— Взгляни на ту брюнетку. Это — Таша. Она из какой-то бывшей советской страны, мужик, и у нее этот чертов акцент. А посмотри на эти бедра. Черт возьми! Они выглядят так, словно смогут расколоть твою голову, как грецкий орех — и я планирую выяснить это. А вон та блондинка в джинсовых шортах. Это Алли, она из Техаса. Настоящая гребаная ковбойша. Разговаривает как баптистский пастор, но то, как она обхватывает мои яйца ладонью, явный признак того, что она не воздерживается. Остальных я даже не знаю, но, черт побери, ты только посмотри на них!

— Рождество настало рано.

— Точно. Проклятье. Я уже находился бы снаружи, если бы, черт возьми, просто мог выбрать. Давай же, мужик. Мне необходима конкуренция. Это слишком легко.

Я следую за Брандо сквозь толпу, почти теряя его из виду, поскольку отвлекаюсь на девушек, посылающих мне воздушные поцелуи и показывающих свои лучшие части тела. Мы подходим к той самой группе девушек, и Брандо приветствует их так, словно отсутствовал целый год.

— Брандо! — восклицает Таша, и я понимаю, что он имел в виду, упоминая ее акцент. — Я думала ты ушел!

— Я не уйду без тебя, детка!

Девушки смеются, и я понимаю, почему для него это слишком легко.

— Кто твой друг? — спрашивает Алли с южным акцентом, потягивая свой напиток через соломинку с изяществом бульдозерной груши для сноса зданий.

— Джакс, — отвечаю я, — а ты Алли, да?

Она улыбается.

— Брандо сказал тебе?

— Он рассказал мне немного о тебе. Хотя мне хотелось бы узнать больше.

— Что именно он рассказал?

Я оглядываюсь, и мне требуется приложить немного усилий, чтобы отвести взгляд от девушек вокруг нас и вновь обратить свое внимание на Алли.

— Он сказал, что тебе нравится держать все в своих руках.

Алли хихикает, и я чувствую, что снижаюсь на юг — больше в физическом смысле, чем в географическом.

— Зависит от того, что смогут заполучить мои руки.

Я забираю пустой бокал из-под коктейля из ее руки, а затем кладу на ее руку свою.

— Давай прогуляемся к бару. Посмотрим, чем я смогу наполнить твои руки.

Алли снова хихикает и расслабляется под моей рукой, позволяя отвести ее к бару, где я повторяю ее выпивку, а себе заказываю виски.

— Так ты модель? — спрашиваю я, стараясь не обращать внимания на каждую красавицу, попадающую в поле моего зрения. Глаза у Алли холодного голубого оттенка, но при попадании на них света они блестят и становятся более естественными.

Она перебрасывает через плечо свои белокурые волосы и начинает посасывать свой напиток через соломинку — ее взгляд прикован ко мне, таким образом она просит меня наблюдать за ее техникой.

— Да, я модель. Как и любая девушка в этом баре. Мы прилетели пораньше, хотя показ только на следующей неделе. Мы решили держаться вместе — некоторые иностранки беспокоятся. Сила в количестве.

— Ну, имея поблизости таких парней, как Брандо, даже количество не спасет вас.

Она ухмыляется.

— Держу пари, что и с такими парнями, как ты.

Я потягиваю свой напиток вместо ответа.

— Так чем ты занимаешься?

— Я архитектор.

— Да ты шутишь! Ничего себе. Значит, ты не только красив, но еще и богат? Большой дом? Роскошные автомобили?

— Три больших дома. Но всего один «Феррари». Я пытаюсь держаться скромнее.

Алли смеется.

— Тогда ты, должно быть, бабник. Будь это не так, какая-нибудь девчонка давно бы уже подцепила и окольцевала тебя к этому времени.

Это безобидная шутка. Непринужденный разговор. Флирт. Я должен ответить что-то в том же духе. Но внезапно мой мозг покидают все мысли. И перед глазами остается лишь лицо Лиззи — даже сейчас, в этом баре, переполненном самыми красивыми женщинами на планете. Я способен думать лишь о ней. В первый раз я увидел ее здесь — если вы вспомните тот момент, когда она отшила меня. Не знаю почему, но именно об этом сейчас мои мысли. Возможно, виной тому упоминание Алли о «какой-нибудь девушке». О том, почему я здесь флиртую.

Не помогает и то, что пока я увлечен этими убивающими либидо мыслями, Алли прикасается к моим яйцам. Я откидываю ее руку подальше.

— Ауч! — говорит она, глядя на меня так, словно я превратился в монстра. — Черт возьми, что с тобой не так?

Я вздыхаю.

— Знаешь, что? Ты не первая девушка, которая задает мне этот вопрос.

Алли пялится на меня несколько секунд, ожидая, что я продолжу свое объяснение, или, возможно, надеясь, что у меня на лбу появится хоть какая-то подсказка относительно этого жеста. Когда этого не происходит, она называет меня придурком и уходит.

Я допиваю виски и заказываю еще. Сделав глоток, я несколько минут пялюсь на стакан, стоящий на барной стойке. Со мной что-то серьезно не так. Впервые я вытворяю нечто подобное. В последний (и почти единственный) раз меня отвергла девушка, и ею была Лиззи. Но сейчас это не было даже отказом — девушка была полностью в моей власти. Нет, в этот раз я не смог завершить начатое.

И это произошло впервые за все время.

Я оглядываюсь и взглядом ищу Брандо. Супермодели высокие, но отыскать «огромного громкоголосого нью-йоркского итальянца» довольно просто. Я замечаю его направляющимся к выходу вместе с Ташей — он придерживает открытую дверь и шлепает девушку по заднице, когда она выходит.

Определенно, мне нет необходимости разговаривать с ним, потому что я знаю его достаточно хорошо и представляю, что именно он скажет. Что-то вроде: «Ты никогда не проигрываешь. Ты либо побеждаешь, либо осваиваешься». Или «Неудача — это состояние души». То, что он, вероятно, прочел на стенах своего спортзала. Я всегда думал, что такие лозунги для лузеров — но прямо сейчас был бы не прочь услышать это.

Я захожу в туалет и плещу немного воды на лицо, а затем смотрю на себя в зеркало. Я по-прежнему хорошо выгляжу, но во мне произошли изменения. Я все тот же парень, что и несколько недель назад. Мне просто необходимо выбраться отсюда, трахнуть самую красивую женщину, которая попадется на глаза, и искоренить в себе этого гребаного паникера.

Прежде чем осознаю это, я снова в баре. Улыбаясь, прохожу сквозь толпу сексуальных тел. Сканируя охотничьим взглядом представленные экспонаты, оценивая и разглядывая их, словно знаток вин на юге Франции.

Сразу же понимаю, что нашел ту самую девушку. У нее светлые волосы, темные брови, а губы выглядят так, словно всегда сложены бантиком. Она непринужденно танцует с подругами. Ее маленькое черное платье короткое настолько, что демонстрирует всю длину стройных ног, а декольте достаточно глубокое, чтобы показать дерзкие сиськи, которые вздымаются на фоне ее стройного тела, как горы сексуального потенциала.

Я наблюдаю за ней в течение нескольких минут, пока она не замечает меня. Она одаривает меня понимающей сексуальной улыбкой и продолжает танцевать — хотя в этот раз это все уже для меня. Девушка поворачивает голову, оглядываясь на меня через плечо, медленно покачивая задницей из стороны в сторону и демонстрируя свои заманчивые изгибы и похотливый взгляд, словно мы одни в этом баре. Если кто-то и знает, как представить свое тело в выгодном свете, то это точно модель, и она проводит мне полноценную экскурсию по своим взывающим к моему члену изгибам.

Она начинает медленно отходить в сторону, хитрой улыбкой на лице и этими завораживающими бедрами зазывая меня следовать за ней. Я с удовольствием поддаюсь ее уловке — в конце концов, я же джентльмен. Каким-то образом ей удается найти свободное пространство в баре, не занятое извивающимися телами, и я подхожу все ближе. Здесь темно и совсем близко к выходу. Она не оглядывается — уверена, что я у нее на крючке. А я не имею ничего против. Я упиваюсь ее телом, желая иметь гораздо больше, чем одну пару глаз, чтобы сосредоточиться на каждом идеальном фрагменте: начиная от лодыжек и заканчивая золотистыми волосами.

Мы действуем синхронно. Настолько синхронно, что ей даже нет необходимости оборачиваться. Едва дойдя до угла, она разворачивается, хватает меня за рубашку и притягивает к своим губам. Мое тело реагирует, и, не успев еще сообразить, я уже прижимаю ее к стене, а руками хватаю за талию.

Я так яростно кусаю и сосу ее губы, словно они — глоток воды в пустыне. Она пахнет как шампанское за тысячу долларов, ее тело идеально подходит моему, словно нам предназначено было оказаться здесь и сейчас, наш пот и похоть смешиваются в единый коктейль. Я проталкиваю язык в ее рот, и этот вкус сводит меня с ума. Я знаю этот вкус. Эту влажность, похожую на сладкие фрукты. На смесь их соков. На дозу алкоголя, которую ты совсем не ожидаешь, но которая возносит тебя на небеса. На смесь вишни и красного вина.

На Лиззи.

Мое тело вновь реагирует — только на этот раз в противоположном направлении. Я снова прижимаю ее к стене, а сам отступаю, раскрыв рот и вытаращив глаза. Я в шоке. И когда она понимает, что целует воздух там, где раньше был я, то открывает глаза и выглядит столь же ошеломленной.

Мы так и стоим, уставившись друг на друга в течение нескольких секунд. Я, смотрящий на нее, словно она только что превратилась в аллигатора, и она — с таким растерянным взглядом, подобный которому мне доводилось видеть лишь у Брандо, когда я пытался объяснить ему принципы архитектуры.

Затем она кладет руку на мою грудь, отталкивает меня и возвращается обратно к танцующей толпе, качая головой. Я вяло хватаю ее за руку, но ничто не в силах удержать женщину, когда она смотрит на тебя таким взглядом. Я теряю ее из виду в скоплении тел и остаюсь стоять там в одиночестве.

Что-то не так со мной. Что-то очень не так.


***

Вернувшись домой, я раздеваюсь от самого входа, скидывая одежду каждые несколько шагов, и направляюсь к душу. Мне необходимо смыть все это с себя. Мое тело переполнено смесью сексуальных феромонов из бара, яростным разочарованием из-за того, что ушел оттуда в одиночестве, и странной пустотой, которая, думаю, начинает пожирать меня изнутри.

Я рывком открываю дверцу душевой кабины и шагаю внутрь. Как только горячая вода начинает струиться по моей спине, я абстрагируюсь, прислонясь к стеклянным стенам моего большого и отлично спроектированного дорогого душа. (Единственное, чего вам никогда не расскажут о больших домах, так это того, что в них гораздо проще чувствовать себя одиноким).

Я стараюсь выкинуть из головы тяжелые мысли о Лиззи и подумать о чем-то, что делает меня счастливым. Самое странное, что эти мысли тоже включают в себя Лиззи. Как один и тот же человек может заставлять тебя чувствовать себя так плохо, но в то же время так хорошо?

Воспоминания кадрами проносятся в голове, как киномонтаж, словно листаешь старый фотоальбом. Я останавливаюсь на тех, которые мне нравятся.

Лиззи и я в моем «Феррари» на фоне горизонта ЛА, пока я обучаю ее сосать мой член. Ее глаза, сосредоточенные на мне, пока она покоряет танцпол в одиночку. Лиззи в чулане на свадьбе ее бывших друзей, несдержанная и отчаянно трахающаяся. Моя рука тянется к члену, каменно-твердому с того момента, как я позволил себе думать о ней. Та умильно-странная напряженность между нами, когда она мастурбировала на моем диване. То чувство контроля, проникающее в мою голову. То удовольствие, когда она не в силах сдержать эмоции, переполняющие ее. Тот первый раз, когда я опробовал ее киску на голливудской вечеринке…

Мой разум останавливается на ее образе в магазине нижнего белья: изгиб ее задницы, подчеркнутой подвязками, ее сиськи, приподнятые кружевным лифчиком для моего же восхищения. То, как она сгибает колено и слегка вращается из стороны в сторону, чтобы разглядеть себя со всех сторон — маленький жест, который возбуждает меня больше, чем самый сексуальный приватный танец. Это так красиво, что я помню каждую деталь: запах ее ароматной кожи, прядь волос, свесившуюся над глазом, ее плечо, слегка ссутулившееся, словно она кинозвезда пятидесятых, играющая роль скромницы.

В своих мечтах я протягиваю руку и провожу ею по заднице Лиззи. Двигаясь вверх к выемке на ее спине — изгибу, от которого я мог потерять чертов рассудок, лишь взглянув на него. Моя кровь становится приблизительно на три градуса жарче в ее присутствии, и я ощущаю, что могу рушить здания, когда она обращает взор своих глаз на меня. Она, черт возьми, истинное совершенство. Я не изменил бы ни один сантиметр ее тела.

Я помню, как она ощущалась подо мной, прижатая к стене. Ее рот, призывающий в себя мой язык. Ее стройные бедра, прижимающиеся к моим ногам, когда она отдавалась мне. Мягкое местечко под ушком, о существование которого знаю только я. Она пытается скрыть его, и наши головы игриво сражаются, пока я стараюсь подобраться губами как можно ближе к нему, а когда начинаю нежно посасывать его, то ее сиськи напротив моей груди подрагивают в унисон вибрации ее трепещущего тела.