом принято яичницу называть, уж так сложилось.

Юкка с нарочитой обидой надула губы, Ольга Викторовна и Лиза дружно расхохотались. Отсмеявшись, Ольга Викторовна повела плечами, кутаясь в теплый платок:

– Ладно, ладно… Идемте в дом, на улице прохладно становится! Скоро будем ужинать…

– Я до ужина полежу, можно? – снова капризно надула губы Юкка. – Что-то спина болит… Сонечка, хочешь со мной? Мультики врубим… Я тоже про Машу и медведя люблю!

– Хочу… – доверчиво кивнула головой де-вочка.

– Идите, идите, отдыхайте! И ты, Олежек, отдохни… А мы пока с Лизой поболтаем. Поможешь мне с ужином, Лиза?

– Да, конечно, Ольга Викторовна. С удовольствием.

Когда остались вдвоем, Ольга Викторовна вздохнула, огладила ее по плечу, проговорила тихо:

– Не бойся, девочка, не буду с неприятными вопросами приставать. Юля успела мне рассказать твою историю, когда днем созванивались. Знаешь, я чувствую себя ужасно виноватой в том, что с тобой произошло.

– Вы? Виноватой? Да почему, Ольга Викторовна?

– Как это – почему? Я же знала, в какой среде ты росла… И про маму твою все знала, и про сестру. Знаешь, однажды я остановила твою маму на лестничной площадке, чтобы поговорить, помощь свою предложить, а она так на меня посмотрела… О господи, Лиза, я до сих помню этот взгляд! Тоска и холод… Конечно, ребенку очень трудно расти в такой атмосфере. Да ладно бы – расти… Потом и по жизни как-то идти надо. И в этой ситуации бывает необходима любая толика тепла, пусть самая маленькая! Пусть это будет просто внимание, или добрый совет, не важно. Это… Это как инъекция глюкозы при физическом истощении… Да, я виновата, Лизонька, виновата! Ведь я могла отговорить тебя от этого странного замужества!

– Да нет, Ольга Викторовна, что вы… Самое смешное, что я не имею никаких претензий к своему замужеству как таковому. Меня все устраивало, жила и жила. Просто так получилось…

– Значит, плохо жила, если так получилось!

– Нет, не плохо…

– А это, Лизонька, смотря, что понимать под этими «плохо» и «не плохо». Наверное, ты что-то не понимаешь до конца… Но даже не в этом дело, если вернуться в те обстоятельства, которые сложились четыре года назад! Ведь этот мужчина, который тебя увез, мог оказаться кем угодно! Вон, сейчас по телевизору какие страсти рассказывают, как обманывают доверчивых девушек… А ты собралась в один день и уехала в неизвестность.