– Ага, пойдем…

И снова время потекло в другом измерении, выборочно подсвечивая картинки из настоящего. Вот они сидят за столом в кафе, едят борщ и котлеты… А вот уже гуляют по лесу, и Сонечка выбежала на поляну, потянула ручку к бурым плодам шиповника, и они закричали ей дружно – нельзя, оцарапаешься! А потом они уселись на сваленный грозою замшелый березовый ствол и смотрели, как Сонечка бегает меж деревьями, собирая в охапку сухие листья и подбрасывая их над головой…

Вдруг солнце вывалилось меж стволов, на миг ослепило глаза, и Лиза зажмурилась. И сидела так, чувствуя солнце под веками, плавала в оранжево красных кругах. И вздрогнула, когда Сашины пальцы коснулись щеки…

Просто коснулись, ничего больше. А внутри канонада забухала, и круги заплясали, завертелись в бешеном хороводе… Надо открыть глаза, надо встретить его взгляд. Он ждет…

Нет, все-таки оба они пребывают в другом измерении, это точно. В том измерении, где разговаривают глазами, где за минуту такого разговора и впрямь запросто летают в космос, трогают звезды руками и возвращаются обратно.

Или черт с ними, со звездами? Была охота трогать их за ледяные бока! Вот прикосновение к щеке – это да, это настоящий космос… И внутри образуется невесомость, и падаешь в нее, падаешь! И в какой-то миг страшно становится – а что дальше-то будет, когда выпадешь в реальную жизнь? Ведь там свои законы…

– Наверное, ехать пора, да? – трусливо отвела взгляд Лиза. – Мне сегодня еще к Марго успеть надо… Я обещала…

– Ну что ж, поехали, раз обещала. – пожал плечами Саша, улыбаясь навстречу подбегающей к ним Сонечке.

– Дядя Саша, я устала, возьмешь меня на ручки?

– Да с большим удовольствием… Я и сам хотел предложить, да постеснялся!

– А ты больше не стесняйся, ладно?

– Не буду!

– Никогда-никогда?

– Клянусь…

В машине Соня быстро уснула, свесив кудрявую голову на плечо. До города ехали молча, боясь потревожить ее сон. И плавали оба в невесомости… В ней ведь и молча плавают, наверное? Внимательно глядя на дорогу через ветровое стекло?

* * *

А уже на следующее утро Лиза была выброшена из невесомости, чтобы встать ногами на грешную землю. Сонечка выдала температуру, причем не абы какую, а на отметке градусника тридцать девять и семь. Лежала в кровати, смотрела туманными глазками, подхныкивала слегка:

– Возьми на ручки, мамочка… Пить хочу… Нет, не надо мне молока, водички хочу!

Ольга Викторовна глянула на растерявшуюся Лизу, произнесла тихо:

– В город ее надо везти, «Скорую» на дом вызывать… Сейчас жаропонижающее дадим, температура немного спадет, и езжайте! Мало ли что… Хочешь, я с вами поеду?

– Нет, Ольга Викторовна, спасибо… Я сама!

– Денег дать?

– Нет, мне Марго вчера заплатила… Ой, вы ей скажите, что я уехала, хорошо? Что у меня дочка заболела…

– Скажу, скажу, не волнуйся. Если надо будет, сама ей помогу по-соседски.

– И еще, Ольга Викторовна… Можно, я Юлину машину возьму?

– Конечно, можно! Чего спрашиваешь!

Наташка открыла ей дверь, глянула хмуро, уступила дорогу, проворчала в спину, пока она шла по коридору с Соней на руках:

– Шляешься где-то с ребенком, дома не живешь… Пришла, ушла, снова пришла… Ни себе, ни людям, одним словом!

Лиза уложила спящую Соню на диван, вышла на кухню. Мама стояла у раковины, чистила картошку. Подняла голову, улыбнулась вяло:

– А, Лиза… А я и не слышала, как ты пришла. Радио громко играет…

– Мам, вызови «Скорую», пожалуйста!

– А что случилось?

– Сонечка заболела. Температура высокая с утра. Правда, сейчас уже спала немного.

– Да, пойду с домашнего телефона вызову! Ребенок простыл, наверное! Вы где все это время были-то?

– На даче у Юкки. То есть… У Юли Катковой, соседки с третьего этажа.

– Да знаю, знаю твою Юлю… Там, наверное, и простудила ребенка! Какая дача может быть осенью, вечера уже холодные…

«Скорая» приехала быстро, вежливая молодая врачиха осмотрела Сонечку. Потрепала по щечке, вздохнула с улыбкой:

– Какой прелестный ребенок…

– Что с ней, доктор? – с тревогой спросила Лиза.

– Ничего страшного, рядовая вирусная инфекция. Можно было и участкового врача вызвать. Ну, да ладно… Лечитесь, давайте теплое питье, фрукты, кашки варите. Лекарства я сейчас выпишу… Да, и проветрите комнату, у вас очень душно!

Доктор ушла, Лиза заглянула к маме в комнату:

– Побудешь с Сонечкой, я в аптеку сбегаю? Да, еще в магазин надо…

– Хорошо, я побуду. А она тебя не потеряет, не закапризничает?

– Мам, ну не тащить же мне ее с собой…

– Ладно, ладно, иди! Уже и спросить нельзя, сразу претензии! Побуду, конечно, куда я денусь! Какая-никакая, а бабушка…

Саша позвонил, когда она стояла над плитой, помешивала в кастрюльке овсяную кашу для Сонечки, и страшно обрадовалась, услышав его голос. И затараторила в трубку, не обращая внимания на Наташку, которая толклась за спиной:

– Мы сейчас дома, Саш! Сонечка заболела! Да, «Скорая» была уже… Говорят, вирусная инфекция. Нет, ничего не надо, правда. Я и в аптеку уже сходила, и в магазин… Ко мне? Нет, не надо ко мне… Я тебе потом перезвоню, ладно? У меня каша подгорает.

Ничего у нее не подгорало, просто Лиза не знала, как объяснить, почему Саше нельзя прийти к ней в гости и навестить больную Сонечку. Впрочем, ему и не надо было ничего объяснять… Потому что через полчаса раздался звонок в дверь, длинный, настырный.

– Иди, это к тебе… – заглянула к ней в комнату Наташка, ехидно ухмыляясь. И не утерпела, добавила: – Уже хахаля нового завела, молодого, старый-то небось надоел! Не успеем с мамой и оглянуться, как обнаружим, что в борделе живем…

– Можно мне, новому хахалю, в дверь войти? – послышался за Наташкиной спиной веселый Сашин голос. – А то вас, мадам, не обойдешь, не объедешь…

– Смотри-ка, еще и хамит… – удивленно подняла бровь Наташка, но отступила-таки на шаг, давая гостю дорогу.

– Дядя Саша пришел! Дядя Саша пришел! – побежала к двери Сонечка, подпрыгивая. – А что ты мне принес, дядя Саша?

– Ой, чего только я тебе не принес… По-моему, весь игрушечный магазин скупил…

В руках он и впрямь держал два огромных пакета. Из одного выглядывал зеленый ананасовый хвост и желтая гроздь бананов, из другого торчала наружу забавная кукольная мордаха, упакованная в целлофан.

– С ума сошел? – в ужасе уставилась на пакеты Лиза. – Зачем столько всего?

– А мы сами знаем, зачем… Правда, Сонечка? И вообще, я не к тебе пришел, а к больному другу… А приболевшим друзьям всегда носят вкусности и подарки…

– Ну точно, бордель устроила… – снова донеслось Наташкино фырканье, и они удивленно на нее оглянулись – совсем забыли, что она так и стоит в дверях!

– Не могли бы вы закрыть дверь, уважаемая? – вежливо попросил Саша, разбирая пакеты вместе с Сонечкой. – А то сквозняк. А ребенок и без того простужен…

– Дядя Саша, не разговаривай с этой тетей, она плохая… – громким доверительным шепотом сообщила Соня, наклоняясь к Сашиному уху.

– Хорошо, я не буду с ней разговаривать. Сейчас тетя дверь закроет и уйдет, не бойся.

– А не командуй тут, понял? – бросила Наташка, зыркнув с обидой в Сонину сторону. – Я, между прочим, у себя дома нахожусь, на своей частной собственности!

– Ну, насколько я помню, данная конкретная комната не является вашей частной собственностью…

– И откуда ж ты это помнишь, а? Кто ж тебе об этом успел рассказать, интересно?

– Наташ… Хватит, а? Это мой адвокат, между прочим… – тихо произнесла Лиза, поднимая глаза на сестру. – Уйди, Наташ, а? Просят же тебя… Ну, пожалуйста…

То ли ее волшебное «пожалуйста» обескуражило Наташку, то ли от слова «адвокат» она опешила, но дверь вдруг захлопнула так молниеносно и так лихо зашлепали по коридору ее тапки в сторону кухни, что они переглянулись и хохотнули коротко.

– Нет, как ты в этом живешь, не понимаю? – искренне удивляясь, спросил Саша. – Хотя… Да, теперь мне многое про тебя понятно…

– И что тебе понятно?

– А не скажу!

– Не ссорьтесь, вы же не маленькие, – серьезно проговорила Сонечка, забираясь вместе с новой куклой к Саше на колени. И добавила доверительно, глядя на него снизу вверх: – Я сразу болеть перестала, когда ты мне эту куклу принес… Она ведь волшебная, да?

– Конечно, волшебная. И она сделает так, что к воскресенью ты уже окончательно поправишься.

– А почему к воскресенью?

– Потому что в воскресенье я хочу пригласить тебя в зоопарк! Как думаешь, могу я своего друга пригласить в зоопарк?

– Можешь, можешь! Ура! А маму с собой возьмем?

– Возьмем! Что ж мы ее тут оставим… Конечно, возьмем! А сейчас мне надо бежать по делам, Сонечка. У меня сегодня столько дел, целая гора и маленькая тележка. А ты давай, выздоравливай до воскресенья, хорошо?

– Хорошо.

– Обещаешь?

– Да, обещаю!

– Ну, тогда пока… Мама меня до двери проводит, ладно?

В прихожей она спросила на всякий случай:

– Саш… Ты не пошутил насчет зоопарка? Она ведь спрашивать будет…

– Обижаешь!

– Ладно, извини.

– Я сегодня еще позвоню… И завтра… И ты звони в любое время, я всегда на связи! Договорились?

– Да… Иди уже, наверняка куда-то опаздываешь!

– Иду… А ты держись тут…

– Ничего, мне не привыкать. Я к этой местности давно адаптирована и вполне себе толстокожа. Иди!

– Ухожу… Но обещаю вернуться!

– Ладно, только без пропеллера и не в окно, иначе Сонечку напугаешь…

Он еще помедлил, будто уговаривая себя шагнуть через порог. Будто надо было сделать огромное усилие, чтобы шагнуть через порог. Лиза стояла, смотрела на него, улыбалась. Потом вздохнула – как она его понимала! Ей тоже очень хотелось остановить его, шепнув на ухо что-нибудь из той самой несусветной чуши – не уходи, мол, пусть твои адвокатские дела идут к черту…

Ушел, наконец. А через полчаса заворковал в кармане рубашки мобильник, и Лиза выхватила его торопливо, ожидая увидеть на дисплее имя «Саша». И сердце забилось трусливо, когда совсем другое имя высветилось… Имя «Варя». И первая мысль в голове мелькнула – тоже трусливая, – может, не отвечать? А вдруг с Марго что-то случилось, вдруг помощь нужна?

– Да, Варя, привет… – произнесла Лиза в трубку глухо. Хорошо, хоть овечкой испуганной не заблеяла.

– Привет, Лиза! Ну как ты? Мама сказала, у тебя дочка заболела.

– Да, Варь, извини, я пока не могу ездить к твоей маме.

– Да мы сами справляемся, не волнуйся. На работе аврал закончился, так что пока имею возможность пораньше удрать.

– Варь, я думаю, это ненадолго, и врач сказал, ничего страшного.

– Перестань оправдываться, слышишь? Я ж не потому звоню! Я просто хотела узнать, что с твоей дочкой… Может, помощь нужна?

– Нет, Варя, спасибо, ничего не нужно.

– Точно? А то у тебя голос такой… Настороженный.

– Да? Не знаю… Нормальный голос, по-моему…

– Ну, тогда пока?

– Пока, Варь.

– Звони, если что, не стесняйся!

– Да, спасибо…

Лиза нажала на кнопку отбоя, сглотнула вязкую слюну. Фу, какое противное чувство – презрение к самой себе. Трусиха. Предательница. Плюнула в колодец, из которого чистой воды напилась. Надо было рассказать Варе все… Но ведь ничего и не было такого, о чем рассказать можно. О том, как ехали в Озерск и делили одно молчание на двоих, как несли чушь несусветную? Или о том, как в лесу гуляли, как солнце слепило глаза, как сидели на поваленном замшелом стволе? Или про поход в зоопарк в предстоящее воскресенье? Почему она должна была про это рассказывать, если словами все равно не расскажешь?

А может, и должна была. Да, наверное, должна была…

Так Лиза до вечера и промучилась. Хотела позвонить Юкке, поделиться переживаниями, но передумала. Потому что даже Юкке не получилось бы рассказать про «это», не подобрала бы она нужных слов… Или для определения «этого» никакие лишние слова не нужны, потому что существует лишь одно слово, которое все объясняет, всех и вся в поступках и мыслях оправдывает?

Лиза так задумалась, что ненароком смахнула со стола Наташкину чайную чашку, когда готовила для Сонечки ужин. Присела на корточки, чтобы подобрать осколки, усмехнулась про себя – на счастье… Хорошо, что сегодня Наташка во вторую смену ушла, а то бы показала ей счастье, ага!

Уложив Сонечку спать, Лиза встала у окна, вгляделась в желтые влажные сумерки. Вскоре прозвенел дверной звонок, и по коридору зашелестели в сторону прихожей мамины шаги. Кто это мог быть? Наташкин Толик давно пришел, самой Наташке еще рано…

Тихо открылась дверь в комнату, мамин шепоток прилетел в спину:

– Лиза, это к тебе…

– Кто? – живо обернулась от окна.

– Кто, кто… Муж, который объелся груш! Он там с цветами, как ухажер неприкаянный! Иди на кухню, чаем хоть напои человека, пока Натальи нет… А я тут Сонечку покараулю…