Мэри Бэлоу - Немного волшебства

– Я улавливаю в твоем тоне сарказм. А по-моему, нет ничего плохого ни в солидности, ни в респектабельности.

– Опять ты на меня клевещешь! – шутливо вознегодовал Уэстхейвен, беря Элис за руку. – Я говорил без всякого сарказма, моя подозрительная подруга. Иногда и я могу быть серьезным. Правда-правда, они мне понравились. Миссис Поттер – твоя близкая подруга? Я рад. У нее в глазах мелькают озорные искорки. А ты заметила, что нравишься восьмидесятилетним старикам?

– Ты имеешь в виду сэра Харолда? Он просто душка. Обожает кокетничать со мной и с другими незамужними женщинами. К сожалению, в последнее время он редко выходит из дома. Я приглашаю его и мисс Дин к себе по крайней мере раз в неделю. Мисс Дин, бедняжка, ведет довольно одинокую жизнь.

Пирс с явной неохотой отпустил руку Элис. Весь оставшийся путь до Сидней-плейс они провели в молчании.

– Ты не будешь возражать, если я заеду к тебе завтра утром? – спросил Уэстхейвен, помогая спутнице выйти из кареты. – Или предпочитаешь, чтобы я поскорее убрался в Лондон?

– Нет. Я буду рада, если ты останешься. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Элли.

Пирс спал крепко, без сновидений. Такого с ним не случалось ни разу после той незабываемой ночи. Однако в семь часов он все же встал и долго бродил по улицам Бата, предаваясь размышлениям и вспоминая…

* * *

Вчера вечером он вел себя с Элис очень бережно, пытаясь восстановить их пошатнувшуюся дружбу, и это ему вполне удалось.

Да, они действительно были друзьями. Едва начав разговаривать с ней, Уэстхейвен испытал знакомое умиротворение. В Лондоне, когда они гуляли вместе, он постоянно брал ее за руку – невинный жест, дань давней дружбе. Но здесь, в Бате, он не мог себе этого позволить. Надо не забывать об этом и постоянно быть начеку.

В целом же Пирс остался доволен собой. Он не сомневался, что ни Элис, ни другие гости миссис Поттер, ни сама хозяйка даже не догадывались, что творится в его душе. Между тем он отчаянно желал Элис и так же отчаянно любил, ругая себя за эгоизм.

В конце концов Уэстхейвен успокоил свою совесть и, вспомнив, что Элис весь вечер была весела и довольна, только один раз выказал смущение – когда он в шутку пообещал быть ее змеем-искусителем.

Он был для нее просто другом. Она испытывала к нему симпатию, не более того. Несмотря на то, что между ними произошло, его присутствие ее не угнетало. Ничего страшного не произойдет, если он останется в Бате на несколько дней. Тот спокойный тон, которым она попрощалась с ним,. развеял последние сомнения Уэстхейвена.

Пожив еще недельку в этом городке, он никому не причинит вреда. Во всяком случае, ни Элис, ни Кассандре. У него нет романа с Элли. Как только он женится на мисс Борден, отношения с Элли наверняка прервутся. Больше всего в браке Уэстхейвен ценил верность. Поклявшись перед алтарем любить и беречь Кассандру, он утратит право встречаться с Элли.

Оставшись, он сделает доброе дело для Элли. Она запомнит его как друга, стерев из памяти ту короткую ночь любви.

Единственный, кто пострадает, – это он сам. И то еще неизвестно. Как он может страдать, проведя несколько дней с женщиной, которую любит больше жизни?

Немного поболтав с Элис и ее друзьями в зале для питья минеральной воды, Пирс увел ее от толпы.

– В конце концов, Элли, что нам еще делать, как не гулять? – спросил он. – Приехав в Бат, надо вести себя, как все батцы. Я правильно выразился или надо сказать «батовцы»? А может, «батичи»?

– Я называю их «жители Бата».

– Что ж, вполне разумно. Посмотри вон на ту даму. Как ты думаешь, ей нравится минеральная вода?

– Конечно. Чем отвратительнее она на вкус и чем сильнее тот, кто ее пьет, кривит лицо, тем лучше воздействие этого зелья на организм.

– Понятно. Тебе следовало родиться мужчиной, дорогая. Из тебя получился бы хороший доктор.

– Возможно, когда-нибудь и среди женщин будут доктора.

– В таком случае я согласен хворать до конца своих дней. Конечно, если моя врачевательница будет такой же хорошенькой, как ты.

– Неужели? Теперь понятно, почему сейчас женщины болеют гораздо чаще мужчин.

– Давай сменим тему, Элли. Я не привык философствовать в восемь утра. Взгляни-ка на того толстяка. Что ты думаешь о его желтом жилете? Слишком вызывающе, не правда ли?

– Я бы даже сказала, крикливо, – согласилась она.

Пирс остался в Бате еще на три дня. В течение этого времени ни он, ни Элис не думали о предстоящей разлуке. Оба были спокойны и веселы, оба с отчаянной решимостью ловили моменты счастья.

В то первое утро, когда они вышли из зала для питья минеральной воды с намерением вернуться домой и позавтракать, Элли пригласила Пирса прогуляться в аббатство, расположенное за старыми римскими ваннами и бюветом. Это было ее любимое место в Бате, и она хотела, чтобы Пирс его посетил.

– Боюсь, что у меня начнет урчать в животе от голода, и тогда прихожане выгонят нечестивца из церкви, но готов рискнуть. Я много лет не был в ней и даже не помню, как она выглядит.

Это было величественное каменное сооружение, массивное, высокое и холодное. Большие створчатые окна пропускали внутрь достаточно света. В подобных храмах сразу ощущаешь присутствие Бога и инстинктивно понижаешь голос до шепота, даже когда не идет служба.

– Да, теперь я вспомнил, – сказал Пирс, останавливаясь в конце нефа и глядя на алтарь. – Под этими сводами хочется думать о могуществе Господа и ничтожности человека.

Они, почти не прерывая молчания, обошли церковь и, в конце концов, сели недалеко от входа. Немного отдохнув, Пирс встал и опустился на подушечку для коленопреклонения, держась руками за спинку стоявшей впереди скамьи.

Элис смотрела на него и думала о том, как ошибаются многие, принимая Уэстхейвена за легкомысленного весельчака, прожигателя жизни. Они не видят всей глубины его характера.

Элис любила веселого, беспечного Пирса. С ним было легко и радостно. Но она сомневалась, что смогла бы полюбить его, будь это единственной стороной его натуры. В галереях Лондона и здесь, в храме Господнем, она видела потаенные уголки его души.

Ей было приятно общаться с Пирсом, соперничать с ним в остроумии. Но так же приятно ей было молчать в его обществе. Она никогда бы не привела его сюда, если бы знала, что он станет ее вышучивать и без умолку болтать.

Элис могла бы просидеть здесь, ни слова не произнося, все утро и даже весь день. Но Пирс опять подсел к ней, улыбнулся, нечаянно задев плечом, и тут же отстранился.

Он боялся к ней прикоснуться. Как жаль! В Лондоне он несколько раз брал ее за руку. Да что там в Лондоне! Даже вчера вечером, несмотря на многочисленное общество, собравшееся у Поттеров, это случилось дважды. А сегодня он, очевидно, понимает, что сей невинный жест может быть не правильно истолкован.

Элис хотела бы ощутить на своей руке тепло его ладони. Конечно, сейчас не время для чувственных удовольствий – ведь величавая церковь располагала к мирному созерцанию. Элис сцепила пальцы на коленях и закрыла глаза.

Пирс повернулся и снова одарил ее улыбкой. Но она пребывала в собственном мире – красивая, безмятежная, недосягаемая Элли.

Уэстхейвен взглянул на огромное окно, расположенное над алтарем. Да, она была для него недосягаемой, потому что он обручился с другой женщиной, и этого уже не изменишь.

Но в данный момент она была с ним. Остальное не имело значения. С какой еще женщиной он мог бы вести себя так же свободно? Другие дамы давно утомили бы его неумолчным щебетанием. Элли не проронила ни слова с тех пор, как они переступили церковный порог.

Вот что значит старинная, задушевная подруга. Но Уэстхейвен прогнал от себя эту мысль, зная, что она не принесет ему облегчения.

Элис открыла глаза и посмотрела на своего спутника.

– Я знала, что тебе здесь понравится. Жаль только, что ты остался без завтрака.

– Это вполне поправимо, – заверил Пирс.

– Слава Богу, твой желудок не урчит на всю церковь.

– А все потому, что он испытывает такой же волшебный трепет, как и все мое существо.

Они встали и пошли по центральному проходу.

– Ты позавтракаешь со мной в «Йорк-Хаусе»? – предложил Уэстхейвен, обращаясь к Элис.

– Благодарю, но вынуждена отказаться. Сегодня утром мы с Андреа договорились пройтись по магазинам. Я ей уже обещала.

– Ах, вот оно что! Шляпки, туфельки и перья? Ну что ж, не буду вмешиваться в столь важные женские дела. А что здешние обитатели делают днем? Гуляют по холмам? Боюсь, мои ноги недостаточно тренированы для подобных развлечений. Что бы нам такое придумать, а, Элли?

– Как насчет Сидней-парка? Там очень мило. Вдобавок ко всему он расположен у подножия холма.

– Чудесно! – воскликнул Пирс. – То, что нужно. И погода великолепная. Так я заеду за тобой после ленча?

– Хорошо. Кстати, тебе не стоит провожать меня до самого дома, Пирс. Это Бат, а не Лондон. К тому же мне почти тридцать лет.

– Неужели? Для тридцатилетней женщины ты замечательно сохранилась. Нашла источник вечной молодости? И с каких это пор ты решила, что я перестану быть галантным кавалером и брошу тебя посреди людной улицы только потому, что мне не терпится позавтракать?

– Прости, – извинилась Элис со смехом. – Я привыкла быть одна и не люблю таскать за собой служанку.

– Но я же не служанка. Хотя… это идея! Когда я учился в школе, дети часто дразнили меня деревенщиной. Мне приходилось защищаться с помощью кулаков. Но служанкой еще никто не называл. Ты заставишь меня надеть чепец?

– Причем непременно с ленточками и кружевами. Лучше бы ты поскорее ехал в гостиницу завтракать. Мне не нравится твое настроение.

– А как насчет метелки из перьев? По-моему, ее можно использовать не только для борьбы с пылью. Например…

– Остановись. У тебя разыгралась фантазия, а служанки должны быть скромными.

– Черт возьми! Неужели? Значит, это не мое ремесло.

* * *

Днем Элис и Пирс гуляли в Сидней-парке и несколько раз останавливались, чтобы обменяться приветствиями с полковником и миссис Смитерс, мистером Хорватом, мисс Дин и другими знакомыми. Вечером они пили чай в кафе вместе с Уэйнрайтами и Поттерами, а на следующее утро опять пришли к источнику и, морщась, мужественно поглощали минеральную воду. Днем они поднялись на холм – туда, где располагался район Бата под названием Кресент. Пирс тянул Элис за руку и тяжело дышал.

– Я не выдержу обратной дороги, Элли!

– На обратном пути мы будем спускаться под горку, – успокоила она. – Ты будешь всю дорогу бежать, Пирс.

– Бежать? Ты хочешь, чтобы я свернул себе шею?

– Но подумай, какой вид открывается сверху! – сказала она смеясь. – Кресент – фешенебельный район, там много красивых зданий.

– Ладно, Элли, я потерплю. Ради тебя я готов взобраться на гору в два раза выше и круче этой.

Они провели вечер в театре вместе с Поттерами, потом поужинали на «Сидней-плейс» и разговаривали до полуночи.

– В это время в Бате все спят, – заметил мистер Поттер, собираясь домой. – Вообразите, Уэстхейвен, даже местные балы заканчиваются в одиннадцать вечера! Вы можете в это поверить? Весь город помешан на целебной минеральной воде, которую надо пить рано утром.

– Варварский обычай! – прокомментировал Пирс. – Неужели эти люди не знают, что цивилизованную жизнь положено начинать не раньше полудня и заканчивать после четырех утра? Спокойной ночи, Элли. Завтра утром поедем к источнику?

– Конечно. Спокойной ночи, Пирс.

Время летело слишком быстро. Пирс и Элис проводили вместе целые дни и не волновались о том, что подумают люди.

Андреа была заинтригована. Утром второго дня, сидя с Элис в библиотеке, она завела разговор о Пирсе.

– Мистер Уэстхейвен недавно обручился? – спросила миссис Поттер.

– Да, – подтвердила Элис, – в тот день, когда я вернулась из Лондона.

Андреа нахмурилась.

– Этот брак был спланирован заранее, когда невеста еще лежала в колыбели?

– Нет, они недавно познакомились.

– Но почему, Элис? Почему он решил жениться на другой девушке, когда совершенно ясно, что вы с ним по уши влюблены?

– Это не так. Ты не понимаешь, Андреа. Мы знакомы всю жизнь и очень сблизились, когда Уэб начал за мной ухаживать. Мы вместе радовались и страдали. За это время произошло много событий: я вышла замуж, он женился, у меня умер сын, а у него – жена и ребенок, потом скончался Уэб. Подобные обстоятельства очень сближают. Мы с ним не просто друзья, мы как брат и сестра.

– Ваши отношения не слишком похожи на невинные отношения брата и сестры, – с улыбкой возразила Андреа.

Элис вспыхнула.

– А я веду себя как плохая подруга, да? – продолжала миссис Поттер. – Заставляю тебя говорить то, что ты явно желаешь скрыть. Но ты мне небезразлична, Элис, и я желаю тебе счастья. Ты слишком молода и хороша собой, чтобы довольствоваться той жизнью, которую ты ведешь. Когда ты уехала в Лондон ухаживать за племянниками, я надеялась, что ты встретишь там какого-нибудь джентльмена, более достойного стать твоим мужем, чем сэр Клейтон. Когда мистер Уэстхейвен вошел в твою гостиную и ты чуть не упала в его объятия, я подумала, что это произошло.