– Я уже поговорил с Триш. Она сама займется всей бумажной волокитой. А сейчас у меня есть для тебя более важное задание. – Брюс останавливается перед закрытой дверью, на которой наклеена масса логотипов известных брендов и страниц комиксов.

– Надеюсь, ты не против, чтобы я забросил тебя прямо в волчье логово.

Я с любопытством осматриваю дверь, перед которой мы стоим. Я совершенно не понимаю, о чем он говорит, но уверена, что в данной ситуации правильным ответом начальству будет: «Нисколько!»

– Мы немного выбились из графика, и мне надо сейчас ехать на встречу. Я хочу, чтобы ты с Таннером отправилась на встречу с айтишниками в «Санкост-банк». Они хотят купить наш новый 128-битный шифровальный ключ. Ты будешь заниматься продвижением этого продукта, поэтому я решил, что тебе сразу стоит взять быка за рога. Извини, что все так внезапно и на встречу тебе надо ехать в первый же день…

– Никаких проблем, – отвечаю я спокойным голосом, хотя чувствую легкий мандраж. Брюс уже во время собеседования упоминал, что его компания создала перспективный шифровальный софт. Я не ожидала, что мне поручат заниматься именно им, но если уж это произошло, я хочу на первой же встрече с клиентом доказать, что я в состоянии справиться с возложенными на меня обязанностями.

– На самом деле продать этот продукт довольно просто, – объясняет Брюс. – Это именно то, что нужно клиенту. Нам надо обучить их айтишников пользоваться продуктом и оперативно решать проблемы, которые могут с ним возникнуть.

– Понятно.

– И поэтому я хочу отправить на встречу Таннера, – добавляет он и стучится в обклеенную дверь. – Он работал над созданием продукта, и мне кажется, было бы неплохо, чтобы он полгода проработал у клиента над его внедрением.

– Почему?

– Если не возражаешь, этот вопрос мы обсудим завтра. И когда я говорил про волчье логово, я имел в виду совсем не клиента.

– Я же сказал, входите, – раздается голос из-за закрытой двери.

Брюс открывает дверь, и моему взору предстает молодой мужчина, блондин с загаром серфера и уверенным взглядом успешного дельца. Он сидит за столом, заваленным разными бумагами, и на полу комнаты также разложены кипы документов. Он смотрит на нас и приветливо улыбается.

И я чувствую, что он мне категорически не нравится.

– Брюс! Я только что переговорил с Филом. Он пришлет информацию по предложению для «Континентальной ипотеки», и я буду держать его в курсе событий.

– Прекрасно, – отвечает Брюс, хотя у меня складывается ощущение, что он вполуха слушает молодого человека. – Познакомьтесь. Ники, это Таннер.

Улыбка Таннера становится еще шире и лучезарнее. Мне кажется, я смотрю в свое собственное отражение в зеркале – потому что улыбка Таннера не искренняя, а такая же, какой улыбаются во время конкурсов красоты. И очень похожая на улыбку, которая сейчас на моих собственных губах.

– Мы о тебе много слышали, – говорит Таннер. – Всем не терпится узнать и опробовать «новинку месяца». – Он смеется над собственной шуткой и косится на Брюса. – Добро пожаловать в компанию и все такое.

Я смотрю Таннеру в глаза, и моя собственная улыбка становится еще шире.

– Очень надеюсь оправдать ваши ожидания, – отвечаю я и ослепляю их обоих улыбкой королевы красоты, которая мечтает о мире во всем мире.

– В этом у меня нет никаких сомнений, – вежливо и искренне говорит Брюс. – Очень рад, что ты стала членом нашей команды.

– Нам пора, – спохватывается Таннер, берет со стола кипу бумаг и засовывает их в большую кожаную сумку.

– Держи. – Брюс передает мне папку с надписью «Санкост» на обложке. – Посмотришь в машине.

И вот я снова стою у лифта, на этот раз в компании с Таннером. Я немного нервничаю. Но не по поводу работы и предстоящей встречи. Я прекрасно знаю, как работают шифровальные ключи, и уверена, что сумею создать хорошее впечатление о себе и о своей компании у клиента.

Меня волнует, что стоящий рядом со мной симпатичный мужчина по непонятным причинам меня ненавидит.

Возможно, Брюс и не обратил на это внимание, но я совершенно уверена, что мои чувства меня не обманывают – Таннер относится ко мне крайне негативно. Мы заходим в лифт, он облокачивается о стену, и выражение его лица брезгливое, словно он увидел что-то очень гадкое.

Я отвожу взгляд, но потом задаю себе вопрос. Как бы Дэмиен Старк поступил в подобной ситуации? Он – самый успешный бизнесмен из всех, кого я знаю. Как бы он вел себя сейчас? Отвернулся и сделал вид, что ничего не замечает?

Ни за что на свете!

Я нажимаю кнопку «Стоп» и делаю шаг в сторону Таннера. Его ухмылка моментально исчезает.

– У тебя какие-то проблемы? – спрашиваю я, игнорируя громкие звонки тревоги в лифте.

Он бледнеет под своим загаром, и мне даже кажется, что я уже выиграла эту битву, показала, кто здесь главный. Но Таннер не собирается сдаваться.

– Да. Моя проблема – это ты.

Я стою, не двигаясь. По крайней мере, он открыто заявил, что его волнует.

– Ты не хочешь со мной работать? – спрашиваю я.

– Работать? С тобой? Мы не работаем с тобой, – говорит он. – Ты, блин, стала моим начальником.

– Да, я твой начальник. И советую вести себя соответствующим образом.

Я не понимаю, почему он так сильно напрягся.

– Я эту работу заслужил по праву. Я возился с этим продуктом с самого начала. Я знаю эту шифровальную программу вдоль и поперек. И я не раз доказал Брюсу, что я в состоянии возглавить группу, которая с этим продуктом работает. И что же сейчас происходит? Какая-то богатая сучка решает, что ей нужны деньги на мелкие карманные расходы, и у меня отнимают то, что я заслужил.

– Мелкие карманные расходы? Это ты о чем? – уточняю я.

– Видимо, ты, устав тратить деньги своего парня, решила прийти в эту компанию и все в ней испортить? Ты вообще в курсе, на сколько звонков пришлось ответить Синди по поводу тебя? Куча журналистов интересовалась, действительно ли ты здесь работаешь. Тебе не работа нужна, а дорогостоящее хобби.

Я чувствую, что сердце начинает биться чаще и на лбу выступает пот. Пресса знает, что я работаю у Брюса? И что это их так сильно интересует? Даже если я – девушка Дэмиена Старка, я не думаю, что моя личность столь интересна для СМИ.

Теперь мне понятно, что Таннер имел в виду под выражением «новинка месяца».

– И знаешь, что меня еще волнует? – продолжает Таннер. – Что ты попала в нашу компанию только для того, чтобы жена Брюса была довольна.

У меня начинает кружиться голова. Я понятия не имею, какое отношение Жизель имеет ко всей этой истории, но мне пока не до этого. Настала пора заканчивать все эти игры.

Я нажимаю кнопку лифта, который снова приходит в движение.

– Эта работа требует определенного такта. Умения общаться с клиентами и людьми вообще. А также способности улыбаться людям, на которых тебе очень хочется плюнуть. – Я лучезарно улыбаюсь Таннеру и продолжаю: – Мне не кажется, что ты способен занять это место.

Двери лифта открываются на первом этаже, и я выхожу первой. Я здесь главная, и Таннеру придется смириться с таким положением дел. Я не все поняла из сказанного им, но в данный момент это неважно. Если я сейчас не поставлю его на место, потом будет уже поздно.

Я направляюсь к выходу из здания и прохожу мимо кафетерия. За одним из столиков сидит женщина азиатской внешности и что-то читает. Она переворачивает страницу, поднимает глаза, и наши взгляды встречаются. Я раньше никогда ее не видела, но мне нравится ее уверенный вид. Я знаю, что заслуженно получила работу у Брюса и к этому не имеет отношения ни Дэмиен, ни тем более Жизель. Я здесь по праву, и я это докажу.

Я выхожу на улицу, и тут же меня окружают шестеро папарацци с камерами и микрофонами. Моя самоуверенность дает трещину.

Репортеры начинают забрасывать меня вопросами:

– Это правда, что Старк перекупает компанию «Инновационные ресурсы»?

– Ники, а чем именно ты занимаешься в компании?

Я стараюсь держаться уверенно и выглядеть как настоящая бизнес-леди.

– Ты подчиняешься Старку?

– Как ты прокомментируешь обвинения в промышленном шпионаже?

После этих слов мне очень хочется сжать кулаки и впиться ногтями в ладони. Не для того, чтобы испытать боль, а только чтобы удержаться и не вмазать кулаком этому паршивому журналюшке, который предположил, что я могу заниматься промышленным шпионажем.

– Твоя работа – это способ поднять свою цену в глазах продюсеров телесериалов?

– Расскажи о себе. Это правда, что твоя сестра покончила жизнь самоубийством?

Последняя фраза сражает меня наповал.

Нет, нет, нет, нет. На этот раз я сжимаю кулаки.

Мне нужна боль для того, чтобы собраться. Чтобы почувствовать себя сильной. Мне нужна боль, чтобы спокойно смотреть на этих людей и не терять самообладания.

Я медленно выпрямляю плечи. Потом смотрю каждому из хищников в глаза и демонстрирую свою многоваттную улыбку.

– Без комментариев, – отвечаю им я, после чего оборачиваюсь к Таннеру. Он все еще топчется в дверях. Я нахожу его взглядом и громко говорю: – Поторапливайся, Таннер. Нам пора на встречу.


– Слушай, я не думала, что тебе придется работать вместе с таким козлом! – заявляет Джеми. Мы сидим за стойкой бара в «Файер-Флай» в Студио-Сити и пьем мартини. Она съедает маслину и показывает на меня маленькой пластиковой шпажкой. – Словно ты попала в какую-то дешевую комедию, в которой героиня должна работать в паре с бестолковым идиотом, из-за чего возникают смешные истории.

– Разница только в том, что он совсем не бестолковый, а злобный. А в твоей комедии героиня должна влюбиться в этого идиота?

– Совсем не обязательно, – смеется Джеми. – В ней может быть и другой, более привлекательный герой. Называется фильм «День с Таннером». Все настолько прозрачно, что я даже вижу рекламный ролик.

– Что-то мне твоя комедия не по душе. Если хочешь, можешь сама в ней сняться, а я предпочитаю другое кино.

– Я тебя прекрасно понимаю и с нетерпением жду продолжения захватывающей истории. Как репортеры узнали о твоей новой работе? Может, их сам Таннер навел? И как отреагировал Дэмиен на вопрос о промышленном шпионаже?

– Я ему пока еще не рассказывала, скажу при встрече. Думаю, ему вряд ли понравится.

Все эти осложнения обошли бы меня стороной, если бы на работу меня отвез Эдвард. Но я решила проявить характер, и теперь Дэмиен наверняка разозлится.

– Вполне возможно, что Таннер и навел репортеров, но я не могу этого доказать. Впрочем, сейчас это уже не имеет никакого значения, потому что все теперь в курсе, где я работаю.

– Ты лучше скажи мне, как ты себя чувствуешь? – спрашивает Джеми, хмурясь. – Ты уверена, что у тебя все в порядке?

Я автоматически улыбаюсь, киваю и говорю, что все в полном порядке. Но ведь передо мной Джеми, моя лучшая подруга. Она отлично знает, как я любила свою старшую сестру. Она знает, как Эшли помогала мне и поддерживала в тяжелые годы жизни с матерью. Джеми знает, что я лежала в кровати и не могла включить свет, чтобы почитать – потому что моя мать считала, что мне необходим сон для свежести лица. Она знает, что каждые вторые выходные месяца мать заставляла меня садиться на диету из воды с лимоном – чтобы не было «этого ужасного целлюлита». Джеми обо всем знает.

Хотя я выигрывала призы и короны, я постоянно завидовала Эшли, которая имела возможность жить нормальной жизнью… Тогда мне казалось, что у нее нормальная жизнь. Сестра всегда обо мне заботилась, подбадривала меня, и я не осознавала, что мать имела огромное влияние и на нее. Я поняла это слишком поздно…

Это произошло, когда я прочитала предсмертную записку Эшли. Она писала, что муж бросил ее потому, что она не смогла быть хорошей женой. И она считала, что произошло это во многом из-за воспитания, полученного от матери.

Я закрываю глаза и кладу руку на бедро – там, где находится один из шрамов. Я резала себя и до самоубийства Эшли, но после ее смерти я стала резать себя еще чаще и еще сильнее.

Каждый из этих шрамов имеет свою историю. Каждый шрам – душевная травма. Многие из них связаны с Эшли.

– Нет, – отвечаю я Джеми. – У меня не все в порядке. Папарацци спросили меня об Эшли. До этого их вопросы были неприятны, но терпимы. А это было уже слишком. Я не была к этому готова.

– Они о тебе скоро забудут. В этом прелесть желтых СМИ – они обо всем быстро забывают.

– Будем надеяться. Пусть я для них буду, как выразился Таннер, «новинкой месяца». – На этот раз я улыбаюсь своей естественной улыбкой. – Может, в следующем месяце они обо мне позабудут. И займутся молодой перспективной актрисой, которая встречается с Брайоном Рейном.

– Ники! Не пытайся увильнуть. Про папарацци ты мне рассказала. Теперь расскажи, как прошла встреча.

– О’кей. – Я допиваю свой мартини и перехожу к новой теме. – Когда главный айтишник банка задал мне концептуальный вопрос о программе, Таннер заявил, что я знакома с работой программы главным образом с точки зрения не программиста, а пользователя и управленца.