Дэ Дина - Ненависть или Нежность

Горько усмехнувшись, я подошла ко входной двери. Заперто. Вернувшись в гостиную, я свернула на кухню. Подойдя к широкому окну, дернула пластиковую раму за ручку. Окно открылось. Сердце радостно екнуло. Убрав москитную сетку, я залезла на подоконник и аккуратно спрыгнула на землю.

Джип Руслана стоял во дворе. Все-таки он в доме? Сердце снова заныло, по телу пробежала дрожь. Усилием воли справившись с секундной слабостью, я, держась тени, направилась к бетонному забору.

Но далеко от дома я отойти не успела. Краем уха я услышала тихое грозное рычание. Алабай. Тот самый, который вилял хвостом, как радостный щенок, ластясь к Руслану. Но теперь в этом огромном животном не было ни капли игривости. Натасканный бойцовский пес. Разорвет и принесет добычу своему хозяину.

Я судорожно сглотнула. Алабай медленно подходил ко мне, отрезая путь к отступлению. С его ощеренной пасти капала слюна. Мощные лапы ступали бесшумно и упруго. В любой момент он готов был сорваться в прыжке. Черт!

Плавными шажками я отступала к дому. Можно было попробовать залезть обратно в окно, хотя оно находилось высоковато. Но других вариантов не было.

– Рекс, фу!

Услышав тихий приказ своего хозяина, собака прижала уши и завиляла хвостом. Из-за дома неторопливо вышел Руслан. Подойдя к псу, он потрепал его по загривку и коротко бросил:

– На место.

Рыкнув, алабай моментально скрылся из виду. Да уж, подчинять и дрессировать Поляков-младший умеет.

Я устало прислонилась к стене. Заставила себя высоко поднять голову и встретить насмешливый взгляд черных глаз.

– Далеко собралась?

Подойдя ближе, Руслан скрестил руки на груди. Он снова был без футболки, на бедрах низко свисали свободное трико. Почти такое же, как на мне.

– Подышать свежим воздухом, – с вызовом ответила я.

– И что тебе не сидится на месте, – с досадой проговорил Руслан, подойдя ко мне вплотную.

– Я должна радоваться тому, что ты меня здесь запер? – едко спросила я.

Тяжело вздохнув, Поляков провел костяшками пальцев по моей щеке, спускаясь к подбородку.

– Тебе сейчас пока небезопасно находиться в городе. Мы нашли твоего Алекса и проводим с ним профилактическую беседу.

Я во все глаза уставилась на мужчину. Он был серьезен и немного напряжен. От его злости и ярости не осталось и следа. Может, у этого мужчины раздвоение личности?

– Кто это «мы»? – уточнила я, облизав пересохшие губы.

– Я с братом.

– Глеб знает, где я?

Радость в моем голосе не укрылась от Руслана. Он поморщился и, сжав зубы, процедил:

– Он знает, что ты в безопасности. Завтра я привезу его сюда.

Я замерла. Вглядываясь в непроницаемые глаза Полякова, я спросила:

– Ты ему расскажешь?

Этот вопрос повис между нами.

Я скорее почувствовала, чем увидела, как Руслан с силой сжал кулаки.

– Расскажешь что? – хмыкнув, спросил он. – Что мы с тобой трахнулись или что тебя подослали испортить ему жизнь? Выбирай, принцесса, какая правда ему понравится больше.

Я закинула голову и посмотрела в небо. С удивлением я ощущала, как к глазам подкатывают слезы. Когда я последний раз плакала? После смерти мамы?

– Не порти отношения с братом, не рассказывай про нас. А я просто исчезну из вашей жизни.

Руслан засунул руки в карманы трико и исподлобья посмотрел на меня. Он стал похожим на задиристого ершистого мальчишку.

– Ты так ничего и не поняла, принцесса… – горько произнес Руслан и, резко развернувшись, пошел в дом.

Глеб Поляков

Благодаря своим связям мой брат нашел Алису. Ее похитил какой-то придурок по имени Алекс, лощенный бизнесмен средней руки. Когда я увидел фотографию своей лисы, пристегнутой наручниками к кровати в порванной блузке, с разбитым лицом, я озверел.

Я готов был порвать всех, достать из-под земли этого Алекса и собственноручно свернуть ему шею. Хотя нет, для него это была бы слишком быстрая смерть! Руки так и чесались взять нож и вспомнить лихие годы.

Этот придурок хотел, чтобы мы с Русланом переписали часть активов на него. Блять, это же надо быть таким тупым м самонадеянным! Мой брат со своими криминальными связями в два счета нашел умника. А вот Алису пришлось поискать. Алекс держался стойко, адрес, куда спрятал девушку, не выдавал. Понимал, что она его единственный гарант.

Нам понадобились сутки, чтобы найти мою лису. Всю ночь я не спал, загнанным зверем метался по квартире, ждал звонка от своих людей. Перед глазами стояла Алиса, улыбающаяся, грустящая, стонущая подо мной, хмурящаяся во сне…

Я вдруг понял, что она единственная девушка, которую я готов принять в любом ее настроении. И ведь не врал, когда говорил Алисе, что меня не волнует ее прошлое. Я уже понял, что скелетов в шкафу девушки хватало. Но мне было плевать на это. Я просто хотел, чтобы она всегда была рядом. Не могу сам себе объяснить – что это? Любовь? Черт его знает. Просто понимаю, что без этой девочки мне будет хреново…

Уже утром позвонил Руслан и коротко сообщил, что Алису нашли.

– Собирайся, я отвезу тебя к ней, – добавил брат.

– С Алисой все в порядке? – напряженно спросил я.

– Да, – ответил Руслан и положил трубку.

Что-то неладное в последнее время происходило с моим братом. Я чувствовал это сердцем. Что-то гложило его. Мы никогда особо не разговаривали с Русланом по душам. Еще с детского дома привыкли, что проявление чувств – это слабость. Но я был единственным человеком, которому брат мог доверять.

Через полчаса я сел в джип. Руслан сидел за рулем. Я покосился на мрачного брата.

– Где ее нашли? – спросил я.

– В загородном доме. Там был только один охранник.

– Алису никто не тронул? – сжав зубы, выдавил я.

Руслан странно посмотрел на меня и отвернулся.

– Нет.

Какое-то время мы молчали. Придерживая руль одной рукой, брат открыл окно и закурил. Выдохнув в сторону дым, он задумчиво спросил:

– Что ты думаешь дальше делать с этой девчонкой?

Я задумался.

– Не знаю, Рус… Если она захочет быть со мной, то, наверное, женюсь, – невесело усмехнулся я. Хотел пошутить, но похоже сказал правду.

Мне тридцать восемь, и я встретил невероятную девушку, от которой у меня трясутся поджилки, и сердце работает с перебоями. Я буду дураком, если отпущу ее.

– Она никогда не откроется тебе до конца. И ты не сможешь понять ее, как бы ни старался. Ты к этому готов?

Задавая вопрос, Руслан был серьёзен и напряжен. Я удивленно посмотрел на брата. Обычно он надевал маску равнодушного пофигиста, не принимая близко к сердцу происходящее вокруг. Но Алиса крепко его зацепила.

– Что между вами происходит? – хмуро спросил я. – За что ты так ненавидишь Алису?

Руслан с щелчком выбросил сигарету в окно, устало потер ладонью лицо и пристально посмотрел на меня.

– За то, что слишком хорошо ее понимаю…

***

Глеб Поляков

Я боялся войти в комнату, где сидела Алиса. Руслан рукой показал на дверь и пошел дальше по коридору. Деревянные половицы скрипели от его тяжелых шагов. Я задумчиво смотрел на поникшую массивную спину брата и отчаянно трусил. Мне не было так страшно даже в девяностые, когда я ложился спать с пистолетом под подушкой.

В машине не были произнесены роковые слова, но я всё понял. Руслан отчаянно влюбился в мою лису. Он противился этому, выжигал в себе незнакомое чуждое чувство, но против своей звериной сущности пойти не мог. Когда волк выбирает свою самку, то это навсегда…

И теперь я боялся потерять их обоих. Сердце ныло, внутри всё тянуло и жгло, будто из меня живьем доставали кишки…

Я не знал, чего ждать от себя. Я не знал, как отреагирую, если Алиса скажет, что выбирает Руслана.

Ударю ее? Возненавижу брата? Напьюсь и прибью обоих?

Открыв дверь, я медленно зашел в комнату. Алиса лежала на кровати. На ней была мужская футболка и безразмерные спортивные штаны. Ярость кровавой пеленой застелила глаза. Адреналин ударил в голову.

Я подошел к кровати и начал расстегивать свою рубашку. Моя грудь ходила ходуном от лихорадочного сердцебиения. Алиса спокойно смотрела на меня своими невозможными лисьими глазищами.

– Снимай всё, – хрипло приказал я.

Мне казалось, я чувствую чужой мужской запах. Я сходил с ума.

Девушка не двигалась и продолжала смотреть на меня. Безмятежно, с легким любопытством.

Я сорвал с себя рубашку и взялся за ремень на брюках. Меня колотило. Меня разрывало. От ревности, от невыносимой боли внутри, от разрушающей ярости. Что же она наделала?! Ведь все могло быть по-другому. Мы могли быть счастливыми. У нас бы были дети с лисьими янтарными глазами. Я бы прощал ей всё. Даже то, что она не любит меня. Я бы смирился с этим.

Но Алиса выбрала Руслана. Я почувствовал это сразу, как только увидел ее. Возможно, Алиса еще сама не поняла этого, но она уже принадлежала ему. И что-то умерло во мне. Не прощу.

Из глубины души поднялось темное, разрушительное… Нестерпимо захотелось причинить девчонке боль. Хотя бы физическую.

Расстегнув ремень, я дернул за замок и резко снял брюки. Алиса отвела взгляд и уставилась куда-то в потолок. Ее глаза стали отстраненными и пустыми. Опустившись коленом на кровать, я стянул с девушки футболку и отшвырнул в сторону. Под футболкой у нее даже лифчика не было.

Тяжело дыша, навис над ней, упираясь руками о кровать. Жадно вгляделся в лицо. Осунулась. Кожа тонкая и бледная, видно каждую венку. Под глазами темные тени. Горечь вперемешку с ревностью затопила сердце. Что же ты наделала…

На шее увидел запекшийся порез. Наклонился и прижался губами к коже возле раны. В нос ударил еле слышный запах мужского одеколона. Блять! Вся девчонка пропахла им. Русланом.

Скрипнув зубами, я отстранился и упал рядом. Прошла одна минута тишины, вторая…

– Как давно ты с Русланом? – спросил я. Каждое слово давалось с трудом.

– Мы ненавидим друг друга, – тихо сказала она.

– Трахаться вам это не мешает, – зло усмехнулся я.

Алиса перевернулась на бок и заглянула мне в глаза.

– Когда я была с тобой, между нами ничего не было.

– А сейчас ты уже не со мной? – глухо спросил я, повернув голову к девушке.

Алиса отвела взгляд и тихо ответила:

– Нет.

Я сжал пальцы в кулак и, выровняв дыхание, медленно спросил:

– Теперь вы с Русом вместе?

Девушка прикрыла глаза, будто пыталась справиться с нахлынувшей болью.

– Не знаю, – помолчав, ответила она.

Окинув девушку хмурым взглядом, я отвернулся и встал с кровати. Подняв с пола одежду, я выпрямился и, стоя спиной к девушке, резко спросил:

– Тебя действительно подослали шпионить за мной?

Алиса еле слышно прошелестела:

– Да.

Я неторопливо надел брюки, застегнул рубашку, поправил воротник. Затем медленно повернулся. Алиса уже надела футболку и сидела, упираясь руками о кровать и уставившись в пол.

– Мне нужно знать что-то еще? – холодно спросил я.

Девушка подняла на меня потухшие глаза. Я с тоской вглядывался в побледневшее лицо. Почему же так больно-то, а?!

– Твой телефон прослушивают. И последний договор твои партнеры скорее всего расторгнут. Китайцам сольют на тебя компромат, – ровно произнесла девушка. Вся она была похожа на прозрачную ледяную скульптуру.

Я скрипнул зубами. Каким же я был идиотом! Влюбленным слепым идиотом!

– Надеюсь, я тебя больше не увижу, – глухо сказал проговорил я и, черкнув последним взглядом по тонкой сжавшейся фигуре, направился к двери.

– Прощай, Алиса, – не оглядываясь, бросил я и захлопнул дверь, прежде, чем девушка что-то сказала.

Алиса

Когда за Глебом захлопнулась дверь, я закрыла глаза и минут десять не шевелилась. Панический страх, сожаление, оглушительная боль обрушились на меня снежной лавиной. Маленькими порциями я проталкивала воздух в свои легкие, чувствуя, как темнеет в глазах.

Дождавшись, когда картинка перед глазами прояснится, я медленно встала с кровати. Тело было будто чужим и плохо слушалось. Выйдя в коридор, я остановилась. Я не знала, где находится комната Руслана, но я чувствовала, что он здесь. По запаху. По его дыханию. Он здесь. И Руслан почуял меня. Он замер, чутко прислушиваясь к моим шагам, вбирая в себя каждое мое движение.

Я подошла к закрытой двери и ладонью прикоснулась к шершавому дереву. Руслан был по ту сторону и терпеливо ждал. Хищники умеют выжидать.

Я толкнула дверь и зашла в комнату. Мужчина сидел на кровати, обхватив голову руками. Я прикрыла дверь и нерешительно остановилась, безвольно опустив руки вдоль тела. Моя смелость и решительность покинули меня вместе с запасом кислорода в легких.

– Зачем пришла? – глухо спросил Руслан, глядя на меня исподлобья. Глаза уставшие, тоскливые. Даже привычная злость не горела в них.