Когда всей компанией сели за «перекус» перед шашлыками, Марго наклонилась к Лизе, тихо спросила на ухо:

– Можно, я твою историю обнародую?

– Ой, не надо, зачем… – испугалась Лиза, глянув на Марго умоляюще.

– А может, все вместе возьмем да и придумаем что-нибудь. Сама же говорила, как тебе важно доказать правду! А правда, она страха не признает. Одно из двух – или ты боишься и молчишь, или перестаешь бояться и громко заявляешь о своей проблеме! Ну же, Лиза? Решайся.

Лиза испуганно обежала глазами лица – никто на них с Марго в этот момент не смотрел. Варя сооружала себе бутерброд, Павел нашептывал что-то на ухо Славке, а Саша… Да, Саша вдруг поднял глаза, встретил ее испуганный, почти затравленный взгляд. И улыбнулся, будто отправил ей добрый посыл… Будто слышал, о чем они только что перешептывались с Марго.

– Да… Да, рассказывайте… Я не боюсь! Я ведь не виновата, чего мне бояться.

– Опять ты зациклилась на «виновата», «не виновата», – неожиданно громко произнесла Марго, сердито глянув на Лизу. – И никогда ничего не надо бояться, Лиза. Я своим детям всю жизнь это внушала. Ну, да ладно…

– Чего ты нам внушала, мамочка? – переспросила Варя, протягивая Саше бутерброд. – Очень интересно послушать, как ты нас воспитывала.

– Про внушения и воспитание в другой раз, ладно? А сейчас давайте я вам Лизину историю расскажу, а вы послушаете. Лиза сама стесняется, поэтому я, так сказать, вкратце, и только объективную сторону…

С «объективной стороны» ее история выглядела, как сюжет для детективного фильма. Преступление есть, жертвы есть, подозреваемая есть, а доказательства нулевые. Потому что нельзя официальный документ считать доказательством преступления. И как тут быть, интересно? Думайте, решайте головоломку, на то он и детектив!

– По-моему, это уже по твоей части… – подумав, озадаченно повернулась к Саше Варя. – Ты ж у нас адвокат, хоть и начинающий…

– Да, я действительно начинающий, – глядя Лизе в глаза, вполне серьезно пояснил Саша. – Я еще ни в одного самостоятельного процесса не провел, да и аккредитацию всего месяц назад получил. Даже в своей адвокатской конторе пока на побегушках числюсь – поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Но если тебе, Лиза, больше не к кому обратиться…

– Ей не к кому, Саш, – торопливо кивнула головой Марго. – Ее выставили из дома с ребенком, без копейки денег. Так что, если возьмешься, то без оплаты и на добровольных началах, сам понимаешь.

– А чего, Саш? Для практики можно и бесплатно, – подтолкнула его локтем Варя. – Это будет первое дело, и ты его обязательно выиграешь.

– Да погоди, Варь… Можно, я сам решу?

Варя обиженно замолчала, пожав плечами. А Саша смотрел на Лизу и будто не видел ее, медленно проводил по губам пальцами. Потом взгляд его прояснился, ладони легли на стол, и вопросы посыпались один за другим:

– Скажи, Лиза… Ты сама видела заключение экспертизы?

– Нет… Жанна показала его только мужу.

– И что за контора делала генетический анализ, ты тоже не знаешь?

– Да нет же…

– А какие документы тебе принес адвокат на подпись, помнишь?

– Там было заявление на развод… Потом соглашение, что я на раздел имущества не претендую… Еще доверенность какая-то… И еще что-то… Я не помню, правда. Я в таком состоянии была…

– Понятно, понятно. Что ж, тогда мы так с тобой поступим… Я завтра оформлю исковое заявление о взыскании алиментов на содержание ребенка, а ты его подпишешь…

– Саш! Да какие алименты, – вмешался в разговор Павел. – Если у них есть заключение экспертизы…

– Да в том-то и дело, что у них есть, а у нас нет. Прежде всего это заключение увидеть надо, в глаза ему посмотреть… Сдается мне, что оно липовое. А чтобы доказать, что оно липовое, надо хотя бы копию… Подписи увидеть, печати… Усомниться в достоверности перед судом…

– А исковое заявление на алименты примут?

– Должны принять. Заключение заключением, но по документам Лизин муж – отец ребенка. Нам важен сам процесс…

– А, понял, понял! То есть надо для начала в драку вмешаться, а там посмотрим. Да, это толковая мысль. Молоток… А можно и на раздел имущества заявление в суд подать, чего уж стесняться-то.

– Нет, Павел, мне имущества не надо! – торопливо пояснила Лиза. – Я ж не для этого… Мне надо, чтобы мой муж знал правду, и все. Мне это больше надо, мне самой! И моей дочке! А на имущество я не претендую… Тем более муж сейчас в больнице с инфарктом лежит.

– Ну, значит, сразу на поправку пойдет, когда правду узнает! Если экспертиза окажется липовой, можно ведь и другую затребовать, официальную объективную? Я прав, Саш?

– Ты прав, Паша, прав… Наша задача-минимум, чтобы заявление в суде приняли и процесс пошел. А уж задачу-максимум позже можно обдумать.

– Я помогу, если что, Саш. Можешь на меня рассчитывать. Это я к тому, вдруг надо будет на лапу кому дать…

– Я думаю, этого не потребуется. Да, совсем забыл спросить! А в каком городе живет ответчик? То есть… Твой бывший муж, Лиза?

– В Озерске.

– О, далековато… Исковое-то надо будет в Озерский суд везти, по месту нахождения ответчика. Но ничего, и это не страшно, найду время, отвезу. Значит, так, Лиза… Ты завтра сможешь ко мне в контору подъехать? Допустим, часам к одиннадцати?

– Да, смогу.

– Хорошо, я потом напишу тебе адрес… Подпишешь заявление, я его отвезу, и будем ждать первых результатов. Я думаю, ждать придется недолго, тебе наверняка позвонит адвокат твоего мужа.

– Семен Яковлевич? И что я должна ему говорить?

– Да ничего не нужно говорить. Он, конечно, будет тебя провоцировать, может, и на эмоции выводить… Но твоя задача такая – ни на один вопрос не ответить, а переправить его ко мне. Я тебе потом подскажу, как можно говорить так, чтобы ни на один вопрос не ответить, наука не хитрая. Кстати, давай-ка телефонами обменяемся на всякий случай!

– Давай… – похлопала себя Лиза по карманам, отыскивая телефон.

Лиза глянула на дисплей, увидела непринятый вызов от Юкки. Как же она не услышала? А вдруг что-то случилось с Сонечкой?

– Лиза… Ты записываешь? Диктую…

– Да, да! – проговорила торопливо, с трудом выскакивая из тревожных мыслей.

– Перезвони мне, я тоже твой номер сохраню…

– Да, сейчас…

– Ну вот, все в порядке, Лиза, можешь мне звонить в любое время. Будем считать, что отныне ты моя клиентка.

– Спасибо… Спасибо, Саша!

– Ну, благодарить меня рано, допустим.

– И все равно…

Лиза кликнула номер Юкки, долго слушала звонки вызова. Юкка так и не ответила.

– Что-то случилось, да? – наклонилась к ней Марго, тронув пальцами за плечо. – На тебе лица нет…

– Да Юля звонила, а я не слышала! За Сонечку беспокоюсь! А вдруг что-то…

– Так зачем сидеть и беспокоиться? Иди к дочке! Вроде все решили, о времени встречи с Сашей договорились… Иди, иди!

– Тогда я правда побегу… А вечером еще к вам зайду, можно?

– Не можно, а нужно. Ты же моя помощница! Ребята к вечеру уедут, так что… Ну, беги!

Лиза встала из-за стола, обвела взглядом лица. И снова чуть не заплакала, губы задрожали в улыбке:

– Спасибо… Спасибо вам всем! Вы… Сами не знаете, какие вы…

– Да брось, Лиза, что ты… – проговорил Павел, глядя на нее немного удивленно. – Обыкновенные мы. Такие, как все. Ну, может, Варвара у нас вреднее обыкновенного, а мы…

– Лиза, не верь ему! Я хорошая! Правда, Саш? – засмеялась Варя, обнимая Сашу за плечи.

– Хорошая, хорошая… – вполне серьезно подтвердил Саша и так же серьезно добавил: – Паспорт не забудь, Лиза! И свидетельство о рождении дочери! Завтра жду!

– Ой… А может, тебя в город захватить? – заботливо спросила Славка. – Мы часов в пять отсюда уедем!

– Нет, не надо, я здесь останусь, у подруги…

– Ну, тогда до встречи, Лиза! Пока!

– Пока…

Юкка с Сонечкой мирно-послеобеденно дрыхли в доме, Олег возился в пристройке, Ольга Викторовна пила на веранде чай. Выходит, зря волновалась.

– Ой, а я бегу, в зубах крови нет… – с облегчением выдохнула Лиза, падая в плетеное кресло и с трудом выравнивая дыхание.

– Какое забавное выражение! Это что-то фольклорное, да? – засмеялась Ольга Викторовна.

– Нет… Это моя бабушка так говорила, когда сильно торопилась. Не знаю, чего вдруг вспомнилось… Ой, Ольга Викторовна, у меня такие новости, такие!

– Да? Давай, рассказывай… – подалась к ней всем корпусом женщина. – Очень интересно…

А выслушав Лизу, удовлетворенно кивнула. Подняла палец, погрозила кому-то невидимому:

– Да, так и будет! А как иначе? Бог не ермошка, видит немножко! Выходит, не зря наша соседка ногу подвернула! Я всегда говорю, что ничего в нашей жизни не случается просто так. Иногда кажется, что несет тебя, как щепку, по окольным путям, а потом оказывается, что они вовсе не окольные, а самые что ни на есть правильные…

– Да, хочется надеяться, что и меня вынесет в нужном направлении. Хотя, может, я этого и не заслужила…

– Почему?

– Потому что нельзя быть щепкой, Ольга Викторовна. Нельзя, чтобы тебя «несло». А я четыре года назад сама прыгнула в течение, вот меня и понесло, и вышвырнуло на берег! Теперь только и остается уповать на новую волну… А сама-то я где? Получается, что и нет меня…

– А ты не думай о себе в таком ключе, не занимайся самоуничижением, это сейчас для тебя ужасно вредно. Считай, что уничижения столько в своем детстве хлебнула – на всю жизнь хватит, норму выполнила. Думай о хорошем, надейся на лучшее… Как сейчас модно говорить – живи в отрезке сегодняшнего дня! Ведь сегодня хороший день, правда?

– Да, очень хороший…

– Ну, вот! И пусть он дальше продолжается! Чаю хочешь?

– Нет, спасибо, я только из-за стола. Как Сонечка, не капризничала?

– Что ты… Она у тебя золотой ребенок! А главное, Юля от нее ни на шаг не отходит, нравится ей с малышкой возиться… И меня это очень радует! Получается маленькая полезная репетиция…

– А давно Сонечка спит?

– Давно. И Юля с ней рядом спит. Скоро проснутся, наверное. А ты на сегодня все, отстрелялась?

– Нет. Еще пойду. Надо будет Марго помочь.

– Она тебе понравилась, вижу?

– Да, очень понравилась.

– Ну и хорошо. Все как-то устроится, да… Добрых людей на свете больше, это известная истина. Доброта имеет привычку не выпячиваться, а зло всегда громко звенит, и оттого кажется, что его много. Я рада за тебя, Лиза.

К вечеру она снова заспешила к Марго. Та была в доме, смотрела воскресную развлекательную телепередачу.

– Добрый вечер… А я хотела посуду убрать, а все уже убрано…

– Да, девчонки все сделали, тебе на сегодня работы не оставили.

– Да? Жалко… А давайте, я полы помою, а?

– Нет, что ты! Примета плохая! Они ж недавно уехали, гостям на дорогу нельзя ничего мыть!

– Ну, тогда завтра помою… А сегодня что?

– Вот же пристала к бедной женщине, липучка, – добродушно рассмеялась Марго. – Ничего сегодня не надо мыть, садись рядом, телевизор смотри. Знаешь, никогда много времени перед телевизором не проводила, а тут жизнь заставила. И столько я всего интересного обнаружила… А по «Культуре» какие проекты замечательные идут! Не смотришь?

– Нет… Иногда только…

– Ну, ты еще молодая, чтобы перед телевизором время проводить!

– Это я по годам молодая. Но иногда мне кажется, что я долго, очень долго на свете живу, как старая черепаха… И никак прожить ее не могу…

– Что за глупости, девочка! Опять в уныние впала? Я уверена, что все у тебя будет хорошо! Вот Саша возьмется за твою проблему, и…

– А может, зря я его нагрузила, Марго? Никак не могу отделаться от чувства неловкости.

– Ничего не зря. Надо уметь чувствовать, когда тебе помогают от души.

– Да я чувствую, только все равно неуютно, будто чужое беру…

Марго глянула на нее внимательно, помолчала, вздохнула грустно:

– И кто ж такое сотворил с тобой, девочка, что неуверенность в себе выше тебя самой выросла? Хотя, чего я спрашиваю, ты ж рассказывала про маму, про сестру… Да, трудно ребенку идти по жизни, когда в нем запаса любви не образовалось. Вот он и тыкается к первому встречному, кто за собой поманит. И уходит покорно, когда на дверь покажут.

– Как странно, Марго… – тихо проговорила Лиза, грустно усмехнувшись, – как странно… Знаете, я вчера вечером сидела у костра и примерно тоже самое о себе думала.

– Ну, подумала один раз, и хватит! Что это такое, в самом деле? – вдруг рассердилась женщина, глянув на Лизу строго. – И я тоже хороша! Сижу, поддакиваю, обвязываю бантиками твою грустную интонацию. Нет уж, давай перестанем ерундой заниматься, это противно и не конструктивно. Согласна со мной?

– Да, согласна…

– Вот и отлично! Надо менять фон жизни, девочка. Парадигму полностью перестраивать. И в первую очередь надо вернуть себе честное имя, ты права. И ребенку своему – отца. Хоть отец этого и не заслуживает, право слово… Ну что это за отец, если растил ребенка, растил, про первый зубик знал, про первый шажок, а потом – раз! – и в одночасье из жизни вычеркнул? И не говори мне сейчас про эту дурацкую экспертизу, слышать не хочу! Что значит – мой, не мой? Да какая разница, это ж ребенок! Нельзя же так! Нет, Саша все очень хорошо придумал… Знаешь, он вообще большой умница! И деловой такой, правда?