Джудит невольно улыбнулась. Трудно было представить себе этого мужчину в роли священника, строгого и набожного, добропорядочного, непреклонного и вечно серьезного. Как ее отец.

– Мой отец спал и видел меня в мантии архиепископа, – продолжал Рэнналф. – В его мечтах я уже был архиепископом Кентербери неким. Если бы он был жив, я бы разочаровал его. Вместо этого я разочаровал своего брата.

Ей показалось, что в его голосе прозвучала горечь.

– Вы чувствуете себя виноватым за то, что не оправдали ожиданий семьи? – спросила Джудит.

Лорд пожал плечами:

– Это моя жизнь. Иногда, правда, я задаю себе вопрос: а есть ли у меня цель в жизни, знаю ли я, ради чего появился на свет? Вы не размышляете о таких вещах, Джудит? Не спрашиваете себя, есть ли некий высший смысл в том, что произошло с вами и вашей семьей? Ради чего все это?

Джудит отвернулась.

– Я не задаюсь подобными вопросами, – отрезала она. – Я живу сегодняшним днем.

– Лгунья, – мягко укорил ее Рэнналф. – Какое у вас будущее в этом Доме? Ничего, абсолютно ничего не ждет вас впереди. И вы тем не менее не спрашиваете себя: почему? Или: какой смысл влачить такое существование? Уверен, вы задаете себе эти вопросы каждый день, каждый час. Помните, я видел настоящую Джудит Лоу. Я не совсем уверен, что та живая, страстная женщина в трактире «Ром и кулак» была маской, а благовоспитанная тихоня, проживающая в Харвуде, – настоящая Джудит Лоу.

Девушка поднялась на ноги, плотнее закутавшись в сюртук.

– Я слишком долго задержалась здесь, – заметила она. – Меня хватятся, и тетушка Луиза будет злиться. Вы уйдете первым? Или, может быть, отвернетесь, пока я буду одеваться?

– Я обещаю не подглядывать, – заверил лорд и опустил голову.

Джудит сбросила сюртук на траву.

Быстро, как только могла, она стянула с себя все еще влажную сорочку и надела платье. Собрав мокрые волосы в лучок, спрятала их под чепцом. Облачившись в накидку, туго завязала лепты на шее.

Ничего, абсолютно ничего не ждет ее впереди.

У девушки начали стучать от холода зубы.

– Я одета, – сказала она наконец, и лорд одним движением поднялся с земли и обернулся.

– Прощу прощения, я расстроил вас.

– Нет, нисколько. Я женщина, лорд Рэнналф. Женщины привычны к скуке и безрадостному будущему, которое ожидает их без…

– Надежды?

– Без каких-либо перемен к лучшему, – поправила Джудит. – Большинство женщин ведут скучную жизнь, выходят ли они замуж или вынуждены, как я, состариться на попечении богатых родственников. Это моя реальность, лорд Рэнналф, и перед вами настоящая Джудит Лоу.

– Джудит, – лорд подошел к девушке и взял за руку, прежде чем она успела отдернуть ее, – я…

Вдруг он резко остановился, посмотрел вниз на землю, шумно вздохнул и выпустил ее ладонь, предварительно до боли крепко пожав ее.

– Еще раз приношу свои извинения, – повторил он, – за то, что расстроил вас, хотя еще несколько минут назад вы смеялись. Мне тоже пора возвращаться, мисс Лоу. Думаю, Моя бабушка не прочь вернуться домой. Я обойду холм и выйду сбоку на поляну перед домом. А вы перейдете через холм и выйдете на задний двор?

– Да, – сказала Джудит, и он ушел, ни разу не оглянувшись. Очень скоро его фигура скрылась из виду. Девушка глубоко вдохнула и медленно выпустила воздух. Не надо было ей узнавать его ближе! Она не желала открывать для себя его положительные качества. Будущее и так представлялось ей достаточно унылым, чтобы мучиться еще и сожалениями.

Сожаления! Неужели она сожалеет о том ответе, который дала три дня назад? Нет, конечно, нет. Сегодня он ясно определил, какой тип женщины ему нужен, а Джудит не подходила ни по одной статье. Кроме того, если он и женится, то только ради продолжения их знаменитого рода, а все свое очарование, энергию, страсть он прибережет для таких женщин, как несуществующая Клер Кемпбелл.

Нет, она не сожалела о своем решении, но почему-то на сердце было тяжело и ноги еле передвигались, когда она пошла к дому.

Глава 11

На следующий день Рэнналф, как обычно, был приглашен в Харвуд-Грейндж. Главные развлечения планировались на вторую половину дня. Однако с утра пораньше к особняку Грандмезон подкатила целая вереница карет. Дворецкий вошел в утреннюю гостиную, чтобы сообщить новость леди Бимиш, которая, сидя за секретером, писала письма, и Рзнналфу.

Лакея с первой кареты послали пригласить лорда Бедвина присоединиться к группе гостей Харвуда в их однодневной поездке в небольшой городок, расположенный в восьми милях от поместья. Правда, прежде чем лакей успел дотянуться до дверного молотка, Рэнналф быстрым шагом пересек холл, спустился по ступенькам крыльца и получил приглашение из уст самой мисс Эффингем, вышедшей ради этого из кареты, которую делила с достопочтенной мисс Лилиан Уоррен и сэром Дадли Рой-Хиллом, Следом за ней из трех других карет тоже вышли пассажиры, причем все без исключения пребывали в веселом расположении духа.

С первого взгляда Рэнналф понял, что Джудит Лоу среди них не было. Зато был Хорэс Эффингем.

– Вы просто обязаны поехать с нами, лорд Рэнналф! – воскликнула мисс Эффингем, сделав шаг вперед и протянув к нему обе руки. – Мы собираемся пройтись по магазинам и потратить все наши деньги. А потом, будет чай в «Уайт-Харт». Это очень респектабельное заведение.

Бедвин взял протянутые к нему ладошки и склонился над ними. Мисс Эффингем была сегодня необычайно хороша в светло-зеленом платье с корсетом и соломенной шляпке. Огромные голубые глаза сверкали в ожидании волнующего приключения. Насколько Рэнналф мог судить, миссис Хардинг, занимавшая четвертую карету, была единственной дамой в возрасте в этой компании.

– Даем вам десять минут на сборы, Бедвин! – весело крикнул ему Эффингем. – И ни минутой больше!

– Я оставила для вас место в своей карете, – промурлыкала мисс Эффингем, не спеша убирать ладони из его рук, – несмотря на то, что за него боролись мистер Уэбстер и лорд Брейтуэйт.

Рэнналф мысленно представил себе грядущий день. Предстоит провести около двух часов в карете, учитывая путь туда и обратно, в компании будущей невесты. Затем в течение нескольких часов придется ходить вместе по магазинам, а потом пить чай, опять сидя рядом в трактире. По прибытии в Харвуд его, несомненно, пригласят на ужин, который плавно перетечет в музыкальный вечер, на котором от него потребуется переворачивать страницы нот, играть вдвоем в карты.

Его бабушка и ее мать будут в восторге от того, насколько удачно развиваются их отношения.

– Прошу прощения, – выпустив ее ладошки, лорд сцепил руки за спиной и одарил извиняющейся улыбкой юную леди и ее гостей, – но я обещал бабушке провести этот день с ней, чтобы обдумать завтрашние развлечения.

Назавтра был назначен садовый праздник в Грандмезоне – событие, о котором Рэнналф и не вспоминал до настоящего момента.

Мисс Эффингем изменилась в лице и очаровательно надула губки.

– Любой человек может спланировать садовый праздник, – заметила она. – Уверена, леди Бимиш отпустит вас, особенно когда узнает, куда мы направляемся и что мы специально свернули с дороги, чтобы заехать за вами.

– Это огромная честь для меня, – поблагодарил Рэнналф, – но я никак не могу нарушить данное слово. Желаю вам приятно провести время.

– Я сама поговорю с леди Бимиш! – просветлев, воскликнула мисс Эффингем. – Она отпустит вас, если я ее об этом попрошу.

– Спасибо, но не стоит, – твердо сказал лорд. – Сегодня я просто не могу уехать. Позвольте мне проводить вас обратно в карету, мисс Эффингем.

Девушка выглядела настолько удрученной, что Рэнналф на мгновение почувствовал угрызения совести. Ясно, что он испортил ей день.

Тем временем Джулиана взяла его под руку и бросила на него взгляд, смысл которого Рэнналф не сразу понял. В ту же секунду она весело закричала на весь двор:

– Лорд Брейтуэйт, вы можете занять место в моей карете! С моей стороны было бы невежливо не оставить для лорда Рэнналфа места, но он все равно не сможет поехать с нами.

Подсадив мисс Эффингем в экипаж и глядя вслед удаляющейся веренице карет, Рэнналф чуть не рассмеялся: Джулиана ни разу не оглянулась, а обратила сияющий взгляд на Брейтуэйта. Они о чем-то оживленно беседовали.

Глупая уловка, чтобы вызвать его ревность, подумал лорд, поднимаясь по ступенькам в дом. Бабушка как раз вышла из утренней гостиной.

– Рэнналф? – удивилась она. – Они уехали без тебя?

– У них запланирована поездка на целый день, – начал Бедвин, подбегая к пожилой леди и беря ее под руку. Она не признавала трости, но внук знал, что иногда старушке необходима опора при ходьбе, – а мне не хочется оставлять тебя надолго одну.

– Что за глупости, мальчик мой! – возмутилась леди Бимиш. – Как я, по-твоему, справляюсь, когда тебя нет рядом, то есть большую часть времени?

Рэнналф повел бабушку к лестнице, справедливо полагая, что она собиралась отдохнуть в своей спальне. Ему пришлось замедлить шаг, чтобы приспособиться к ее походке.

– Ты разочаровалась во мне, бабушка? – неожиданно поинтересовался он. – Из-за того, что я не выбрал церковную карьеру? Из-за того, что я нечасто навещал тебя, хотя ты уже много лет назад объявила меня своим наследником? Из-за того, что я не проявлял должного интереса к будущему наследству?

Продолжая медленно подниматься по лестнице, леди Бимиш метнула на внука быстрый взгляд. От внимания Рэнналфа не укрылось, что она преодолевала каждую ступеньку по очереди, каждый раз с левой ноги.

– Что такого произошло, что у тебя вдруг проснулась совесть? – осведомилась она.

Рэнналф и сам не знал. Возможно, всему виной вчерашний разговор с Джудит Лоу. Ее слова о праздности богатых джентльменов и его собственное признание в том, что он не выполнил свой долг в отличие от Вулфрика и Эйдана. Он отказался от сутаны священника, но не сделал ничего взамен. Он ничем не лучше этого бездельника Брануэлла Лоу, с той только разницей, что у него были средства на праздную жизнь. В свои двадцать восемь лет он не имел цели в жизни, а вся его жизненная мудрость сводилась к циничным замечаниям по поводу бессмысленности существования.

Попытался ли он хоть раз придать своей жизни некий смысл?

Вместо ответа Рэнналф задал бабушке один из мучивших его вопросов:

– Тебе никогда не хотелось, чтобы я чаще приезжал сюда, проявлял интерес к делам дома и поместья, изучал управление хозяйством, а может быть, даже взял бы на себя ведение дел и снял с тебя часть ответственности? Познакомился бы с твоими соседями? Стал активным членом местного общества?

Когда они преодолели последнюю ступеньку, леди Бимиш почти задыхалась. Рэнналф остановился, чтобы дать ей возможность перевести дух.

– На все твои вопросы я отвечаю «да», Рэнналф, – сказала она. – А теперь скажи мне, чем они вызваны?

– Разве ты не знаешь, что я подумываю о женитьбе?

– Да, конечно. – Леди Бимиш пригласила внука в свои апартаменты и, после того как он помог ей устроиться в кресле, жестом указала на свободный стул. – Значит, перспектива брака пробудила в тебе запоздалое чувство ответственности, на что я в общем»го и надеялась. Она очаровательная штучка, не правда ли? Она более ветреная и фривольная, чем я предполагала, но в ней нет ничего такого, чего бы не исправили время и зрелость. Ты чувствуешь привязанность к ней, Рэнналф?

Бедвин решил не лгать. Тем более что этот брак изначально не задумывался, как союз по любви.

– Это придет со временем, бабушка, – ответил он. – Ты все правильно сказала о Джулиане.

– И несмотря на это, – нахмурилась леди Бимиш, – ты только что отказался от возможности провести целый день в ее компании.

– Я просто подумал, – начал было Рэнналф, – что неплохо бы разыскать твоего дворецкого, бабушка, чтобы он показал мне домашнюю ферму и ввел в курс дела. Признаюсь, что в вопросах ведения хозяйства я абсолютно несведущ.

– Чую, грядет конец света, – съязвила леди Бимиш. – Я и не думала, что наступит день, когда ты произнесешь эти слова.

– Надеюсь, ты не считаешь меня слишком самонадеянным?

– Дорогой мой мальчик, я надеялась увидеть тебя при жизни не только женатым человеком и отцом семейства, но и взрослым, зрелым, счастливым мужчиной. Все то время, что я тебя знаю, ты продолжаешь быть очаровательным мальчишкой, но не забывай, что тебе уже двадцать восемь.

– Тогда немедленно начну исправляться, – с улыбкой проговорил он, вставая, – а тебе дам возможность, отдохнуть.

Что– то новое появилось в его походке, когда он спускался вниз по лестнице. Он поразился, что никогда раньше не задумывался о делах, довольствуясь беззаботной жизнью в Линдсей-Холле, который; кстати, был домом Бьюкасла, а не его, и в других местах, где он мог позволить себе выкроить несколько недель сплошных развлечений.

Тем не менее псе эти годы он понимал, что рано или поздно станет помещиком. Необходимо было многое сделать, многому научиться для того, чтобы, когда придет время, суметь вернуть земле то, что взял от нее.