Это было именно то, о чем она мечтала всю жизнь. То, чего она хотела с тех пор, как превратилась в женщину: чувствовать своим телом прикосновения мужчины, который считает тебя прекрасной. Позволять ему ласкать себя, отдаваться блаженству без страха и смущения. «Боже мой, Боже мой, – молила Джудит, – только бы это мгновение длилось вечно!»

– Встань, – прошептал Ральф ей на ухо, и, хотя Джудит не хотела, чтобы его ласки прекратились, она послушалась и открыла глаза, чтобы посмотреть, как ночная сорочка упадет к ее ногам. Она абсолютно не чувствовала смущения, несмотря на то что в очаге еще догорал огонь, а на каминной полке стояли две зажженные свечи. Это было тем более странно, потому что девушка ненавидела смотреть на себя в зеркало. Она снова села.

Обернувшись, она увидела, как Ральф снял через голову рубашку и бросил ее на пол поверх щетки. В следующий момент она вновь ощутила тепло его мускулистой груди на своей обнаженной спине, а его руки снова обвили ее тело. В последний раз он потер пальцами ее груди и, пройдясь по ребрам, принялся поглаживать ее живот и бедра. Откинув назад голову, Джудит закрыла глаза и прижалась к Бедарду плечами. Его грудь была покрыта мелкими завитками волос. Руки Ральфа скользили по ее ногам до колен и обратно. Джудит опустила руки ему на бедра и накрыла колени ладонями,

В следующую секунду она поняла, что момент, когда можно было все остановить, упущен. Но ей было все равно. Она не хотела останавливаться. Здравый смысл, природное чувство стыда и высокие моральные устои в полной мере дадут о себе знать завтра. Хотя Джудит и понимала, что будет мучиться угрызениями совести, ей не было до этого дела. Эта ночь наполнит смыслом, теплом и светом всю ее оставшуюся жизнь. Джудит была твердо уверена в этом. Кто узнает, что она падшая женщина? Кому будет до этого дело?

Правой рукой Ральф скользнул между ее ног, дотронувшись до самого потаенного местечка. Ей бы следовало ужаснуться. Вместо этого Джудит услышала, как из ее груди вырвался тихий возглас одобрения, и она шире развела ноги, чтобы облегчить ему доступ.

Она была очень теплой. Джудит могла судить об этом по тому, какими холодными казались его пальцы. А еще она испугалась, что может быть влажной. Но Ральф не отступил. Продолжая исследовать ее, он осторожно раздвинул складки и проскользнул внутрь, касаясь самых интимных местечек и продвигаясь все глубже. Джудит почувствовала, что истекает влагой, но не испытала стыда. Ей сразу стало ясно: Ральф знает, что делает. Все ее существо было охвачено желанием. И вдруг он совершил пальцем какое-то движение, такое незаметное, что она даже не поняла, что произошло. Только желание внезапно сменилось болью, а потом боль так же быстро ушла, прежде чем девушка смогла ощутить ее в полной мере. Каждый мускул ее тела напрягся. Джудит выгнула спину и громко закричала, прежде чем с силой прижаться к нему, вздрагивая и постанывая.

Что… что же с ней произошло?

– Да, – исступленно шептал Бедард ей на ухо, – о да! Великолепно!

Дыхание с шумом вырывалось из груди Джудит.

– Ляг, – скомандовал Ральф.

– Да. – Теперь ей и в голову не могло прийти отказаться лечь с ним в одну постель. У нее кружилась голова, но вот от вина ли или от того, что сейчас произошло, Джудит сказать не могла.

Она лежала, распростершись на простынях, пока он освобождался от остатков одежды. Обнаженный, он был еще великолепнее – стройный, мускулистый, с плоским животом и… На мгновение Джудит задумалась, не испытывает ли она страха перед тем, что должно произойти, но тут же поняла, что хочет этого, Она отчаянно хотела этого мужчину, Только его.

Он опустился на нее сверху, просунул колени между ее ног и широко, очень широко раздвинул ее бедра. Согнув ноги в коленях, Джудит уперлась ступнями в матрац, чтобы сохранить равновесие. Приподнявшись на локтях, Ральф наклонил голову и поцеловал ее. Его губы были приоткрыты, и очень скоро он заставил Джудит сделать то же самое, проскользнул внутрь и обвел языком мягкую плоть. Как только она разжала зубы, его язык проскользнул ей в рот и, столкнувшись с ее языком, задал причудливый ритм движений, вновь распаляя в ней желание.

Когда Ральф снова поднял голову, на его губах играла знакомая насмешливая улыбка.

– Боюсь взорваться прямо сейчас, так же быстро, как ты, – сказал он. – Правда, у нас впереди целая ночь, и мы сможем вволю насладиться любовными играми. Могу я заранее принести извинения?

– Ты прощен. – Джудит улыбнулась ему в ответ, хотя смысл его слов так и не дошел до нее.

Ральф снова опустился на нее, и она почувствовала, как его ладони скользнули под нее и крепко сжали бедра. Его напрягшееся естество соприкоснулось с ее разгоряченной плотью, но прежде чем она успела издать стон одобрения, он вонзился в нее. Может быть, ей и было больно, но Джудит этого не заметила. Вполне вероятно, она испытала шок, но не было времени анализировать свои чувства. В голове девушки крутилась одна-единственная мысль: как мужчина может быть таким большим и твердым и в то же время настолько легко войти в нее? А потом он начал двигаться внутри ее, то почти полностью отодвигаясь, то погружаясь с еще большей силой. Снова и снова, быстрее и глубже, пока наконец не напрягся всем телом, не вскрикнул и не обрушился на нее всей тяжестью своего тела. Джудит обвила его плечи руками. Он весь был горячим и липким от пота.

Вот теперь-то она почувствовала шок. Она потеряла девственность, так просто. Вместе с шоком пришло понимание не только того, что происходит между мужчиной и женщиной, но и какие ощущения это доставляет. Джудит была разочарована, но не до конца. Часть ее ликовала. Она только что была с мужчиной. Никто больше не сможет сказать, что она прожила всю жизнь, ни разу не испытав этого. Она была с мужчиной! Она до сих пор лежала под ним, прижавшись грудью к его груди, обвив ногами его мускулистые бедра, чувствуя в себе его естество.

Джудит ни о чем не жалела. И если это вино нашептывало ей подобные мысли, то завтра она скажет вину то же самое. Она ни о чем не жалела и была уверена, что никогда не пожалеет. Ральф касался ее, ласкал ее, дал ей возможность почувствовать себя женственной и красивой, как никто и никогда. Обычно бывало как раз наоборот. И ока была с ним и удовлетворила его. Оказывается, Ральф уже заснул. Он был очень тяжелым, и Джудит с трудом могла дышать, у нее затекли ноги. Она была уверена, что назавтра будет испытывать внутри боль. Но она не хотела, чтобы он просыпался. Джудит не хотела ни с кем делить свой волшебный краденый сон.


***

К тому времени как Рэнналф проснулся и скатился с нее, извинившись за то, что раздавил, наверное, каждую косточку в ее теле, Клер Кемпбелл уже полностью простила себя. Услышав доносившийся из-за ширмы плеск воды, Рэнналф улыбнулся и закинул руки за голову. С таким требовательным любовником, как он, эта женщина скоро снова будет влажной и будет пахнуть желанием.

Она оказалась просто потрясающей. Достаточно только иметь такие волосы и такое тело, чтобы любого нормального мужчину держать в постоянном возбуждении, но в Клер было нечто гораздо большее. Во-первых, это ее глаза и ресницы, которые каждый раз, когда девушка испытывала желание, призывно опускались. Во-вторых, это ее великолепные зубы и низкий, соблазнительный голос. В-третьих, это ее потрясающие актерские способности, улыбка и смех. И, самое главное, она принимала его правила игры.

Актриса с таким талантом и опытом, как у нее, вполне могла бы взять инициативу на себя, и тогда их первая ночь превратилась бы в поединок воли и умений, когда каждый пытался бы утвердить свое превосходство. Ему бы это поправилось – разве может не понравиться нормальному мужчине заниматься любовью с такой женщиной, как Клер Кемпбелл? – но не настолько, насколько ему понравилось то, что на самом деле произошло между ними. Рэнналф предложил свои правила игры, а она подчинилась, позволив ему медленно, изощренно соблазнить себя.

Она сидела на кровати, как примерная девственница, пока он расчесывал жидкое золото ее волос, и желание закипало в его крови, как всесокрушающий поток, сметающий все на своем пути, прежде чем с шумом низвергнуться в тартарары. Клер дала ему возможность до конца пройти свой путь, хотя он чувствовал охватившую ее страсть, видел ее напряженные соски, пальцами ощущал влагу ее желания. Она испытала мощный, потрясающий оргазм. Сколько женщин имитировали его, думая, что любовник ничего не замечает! Искренность ее освобождения позволила ему самому окунуться в омут желания, не чувствуя себя неумелым юнцом.

В этот момент Клер показалась из-за ширмы и подошла к пустой половине-кровати. При виде ее у Рэнналфа пересохло во рту. Как жаль, что это всего лишь приключение на одну ночь! Ему понадобился бы целый месяц, чтобы полностью открыть для себя все секреты этого прекрасного тела и утолить свой аппетит по отношению к этой женщине.

– Не ложись, – скомандовал он, – присядь на кровать.

Клер подчинилась. Она села лицом к нему и вопросительно посмотрела на него сверху вниз. В очаге остались только догорающие угли, но две свечи по-прежнему ярко горели на каминной полке.

– Давай поиграем, – предложил он, приподнявшись и протянув ей руку.

– С удовольствием, – серьезно отозвалась Клер.

Рэнналф усмехнулся.

– Маленькую жеманницу все же уломали, – пошутил он. – И весьма ловко, осмелюсь добавить. Спешу заверить тебя, что мое возбуждение не всегда достигает таких… размеров. На меня сильно подействовала твоя тихая покорность. В прошлый раз я делал с тобой что хотел. Теперь твоя очередь. Чем бы тебе хотелось заняться?

Клер долго молча смотрела на него. Даже сейчас, спокойная и сосредоточенная, эта женщина способна была возбудить в нем желание.

– Не знаю, – наконец проговорила она.

– У тебя такой большой запас подобных штучек? – Рэнналф лукаво улыбнулся. – Жаль, что ночь не может длиться месяц, а то я с удовольствием позволил бы тебе испытать их на мне. Не знаю, правда, хватило бы тебе месяца или нет? Выбор за тобой. Я весь твой, твой раб, если тебе так больше нравится. Делай со мной все, что захочешь. Люби меня, Клер, займись со мной сексом, – с этими словами Рэнналф растянулся на кровати.

Некоторое время Клер оставалась неподвижной, но ее глаза, как заметил наблюдавший за ней Рэнналф, блуждали по его телу, время от времени прячась под длинными ресницами. Один раз, она облизнула губы, медленно проведя по ним кончиком языка.

Эта женщина была очень умна и к тому же гораздо более опытна, чем он предполагал. Рэнналф ждал, что она набросится на него и подвергнет самым смелым и изощренным любовным пыткам; Он успел заметить, что одевалась она вопреки своей натуре скромно и так же пыталась вести себя. Под се медленным взглядом приятное тепло разливалось по телу мужчины, он весь дрожал от нетерпения.

А затем она склонилась над ним, коснувшись его кончиками пальцев, еще прохладными после недавней ванны. Она погладила его лоб, запуталась пальцами в густых волосах. Рэнналф почувствовал ее легкие, как перышко, прикосновения на лице. Указательным пальцем Клер провела по его носу с небольшой горбинкой – фамильной чертой, которая отличала всех братьев и сестер Бедвин, а потом осторожно дотронулась до его сомкнутых губ. Наконец ладони девушки опустились ему на плечи, и она наклонилась, чтобы поцеловать его. Задыхаясь под пологом ее волос, он позволил ее языку скользнуть по его губам, и, как только его губы раскрылись, ее язык проник внутрь. Рэнналф с трудом подавил желание засосать его. Сейчас ему была: отведена роль пассивного наблюдателя, и он надеялся, что это продлится достаточно долго. Он не знал, что она задумала, но ему все нравилось заранее. Возможно, Клер пыталась проделать с ним то же самое, что и он сам несколько часов назад: медленно соблазнить его. Надо заметить, ей это прекрасно удавалось. Рэнналф даже зажмурился от наслаждения.

Ее руки и губы, а вместе с ними ее язычок и зубки медленно двигались вниз по его телу, задерживаясь в тех местах, прикосновение к которым было особенно приятно Рэнналфу. Колдунья! Можно подумать, она понятия не имеет, где у мужчин эрогенные зоны! Обхватив губами его сосок, она осторожно обвела его языком. Это вызвало такую острую реакцию в теле Рэнналфа, что он чуть было не отодвинулся и не покончил разом со всей ее затеей, не дав ей возможности довести начатое до логичного завершения. Он замер, полностью сконцентрировавшись на дыхании.

Скоро на всем его теле не осталось ни одного участка, не познавшего ее легкого, прохладного эротичного прикосновения, за исключением той части, которая снова возродилась к жизни и напряглась, достигнув своего максимального размера. Клер не прикасалась к этому месту, как будто нарочно раздразнивая мужчину. Ровно дышать становилось все труднее.

Но наконец Клер все же коснулась его там, сначала едва заметно, так что он чуть не взорвался от напряжения, а потом с большей уверенностью, сомкнув вокруг него ладони, поглаживая его, потирая большим пальцем чувствительный кончик.