Мужчину заводили мои страх и беспомощность. Если бы он знал, сколько раз меня пытались сломать…

Плавно, словно боясь разбудить опасного зверя, я положила ладонь на широкую мужскую грудь. Где-то там под тканью рубашки рваный шрам. Этот мужчина знает о смерти гораздо больше меня.

Я привстала на цыпочки и осторожно коснулась губами мощной шеи над воротником рубашки. Руслан вздрогнул, как от удара. Хватка в моих волосах ослабла. Мужчина впился в меня своим диким волчьим взглядом.

Медленно, под равномерных стук сердца, я начала расстегивать мужскую рубашку. До зуда в ладонях мне хотелось дотронуться до уродливого шрама, ощутить его шероховатую неровность.

Руслан стоял, не шелохнувшись. Его сильное тело напряглось. Мужчине были неприятны мои прикосновения. Я видела это в ссуженных колючих глазах.

Мои плечи расслабились. Я расстегнула мужскую рубашку до конца и, задевая ладонями горячую кожу, развела ткань в сторону. Руслан судорожно втянул воздух.

Кончиками прохладных пальцев я оставляла на настороженном теле рой возмущенных мурашек. Наклонившись, я невесомо дотронулась губами до неровной кожи. По телу Руслана пробежал озноб.

– Что ты творишь… – прошипел он, больно сжав мое плечо.

В нем боролись два желания – оттолкнуть или притянуть к себе, чтобы заклеймить злым собственническим поцелуем.

Я выпрямилась и посмотрела мужчине в глаза. В упор, не мигая. Сломленная девушка так не смотрит.

– Ты же этого хочешь? – насмешливо протянула я.

Глаза Полякова полыхнули новой волной лютой ненависти. Руслан резко оттолкнул меня.

– А тебе значит всё равно с кем? – процедил он, играя желваками.

Я полоснула мужчину острым взглядом.

– А тебе?

Руслан сплюнул себе под ноги и, глядя на меня исподлобья, медленно проговорил:

– Завтра ты скажешь Глебу, что уходишь от него. И чтобы больше мы тебя не видели. В противном случае пеняй на себя. Ты поняла?

Я горько усмехнулась.

– Я не боюсь тебя, Руслан. Ты еще этого не понял?

Поляков стремительно шагнул ко мне и, грубо приподняв голову за подбородок, смерил тяжелым взглядом.

– Ты не знаешь, на что я способен, малышка.

– Может, я хочу узнать, – с вызовом ответила я.

– Ненормальная… – сквозь зубы выдавил Руслан, с ненавистью вглядываясь в мое лицо.

Я оттолкнула мужскую руку.

– Из твоих уст это звучит как комплимент.

Руслан, резко развернувшись, отошел от меня к машине. Он был взбешен. Мне удалось вывести из себя Полякова-младшего. Я могла собой гордиться. Только не подписала ли я себе приговор?

***

Глеб Поляков

Переговоры в Китае были тяжелыми и продолжительными. Думали, уже придется задержаться еще на пару дней. Но обошлось. Подписи поставлены, контракт заключен.

В Москву мы прилетели поздно вечером. Уже на выходе из аэропорта ко мне подошел мой зам:

– Поехали с нами в сауну. Девочки, шампанское. Контракт отметим, расслабимся.

Я усмехнулся и покачал головой.

– Нет, я домой.

– Что, уже кто-то ждет? – подмигнул коллега.

– Ждет, – расплылся я в идиотской улыбке.

Лиса меня ждет. Хитрая ласковая лисичка. В паху сладко заныло от предвкушения. Зацелую до смерти. Запру в квартире и никуда от себя не отпущу.

Если бы мне кто сказал, что я буду спешить домой, как влюбленный придурок, я бы посмеялся ему в лицо. А теперь вот с нетерпением поглядываю на часы. Поздно уже. Но Алиса не спит, ждет меня. Я ей уже звонил.

Выскочил из машины, поднялся наверх. Сердце колотится, стояк уже отзывается сладкой болью в теле. Эх, лисичка, что ты со мной делаешь!

В коридоре приглушенно горит свет. Выхватываю взглядом тоненькую фигурку у стены. Стоит, улыбается, лисьи глазища горят. Сердце ёкнуло. Блять! Хочу ее. Еще сильнее, чем в первый, раз хочу!

Шагаю к Алисе, вбирая в себя девичий образ. Стройное хрупкое тело, пижама с микроскопическими шортиками, округлая грудь с затвердевшими сосками под шелковой тканью. Изящным плечиком упирается в стену, теребит тонкими пальчиками завязки на шортах. Нет мне пощады!

– Скучала? – голос внезапно осип.

Наваливаюсь, прижимаю девчонку к стене, пьянея от покорности соблазнительного тела.

– А ты? – выдыхает мне в плечо, обнимая за шею.

Скучал, лиса. Видишь же, что со мной творится…

Проглатываю вырвавшееся было признание, и, шалея от нетерпения, целую в мягкие губы. Голова кружится от наслаждения. Упираясь рукой в стену, грубо вжимаюсь в девчонку. Нет сил больше ждать.

Кровь стучит в ушах, сердце бьется, как сумасшедшее. Жадно покусываю пухлые губы. Алиса прерывисто вздыхает, и от этого легкого звука я окончательно теряю самообладание.

С трудом отрываясь от девчонки, скидываю пиджак, расстегиваю ремень. Девичьи пальчики торопливо расстегивают пуговицы на моей рубашке. Лицо сосредоточенное, губа прикушена, легкий румянец на щеках. Хороша!

Впиваюсь в губы новым поцелуем, спускаюсь к шее, прихватывая нежную кожу губами, ласкаю языком. Подрагивающей рукой стягиваю лямку шелкового топика. Покрываю чувствительную кожу груди жадными влажными поцелуями. Алиса сладко стонет, выгибается мне навстречу. Я посасываю острый сосок, втягиваю, облизываю. Горячими ладонями гуляю по стройному телу, больно сжимаю попу.

Девчонка хнычет, ёрзает под моими руками, подается ко мне бедрами. Я и сам хочу ее до потери пульса. Резким движением срываю шортики вместе с женскими трусиками. Рывком поворачиваю девушку лицом к стене. Через брюки вжимаюсь в попку каменным стояком. Алиса с низким грудным стоном прогибается, трется влажными складочками о мои брюки. Блять! Я готов кончить прямо сейчас.

Не в силах больше сдерживаться, спускаю брюки и мощным сильным толчком вхожу в податливую нежную плоть. Девчонка жалобно стонет, запрокидывая голову назад. Руками упирается в стену, тело дрожит от сладкого мучительного удовольствия.

Войдя до предела, замираю от разрывающих меня чувств. Сцепив зубы, упираюсь лбом в девичье хрупкое плечо. Тугие гладкие мышцы пульсируют вокруг меня, сметая, к чертовой матери, весь мой самоконтроль.

Алиса тяжело дышит, подаваясь назад, нетерпеливо насаживается на меня. Шумно выдыхаю сквозь сжатые зубы. Не спеши, девочка, я и так на взводе…

Кусаю девушку за загривок. Алиса поворачивает голову. Вижу ее нежный профиль, опущенные длинные ресницы, приоткрытые пухлые губки.

Блять! В сердце словно кипятком плеснуло.

Обхватив девчонку руками, прижимаю спиной к себе. вжимаюсь бедрами до упора. Беспорядочно целую в шею, плечи, ушко. Шепчу какие-то бесстыжие слова.

Плавные движения становятся резче, сильнее. Сжимая руками тонкое тело, терзаю Алису мощными яростными толчками. Девчонка постанывает в такт моим безжалостным рывкам, прогибается в пояснице, подставляя чувствительные участки.

Женские стоны становятся всё громче. Вколачиваюсь в Алису, сходя с ума от откровенных звуков, шлепков наших тел.

С замиранием сердца предчувствую, как мою девочку вот-вот накроет оргазм. Всё ее тело напрягается. Алиса запрокидывает голову мне на плечо, кусает костяшки пальцев, чтобы не закричать от острого удовольствия.

Резкий толчок до предела, и девчонка взрывается в моих руках. Вытянувшись в струнку, изнеможенно стонет, всхлипывает.

Я уже мало что соображаю. В глазах темнеет. Ожесточенными ударами вбиваюсь в пуьсирующую плоть. Истязаю свою девочку, шалея от того, как тесно и горячо внутри.

– Глеееб… – болезненно стонет Алиса, и я срываюсь в пропасть.

Меня накрывает сокрушительной волной. С рычанием я содрогаюсь каждым мускулом. Вжимаюсь в податливое тело до предела, чувствуя, как мое семя наполняет девчонку.

Блять! Все еще вздрагивая от бешеного оргазма, я начинаю постепенно понимать, что натворил. Я забыл про презерватив. Придурок!

Алиса обмякает, тяжелеет в моих руках. Она судорожно хватает воздух ртом, ее тело дрожит.

Осторожно выхожу из девушки и поворачиваю к себе лицом. Сладко целую в губы.

– Я с тобой совсем теряю голову, – шепчу, поглаживая руками спину, плечи, бедра.

Алиса расслабленно улыбается, обнимает за плечи, тянется за новым поцелуем. Подхватываю девушку на руки и несу в спальню.

Глава 18

Алиса

Глеб отнес меня в ванную комнату в спальне, аккуратно поставил на пол. На нем всё еще болталась расстегнутая рубашка. Я взяла мужчину за руку, медленно вынула из манжета запонку, с легким стуком положила ее на край раковины, повторила те же действия со вторым рукавом.

С улыбкой посмотрела в серые глаза. Глеб не отрывал от меня серьезного задумчивого взгляда.

– Ты пьешь таблетки? – спросил он.

Я сразу поняла, о чем мужчина спрашивал. Когда во время секса Глеб забыл про презерватив, я не стала его останавливать. Я регулярно пила противозачаточные средства.

– Да.

– Это стопроцентная гарантия? – напряженно выдавил Поляков.

Я усмехнулась.

– В медицине таких цифр не существует.

– Ты сходишь к врачу? – озабоченно спросил Глеб.

Я тихо рассмеялась и шагнула к обнаженному нахохлившемуся мужчине.

– Не бойся, отцом ты не станешь.

Глеб опалил меня пристальным взглядом и притянул к себе, зарывшись лицом в волосы.

– Околдовала ты меня, лиса. Совсем соображать перестал.

Я прикрыла глаза и положила голову на мужское широкое плечо. В колдовство я не верила уже давно.

***

На следующее утро я просыпалась медленно, нехотя избавляясь от вязких оков сна. За окном уже начинало светать. Я повернула голову. Глеб спал рядом. Странно, рядом с этим мужчиной я забывала про свою бессонницу, спутницу последних лет. Сегодня я спала сладко и крепко.

Из-под ресниц я тайком разглядывала спящего Глеба. Расслабленное мужественное лицо. Светло-каштановые волосы небрежно упали на лоб. Смягченные во сне черты лица делали мужчину моложе. Сейчас я бы ни за что не дала Глебу тридцать восемь лет. Какое-то мальчишеское упрямство проскальзывало в его лице даже сквозь сон. Будто до сих пор не отпустил Полякова детский дом, навсегда въелся под кожу, и даже во сне Глеб сражался со своими демонами из прошлого.

Интересно, а спящий Руслан так же уязвим? Искалечило ли его жестокое детство? И о чем напоминает Полякову-младшему тот шрам на груди?

Я перевернулась на живот и обняла подушку руками. Одеяло сползло с моих плеч. После нашей последней встречи с Русланом, когда мы решили напиться, между нами что-то неуловимо изменилось. Стало хуже. К открытой неприязни добавилось какое-то тягостное неприятное чувство – Руслан ненавидел меня. Ненавидел только так, как может он – со всей яростью и беспощадностью. Ему нравилось меня подавлять, унижать, ломать. И с каждой нашей встречей глаза Полякова-младшего становились ожесточеннее.

Вчера я встретилась с Алексом в кафе. Парни Руслана неотступно следовали за мной и мне пришлось затеряться в торговом центре и выскользнуть через служебный выход. Вряд ли мои охранники воспринимали меня всерьез.

Алекс разве что руки не потирал от удовольствия. Ему предоставилась возможность убить сразу двух зайцев – и о делишках Руслана узнать побольше и мне жизнь испортить.

– Мне нужны копии его контрактов на поставки алкогольной продукции. Там явно не всё чисто.

Я сидела, откинувшись на мягком стуле, и медленно помешивала в чашке сахар. Мне было смешно. Алекс явно не дотягивал до Николая с его интригами и понятиями о границах дозволенного. У отчима этих рамок не было. Ради своей цели он готов был пойти на всё.

А всё, на что был способен Алекс – трусливо сдать меня Руслану. Страшно? Очень. Да только я уже давно свыклась со своим страхом. Я его приняла. Он проникал в мои поры бессонными ночами, он окружал меня, когда я пыталась забыться в новых безумствах.

Я не послала Алекса и сказала, что сделаю всё, что смогу. Мне нужно было выиграть время. Когда Алекс начнет терять терпение, я уже исчезну из жизни Поляковых и уеду из страны…

От раздумий меня отвлек взгляд Глеба. Он уже проснулся и смотрел на меня. Я перевернулась на бок и, положив руку под голову, замерла. Мыслями я была не здесь, но это не мешало мне отрешенно рассматривать заспанного взъерошенного мужчину.

На щеке у Глеба отпечаталась подушка, и я осторожно провела кончиками пальцев по мятому следу на коже. Глеб положил свою ладонь поверх моей и прикоснулся к руке губами. Мои пальцы слегка дрогнули. Гипнотизируя меня своими серыми глазами, мужчина короткими чувственными поцелуями начал ласкать мою ладонь.

Я прикрыла глаза, нежась от мягких прикосновений.

– Какие планы на сегодня, лисичка? – хриплым ото сна голосом спросил Поляков, прокладывая дорожку поцелуев к запястью.

От нежных губ и низкого мужского голоса по телу пробежала дрожь.

– Пойду на работу, – промурлыкала я, прислушиваясь к своим ощущениям.