Морган подняла голову и стала внимательно вглядываться в черный проем окна.

Возможно, она и сама знала ответы на свои вопросы. Но пока они не произнесены вслух, то можно закрыть глаза на существующую реальность.

Так, значит, она просто боится взглянуть в лицо правде? Так же, как тогда в Брюсселе она целую неделю не хотела признавать тот факт, что Аллен погиб.

Морган не хотела задавать вопросы, потому что ответы могли убить ее.

Она просто струсила. Спряталась у себя в комнате. Собралась сбежать домой в Линдсей-Холл или в Озерный край, притворяясь, будто действовала в соответствии со здравым смыслом. Именно поэтому она отказала ему. Из-за страха что-то изменить в своей жизни.

Что такое любовь? Некая эфемерность, нечто неосязаемое, несуществующее. Особенно если учесть, что воображение рисовало ей другой образ мужчины, которого она могла бы полюбить.

Поздно ночью Морган забралась в постель и стала вглядываться в темноту. Она знала, что не уснет. Все остальные разбрелись по своим комнатам. И уже спали крепким сном. Дом был объят звенящей тишиной. Морган испытала досаду. Никому до нее нет дела. Но тут же одернула себя.

Она уже не ребенок и не должна надеяться, что взрослые утешат ее и снимут бремя с ее плеч.

За завтраком взгляд Морган задержался на сосредоточенном лице Евы. Эта женщина только выглядит робкой, чувствительной и хрупкой. На самом же деле может постоять за себя. В прошлом году, например, не захотела появиться на очень важном приеме в платье того цвета, который выбрал для нее Вулф. Ева в это время носила траур по своему брату, погибшему в битве, и наотрез отказалась подчиниться требованию герцога. Появилась на приеме в черном платье. В другой раз Вулфрик приказал ей остаться на званом обеде в Карлтон-Хаус, но она вернулась домой, так как не могла оставаться в стороне от случившегося в семье несчастья. И, как ни странно, Бьюкасл с уважением относился к Еве, хотя ее отец был шахтером из Уэльса.

Поразмыслив, Морган решила, что не стоит прибегать за помощью к Еве в таком вопросе. Она сама должна справиться с этой проблемой.

И когда Вулфрик в благоприятном расположении духа отбыл в палату лордов, а остальные домочадцы занялись своими делами, Морган в сопровождении своей служанки отправилась в Пикеринг-Хаус. Если навстречу попадется кто-нибудь из знакомых, подумала девушка, она поприветствует их, пожелает им доброго утра и пойдет дальше.

Теперь каждый из них мог проигнорировать ее, сказать что-нибудь оскорбительное, однако она решила не обращать на это никакого внимания.

Но из знакомых ей встретились только леди Каддик и Розамонд. Леди Каддик, едва сдерживая гнев, притворилась, будто поглощена разговором с дочерью.

— Пахнет тухлой рыбой, Розамонд, — проговорила леди Каддик. — Даже в таком фешенебельном районе Лондона трудно избежать подобного амбре.

— Доброе утро, мадам, — улыбнулась Морган. — Доброе утро, Розамонд.

Розамонд хотела остановиться, но графиня мертвой хваткой вцепилась дочери в руку и потащила ее вперед.

Морган от души посмеялась бы над этой сценой, если бы хоть на минуту забыла о том, куда направлялась. Она дошла до Пикеринг-Хаус, постучала в дверь, и тут мужество оставило ее.

Морган сообщили, что графини Росторн нет дома, но ее может принять мисс Клифтон. Дворецкий проводил гостью наверх в небольшую уютную гостиную, раза в два меньше той комнаты, в которой совсем недавно леди Морган пила чай в обществе своих родственниц и знакомых дам графини Росторн. Генриетта Клифтон поднялась навстречу Морган, в ее глазах застыло удивление:

— Леди Морган, проходите, пожалуйста, располагайтесь. Очень сожалею, что тети Лизетты сейчас нет. Она тоже расстроится, когда узнает, что вы приходили.

Мисс Клифтон было под тридцать. Она уже начала полнеть, привлекательностью не отличалась, но обладала приятными манерами и добродушным нравом, поэтому нравилась леди Морган.

— Полагаю, вы никак не ожидали увидеть меня сегодня здесь, — промолвила гостья, усаживаясь в кресло.

— Мы были очень удивлены и расстроены, когда Джервис вернулся домой и сообщил нам, что вы отказали ему, — сказала мисс Клифтон, обиженно поджав губы. — Мне казалось, вы очень подходите друг другу и могли бы быть счастливы. Но у вас, конечно же, были веские причины для отказа.

— Вы же не отвернулись от него девять лет назад? Ведь так? — без обиняков спросила Морган.

Мисс Клифтон вспыхнула:

— Вы знаете об этом? Никто из нас не обвинял Джервиса, кроме моего дяди. Мы не ожидали, что он так сурово обойдется с сыном. Я была страшно огорчена. Вы позволите чем-нибудь угостить вас?

— Собственно говоря, — промолвила Морган, — я пришла поговорить с графом Росторном. Могу я дождаться здесь его возвращения?

— Вам нужен Джервис? — снова удивилась мисс Клифтон.

— Вчера я забыла сказать ему одну очень важную вещь, — объяснила гостья. — Только не говорите, что он вернется домой лишь к ночи.

— Но он никуда не уходил, — возразила мисс Клифтон, поднимаясь с кресла. — Хотите поговорить с ним наедине?

— Да, пожалуйста, если можно, — ответила Морган.

— Я пойду за ним, — сказала Генриетта и торопливо вышла из комнаты.

Не прошло и минуты, как в гостиной появился граф Росторн. Невидимый слуга осторожно прикрыл за ним дверь. Он выглядел уставшим и хмурым. Граф протянул ей руки и спросил:

— Что случилось? В чем дело? Снова Бьюкасл?

— Нет-нет, дело не в нем. — Она поднялась и встала за стулом, положив ладони на спинку. — Лорд Росторн, почему вы пригласили меня танцевать на балу в доме виконта Камерона?

Он пытался заглянуть ей в глаза.

— Вы были там самой красивой девушкой, cherie. И я хотел познакомиться с вами.

— Весь вечер вы танцевали только со мной. Мне всего восемнадцать. Я была в белом платье, как положено девушке, которая впервые появляется в свете. Вероятно, вы приняли меня за ребенка. Глупого и наивного. Ведь вы умудренный опытом человек. Вы знали, кто я?

Едва заметная полуулыбка появилась у него на губах, в глазах мелькнули озорные огоньки.

— Да, — ответил он.

— И вас это не остановило?

— Нет.

— Но почему вы сделали это? — допытывалась Морган.

Ей необходимо было это услышать от Джервиса.

— Было бы лучше, cherie, — сказал он, — если бы вы не пытались выяснить все до конца, а удовольствовались тем, что уже знаете. Но вы никогда не будете искать в жизни легких дорог. Я танцевал с вами, моя дорогая, потому что вы сестра герцога Бьюкасла.

Ее пальцы впились в спинку стула.

— А пикник в лесу Суань? — спросила она.

— Потому что вы сестра Бьюкасла, — повторил он.

— Значит, вы намеревались скомпрометировать меня? Уничтожить? — Ее голос дрогнул.

— Нет. Я просто хотел привлечь к нам внимание, чтобы бомонд посплетничал о нас с вами и эти сплетни достигли ушей Бьюкасла.

Это признание причинило Морган невыносимую боль. Так вот оно что! А она была уверена, что держит ситуацию под контролем. Но оказалась игрушкой в его руках.

— А бал у Ричмонда? — продолжала Морган. — Вы дождались, когда все офицеры уйдут, а затем появились, чтобы утешить меня. Или вы готовили почву для более грандиозного скандала?

— Ах, cherie, вы действительно нуждались в утешении.

— А потом надо было меня провожать к миссис Кларк. Помогать мне искать Аллена. Оказать поддержку, когда Каддики пытались увезти меня из Брюсселя. О, граф Росторн, как храбро вы сражались за меня! Ах да, чуть не забыла, ведь вы сопровождали меня во время прогулок между дежурствами в доме миссис Кларк, где я ухаживала за ранеными. В это время скандал набирал силу, и все время со мной рядом был мой добрый друг. Смешно, я казалась себе такой мудрой, такой храброй. Насмехалась над моими ровесницами и ровесниками, они мне казались слишком робкими, зависимыми от своих родителей, не способными контролировать свою настоящую и будущую жизнь. Как глупо и как самонадеянно! Простофиля. Именно так назвал меня Вулфрик вчера, а я не хотела его слушать.

— Могу я надеяться, что вы меня выслушаете и постараетесь понять то, что я скажу? — спросил Джервис. — Да, я очень виноват перед вами. Но поверьте, после Ватерлоо я искренне хотел помочь вам, без всяких задних мыслей.

— А в ту ночь, — продолжала она, пропустив слова графа мимо ушей, — когда я пришла к вам в состоянии шока, узнав, что Аллена больше нет…

— О нет, ma cherie. — Он вытянул руки вперед ладонями, словно защищаясь от удара.

— Мне казалось, — проговорила Морган, — что это я была инициатором случившегося. Но только сейчас поняла, что вы ловко манипулировали мною, и я доверяла вам, как никому на свете. Представляю, как вы ликовали!

— Нет, моя милая.

Она размахнулась и ударила его по левой щеке.

— О да! — вскрикнула она. — И не смейте этого отрицать. Да, да, да. На каком бы языке вы ни говорили, вы все равно лжете.

— Как будет угодно, cherie, — промолвил Джервис.

— Вы использовали меня. Преследовали и ненавидели, делая вид, будто заботитесь обо мне. Вы негодяй. Очень опасный негодяй.

— Да, — согласился он. — Возможно, все это недалеко от истины.

— Встреча в Гайд-парке, — снова заговорила она, — и приглашение на чай к вашей матери — все это часть плана, имевшего целью заставить Вулфрика играть по вашим правилам. Он просто мешал вам поддерживать отношения со мной здесь, в Англии. Но что поразительно, так это ваше поведение на балу. Как вы узнали, что там есть отдельная комната рядом с буфетом? И до чего ловко изобразили страсть во время вальса. Вы надеялись, что кто-нибудь войдет в комнату и увидит нас? Вы все заранее спланировали?

— Да, вы правы, — согласился Джервис.

Она ударила его по правой щеке. Он не произнес ни слова. Ее губы дрогнули.

— А вчера, — сказала Морган, — вы придумали весьма трогательную историю. Разве можно было не проявить сочувствие к человеку, с которым поступили столь несправедливо? Полагаю, мой отказ как нельзя лучше вписался в вашу схему. Что ж, я освобождаю вас от всех обязательств передо мной. Вы разрушили мою жизнь и жизнь Вулфрика, доставили неприятности всей нашей семье. Теперь можете праздновать победу.

— Хорошо, cherie.

— Плохо, лорд Росторн. — Ее щеки покрылись румянцем, глаза лихорадочно блестели. Она ткнула рукой в пол. — На колени. Я передумала. Задавайте ваш вопрос. И помните, если вы откажетесь на мне жениться, весь Лондон, нет, вся Англия узнает, что вы человек без чести и совести. Мое имя еще кое-что значит, и у меня влиятельные родственники.

Он наклонил голову набок, в глазах его плясали смешинки.

— Вы хотите, чтобы я сделал вам предложение? После всего, что вы мне сказали? Только для того, чтобы вы могли мне сказать «нет»? И получить от этого удовольствие? Да вы сочтете меня просто монстром, если я этого не сделаю.

Он опустился на колени и взял ее руки в свои. Усмешка исчезла с его лица. В глазах появилось то, что еще вчера она приняла бы за нежность.

— Леди Морган Бедвин, — торжественно произнес Джервис, — не окажете ли вы мне честь стать моей женой?

На лице Морган отразилось презрение. Она молчала, наслаждаясь минутой.

— Благодарю вас, граф Росторн, — наконец произнесла она. — Я согласна.

Его глаза округлились от удивления.

— Я чего-то не понял?

— Вы все правильно поняли. Нечего притворяться глухим, — усмехнулась она. — Увильнуть вам все равно не удастся. Можете встать.

Он поднялся с колен.

— Вы решили меня наказать, cherie, — сказал он, — выйдя за меня замуж? И до конца моих дней не дадите мне забыть о том, какой я негодяй.

— Вы снова ошиблись, граф Росторн, — ответила она. — Я приняла ваше предложение, но не собираюсь выходить за вас замуж.

— А, — несколько озадаченно проговорил он, — теперь все ясно.

— Вы хотели освободиться от меня? — спросила Морган, чуть запрокинув голову и глядя ему в глаза. — Вы ведь уже отомстили всем нам? А я в соответствии с вашим планом должна была отправиться жить в деревню, покрытая позором. Нет, дорогой граф. Вы, вероятно, забыли, что я Бедвин. И еще не сказала своего последнего слова. Что ж, я была довольно глупа и наивна и не сразу разгадала ваши истинные намерения, но дело это поправимое. С этого дня мы будем считаться помолвленными. И вы везде и всюду будете демонстрировать свою нежность и преданность мне до тех пор, пока я не сочту нужным закончить этот спектакль и освободиться от вас.

— Ах, cherie, — воскликнул Джервис, хлопнув в ладоши, — вы просто великолепны в своей ярости! Я буду ухаживать за вами до тех пор, пока вы не передумаете и не согласитесь стать моей женой.

— Вы заблуждаетесь, лорд Росторн. Это я буду ухаживать за вами до тех пор, пока вы не полюбите меня. А когда это произойдет, я оставлю вас с разбитым сердцем.

— Вы уже сделали это, дорогая, — сказал он. — И разрушите мою жизнь окончательно, если не смените гнев на милость.