Если не за тот раз, когда я отправился домой к длинноногой брюнетке с пирсингом в губе, а на следующее утро проснулся рядом с ней и ее щедро одаренной объемом грудью и еще более одаренной безумством матерью. Тогда за тот раз, когда я пробрался в тренировочный лагерь к бразильской волейболистке и провел весь уик-энд, обрабатывая участниц команды. Мой пропуск во врата Люцифера забронирован заранее, и мое присутствие там обязательно.

В этой жизни не меньше ста женщин хотели бы отправить меня туда раньше времени. Я могу рассказать вам с десяток историй о каждом из грехов. Но есть та, ради которой я на это готов.

Лиззи.

Однако, дав ей заведомо плохой совет, я выставил себя не в самом лучшем свете. Это определенно не та история, которую я буду рассказывать Брандо в ближайшее время — это уж точно. Но Джеймс должен уйти.

С таким парнем Лиззи скоро начнет собирать рецепты Марты Стюарт и покупать декоративные тарелки, пока не осознает, что происходит. Он будет высасывать из нее жизнь, пока она не окажется в настолько отчаянном положении, что слиняет из дома. Ее тело создано для секса, а не для того, чтобы быть домохозяйкой и производителем детей. Этот острый ум необходимо ежедневно провоцировать на приключения, а не превращать в кулинарную книгу. Лиззи только что закончила отношения с подобным парнем, а вы видели, чем это обернулось для нее. Можно даже сказать, что я делаю ей одолжение. Я спасаю ее. Если задуматься, то в этой ситуации я — герой.

Ладно, возможно, не стоит глубоко анализировать. Просто примите это как факт.

Я проверяю часы в четвертый раз за последние десять минут, хотя пытаюсь сдержать себя. Уже почти девять тридцать, и теперь я начинаю немного переживать. Лиззи должна была написать мне, как только закончится свидание, рассказать, как все прошло.

Я отчасти уже знаю, как плохо все сложилось, но жду ее рассказа о том, насколько ужасно на самом деле все прошло.

Понимаете, ни одному парню не может понравиться женщина, в которую по моему совету должна была превратиться Лиззи. Ни один парень в свои двадцать с небольшим не захочет «мамашу», болтающую о планах стоматологического обслуживания. Даже Джеймс.

Никуда не годится скрывать такое тело, как у Лиззи, под слоями старушечьей одежды. Никуда не годится, имея такое чувство юмора, как у нее, оставаться постоянно серьезной. Я практически посоветовал Лиззи скрыть все свои достоинства.

И знаете, что самое ужасное? Я даже не испытываю угрызений совести. У меня нет сил на это — они уходят на хождение туда-сюда по гостиной. Я проверяю, включен ли мой телефон, и ожидаю звонка. Того самого звонка, в котором Лиззи спросит, что пошло не так, и я смогу воспользоваться моментом и подставить свое плечо. Идеальный ход для вывода конкурента из строя.

Если это звучит так, словно я горжусь собой, то поверьте, это не так. Мой рот наполняется слюной при мысли о том, что Лиззи снова станет моей.

Я опять смотрю на часы. Девять тридцать две. Какого черта происходит? Они же не могут до сих пор ужинать, да? Возможно, Джеймс просто действительно плох в придумывании оправданий. Возможно, Лиззи забыла позвонить.

Когда звонит телефон, я бросаюсь к нему, словно нападающий с четвертой позиции.

— Алло?

— Ох, — отвечает Лиззи, явно удивленная таким быстрым ответом.

Я слегка смеюсь.

— Я просто кое-кому писал сообщение.

— Ах, конечно.

— Так? Как все прошло?

Я скрещиваю пальцы и обращаю свой взор к небу, словно это последний бросок в игре «кости» в Вегасе. Такое ощущение, что в ожидании ее ответа время замедлилось, и клянусь, перед глазами пронеслась вся моя жизнь. Игра в мяч с папой. Обучение езде на велосипеде. Первая поездка на концерт. А затем довольно много секса.

— Все прошло великолепно, — отвечает Лиззи. Слова с таким счастьем слетают с ее губ, однако, существует еще шанс, что это неубедительный сарказм. На мгновение я ошеломлен. Но все еще надеюсь, что это одна из шуток Лиззи.

— Хмм. В самом деле?

— Боже мой! Не поверишь! Все, что ты сказал сделать, сыграло мне на руку! Я в огромном долгу перед тобой!

Это как брошенное в лицо яйцо, как удар ногой в челюсть, как зубы, вцепившиеся тебе в задницу.

— Это потрясающе! — говорю я, радуясь, что Лиззи не видит, как я упал на колени и стиснул зубы.

— Должна признать, что сначала была не уверена в твоем совете, особенно после того, как он сказал мне, что я напортачила с картошкой. Но просто решила рискнуть. Я сказала, что хочу семерых детей, и ему это понравилось! Мы несколько часов болтали лишь о прекрасном доме. Он очень много рассказал мне о своей семье. Вообще-то его мать приезжает в город на следующей неделе, и он попросил меня прийти познакомиться с ней!

— Я так… рад, что все обернулось лучшим образом, — слова, слетающие с моих губ, звучат так, словно доносятся издалека. Думаю, что теряю сознание.

— Джакс? Ты в порядке? Звучишь немного приглушенно.

Это потому, что я уткнулся лицом в толстый ворс ковра.

— Ох, я закрыл микрофон пальцем.

— Я так признательна, Джакс. Не могу передать словами, насколько благодарна. Знаешь, на какое-то время мне действительно показалось, что тебе плевать. Что ты просто говорил ерунду. Возможно, даже специально давал плохой совет. Знаю, что это звучит глупо. Полагаю, я просто параноик. Спасибо за то, что оказал поддержку.

Мне удается изобразить наигранный смех. Последний раз я так смеялся, когда получил нижнее белье на свой двенадцатый день рождения.

— Конечно, нет. Зачем бы мне это делать?

— Откуда мне знать, — отвечает Лиззи, все равно не отступая. — Отчасти я полагала, что ты мог посчитать это странным — мои просьбы о таких советах.

— Эй, мы же друзья. Я рад, что ты кого-то нашла.

— Спасибо, Джакс. При следующей нашей встрече я угощу тебя ланчем.

Я цепляюсь за ее слова, словно они спасательный плот. «При следующей нашей встрече». Я могу использовать этот шанс.

— Как насчет…

— Эй, мне пора. Кажется, Джеймс только что написал мне сообщение. Боже мой, мне необходимо купить новый кардиган до приезда его матери в город. До скорого, ладно?

— Конечно.

Лиззи кладет трубку, а я отбрасываю телефон в сторону и снова утыкаюсь лицом в ковер.

Я отправлюсь прямиком в ад. Единственное, чего я добился, так это бесплатного ланча.


***

Понятия не имею, сколько времени я провел, уткнувшись лицом в ковер и вызывая в памяти свои грехи, но звучит примерно десять звонков, прежде чем мне удается взять себя в руки и найти телефон. Это Брандо.

— Привет, дружище! — говорит он, прежде чем я успеваю поднести телефон к уху. — Где… нет чувак, она со мной… извини. Где ты, черт побери?

Я слышу отчетливый звук грохочущей музыки и смех на заднем плане. Если Брандо находится в нашем обычном баре, то там будет довольно-таки напряженная ночка.

— Полагаю, в затруднительном положении.

Мне нет необходимости видеть лицо Брандо, чтобы знать — прямо сейчас он качает головой, как разочарованный отец.

— Чувак, — говорит он, — не хочу ничего слышать. Ты сдулся. Ты не звонил мне с тех пор, как мы занимались серфингом, и за всю неделю я ни разу не видел тебя в баре. Хочешь еще выпить, сладкая?

— Я действительно не в настроении для этого.

— Джакс, — говорит он, меняя тон голоса на вдохновляющий и мотивирующий, который обычно использует в спортзале, — ты должен привезти свою задницу сюда. Единственная уважительная причина для отказа, это если ты уже трахаешься так непристойно, как тебе нравится… но если бы так и было, ты не подошел бы к телефону.

Я усмехаюсь, но это больше похоже на плохую имитацию смеха злодея.

— Я просто немного занят.

— В одиннадцать вечера? Послушай, братан… эй, подожди минутку, детка, разве ты не видишь, что я разговариваю по телефону?.. я вижу уйму женщин, которые сделали бы твердым даже девяностолетнего гея. Что-то особенное витает сегодня в воздухе, чувак! Должно быть, полнолуние или что-то вроде того. Либо причина в этом, либо они запускают сюда женщин, не похожих на десятки девушек снаружи. Я уже трахнул одну цыпочку в мужском туалете, и готов к повтору. Это сезон охоты, чувак.

— Это неделя моды.

— Ах! Точно! — говорит Брандо, смеясь, словно он только что забросил трехочковый мяч в корзину. — Черт возьми. Теперь понятно, почему эти крошки выше большинства парней. Ты не можешь пропустить такое, братан. Клянусь, если ты не приедешь сюда сейчас же, я заявлюсь в твой изысканный дом и сам притащу тебя сюда.

Довольно трудно отказать Брандо, когда он смешивает искреннюю заботу с полусерьезными угрозами.

— Я не знаю…

— Тебе и не нужно. Я знаю. Ты будешь здесь через двадцать минут. Я выйду на улицу и подожду тебя там. Каждую секунду, которую ты промедлишь, я проведу вдали от этих удивительных задниц — помни об этом.

Мне не удастся отвертеться. Честно говоря, если бы была возможность, я, скорее всего, снова уперся бы лицом в ковер.

— Ладно. Обязательно.

— До скорого, братан.


***

Я действительно не знаю, чем забита моя голова, поскольку рассеянно выбираю одежду, одеваюсь и направляюсь к машине. Это похоже на паралич: мое тело отлично функционирует, я вставляю ключ в зажигание, поворачиваю его и выезжаю на «Тестароссе» из гаража в ночной ЛА, но мой разум в отключке. (Прим.: Ferrari Testarossa)

Когда-то давно, примерно неделю назад, это было всем, в чем я нуждался, хотел и делал. Хорошая пара обуви, чтобы дополнить мой идеальный наряд. Рычание моего «Феррари». Друг, который со мной заодно. Куча супермоделей, чтобы был выбор, и вся ночь, чтобы реализовать каждую потребность и желание.

И прямо сейчас у меня все это есть, но такое ощущение, что этого недостаточно. Такое чувство, словно чего-то не хватает. Самой важной составляющей.

Я паркую «Феррари», несколько раз хлопаю ладонями по щекам, надеясь, что это пробудит меня от депрессивного состояния и расшевелит.

Брандо не ошибся. Снаружи я уже вижу около полудюжины великолепных женщин. Музыка настолько громкая, что басы отдаются вибрацией по тротуару. Звонкий смех красавиц на высоких каблуках и крики радости заполняют улицу.

Бог знает как, но за всеми этими сексуально одетыми девушками снаружи я как-то упустил Брандо — возможно, потому, что сосредоточил внимание на парочке девушек с черной помадой. Я смотрю на них до тех пор, пока не ощущаю изрядно тяжелый и быстрый хлопок по спине, который может себе позволить только он.

— Чувак! Что я тебе говорил? — кричит он, вставая передо мной. Он кивает в сторону девушек, курящих в кругу. Одна из них формирует губы в букву «О» и выпускает дым, словно это поцелуй. Брандо смеется. — Это территория мечтаний, мужик! Пойдем внутрь, там еще лучше.

Закинув руку мне на шею, он заводит меня в клуб, подгоняя к переполненному бару, а другой размахивает, указывая и касаясь девушек, мимо которых мы проходим.

— Узри, мой друг, — говорит он, указывая на кучу людей, как актер в библейском фильме.

Просто не обращая внимания на свое состояние, я делаю так, как он велит. Хотя это последнее место, где мне хочется находиться прямо сейчас. Этот вид пронизывает меня до самого нутра, и я не могу сдержать улыбку, появляющуюся на моем лице. А затем он проникает мне в пах, и я не могу предотвратить появление этой выпуклости.

— Хмм? — говорит Брандо, когда замечает мою реакцию. — Я же тебе говорил!

Это напоминает массовые сцены самых распутных, сексуальных и реалистичных картин эпохи Ренессанса. Куда не взглянешь, повсюду твой взгляд останавливается то на идеально подкачанных задницах в модных шортах, то на скоплении каплевидных сисек, так и вываливающихся из укороченных топов, то на превосходных лицах с сексуальными глазами и сочными губами. Это перебор для того, чтобы понять и осмыслить. Как только я вижу девушку, которая мне нравится, то сразу же замечаю другую, которая вынуждает меня пересмотреть свои вкусы.

— Иисус Христос, — это все, что мне удается вымолвить.

Брандо смеется и снова хлопает меня по спине. Полагаю, это больно, но трудно что-либо чувствовать, когда все ощущения твоего тела сосредоточились в члене.

— Я как раз обрабатывал вон ту группу девушек, — говорит Брандо, указывая в нужном направлении.

Мне требуется некоторое время, чтобы выяснить, кого именно он имеет в виду — довольно много девушек предстает перед моим взором — но когда я смотрю на тех, то сразу понимаю, почему Брандо подкатил именно к ним. Даже по чертовски высоким стандартам сегодня вечером они на голову выше остальных.